Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 1 (21), 2007
ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ
Миропольский Д. Ю.
заведующий кафедрой общей экономической теории
Санкт-Петербургского государственного экономического университета,
доктор экономических наук, профессор


Россия в историко-логическом движении хозяйства

1. Историко-логическое движение хозяйства.
Экономическая теория изучает хозяйство как целое. Это целое должно иметь начало, пройти процесс развития и завершиться в некоем результате. Когда и с чего начитается экономика? [*] Мы уже высказывали свою позицию в рамках работы теоретико-методологического семинара. [*] Воспроизведем ее, вкратце, еще раз. Экономика начинается как первые элементарные акты производства и потребления продукта. Эти акты производства и потребления продукта есть начало становления человека экономического.
Производимый и потребляемый продукт имеет определения единичного, особенного и всеобщего продукта. Все три определения присущи продукту всегда. Однако в движении продукта (т.е. хозяйства) от начала к результату определения единичности, особенности и всеобщности сменяют друг друга как доминирующие.
Исторический период, когда продукт выступал прежде всего как единичный - это первобытность или эпоха до разделения труда. Господство особенного продукта утверждается в эпоху разделения труда. Оно охватывает аграрную, индустриальную и постиндустриальную стадии. Или, с формационной точки зрения, - рабовладение, феодализм, капитализм и социализм. Наконец, всеобщий продукт утверждает себя тогда, когда разделение труда преодолевает себя и наступает эпоха после разделения труда. С формационной точки зрения это коммунизм (рис. 1). Снятие всеобщего продукта означает, что хозяйство завершилось, пришло к своему результату. В свою очередь, единичный продукт тоже развивается и, развиваясь, тоже проходит три стадии - единичного, особенного и всеобщего продукта. Этот процесс, пусть в очень несовершенной форме исследован нами ранее. [*]
Рис. 1. Движение определений продукта

Мы пришли к выводу, что единичный единичный продукт это продукт как качество, т.е. экономика являет себя как нечто качественно отличное от всего иного. Здесь впервые силы природы становятся производительными и потребительными силами человека. Единичный особенный продукт это продукт как количество. Здесь появляется стоимость (ценность) и возникают экономические отношения между людьми. Наконец, когда единичный продукт развивается до всеобщего, возникает мера продукта, как некое единство его качеств и количества. Установление меры продукта и ее нарушение представляют собой первую примитивную диалектику производительных и потребительных сил и экономических отношений (рис. 2).
Рис. 2. Движение определений единичного продукта

Одна из целей настоящей статьи рассмотреть, хотя бы в самом общем и гипотетическом виде, развитие особенного продукта. Выше была выражена мысль, что особенность полагает себя в продукте тогда, когда начинается разделение труда, а точнее сказать начинается разделение продукта. Единый нерасчлененный первопродукт вступает в процесс рефлексии в виде концентрации, специализации и кооперации. Первобытная слитость моментов единичного, особенного и всеобщего в продукте утрачивается и они выступают как относительно самостоятельные при доминирующей роли особенного.
Мы исходим из того, что человек есть творящее единство тела, продукта и духа. В эпоху до разделения труда человек тождественен роду. Род есть продукт в том смысле, что род производит и потребляет. Нет разницы между родом как продуктом и родом как производящим и потребляющим.
Но в эпоху разделения труда все меняется. Утрачивается единство производящего и потребляющего человека и продукта, с которым он вступает в отношения.
Во-первых, человек вычленяется как единичный специализированный производитель и потребитель. Однако он единичен не сам по себе, а как частица всеобщего продукта. Он с необходимостью соотносится с этим всеобщим продуктом, а значит вступает в отношения с другими производителями и потребителями. Тем самым эти единичные производители и потребители становятся особенными.
Получается, что единичные акты производства и потребления не тождественны всеобщему производству и потреблению. Отсюда вытекает, что специализированный производитель должен включить свой специализированный продукт во всеобщий, доказать, что он момент движения всеобщего продукта. Взамен ему надо получить вместо своего специализированного продукта набор других продуктов пригодных для его потребления. В этом элементарном акте обмена, отношении единичного продукта ко всеобщему, утрачивается тождество человека как производящего и потребляющего и его продукта. Утрачивается в силу того, что производит он один продукт, а потребляет другой. Значит, отчуждая произведенный им продукт, он должен иметь гарантию присвоения продукта пригодного для его потребления. Устойчивая практика отчуждения своего продукта и присвоения чужого и есть рождение собственности. На стадии разделения труда происходит великая трансформация продукта. Продукт становится собственностью. Сначала единичный человек присваивает специализированный продукт, который он произвел [*], а потом, отчуждая его, присваивает, становится собственником другого продукта пригодного для его потребления. [*]
Во-вторых, отношения единичного производителя и потребителя ко всеобщему продукту могут и должны зайти еще дальше. Он может присвоить часть всеобщего продукта совершенно не соответствующего его вкладу в этот всеобщий продукт. Это может быть силовой захват средств производства, которые он физически не может сам использовать, это может быть неэквивалентный обмен, когда отчуждается продукт меньший, чем присваивается и т.п. [*]
Если единичный продукт, отделившись от всеобщего начинает относиться к нему как особенный, то и всеобщий продукт становиться относительно самостоятельной реальностью. Всеобщий продукт тоже начинает определенным образом относиться к единичным продуктам и это делает его особенным (абстрактно всеобщим) продуктом.
Мы только что выяснили, что единичный продукт более не един со всеобщим. Но и абстрактно всеобщий продукт точно также не совпадает теперь с единичным. Функции всеобщего производства и потребления (общественные продукты, координация единичных работ и т.д.) персонифицируются в лице определенной группы управленцев, которая, отчуждая результаты своей деятельности присваивает необходимые средства потребления. Следовательно, появляется продукт как отчуждаемая и присваиваемая собственность этой группы. При определенных условиях со стороны данной группы лиц через захват и неэквивалентный обмен осуществляется экспроприация собственности единичных производителей и потребителей.
Таким образом, продукт становится собственностью как в отношении единичного продукта ко всеобщему так и в отношении всеобщего продукта к единичному. Первопродукт содержит в себе собственность и две эти ее формы в свернутом состоянии. `На этапе ранней первобытной общины, где отсутствует индивид, личность, обмен, возникают лишь элементы, зародыши отношений собственности` [*] - пишет И.К. Смирнов. В другом месте его мысль выражена еще резче: `У Робинзона нет собственности`. [*] Но первобытный род и есть великий исторический Робинзон, лишь позднее трансформировавшийся в Левиафана.
Особенный продукт (собственность) тоже процесс, который проходит в своем развитии три стадии - стадию доминирования единичного, затем особенного и наконец всеобщего продукта (рис. 3).
Рис. 3. Движение определений особенного продукта

Как следует из рис. 3. первые случайные, хаотичные ростки разделения труда (продукта) начались внутри общин и в межобщинных взаимоотношениях. В общинах появились относительно специализированные кузнецы, косторезы, гончары, строители и т.д. Община в то время представляет собой самовоспроизводящуюся, самодостаточную ячейку. Государственные образования и тем более мировое хозяйство присутствуют, но являются вторичными по отношению к общине (рис. 4).
Рис. 4. Развитие отношений основных субъектов разделения труда

На рис. 4. видно, что в первом столбце община относится прежде всего к самой себе (О-О). Это не исключает, наоборот предполагает наличие экономик в масштабах древних государств и империй. Однако это крайне рыхлые и неустойчивые образования, объединяющие под своей властью неопределенное количество самодостаточных общин. В любой момент эти государства могут развалиться на куски. И каждый кусок, господствуя над теми же замкнутыми общинами, будет воспроизводить себя как государство.
Мировое же хозяйство, на этой стадии разделения труда представлено ареалами расселения скотоводческих и земледельческих общин и неустойчивыми торговыми путями.
Когда особенный продукт достигает особенного, в качестве основного субъекта разделения труда выступает национальное государство (рис. 4, второй столбец, Н-Н). На место самодостаточных общин заступают специализированные предприятия, лишенные всякой замкнутости (Н-О). Ткань этих специализированных предприятий и образует единое целое, именуемое `национальная экономика`. То есть, община оказывается снятой национальным хозяйствам.
Наконец, особенный продукт как всеобщий (рис. 4, третий столбец) знаменует рождение мировых хозяйств как основного субъекта разделения труда (М-М). Здесь происходит уже снятие самодостаточного национального государства (М-Н) и превращение его в специализированное звено мирового разделения труда. В этом состоит основной смысл глобализации.
Выше мы рассмотрели два пути превращения продукта в собственность. Первый путь - единичные производители и потребители присваивают всю большую долю всеобщего продукта, лишая этой доли других единичных производителей и потребителей. Второй путь - всеобщие производители и потребители присваивают продукты единичных производителей и потребителей. `В элементарном отношении собственности раннего первобытного общества органически сочетаются общественные и индивидуальные начала в своем неразвитом виде. Сама постановка вопроса о том, какое начало первично, а какое - вторично, представляется нелепой`. [*]
Каковы же способы присвоения продукта в первом и во втором случаях? Ответ на этот вопрос мы частично дали при исследовании первопродукта. Когда первобытный единичный продукт завершает свое развитие как качество он выступает как один продукт и как многие продукты. [*] На стадии количества это диалектика одного и многого в продукте разворачивается в определения ценовой и объемной форм стоимости. [*] На стадии меры продукта мы получили культуры товарности и планомерности. [*] Хотя товарность и планомерность присутствуют в родовых культурах в себе, потенциально (так же как и собственность), эти культуры потенциально содержат принцип товарности и планомерности. Принцип товарности - отношение товара к цене, принцип планомерности - отношение номенклатуры к объему.
Таким образом, первобытный продукт потенциально в себе содержит, с одной стороны, собственность, с другой, - товарность и планомерность.
На стадии разделения труда, как отмечалось, собственность полагает себя, т.е. продукт становится не потенциальной, а реальной собственностью. А что происходит с потенциальными товарностью и планомерностью? Специализированные единичные производители, будучи собственниками, отчуждают свой продукт и присваивают столь же единичные продукты, годные для потребления. Но ведь единичные акты отчуждения и присвоения собственности есть торговые сделки. Иначе говоря, единичные производители или индивидуальные частные собственники не могут реализовать себя как собственники вне торговой сделки. Отсюда получается, что на стадии разделения труда продукт не просто становится собственностью. Принимая форму индивидуальной частной собственности, он становится товаром. Товар не существует вне индивидуальной частной собственности, но и индивидуальная частная собственность не существует вне товара.
В противоположность единичным производителям и потребителям, всеобщие производители и потребители отчуждают всеобщий продукт и присваивают единичные продукты.
Отчуждение общей собственности и присвоение единичной невозможно в виде торговой сделки. Здесь в свои права вступает планирование, то есть объемно-номенклатурный механизм. Общие частные собственники не могут быть таковыми вне объемно-номенклатурного механизма. В этом случае продукт, превращаясь в собственность становиться не товаром, а номенклатурой.
Таким образом, собственность, содержащаяся в первобытном первопродукте в себе, полагает себя на стадии разделения труда как товар и как номенклатура. А потенциальные первобытные товарность и планомерность становятся реальными способами движения товара и номенклатуры.
Вернемся теперь к таблице N 3.: единичное разделение труда (община) сменяется особенным (национальное государство), а особенное приходит ко всеобщему (мировое хозяйство).
На стадии единичного разделения труда товарность и планомерность выступают как противоположность (античный и азиатский способы производства). Поэтому возникает вопрос о ее основании, то есть, надо объяснить, почему в одном случае моменты единичного, особенного и всеобщего в продукте удерживаются как единство посредством торговых сделок индивидуальных частных собственников, и в другом случае это единство обеспечивается плановыми действиями общего частного собственника? Чтобы ответить на этот вопрос надо вспомнить, что мы заняты рассмотрением особенного продукта (разделенного продукта). Цель особенного продукта - стать всеобщим (конкретно-всеобщим). Поэтому любой особенный продукт не может сам себя удовлетворить, он все время стремиться выйти за свои пределы, сделать шаг к всеобщему продукту. В соответствии с этим, продукт несет в себе два момента - момент базовости (сохранения того, что есть) и момент пионерности (развития). Разделение труда ведет к тому, что появляется устойчивая специализация и концентрация на базовых и пионерных продуктах. Специализированные пионерные производства продвигают человека ко всеобщему продукту, воплощают в себе конкретно-всеобщие, потенциально присутствующее в особенном, разделенном продукте. Базовые производства сохраняют и воспроизводят результаты, достигнутые человеком на предшествующих этапах развития.
В других работах мы обосновывали идею о том, что пионерные производства потребляют больше, чем производят. Из этого следует, что они нуждаются в перераспределении ресурсов от базовых производств, где ситуация противоположная.
Если принять качество продукта как данное, то разделение продукта на базовый и пионерный может иметь разное количественное отношение (рис. 5.)
Рис. 5. Количественные пропорции между базовыми и пионерными продуктами

На рис. 5. мы получили четыре основные пропорции между базовыми и пионерными продуктами. Эти пропорции предполагают различное сочетание богатства и прогресса общества.
Рис. 6. Связь пропорций между базовым и пионерным продуктами с прогрессом (отсталостью) и богатством (бедностью)

Совместный анализ рис.5 и рис.6. показывает, что если взять человека как собственника данным, то наличие у него большого базового и большого пионерного продукта означает его богатство и прогрессивность. (Ситуация N 1). Противоположное сочетание (4) означает бедность и отсталость. Однако, хотелось бы обратить внимание на ситуации N 2 и N 3. В ситуации N 2 человек (в нашем случае община) имеет большой базовый и маленький пионерный продукт, что означает богатство и отсталость. Противоположная ситуации N 3 предполагает маленький базовый продукт и большой пионерный. Это означает бедность и прогрессивность.
Ситуация N 2 характерна для сообществ индивидуальных частных собственников, реализующих себя как собственники посредством торговли. Индивидуальных частных собственников интересует умножение своей собственности. Следовательно, у них нет желания безвозмездно отчуждать часть своей собственности в пользу пионерных производств. Они реализуют свою человеческую природу не в прогрессе, а в богатстве. Если этап в развитии производительных сил таков, что пионерный продукт и на самом деле должен быть небольшим относительно базового, то такое сообщество посредством товарности удерживает в продукте моменты единичности, особенности и всеобщности в органическом единстве. Действия частных лиц не нарушают особенной (абстрактной) всеобщности продукта в том смысле, что за их спинами складывается нормальная пропорция между базовым и пионерным продуктом. Нормальная с точки зрения движения особенного (разделенного) продукта ко всеобщему.
Однако в равной степени правомерно предположить противоположную ситуацию. Для продвижения к конкретно всеобщему продукту общине надо превратить в свои производительные силы такие силы природы, которые предполагают мобилизацию базового продукта, гораздо более существенную, чем мобилизация на основе действия частных лиц. В этих условиях товарное поведение индивидуальных частных собственников нарушает цельность особенного продукта как особенного единичного и особенного всеобщего. Особенная единичность (индивидуальная частная собственность) гипертрофируется на фоне упадка особенной всеобщности. Под упадком особенной всеобщности мы понимаем недостаточное развитие пионерного продукта. В результате община варваризируется и исчезает как самостоятельная единица.
Выходом может быть только утверждение общей частной собственности, которая подавляет индивидуальную частную и мобилизирует ее на утверждение нормальной пропорции между базовым и пионерным продуктом.
Мы рассмотрели основание примитивных товарности и пионерности в рамках единичного разделения труда. На стадии особенного разделения труда сущность продукта являет себя как развитая товарность и развитая планомерность. Товарность превращается в капитал, а планомерность в план. На стадии всеобщего разделения труда оно становится действительным, охватывая собой весь мир. Однако, достигая ступени всеобщности, разделение труда одновременно начинает преодолевать себя, готовя эпоху после разделения труда. Это подготовка проявляется двояко. С одной стороны, капитал и план борются не как отдельные государства, а в мировом масштабе в форме транснациональных корпораций и мирового правительства. С другой стороны, борьба капитала и плана не носит столь яростного характера, ибо начинается преодоление и капитала и плана. Их переход в более сложное единство, в котором капитал и план становятся подчиненными моментами.

2. Россия и ее особый продукт.

Итак, продукт проходит в своем развитии стадии доминирования единичного, особенного и всеобщего определений. Как соотносится с этим движением продукт России? Мы не можем судить об особенностях российского единичного продукта, потому что не располагаем для этого необходимыми сведениями. В рамках данной статьи мы также не беремся исследовать, как и когда российский продукт вольется в конкретно-всеобщий продукт будущего человечества. Наша задача, в общих чертах, простроить отношение российского особенного продукта (разделенного продукта) к движению особенного продукта вообще. Особенный продукт развивается как единичный, особенный и всеобщий. Соответственно и российский особенный продукт проходит эти три стадии.
Мы выяснили, что особенный продукт выступает как собственность. Собственность имеет две основные формы - индивидуальную частную и общую частную. Индивидуальная частная собственность реализует себя как товарность и капитал; общая частная - как планомерность и план. Поэтому для понимания хозяйства России надо найти ее место в дилемме товарность - планомерность; капитал - план. Однако, как показало предшествующее изложение, противоположность капитала и плана обретает смысл только в контексте движения особенного продукта к конкретно-всеобщему. А это движение определяется диалектикой базового и пионерного продуктов.
В отношении базового и пионерного продуктов необходимо внести еще один штрих. Если мы выделили из человечества отдельное сообщество людей (Россию), то возникает вопрос об отношении отдельных человеческих сообществ к общему процессу движения в направлении конкретно-всеобщего продукта. Практически любое сообщество людей воспроизводит свой базовый продукт и осваивает пионерный. Однако осваиваемые пионерные продукты в смысле их приближения к конкретно-всеобщему продукту очень различается. Есть сообщества, пионерные продукты которых для других давно стали базовыми. Есть сообщества, которые осваивают пионерные продукты действительно инновационные, которые на данном этапе развития производительных сил наиболее приближаются к конкретно-всеобщему продукту. Сообщества людей умеющие производить и потреблять основной набор пионерных продуктов своего времени являются цивилизациями. Остальные сообщества - либо цивилизованные, либо нецивилизованные народы.
Киевскую Русь, конечно, нельзя назвать цивилизацией по сравнению с арабским миром, Византией, Индией, Китаем. Базовый и пионерный продукт в Киевской Руси был меньше и более низкого качества. Отсюда следует, что Киевская Русь либо сама должна была довести свой пионерный продукт до мирового уровня, либо стать прямой или косвенной данницей государств - центров развития. Реально, видимо ситуация была промежуточной. С одной стороны, в Киеве развивались ремесла и совершались набеги на Царьград, с другой - торговля с Византией носила неэквивалентный характер. Из Руси шли воск, пенька, сало и мед, из Византии - золотые изделия и парча.
Допустим, что Киевская Русь ориентировалась на превращение в мировую цивилизацию. Для этого надо развивать пионерный продукт за счет прибавочного базового. Могло ли это развитие на Русской равнине идти товарным путем, когда отдельные племена славян развивались бы автономно, образуя что-то типа греческих полисов? Разумеется нет. Скудный базовый продукт, рассеянный на огромной территории, мог быть использован на развитие пионерного сектора экономики только на основе объемно-номенклатурного механизма в условиях централизованного государства. Торговая сделка могла выступать только как вспомогательное средство.
Если предположить противоположное - Русь становится данницей мировых центров развития, то необходимо учитывать, что зависимое сообщество чаще всего перенимает экономический строй лидера. И если Византия развивала пионерный продукт планомерно, то и мобилизация базового прибавочного продукта Руси на эти цели осуществлялось бы объемно-номенклатурным способом.
Период феодальной раздробленности означал, что теперь каждое княжество в отдельности развивало свой базовый и свой пионерный продукты. Казалось бы, это шаг к децентрализации экономики и подготовка будущего капитализма. Однако надо иметь ввиду колоссальные различия между децентрализацией русской и европейской. Р. Пайпс пишет: `Не обнаружено по существу никаких свидетельств о сделках с землей, совершенных на северо-востоке России до первой половины четырнадцатого века, и очень немного о тех, что были заключены во второй половине этого века. Земельная собственность, в отличие от владения территорией, появилась на Руси лишь около 1400 года:.Факт примечательный, если учесть, как высоко была в то время развита система земельных держаний в Европе`. [*] Для русского князя не существовало разницы меду землей, которая была бы его частной собственностью, и землей, которой бы он управлял. Но это логика не потенциального буржуа, а потенциального лидера бюрократической иерархии. Тем не менее, даже такая децентрализация раздробила скудные базовые и пионерные продукты Руси и это обернулось национальной катастрофой - монгольским завоеванием.
Экспроприация монголами базового прибавочного продукта и части пионерного (вывоз ремесленников) обусловили дальнейшее движение России к конкретно-всеобщему продукту только на базе централизованного Московского государства. Происходила объемно-номенклатурная концентрация ресурсов на ключевых направлениях экономического развития всей страны.
Уход с исторической сцены монголов, Византии и арабов выдвинул на передний план Европу. России снова надо решать вопрос о том, быть ли самостоятельным центром развития, стремящимся стать цивилизацией или поставлять ресурсы. Теперь этот вопрос стоит по отношению к Европе. Россия решает его в пользу самостоятельного развития. Это означает новую объемно-номенклатурную мобилизацию базовых ресурсов в отечественный пионерный сектор, что и осуществляет Иван Грозный.
В период абсолютной монархии состав мирового пионерного сектора существенно трансформируется. Пионерными производствами становятся мануфактуры. Начинается активный переход от аграрной стадии к индустриальной, формируются национальные государства. Россия опять совершает догоняющий рывок и вынуждена усиливать централизацию хозяйственной жизни. В то время как у основного конкурента - Европы - торговая сделка становиться все более преобладающей. В этом смысле не надо думать, что Петр  приблизил Россию к Западу. Усиление объемно-номенклатурного регулирования в сочетании с интенсивным освоением пионерных продуктов своего времени означало все большее противопоставление России и Запада.
Петровская централизация сменяется периодом относительной децентрализации. Однако эта децентрализация носит архаичный, феодальный характер. Начавшаяся в стране дворянская вольница сосредотачивает существенную часть базовых ресурсов в поместьях. Затем эти ресурсы обмениваются на западный дворянский `ширпотреб`. То есть, по существу, на продукты базовые для Европы и пионерные для русских дворян.
Такая архаичная децентрализация приводит к недостаточному снабжению отечественного пионерного сектора ресурсами. К середине  века (Крымская война) отставание стало очевидным и носило стадиальный характер. Русская элита видела выход из кризисной ситуации в переходе от феодальной децентрализации к капиталистической. В этом смысл реформы 1861 года. Для того, чтобы оценить итог реформы, необходимо учесть новое содержание мирового пионерного сектора. Мировой пионерный сектор становился крупной машинной индустрией. Индустриальная стадия разделения труда входила в пик своего развития. В тот период остаться аграрной страной, означало остаться на задворках мировой истории. Следуя логике догоняющего развития, Россия опять должна была совершить рывок теперь не мануфактурный, а индустриальный. Но совершить его, используя не объемно-номенклатурный механизм, а механизм торговой сделки. И Россия этот рывок совершила. Всем известны факты быстрого развития промышленности после реформы 1861 г. Однако быстрое развитие не означает достаточно быстрое и не означает оптимальное по структуре.
Быстрое развитие было обусловлено высвобождением базовых ресурсов в сельском хозяйстве и перераспределением их в промышленность. Не достаточно быстрое и структурно не оптимальное развитие вызывалось двумя обстоятельствами.
Во-первых, Россия и на этом этапе жила в режиме догоняющего развития. Это означало, что мобилизация базовых ресурсов в пионерный сектор должна была быть намного больше, чем это могли себе позволить индивидуальные частные собственники, озабоченные нормальной прибылью.
Во-вторых, царская бюрократия не желала подавить индивидуальных частных собственников во имя прогресса, так как по своей природе была не индустриальной, а аграрной. В итоге, адекватной мировому уровню пионерный сектор российского хозяйства должна была создать новая индустриальная бюрократия, максимально используя на эти цели объемно-номенклатурный механизм. Длительная историческая тенденция планомерности в России завершилась в октябре 1917 г. рождением плана в его развитой форме.
Чем отличается план от планомерности? Планомерность имеет место на стадии единичного, то есть неразвитого разделения труда. Вследствие неразвитости разделения труда, планомерность еще не отделилась четко от товарности. Они часто переходят друг в друга, находятся в слитой форме. План же, выражая особенное, более развитое разделение труда, резко противоположен капиталу. В отличие от планомерности, он выступает в наиболее чистой форме.
Объем в условиях планомерности не достигает своей всеобщей, денежной формы. Он частично может быть выражен в деньгах, частично же в форме натуральных объемов тех или иных продуктов. В условиях плана объем приобретает денежную форму. Знаменитый вал в советской экономике и есть эта развитая денежная форма объема.
Дезагрегирование объема в номенклатуру, равно как и агрегирование номенклатуры в объем в условиях планомерности тоже не имеет всеобщего характера. Древние планы охватывали только отдельные номенклатурные позиции. В советской же экономике последний винтик на последнем заводе выступал как номенклатура. Даже правящий класс, индустриальная бюрократия, называлась номенклатурой.
План позволил России осуществлять максимальную мобилизацию базового прибавочного продукта для развития пионерного сектора экономики (тяжелой индустрии). Эта объемно-номенклатурная мобилизация привела к тому, что Советский Союз впервые в истории России сумел производить весь основной набор пионерных продуктов индустриальной стадии. То есть, Советский Союз получил статус цивилизации.
Если Советский Союз получил статус цивилизации, то и жители Советского Союза стали историческим народом. Во-первых, они совершили не просто индустриальный рывок, они совершили рывок к конкретно-всеобщему продукту, обогатив человечество своими культурными достижениями. Во-вторых, именно им выпала судьба выразить в  веке всемирно-историческую противоположность плана и капитала как представителям цивилизации плана. В этом смысле Советский Союз принял великую эстафету от цивилизаций Древнего Египта, Китая, Индии, инков. Цивилизацией конкурировавших с ацтеками, древними греками, Западной Европой..
Однако цивилизация плана существовала недолго. План, как способ производства, возник на позднем этапе индустриализма. В середине  века разделение труда достигло всеобщей стадии - постиндустриальной. Мировой пионерный сектор наполнялся новым содержанием - компьютерами , волоконной оптикой, лазерами, биотехнологиями, сложными потребительными товарами и т.п. Почему это означало гибель для Советского Союза, а заодно и всей системы социализма?
Исходя из того, что разделение продукта достигло высшей, всеобщей стадии, можно сделать следующий вывод. На индустриальной стадии, когда основным субъектом разделения труда выступало национальное государство деление экономики на базовый и пионерный секторы происходило преимущественно внутри государства. В такой ситуации многие государства могли претендовать на статус цивилизации. На постиндустриальной стадии ресурсоемкость мирового пионерного продукта становится настолько высокой, что ресурсов на параллельное освоение одного и того же продукта в нескольких странах не хватает. Производство пионерного продукта необходимо сосредоточить в одном месте, а весь остальной мир должен производить базовый прибавочный продукт для этого единого мирового центра развития. Если это предположение верно, то борьба двух сверхдержав (США и СССР) должна была закончиться поражением одной из них. Победившая держава и сосредоточило бы у себя мировой пионерный продукт. Но почему в конкуренции двух цивилизаций погиб именно Советский Союз?
Основа могущества и Советского Союза и господствовавшей в нем бюрократии базировалась на номенклатурном контроле. Номенклатурный контроль означает степень подробности, с которой бюрократия способна дезагрегировать объем в номенклатуру и агрегировать номенклатуру в объем. Чем проще номенклатура, тем легче осуществить контроль. Резкое усложнение номенклатуры в постиндустриальный век подорвало номенклатурный контроль и привело к тому, что темпы роста потребления стали быстрее темпов роста производства, то есть эффективность экономики стала падать. Спастись можно было: а) внедряя элементы рынка в ткань плана; б) переводя номенклатурный контроль на электронную основу там, где он сохранялся. Почему же у Советского Союза не получилось внедрять рынок подобно тому, как США внедрял у себя план?
Чтобы ответить на этот вопрос, следует задать другой вопрос, что лучше приспособлено для индустриальных рывков - капитал или план? Конечно план с его способностью к перераспределению и концентрации базовых ресурсов. Гидроэлектростанции напоминали древние ирригационные системы, породившие азиатское рабство. Но если план воплощал век индустриализма, а капитал лишь плелся в хвосте, едва поспевая, то кому проще преодолеть силу культурной инерции на новом витке истории капиталу или плану? Конечно капиталу. Поэтому цивилизация капитала, вбирая в себя план, выжила, а цивилизация плана, отторгая капитал, погибла.
Переход к рынку означает двойную революцию. Во-первых, это переход от индустриальной стадии к постиндустриальной.
Во-вторых, это поражение в великой борьбе двух цивилизаций. В этом смысле, переход к рынку есть не что иное, как условие капитуляции. Россия, будучи обломком погибшей цивилизации, должна встроится в новую мировую иерархию на принципах диктуемых мировым капиталом.
Каковы перспективы России? Если твердо держаться идеи, что век национальных (многонациональных) государств уходит и субъектом разделения труда становится весь мир, то у России один путь - включиться в единую мировую систему хозяйства. Однако диапазон такого включения все равно очень широк. В цивилизационном смысле место России может колебаться от нецивилизованного поставщика самых базовых ресурсов в мировом центре развития, до мирового центра развития. Правда стать еще раз мировым центром развития вряд ли получится. Во-первых, легче просто подняться, чем подняться после падения. Во-вторых, теперь нельзя организовать свой автономный центр развития. Надо вытеснить США.
Уровень цивилизованности России нельзя оторвать от дилеммы `капитал - план`. Цивилизованность определяется удельным весом пионерных продуктов мирового уровня в структуре национального продукта. Если принять базовый продукт России заданным, то внедрение рынка сокращает пионерный продукт, понижая статус России в мировой иерархии. Усиление плана увеличивает пионерный продукт и повышает цивилизованность. Но если учесть, что в мире воцарился капитал, то усиление плана выталкивает Россию из иерархии.
Вопрос еще больше усложняется, если принять гипотезу о том, что в современном мировом хозяйстве, противоположность капитала и плана постепенно преодолевается и они становятся подчиненными моментами более сложной и совершенной экономики. Тогда необходимо понять, что это за нарождающаяся новая реальность и каким образом России повысить свои цивилизационный статус в условиях этой новой экономики.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия