Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 2 (22), 2007
ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА
Макаров А. Н.
директор Набережно-Челнинского филиала Казанского государственного университета,
кандидат экономических наук


Земельная собственность в России: вопросы методологии и теории

Продолжение тенденции деградации российского сельского хозяйства во многом связано с отсутствием адекватной переходному периоду экономической аграрной теории, свободной от догм, долгие годы сопровождавших экономическую политику страны в сельскохозяйственной сфере, и, как правило, не подкрепленных ни теоретическими аргументами, ни практическим опытом [9, с.41-58]. Десятилетний период реформирования земельных отношений в России не дал доказательств тезиса, о том, что отношения частной земельной собственности сами по себе создают для производителей более действенные стимулы, по сравнению с иными формами землевладения и землепользования. Тем не менее, земельные реформы уже многие годы сопровождает догма о самодостаточности и первичности института частной собственности и механизмов свободной купли-продажи сельскохозяйственных земельных участков для решения продовольственной проблемы.
События последних двух десятилетий в странах Восточной Европы и России стали мощным катализатором современной теоретической и методологической дискуссии, значительных изменений в направлении развития экономической теории, призванных дополнить, если не заменить, привычную неоклассическую доктрину [34, с.14]. При этом о кризисе в экономической науке в конце ХХ в. вполне убедительно высказываются как российские, так и зарубежные ученые - экономисты [19, c.201; 36, c.155-181], подвергая критике основополагающие постулаты методологического индивидуализма, рационалистические концепции человеческой деятельности, абстрактные модели конкурентно-рыночного равновесия.
В последние годы среди отечественных ученых отмечается интерес к институциональной трактовке экономического развития России, развернулась научная дискуссия о теоретическом потенциале институционализма в изучении переходных (трансформационных) экономик. Все больше исследователей согласны с тем, что `лучший баланс между теоретическими построениями и их практической значимостью может быть достигнут в результате более полного учета роли экономических институтов` [31,c.606]. Можно полагать, что институциональный образ мышления и практическая трансформация институтов являются решающими факторами успешного решения многих проблем реформирования социально-экономической системы России. В этой связи несомненный интерес представляет и рассмотрение такой актуальной темы, как формирование земельной собственности, в плоскости институциональных изменений. Однако в России пока не сложились научные школы, которые можно было бы определенно отнести к традиционному институционализму или неоинституционализму. Поэтому важной задачей исследования становится выявление эвристического потенциала институциональной экономической теории в определении особенностей российской экономики и обосновании возможных путей развития земельной собственности.
1.Проблема имущественных отношений в институциональной теории
Особое внимание институциональной теории к имущественным отношениям существенным образом отличает ее от других современных экономических школ. В этом она близка к марксистской традиции, с которой можно связывать возникновение самого направления экономического анализа собственности. Дополнение, которое внес К.Маркс в классическую схему собственности, рассмотренной в римском праве (через взаимосвязь отличающихся по объему правомочий - владения, пользования, распоряжения), было связано с введением еще одного элемента - отношений присвоения, возникающих по поводу средств и результатов производства. В результате этого дополнения стало возможным изучение экономической природы собственности, в том числе в социально-классовом аспекте, поскольку самым содержательным моментом отношений присвоения оказалась возможность использовать средства и результаты производства носителем этого отношения в его экономических интересах. Однако если марксистская школа за правовыми формами старалась выявить экономическое содержание, то институционализм по сути дела за всеми экономическими процессами усматривает определенный правовой подтекст с соответствующей интерпретацией. И происходит это в самом исходном экономическом звене - в отношении обмена товаров. Обмен, а не производство выступает основной областью экономического анализа институциональной теории.
Несомненно, само существование материальных объектов требует регулирования отношений между людьми, касающихся присвоения этих вещей и пользования ими. То, что санкционированные поведенческие отношения (например, спецификация прав собственности среди индивидов) являются неотъемлемой частью мира, где господствует фактор редкости, ни у кого не вызывает вопроса. Однако, несмотря на то, что собственность является социально-экономической основой хозяйственного бытия, реальность новейшего периода развития отечественной экономической истории убедительно доказывает, что категория `собственность` по-прежнему остается кантовской `неуловимой вещью в себе`. Базовое социальное понятие `собственность` не имеет единого, общепринятого определения. Наиболее часто встречаются шесть основных интерпретаций отношений собственности [32, 255-261]. Самой распространенной трактовкой собственности является ее отождествление с присвоением. Так, например, в монографии В.И.Жукова собственность трактуется как `институционализированные на общественном уровне и воспроизводящиеся отношения, возникающие между субъектами экономической деятельности по поводу присвоения и обеспечения принадлежности ценностей` [30, c.35].
Сегодня перед экономистами стоит задача углубления теории трансформации отношений собственности. Важно отметить при этом, что многообразие форм собственности позволяет, с одной стороны, обеспечить полную реализацию всех преимуществ рыночного регулирования экономики, сохранять, воспроизводить и развивать наиболее сильные стороны рынка, а с другой - компенсировать его некоторое несовершенство и нейтрализовать негативные проявления. Знаменательно, что на практике регулирование `провалов` рынка нередко приводило к `провалам` самого государства, создавая институциональные барьеры на пути развития частной собственности. Как считает В.В.Коршунов, `именно государственные институциональные `завалы` в современной отечественной экономике стали причиной социальной безответственности российского бизнеса и бурного развития теневой экономики в негосударственном секторе национального хозяйства` [30, с.205].
Десятилетний период хозяйственных трансформаций на основе заимствования (импорта) институтов, эффективных в других странах, привел к созданию в России группы малоэффективных, превращенных институциональных норм и форм, обозначаемых исследователями как институциональные ловушки [29, c.6]. Например, в стране с укорененными традициями коллективизма может сформироваться уникальный институт `неэффективной` частной собственности [27, с.265], если реформирование имущественных отношений будет идти по пути копирования институциональных форм, сложившихся в системах с развитой индивидуалистической мотивацией.
2. Дилемма частной и общественной собственности на землю
Успешное развитие аграрного сектора представляет собой результат взаимодействия совокупности ресурсных факторов (земли, труда, капитала, управления и информации), обеспечивающего синергетический эффект. Институциональные изменения, связанные в основном, с трансформацией форм собственности, взятые изолированно, не способны обеспечить эффективность его функционирования.
Тем не менее, вопрос о том, должна ли земельная собственность быть частной (индивидуальной) или общественной (коллективной), остается предметом дискуссий. В этой связи можно выделить две главные философские доктрины собственности: индивидуалистическую и общественную. Сторонники доктрины естественного права, заложившие фундамент для классической экономической теории, были приверженцами индивидуалистического подхода, согласно которому нестабильность прав собственности на блага наряду с их ограниченностью является главным препятствием на пути увеличения общественного богатства. Следуя этой доктрине, Д.Юм говорит о трех основных естественных законах, от строгого соблюдения которых зависят мир и безопасность человеческого общества: 1) стабильность владения; 2)передача собственности посредством согласия; 3) исполнение обещаний [34, c.90]. Сторонники общественных теорий собственности доказывают, что предустановленная гармония общества представляет собой не более чем иллюзию. Они отмечают, что индивидуализм является источником перманентного конфликта интересов, и поэтому необходимо стремиться к тому, чтобы гарантировать выполнение собственностью не только индивидуалистической, но также и общественной функции [34, с.90-91].
Нередко понятие собственности интерпретируется в соответствии с идеологией отождествления экономики с рыночной моделью ее организации и `истинное` содержание этого общественного отношения рассматривается в определенной, конкретно-исторической форме - институте частной собственности. Утверждается, что базовой основой социально-экономического развития аграрных отношений, общественного прогресса вообще, является естественное и неприкосновенное право частной собственности [4, c.15], что требует `:разгосударствления и приоритета частной собственности:` [4, с. 261; 3], фактического введение частной собственности на земли сельскохозяйственного назначения.
С другой стороны, противники частной собственности ссылаются на приверженность российского крестьянина к патриархальным ценностям, исключающим частную собственность и тем самым определяющим особый путь экономического развития [22, c.333], утверждают, что с помощью общинной собственности на землю были сформированы основные черты русской национальной системы хозяйствования, традиции коллективного труда и именно эти традиции передаются от поколения к поколению [13, c.440]. Поэтому `в современной экономике главенствующей формой собственности должна быть общественная собственность`[14, с.99].
Однако, на наш взгляд, данную дискуссию скорее можно отнести к попыткам создания `защитных поясов` вокруг `твердого ядра` традиционных исследовательских программ [38, с.19-20]. Уместно будет здесь напомнить высказывание Т.Куна о том, что `ученый должен научиться заново воспринимать окружающий мир - в некоторых хорошо известных ситуациях он должен научиться видеть новый гештальт` [15, c.151-152].
Отметим в этой связи, что в целом ряде исследований проблема форм собственности признается более сложной, чем принято при идеализированной представлении об одной из форм собственности как вершине общественного развития [1, с. 131; 32, с.255-261]. В частности, неправомерно говорить о частной собственности на землю в развитых странах как о неограниченном праве частного лица распоряжаться ею, поскольку `по существу и здесь мы имеем дело не с частной собственностью на землю, а с частным земельным владением при общественной собственности на нее` [16, с.30]. Дело в том, что земля по сравнению с другими объектами собственности обладает специфичностью: в отличие от других объектов, она - единственна и невосстановима; землю нельзя вновь произвести, как всякое другое средство производства; она - необходимое естественное условие государственной жизни. Поэтому к земле более всего неприменимы представления о неограниченной власти собственника и о полном невмешательстве государства в земельную политику. Таким образом, к проблеме земельной собственности надо относиться с особой осторожностью, исследовать особенностях земли как объекта права.
Возвращаясь к дискуссии между сторонниками доктрин частной и общественной собственности на землю, следует указать на то, что предметом подобных разногласий оказываются попытки реформировать отношения собственности путем изменения ее субъектов. Внутренняя природа института при этом не изменяется, сохраняя и все присущие ему недостатки.
Чтобы достигнуть реального и плодотворного преобразования собственности, нужно стремиться не к изменению ее субъектов, а к изменению самой природы этого института. Это значит, что, начиная с анализа преобразования собственности как правоотношения, нужно перейти к определению направлений преобразования экономического содержания собственности и далее, учитывая чрезвычайно выраженную особенность земли как объекта собственности, к пересмотру вопроса об отношении субъекта собственности к объектам. Только в последнюю очередь может быть поставлен вопрос о субъектах земельной собственности. При этом в качестве формообразующего фактора следует рассматривать не субъекта собственности, а совокупность следующих характеристик:
- способы присвоения условий и результатов труда, особенности распоряжения ими;
- господствующий способ обмена деятельностью;
- основания и способы перераспределения продуктов и доходов;
- способы воспроизводства условий труда [32, c.253] и собственности.
В последнее время все большее количество исследований посвящается аргументации необходимости многообразия форм собственности. Так, В.В.Орлов полагает, что ключевой задачей экономической теории в современной России является выработка эффективной (в экономическом, социальном и других отношениях) формулы собственности, как соотношения государственной, коллективной и частной собственности с учетом мирового опыта, накопленного в ХХ в. [*] [26, с.521].
Другой немаловажной проблемой является то, что сама по себе дискуссия о приоритете частной или общественной собственности на землю заслоняет от нас главную проблему, а именно, необходимость восстановления (формирования) института земельной собственности в целом, который нельзя свести к исключительно частной собственности. Форма собственности не должна превращаться в самодовлеющую конструкцию, иначе все имеющиеся и возможные институциональные изменения будут рассматриваться исключительно как коррекция формы, а возможность появления иных форм развития исчезнет из структуры объекта анализа. Отношения собственности остаются фактором, определяющим условия воспроизводства и распределения ограниченных ресурсов в любом случае - и тогда, когда собственность на землю носит публичный, общинный характер, и в условиях, когда собственниками становятся абстрактные юридические лица, и в ситуации, когда в качестве субъектов выступает государство. Реально сложившееся положение дел за рубежом свидетельствует о том, что `успешное развитие всякого рода деятельности на земле возможно при любых формах собственности, в том числе и на основе арендных отношений (которые в развитых странах являются преобладающими)`[6, с.295]. Как отмечает академик Д.С.Львов, `основу института собственности составляет свобода перераспределения имущественных прав между различными субъектами хозяйственной деятельности` [17,с.54], предполагающая наделение субъекта четко определенными правами с возможностью свободной передачи их любому лицу, т.е. создание свободного рынка всего многообразия прав собственности на землю [*].Для этого необходимо и достаточно юридически закрепить право каждого на частное владение землей. Как свидетельствует опыт ряда капиталистических стран, [33,с.112-115] развитое сельскохозяйственное производство базируется на государственной форме собственности на землю [6]. Система аренды, основанная на передаче права пользования, являясь весьма выгодной как для собственника, так и для арендатора, позволяет решить проблемы эффективного распределения рисков между партнерами сделки. Например, путем подбора условий передачи аренды без потери титула собственника, причем `:в этом случае различия между частной и арендной формами собственности по существу становятся неразличимыми` [17, c.55]. В то же время, в указанном случае нельзя однозначно оценивать сложившийся факт решения этой проблемы в западных странах как довод для применения аналогичной схемы в России. На Западе земельные отношения исторически складывались под воздействием интересов крупных землевладельцев. Ситуация, сложившаяся в России, обладает целым рядом уникальных черт, в частности, факт еще не состоявшейся экспроприации земли частными собственниками оставляет возможность реального решения проблемы собственности на землю в интересах всего общества. Ведь вопрос о земле - это вопрос сохранения России в качестве устойчивой самостоятельной геополитической единицы и участницы современного мира.
3.Институциональные основы становления земельной собственности в России
Особенно актуальной является сегодня проблема создания необходимых условий для устойчивого экономического роста в сельском хозяйстве. Одним из таких важнейших условий является оптимальное институциональное сопровождение формирования земельной собственности. [*] Под оптимизацией институционального сопровождения экономических реформ следует понимать процесс создания институтов, соответствующих целям и задачам политики формирования отношений земельной собственности, эффективно функционирующих с минимальными издержками. Реализация этого процесса требует наличия многообразных формальных (экономических, правовых, политических, социальных) и неформальных (обычаи, традиции, привычки, менталитет) институтов. Для этого необходимы новые подходы к проектированию и оценке эффективности деятельности существующих экономических институтов. Нужны теоретическая разработка проблемы оптимизации институционального сопровождения формирования земельной собственности; научное обоснование принципов проектирования новых экономических институтов земельной собственности; разработка критериев оценки эффективности и жизнеспособности существующих экономических институтов земельной собственности в рамках национальной модели хозяйствования.
Разработка национальной модели хозяйствования в России обусловливает необходимость изучения механизмов ее эффективного функционирования с учетом существующего набора институтов `конституционного` уровня (по терминологии Норта `институциональная среда`), определяющих допустимые границы действия новых институтов [34, c.587]. При проведении институциональных преобразований, обеспечивающих формирование системы земельной собственности нельзя не учитывать, что сложная совокупность природно-биологических факторов в аграрном секторе обусловливает особые воспроизводственные циклы, которые характеризуются высокой степенью инерционности. Это, с одной стороны, является основой устойчивости сельскохозяйственных предприятий, но с другой стороны, отражается в затяжном характере застойных и кризисных явлений в этой сфере экономики.
Центральный тезис институциональной экономической теории состоит в том, что институты имеют значение для результатов функционирования экономики [24, с.65,69]. Так, с позиций неоклассической экономической теории невозможно установить различия между денежной экономикой и бартерной экономикой или экономикой, основанной на частной собственности, и социалистической экономикой. Более того, две принципиально различные экономические системы ХХ столетия, известные как капитализм и социализм, можно моделировать на основе теории общего равновесия, при этом в каждом случае при анализе будет приниматься во внимание лишь роль системы цен как механизма координации экономической деятельности. И все же мы знаем, что функционирование этих систем при одинаковых ценовых параметрах приведет к совершенно разным результатам.
Согласно институциональной теории, обмен товаров - это купля-продажа закрепленных прав собственности. На этой основе рыночные отношения трактуются как контрактные отношения, то есть добровольные отношения по передаче имущественных прав. Основой для определения понятия имущественного права становится анализ правомочий, выделенных в стремлении обнаружить правовую основу за всеми экономическими процессами. Одиннадцать основных правомочий, определяющих право собственности, достаточно полно проанализированы в экономической литературе [11,с.11-13; 10,с.48-49] Полное определение `пучка` правомочий говорит об огромном объеме возможных комбинаций. Считается, что число содержательных вариантов имущественных прав достигает 1,5 тыс. [11,с.12]
Полная и безоговорочная собственность на землю включает в себя право ее продажи. Полная собственность на материальные объекты может быть раздроблена или расщеплена за счет передачи одного или нескольких компонентов собственности. Часть правомочий может выступать только в кластере (или пучке), т.е. являются взаимодополняемыми и не имеют ценности одно без другого. Например, право на доход бессмысленно, если не существует правомочия `безопасность`, поскольку низкая вероятность получения дохода ввиду отсутствия безопасности означает фиктивность данного правомочия. Следует также проводить различие между исключительными правами собственности и их передаваемостью. В частности, фермер может обладать исключительным правом на физический контроль по отношению к участку земли, однако продать или заложить его он не может.
Но что мешает оперативному перераспределению законодательно специфицированных правомочий земельной собственности, когда их пучок изменяет конфигурацию с появлением новых эффективных собственников?
Сегодня становится все более очевидным, что основное препятствие становлению земельного рынка в России - вовсе не отсутствие или несовершенство правообеспечения купли-продажи земли, а жесткие макроэкономические ограничения на развитие сельскохозяйственного производства, включая наличие мощных антистимулов инвестирования в основной капитал [7, с.53-58; 9, с.41-58]. Иерархическая цепочка юридических документов, регулирующих земельные отношения (Гражданский кодекс РФ, Земельный кодекс РФ, Федеральный закон `Об обороте земель сельскохозяйственного назначения`), к сожалению, не сформировала целостную регулирующую среду развития аграрной экономики, поскольку по-прежнему юридически блокировано развитие залоговых механизмов инвестирования сельскохозяйственного производства [8, c.25-30].
Ответ на поставленный выше вопрос в институционализме дается в рамках теории трансакционных издержек. В реальном мире, где положительные трансакционные издержки носят всеохватывающий характер, доминирующую роль играют неопределенность и асимметричная информация. Как показывает практический опыт, собственность на ресурсы оказывает влияние на экономические результаты. Причина этого заключается в том, что структура собственности влияет на экономические стимулы и, соответственно, на поведение индивидов. Например, мониторинг арендатора земли на правах срочной аренды после заключения арендной сделки становится дорогостоящим мероприятием. И арендатор, зная неполноту накладываемых на него ограничений, будет ощущать, что он обладает большей свободой в плане преследования своих личных интересов, даже если его действия могут нанести ущерб арендодателю. Известно, что стимулирующее воздействие прав частной собственности позволяет экономить на трансакционных издержках и, таким образом, увеличивать экономическое благосостояние общества. Тем не менее и эта ситуация не может быть оценена как абсолютно предпочтительная. Вследствие наличия положительных трансакционных издержек нельзя ни полностью специфицировать права собственности, ни в полной мере обеспечить их защиту (например, полностью устранить воровство), ни установить цены на них. Распределительные аспекты частной собственности также могут создавать социальные затруднения, однако и общественная (или коллективная) собственность отнюдь не гарантирует успешного их разрешения.
Вследствие существования трансакционных издержек и неизбежного недостатка знания того, что принесет будущее, в социальном планировании полная или совершенная рациональность невозможна. В этой связи институциональные устройства будут по необходимости неполны, и поэтому их с самого начала нужно планировать как неполные. Следовательно, институциональные устройства должны быть достаточно гибкими и открытыми с тем, чтобы они были способны очень быстро и с низкими издержками адаптироваться к новым обстоятельствам.
Классификация трансакционных издержек, предложенная О.Уильямсоном [31, с.55-59] применима и в отношении земельной собственности и позволяет получить их количественную оценку как на микро, так и на макроэкономическом уровне. Например, при заключении сделки по аренде земельного участка, предполагающей передачу собственником права пользования земельным участком арендатору, можно выделить следующие трансакционные издержки:
- издержки на поиск информации о сдающихся участках земли, о ценах на рынке: покупка специализированных изданий и телефонные звонки, получение информации по почте (в т.ч. и по электронной) по объявлениям или обращения в риэлтерскую фирму;
- издержки ведения переговоров с собственниками отобранных участков об особых условиях аренды;
- издержки оценки качества земли в ходе посещения отобранных участков; затраты на оценку участка;
- издержки юридического оформления контракта об аренде, его нотариального заверения;
- издержки предотвращения оппортунизма собственника, например, попыток увеличить арендную плату;
- издержки защиты переданного на срок действия контракта права пользования участком в случае, если собственник предъявляет арендатору претензии по содержанию участка и/или намерен досрочно расторгнуть договор; затраты, связанные с обращением в суд. Таким образом, количественную оценку возникающих при аренде участка транзакционных издержек можно получить либо с помощью анализа доходов посреднических фирм, либо с помощью суммирования прямых денежных затрат и затрат времени, с учетом средней почасовой заработной платы [*].
Институциональный анализ отношений собственности помогает выявить и определить достаточно сложную систему субъектов и объектов этих отношений, осуществить их персонификацию через экономико-правовые институты. Для современной практики формирования земельной собственности в России это важно.
В то же время более чем десятилетний опыт реформ показал, что эволюционная гипотеза конкуренции между институтами, согласно которой `слабые` институты устраняются в конкурентной борьбе и выживают `сильные` институты, обеспечивающие наибольшую эффективность при координации экономических агентов, далека от реальности в странах с переходной экономикой. Оказалось, что мер либерализации и макроэкономической стабилизации недостаточно для построения эффективной рыночной экономики. Силы рынка не могут работать в неадекватной ему институциональной среде.
Сочетание эффективных и неэффективных норм в институциональной среде определяет направление, траекторию и темп развития экономики. Отсюда одной из актуальных проблем переходной экономики России на текущий момент является неэффективность институциональных норм. Поэтому и возникает необходимость определения факторов, влияющих на возникновение эффективных норм, на их устойчивость, а также определения основных мер по устранению неэффективных норм.
Результирующее направление институциональных изменений, согласно Д. Норту, формируется под воздействием ряда факторов. Во-первых, под действием эффекта блокировки, который возникает вследствие симбиоза институтов и организаций на основе структуры побудительных мотивов, создаваемой этими институтами. Во-вторых, под обратным влиянием изменений в наборе возможностей на восприятие и реакцию со стороны индивидов. В третьих, направление долгосрочных экономических изменений зависит от наличия групп давления [24, c. 20,23]. .Более того, вчерашние институциональные рамки остаются значимыми и ограничивают варианты институциональных изменений в будущем [*]. Институтам присуща экономия издержек на масштабах - когда какое- либо правило уже установлено, его можно с минимальными затратами распространять на все большее число людей и сфер деятельности. Но само создание институтов требует крупных первоначальных вложений, являющихся необратимыми. Уже существующий институт свободен от таких издержек, так что его сохранение является иногда предпочтительнее, если учесть возможные затраты по его замене на новый институт. Институциональные изменения встречают сильнейшее сопротивление даже в том случае, если они способствуют экономическому росту. Д. Норт пишет, что экономические агенты постоянно стоят перед выбором: что выгоднее - ограничиться взаимодействием в рамках уже существующих `правил игры` или направить часть ресурсов на изменение этих правил. Вероятно, если агенты рассчитывают, что ожидаемые выгоды настолько велики, что способны окупить все издержки перехода к новой институциональной системе, они станут предпринимать попытки по изменению существующей системы. Как отмечает А.Н. Нестеренко, эволюция институтов может осуществляться в трех формах: зависимость от траектории предшествующего развития, когда общество и экономика воспроизводят институты прошлого, постепенно внося в них изменения; независимость от прошлого, которая проявляется в радикальной ломке предшествующей системы; изменения, которые полностью определяются прошлым [21, с.85]. При этом зависимость от предшествующего развития индифферентна к эффективности норм. Следовательно, в экономической системе устойчивость могут приобрести как эффективные, так и неэффективные нормы [29,с.11], а зависимость от траектории предшествующего развития не гарантирует самовоспроизведения в будущем эффективных норм [24,с.124]. Устойчивую неэффективную норму или устойчивый неэффективный институт В.М. Полтерович характеризует как институциональную ловушку [29,c.6]. Уточняя понятие, Е.В.Пудов пишет, что `институциональная ловушка` характеризуется как устойчивая система взаимосвязанных неэффективных институтов, которая возникла в процессе трансформации экономики и привела к стабильному неэффективному равновесию на рынке институтов транзитивной экономики [*].
Исследователи по-разному определяют механизм устранения институциональной ловушки. Так, в экономической системе могут `спонтанно` сформироваться механизмы, способствующие выходу из ловушки [29, с.23]. Институциональная ловушка может сама устраниться с течением времени в результате эволюционных изменений. Поэтому не следует затрачивать ресурсы на ее устранение [12, с.26-27]; один из возможных механизмов выхода из `ловушки` предложен в концепции `вашингтонского консенсуса` [20]. Возможны также такие меры, как национализация квази-ренты, государственный контроль ценообразования, введение государственной монополии на осуществление некоторых видов хозяйственной деятельности [2, с.45-46].
В рамках данной статьи мы не приводим аргументов `за` или `против` выделенных версий. Система взаимосвязанных мер по устранению институциональных ловушек, определяемая на основе анализа факторов, действующих на различных этапах функционирования институциональной ловушки в сфере формирования земельной собственности, могла бы включать и координацию процессов влияния групп специальных интересов на рынке институтов земельной собственности, и ликвидацию административных барьеров и упорядочивание системы налогообложения и снижение его общей нагрузки на налогоплательщиков, а также ряд других мер.
4. Перспективы и ограничения применения теории имущественных прав к анализу земельной собственности
Следует отметить, что утверждение о наибольшем соответствии теории прав собственности современному уровню развития экономики не означает устарелости классического подхода к частной собственности. Более того, теория прав собственности имеет существенные недостатки. Так, при тщательной детализации правомочий собственности и описания механизмов их распределения, в указанной теории вообще не ставится вопрос о качественной и количественной концентрации прав собственности, ее связи с понятием экономической власти [37, c.471], которая обеспечивает возможность ее обладателю распоряжаться объектами собственности и доходом от нее. Заслуга классической экономической теории (и марксизма в первую очередь) состоит в выделении этих узловых пунктов качественно особой концентрации прав собственности.
Сопоставление двух подходов убеждает в том, что они не опровергают, а дополняют друг друга, а сама экономическая теория благодаря синтезу двух направлений в решении проблем собственности может расширить свою методологическую базу. Более того, обосновывая очевидность того факта, что господствующее неоклассическое направление не имеет достаточной связи с проблемами переходной экономики с национальной спецификой, все большее число ученых склонны использовать категории Маркса, признавая, что и через более чем сто лет после выхода из печати `Капитала` этим категориям серьезных альтернатив нет [35, с.20]. Как отмечает В.А.Вазюлин, `прошлое не только преобразуется, но оно в преобразованном виде сохраняется в настоящем` [5, с.29]. Диалектика в своем рациональном виде `в позитивное понимание существующего: включает в то же время понимание его отрицания, :каждую осуществленную форму она рассматривает в движении, следовательно также и с ее преходящей стороны:`[18,с.22]. Представляется, что анализ многих вопросов современной экономической теории с этих позиций мог бы дать дополнительную аргументацию в пользу того или иного подхода, а в ряде случаев - по-новому ответить на эти вопросы.
В этой связи известное марксистское положение о том, что экономические отношения проявляются, прежде всего, как интересы, [39, c.271] полностью сохраняет свое значение и в исследовании институционального сопровождения формирования земельной собственности, внутренней движущей силой функционирования которой выступают экономические интересы. По мнению Д. Норта, существующие в обществе группы специальных интересов будут стремиться направить процесс изменения институтов по определенной траектории развития, преследуя собственные интересы, которые не всегда могут совпадать с общественными интересами. Поэтому важным аспектом темы является проблема институционализации интересов, анализ ее форм и противоречий. Проводимые институциональные преобразования недостаточно учитывают сложившиеся в обществе экономические интересы. Функциональная слабость формальных институтов создает благоприятные условия для активизации неформальной институционализации. В этой связи многие формальные правила не соблюдаются, экономические интересы переводятся в теневую экономику.
Формирование системы земельной собственности предполагает учет и такого фактора, как устойчивость и выживаемость трудового крестьянского хозяйства. Очень актуальна для современной переходной экономики идея А.В. Чаянова о выборе формы землепользования в зависимости от местных условий. Традиции и национальные особенности предполагают более высокий удельный вес общественных форм собственности в нашей стране по сравнению со странами Запада. Особенностью возрождения кооперации в начале ХХI в. является то, что она происходит в условиях деколлективизации, по принципу объединения владельцев земельных долей и паев. Поэтому допустимы кооперативы с совместно-неделимой собственностью как промежуточная организационно-правовая структура сельскохозяйственного производства. Оптимальная аграрная структура с доминированием сельскохозяйственной кооперации возможна, если ее основу составит семейное крестьянское хозяйство.


Литература:
1. Алексеев Н.Н. Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы Евразийства (Париж,1928). Фрагменты //Проблемы современной экономики. - 2002.- N3/4.
2. Амосов А. Макроэкономическая политика и институциональные `ловушки` //Экономист. - 2002. - N2.
3. Буздалов И. Частная собственность на землю - основа эффективного сельского хозяйства //Вопросы экономики. - 2000. - N7.
4. Буздалов И.Н. Аграрная теория: концептуальные основы, исторические тенденции, современные представления / РАСН. Всерос. ин-т агр. проблем и информатики им. А.А.Никонова. - М.: Academia, 2005.
5. Вазюлин В.А. Логика истории и методологии. - М.: Изд-во МГУ, 1988.
6. Грандберг З.А. Особенности преобразования земельных отношений в России в переходный период //Трансформационная экономика России: Учеб. Пособие /А.В. Бузгалин, В.В. Герасименко, З.А. Грандберг и др.; Под ред. А.В. Бузгалина. - М.: Финансы и статистика, 2006.
7. Гумеров Р.Р. Еще раз о коллизиях движения к земельному рынку //Российский экономический журнал. - 2001. - N2.
8. Гумеров Р.Р. О правообеспечении оборота сельхоземель и задачах утверждения ипотечных механизмов инвестирования в агросфере // Российский экономический журнал. - 2002. - N8.
9. Гумеров Р.Р. Аграрная политика: от диктата либералистских догм к экономическому прагматизму //Российский экономический журнал.- 2003.- N2.
10. Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория: Учебник /Под общ. ред. А.А. Аузана. - М.:ИНФРА-М, 2005.
11. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. - М.: ИМЭМО, 1990.
12. Клейнер Г.Б., Макаров В.Л. Развитие бартерных отношений в России. Институциональный этап. - М.,1999.
13. Коловангин П.М. Собственность на землю в России. История и современность. - СПб.: Знание, ИВЭСЭП, 2003.
14. Коршунов В.В. Методологическое значение противоречий собственности для практики социально-направленного преобразования российской экономики // Собственность в системе социально-экономических отношений: Теоретико-методологические и институциональные аспекты: Монография /Под ред. В.И. Жукова. - М.: Рос. гос. социальн. ун-т, 2005.
15. Кун Т. Структура научных революций. - М., 1977.
16. Лоскутов В.И. Организация. Управление. Собственность. - Мурманск, 1994.
17. Львов Д.С. Институциональная теория как методология возрождения экономики России //Введение в институциональную экономику: Учеб. Пособие /Под ред. Д.С. Львова. - М.: Экономика, 2005.
18. Маркс К., Энгельс Ф. Соч.Т.23
19. Мысляева И.Н. Теоретические основы новой парадигмы экономической науки// Экономическая теория на пороге ХХ века / Под ред. Ю.М. Осипова и др. - М., 1998.
20. Наим М. Вашингтонский консенсус или вашингтонское замешательство? // Российский журнал. - 2001.
21. Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная теория /Отв. ред. Л.И. Абалкин. - М.: Эдиториал УРСС, 2002.
22. Никольский С.А. Аграрный курс России (мировоззрение реформаторов и практика аграрных реформ в социально-историческом, экономическом и философском контекстах). - М.: КолосС, 2003.
23. Норт Д. Институты и экономический рост. Историческое введение. - М.: Thesis, 1993.
24. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М.: Фонд экономической книги `Начала`, 1997.
25. Олейник А.Н. Институциональная экономика. - М.: ИНФРА-М, 2002.
26. Орлов В.В. Мировая экономика и Россия: стратегия развития //Экономическая теория на пороге ХХ1 века /Под ред. Ю.М. Осипова, Е.С.Зотовой. Т.6. - М.: Юрист, 2002.
27. Пайпс Р. Собственность и свобода /Пер. с англ. Д. Васильева. - М.: Моск. шк. полит. исслед., 2001. - 415 с.
28. Певзнер Я.А. Введение в экономическую теорию социал-демократизма /Под ред. В.К.Зайцева и В.Г.Швыдко. - М.: Эдиториал УРСС, 2001.
29. Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы. - М.: ЦЭМИ РАН, 1999.
30. Собственность в системе социально-экономических отношений: Теоретико-методологические и институциональные аспекты: Монография /Под ред. чл.-корр. РАН В.И. Жукова. - М.: Российский госуд. социальн. ун-т, 2005.
31. Уильямсон О. Экономические институты капитализма. Фирмы, рынки и отношенческие контракты. - СПб., 1996.
32. Устюжанина Е.В. Институциональные изменения как способ развития отношений собственности //Введение в институциональную экономику: Учеб. пособие /Под ред. Д.С. Львова. - М.: Экономика, 2005.
33. Федорченко А.В. Израильский вариант развития аграрного сектора экономики // Проблемы современной экономики. - 2002. - N3/4.
34. Фуруботн Э.Г., Рихтер Р. Институты и экономическая теория: Достижения новой институциональной экономической теории /Пер. с англ.; под ред. В.С. Катькало, Н.П. Дроздовой. - СПб.: Изд. дом Санкт-Петерб. гос. ун-та, 2005.
35. Хикс Дж. Теория экономической истории: пер. с англ. / Под общ. ред. Р.М. Нуреева. - М.: НП `Журнал Вопросы экономики`, 2003.
36. Ходжсон Д. Экономическая теория и институты. - М.: Дело, 2003.
37. Хубиев К.А. Преобразования собственности в России: теоретические подходы и оценки практических результатов //Собственность в ХХ столетии. - М.: РОСПЭН, 2001.
38. Эггертсон Т. Экономическое поведение и институты. - М.: Дело, 2001.
39. Энгельс Ф. К жилищному вопросу //К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. - Т.18.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия