Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 1/2 (17/18), 2006
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ
Щелоков А. Н.
заместитель начальника Управления кадров Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков России (г. Москва)

Правовое регулирование в сфере оборота наркотиков, основные проблемы и направления их разрешения

Наркотики стали известны людям достаточно давно [1] . В России сколько-нибудь значительное их применение относится исследователями к концу XVI века. С развитием цивилизации возрастал интерес к наркотикам, открывались новые их свойства и виды, расширялось применение. Вместе с тем крепло убеждение в необходимости контроля со стороны общества за отношениями, возникающими в этой сфере. В исторической ретроспективе в подходах общества к проблеме наркотиков прослеживается эволюция от почти полной бесконтрольности до установления самого жесткого социально-правового регулирования. В результате чего был введен тотальный контроль за наркотиками в большинстве национальных законодательств, заключены международные, многосторонние и двусторонние соглашения и созданы межгосударственные механизмы противодействия правонарушениям в сфере обращения наркотиков и других веществ. Первый целевой антинаркотический юридический акт в России появился в 1915 г. (в отношении опиума) [2] .
В последующие 85 лет в Российской империи, СССР и постсоветской России были приняты сотни правовых актов, регламентирующих порядок легального оборота наркотических средств. Особенно продуктивными стали в этом отношении 90-е годы. Была принята Концепция государственной политики по контролю за наркотиками в РФ (1993 г.), Федеральный закон `О наркотических средствах и психотропных веществах` (1998 г.), Уголовный кодекс РФ (1996 г.), предусматривающий меры уголовно-правового характера за правонарушения в сфере незаконного оборота наркотиков, и другие документы разной юридической силы. Эти вопросы нашли также отражение в гражданском, семейном, трудовом кодексах и целом ряде федеральных законов.
На рубеже XX и XXI вв. в России произошло обновление антинаркотического законодательства, однако это не решило всех задач правового регулирования отношений в этой сфере. Совершенствование правовых норм - процесс перманентный и непрерывный. В его основе - динамизм и изменчивость явлений общественной жизни.
Основной причиной правовой реформы в России (в том числе правовых норм, регулирующих обращение наркотиков) стал распад СССР, с которым существовавшее позитивное право было неразрывно связано. Результаты правотворческой активности первых лет становления новой государственности оказались наиболее продуктивными с точки зрения достижения соответствия внешней формы, атрибутики правовых предписаний существующим реалиям. Само же содержание многих правовых норм заимствовалось из старого (советского) права, либо основывалось на непроверенной практикой теории. По другому и не могло быть, так как общественные отношения (прежде всего экономические) находились в состоянии становления.
Законы часто менялись, порой противореча друг другу. Это в полной мере относится и к антинаркотическим нормам Уголовного кодекса РФ 1996 года, чего нельзя сказать о законе `О наркотических средствах и психотропных веществах` (1998 г.).
Главные причины быстрого старения относительно новых правовых норм - настоятельная потребность стимулирования правотворческого процесса в отставании законодательства от требований жизни, от правосознания общества.
Среди актуальных вопросов, разрешение которых должно быть найдено прежде всего - разграничение степени ответственности лиц, совершивших преступления впервые либо в силу наркотической зависимости, и тех, для кого наркобизнес стал основным источником обогащения. Главной целью должно стать пресечение преступной деятельности наркогруппировок; ужесточение санкций за производство, сбыт наркотиков, отмывание денег от незаконного их оборота, пропаганду и рекламу наркотиков.
Анализ современного состояния преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, позволяет выделить три специфические черты наркопреступности.
Первая - исключительно высокая степень обогащения лиц. Это отмечалось еще в 1994 году на Всемирной конференции ООН по вопросам организованной транснациональной преступности (Неаполь, 21-23 ноября).
Вторая - подавляющее преобладание в наркопреступлениях молодых людей (до 30 лет).
Третья - особый характер связи между субъектами, вовлеченными в нарокопреступления. Если в большинстве других уголовных преступлений - это `преступник - жертва`, то для наркопреступлений - это `соучастники`.
Эти черты (признаки) тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены. Возможность крупного и быстрого обогащения привлекает, прежде всего, молодежь, нуждающуюся в средствах для жизненного обустройства. Она же (молодежь) обеспечивает потенциал преступности, ее воспроизводство. Особый характер взаимоотношений между субъектами создает условия для высокой латентности преступного деяния и некие гарантии для безнаказанного пользования нечестно нажитыми ценностями.
Интересы общества требуют принятия мер по разрушению экономических основ незаконного оборота наркотиков. ФСКН России еще в 2003 г. ставила вопрос о введении такой дополнительной меры наказания, как конфискация имущества. Однако нельзя повторять ошибок старого Уголовного кодекса, когда изъятию подлежала вся собственность осужденного, даже если она была приобретена законным путем. Конфисковывать следует только то, что нажито преступным путем, либо использовалось для организации наркобизнеса. По нашему мнению, это должна быть отдельная статья в УК, в которой подробно были бы расписаны все случаи, когда к осужденному может быть применена такая мера наказания. Амнистированию эта статья подлежать не должна.
В документах ООН нашло отражение предложение о возложении бремени доказывания легального происхождения доходов на лиц, обвиняемых в совершении наркопреступлений. В их основе идея совмещения презумпции невиновности в уголовном праве с презумпцией вины в гражданско-правовом ее понимании. Если уполномоченные государством органы не в состоянии доказать вину лица в совершении преступления, а само лицо не докажет законность происхождения имущества, то такое лицо не привлекается к уголовной ответственности, но имущество у него изымается.
Пункт 7 ст. 5 Венской конвенции ООН о противодействии незаконному обороту наркотиков (1988 г.) гласит: `Каждая сторона может рассмотреть возможность обеспечения переноса бремени доказывания законного происхождения предполагаемых доходов или другой собственности, подлежащих конфискации, в той степени, в какой такая мера соответствует принципам ее национального законодательства и характеру судебного и иного разбирательства`.
Учитывая, что ч. IV ст. 15 Конституции России провозглашает приоритет норм международного права (ратифицированных РФ) над национальным правом, сторонники принятия этой меры делают вывод о возможности и необходимости фактической отмены презумпции невиновности. Единственным препятствием оказывается конкуренция конституционных норм о запрете возлагать на обвиняемого обязанность доказывать свою невиновность (ч. II ст. 49) и толкование сомнения в пользу обвиняемого (ч. III ст. 49).
Аргументация, однако, не убедительна. Пункт 7 ст. 5 Венской конвенции говорит о рассмотрении данного вопроса в рекомендательной форме (может рассмотреть) и условной (если данная мера соответствует характеру и принципам национального законодательства). Содержание ст. 49 Конституции России ясно указывает на несоответствия предлагаемой новеллы характеру и принципам современной теории российского права, и потому законодательное установление предлагаемых новаций в ближайшее время малоперспективно.
Дополнительные возможности для подрыва экономического могущества наркомафии могут быть найдены на пути совершенствования уголовно-правовых мер, в частности, применение конфискации как дополнительного вида наказания за наркопреступления. Приемлемый выход из ситуации возможен, если рационально использовать и разумно совершенствовать имеющиеся правовые нормы. При этом следует различать лиц, в отношении которых имеются подозрения в совершении противоправных деяний, и подозреваемых. В отношении первых нет процессуально закрепленных фактов, доказывающих причастность к незаконному обороту наркотиков и получению доходов от него, а имеется только (не поддающаяся проверке) информация о таких фактах. Статус вторых определяется ст. 52 уголовно-процессуального закона. В отношении первой категории процедура доказывания законности происхождения имущества может быть решена через заполнение налоговой декларации.
Предлагаемые изменения и дополнения не посягают на основные права и свободы человека, не покушаются на презумпцию невиновности и вместе с тем позволяют активизировать в законном порядке изъятие у преступников незаконно нажитых ценностей.
Во многих странах мира остро стоят проблемы борьбы с транснациональной преступностью и отмыванием денег от наркобизнеса, между тем, как отмечено в документах конференции ООН по транснациональной организованной преступности, они производны от индустрии наркобизнеса, возникновение которой `способствовало развитию транснациональных преступных организаций, привело к появлению деятельности по отмыванию денег`. При всей важности противодействия этим явлениям, основной упор следует сделать на устранение первопричины, то есть недопущения извлекать высокие прибыли из незаконного оборота.
Второй специфический признак незаконного оборота наркотиков, одновременно указывающий на направление совершенствования законодательства, ориентирован на молодежь, в значительной степени на несовершеннолетних. Это связано с тем, что главными потребителями наркотиков являются лица до 30 лет, из которых 60-65% начинают наркотизироваться еще в несовершеннолетнем возрасте.
Естественно, что доходность незаконного оборота наркотиков во многом зависит от степени популярности наркотических препаратов в молодежной и, в первую очередь, подростковой среде. На `уход молодых людей в наркотики` влияют в современной России многие социальные факторы. Их устранение - дело не одного года и даже десятилетия. Однако общество и государство обязано это делать в собственных же интересах. К числу неотложных мер относится усиление ответственности несовершеннолетних за участие в преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Нормы действующего уголовного закона благоприятствуют втягиванию подростков в преступную деятельность с наркотиками и наряду с доходностью наркобизнеса служат дополнительной мотивацией участия несовершеннолетних в наркопреступлениях. С учетом отсутствия какой-либо правовой ответственности за злоупотребление наркотиками это приводит к тому, что подростки-потребители становятся участниками незаконного оборота, а втянутые в него - неизбежно превращаются в потребителей.
Согласно действующему уголовному закону уголовная ответственность за совершение преступлений наступает с 16 лет и в порядке исключения из общего правила (ч. 1 ст. 20 Уголовного кодекса) - с 14-летнего возраста за отдельные виды преступлений. К таким деяниям согласно действующей редакции уголовного закона относятся: деяния, предусмотренные статьями 105, 111, 112, 126, 131, 132, 158, 161, 162, 163, 166, ч.2 ст. 167; статьями 205, 206, 207, ч.ч. 2 и 3 ст. 213; статьями 214, 226, 229, 267.
Предложение расширить этот перечень за счет некоторых преступлений, связанных с наркотиками, может встретить упрек в противоречии его общей концепции развития страны, ориентированной на демократизацию, либерализацию и гуманизацию всех сфер жизни общества, в том числе правовой.
Однако такие возражения, в случае появления, едва ли будут адресными. Анализ норм закона показывает, что законодатель, устанавливая два возрастных уровня уголовной ответственности, руководствовался критерием осознания субъектом фактического характера и общественной опасности своих действий (бездействия) и возможностью руководить ими (ч. 3 ст. 20 УК), что и послужило основанием для установления более низкого порога наступления уголовной ответственности для деяний, предусмотренных нормами перечисленных выше статей. Как показывает многолетняя практика, противоправность и общественная опасность деяний, указанных в ч. 2 ст. 20 Уголовного кодекса 1996 г., очевидна для подростков, достигших 14 лет.
Уголовный кодекс 1960 г. также (ст. 10 ч. 2) предусматривал два возрастных уровня уголовной ответственности. Сравнительный анализ ст. 10 ч. 2 Уголовного кодекса 1960 г. и ч. 2 ст. 20 существующего уголовного закона показывает, что хотя в последнем содержатся определенные новации по некоторым противоправным деяниям, но в целом при установлении возрастного порога уголовной ответственности по конкретным видам деяний законодатель исходил из принципов, сформировавшихся в течение предшествующего этапа развития общества. В целом, будучи обоснованным, такой подход в современных условиях требует корректировки, учитывающей реальное состояние и динамику отдельных видов преступлений. Такие корректировки, в частности, были внесены в ч. 2 ст. 20 (в сравнении со ст. 10 ч. 2 УК 1960 года) применительно к деяниям, нарушающим общественные отношения в сфере охраны общественной безопасности, общественного порядка, но не коснулись преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Между тем изменения уголовно-правовой политики в борьбе с этим видом преступности назрели.
Таким образом, социальная целесообразность изменения юридических норм ч. 2 ст. 20 УК России обусловливается тем, что незаконный оборот наркотиков представляет собой угрозу национальной безопасности Российской Федерации и прежде всего здоровью и дееспособности подрастающего поколения, равно как и соответствие предлагаемых изменений принципам национального уголовного законодательства не вызывает сомнений.
Однако предлагаемые изменения могут быть подвергнуты критическому осмыслению, во-первых, с точки зрения материальных предпосылок их обеспечения. Здесь имеется в виду аргумент, обычно приводимый противниками подобных мер и сводящийся к тому, что последует рост числа осужденных к лишению свободы, влекущий дополнительные затраты на их содержание в местах лишения свободы, расширение последних, строительство новых, увеличения штатов и т.д.
Во-вторых, с позиций противодействия предлагаемых новшеств рекомендациям мирового сообщества о замене лишения свободы несовершеннолетним на альтернативные виды наказания. При этом обычно указывается, что отбывание наказания в местах лишения свободы в несовершеннолетнем возрасте, как правило, предопределяет взрослую преступную карьеру подростков. Ссылаются и на другое: порядки в местах лишения свободы таковы, что не только не исправляют, но способствуют криминализации сознания несовершеннолетних, совершенствованию их преступного профессионализма, формируют устойчивые установки на антиобщественное поведение в будущем.
На наш взгляд, апеллирование к этим аргументам может быть расценено либо как заведомая недобросовестность, либо как слабое знание действующего законодательства и правоприменительной практики.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия