|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (23), 2007 | | | | ЭКОНОМИКА И ОБЩЕГУМАНИТАРНЫЕ ЦЕННОСТИ | | | Томашевская К. В.
заведующий кафедрой культурологии Балтийской академии туризма и предпринимательства,
доктор филологических наук, профессор
| |
| | | |
Ю.Н. Караулов определяет языковую личность как «язык в человеке», то есть лексические и грамматические особенности данного национального языка, взятые не сами по себе, как некая абстрактная система, а обусловленные функционированием этого языка в определенной исторической, этнической, социальной и психологической среде 1. Результат соединения когнитивного уровня с прагматическим, результат взаимодействия системы ценностей личности, или «картины мира», с ее жизненными целями, поведенческими мотивами и установками проявляются в дискурсе как «особом мире».
Специфику дискурса, и экономического дискурса в частности, определяют разные виды информации, которыми располагает говорящий субъект. Одним из таких типов информации являются так называемые фоновые знания, а применительно к описываемой ситуации – знания об экономических ориентирах говорящих, то есть одним из определяющих факторов экономического дискурса является экономическая картина мира, которая представляет собой составную часть целостной языковой картины мира говорящего коллектива.
Анализируя дискурс экономистов-профессионалов, нельзя не остановиться на дискурсе российских политиков, ибо в большинстве своем они имеют экономическое образование.
Доктор филологических наук, профессор В.А. Козырев отмечает, что в современной России возрастает значение персонифицированного дискурса, особенно в сфере политики 2.
Свобода слова в русском обществе обусловила смену общественной коммуникативной парадигмы – доминирующего в общественной практике типа общения. Монологическая коммуникативная парадигма тоталитарного общества (один говорит – все слушают и выполняют) сменилась диалогической коммуникативной парадигмой (все участвуют в диалоге, обсуждении) 3.
Известно, что деятельность политика-экономиста в числе других имеет одну важную задачу – завоевать и удержать симпатии населения, его доверие, распространяя в широких массах именно те убеждения и мнения, которые соответствуют собственным интересам, однако, делая это так, чтобы массы восприняли эти мнения и убеждения как соответствующие интересам народа.
Если подобная задача не может быть решена с помощью убеждения, основанного на логическом доказательстве, то прибегают к стратегиям и средствам речевого воздействия на чувства, эмоции, подсознание адресата.
Попробуем проанализировать экономический дискурс политиков с учетом их речевой индивидуальности.
1. Нередко политиками используются языковые обороты, с помощью которых адресат побуждается говорящим идентифицировать себя с ним, его партией или политической группой. Особенно продуктивно используются местоимения «мы», «наш»:
А. Лившиц: «Уже через год мы можем вновь выйти на частный рынок заимствования капиталов. Это даст возможность отсрочить оплату самых неотложных долгов. Если удастся, как говорится, «перехватить» деньжат, то наша «привязка» к МВФ будет не такой жесткой» 4. Доверительность достигается и за счет использования вместо экономического выражения его разговорного эквивалента «перехватить деньжат». Автор предстает как «близкий человек», честно и доступно объясняющий свои предстоящие действия.
Г. Явлинский, депутат Госдумы, председатель Российской демократической партии «Яблоко»: «Люди должны сами решить, как им жить. У нас с вами есть три варианта. Первый – неизвестно как. Второй – еще хуже. Третий – точно лучше. По долгам придется кому-то платить. Как вы думаете, кому? Правильно, нам с вами. Государству Российскому. Иначе придут злые дяди и объявят нам дефолт» 5. Явлинский «поднимает» адресата до уровня политика, решающего судьбы страны (мы с вами – государство Российское), используя при этом приемы, обусловливающие доступность выступления: сказочный образ перепутья, риторический вопрос. Экономический популярный на данный момент термин «дефолт» помещается в «детский» контекст – «придут злые дяди».
2. Характер безусловной истины, не подлежащей сомнению, придают высказыванию слова с общим значением, эпистемики «знать», «понимать»: «как известно», «совершенно очевидно», «как мы все знаем», «нет сомнения в том, что». И. Хакамада, депутат Госдумы: «Налоговая политика в России сегодня такова, что совершенно очевидно стало общим правилом иметь два баланса: один для налоговой инспекции, другой – для инвестора» 6.
3. Порой автор строит выступление, заранее подчеркивая свою уверенность в согласии адресата. Е. Гайдар, директор Института экономики переходного периода: «Я напомню то, что многие забывают. Первое. Приватизация шла по закону, принятому Верховным Советом РСФСР. Второе. Ни я, ни Чубайс до прихода в правительство не были сторонниками ваучерной приватизации. Мы считали разумной приватизацию за деньги по венгерскому варианту. Третье. Мы должны были учитывать реально складывающуюся политическую ситуацию, но идея ваучерной приватизации овладела умами депутатов и стала непреодолимой. Я думаю, каждый давно уже решил для себя, кто здесь прав, кто виноват» 7.
А вот использование автором скрытой похвалы адресата. В. Геращенко, председатель Наблюдательного Совета «Национального банковского журнала», экс-председатель ЦБ: «Извините, господа, мы научились маленько считать, видеть и думать, во всяком случае, когда речь идет о судьбе не казенных, а наших собственных, личных денег» 8. Успех коммуникации достигается уважительным обращением «господа», доступной формой изложения, использованием разговорной формы «маленько». Адресат как бы «поднят» до уровня автора – «мы научились».
Для авторов и ораторов, ищущих власти, целью которых является «изменение существующего положения дел», характерна, как отмечает А. Михальская, особая риторическая стратегия, «стратегия мобилизации», при которой политические и экономические события представляются в драматическом виде, а положение – как ужасное, требующее немедленных действий. При этой стратегии используются отрицательно-оценочные слова, выражения, метафоры; авторы пытаются «найти виновных».
В. Геращенко: «В марте в СМИ прогнозируют очередной банковский кризис в России, который спровоцирует финансовую панику в мировом масштабе. По этой версии, доллар в результате обесценится, Америка провалится в новую депрессию, а вслед за ней рухнет и вся мировая экономика. Впрочем, Запад может предотвратить страшный катаклизм. А вот сумеет ли удержать свою финансовую систему правительство Путина – большой вопрос» 9.
Экономическое будущее характеризуется лексикой, реализующей во фрагменте негативные эмотивно-оценочные семы: «кризис», «паника», «рухнет», «депрессия». Через сомнение в способности возможного нового президента исправить положение адресату внушается мысль о другом кандидате.
Очень часто оценка нашего экономического положения дается при помощи метафорического переосмысления специальной лексики (медицинской, военной). Метафоричность специальных слов, их детерминологизация достигаются за счет помещения их в несвойственное им тематическое окружение.
На первом месте по частоте употребления стоит медицинская лексика. А. Шишлов, депутат Госдумы РФ: «Если бы четыре года назад НДР, коммунисты, те, кто сегодня вышел в СПС, задумались о последствиях реализации бюджетной политики правительства, то не было бы ни несправедливой приватизации «по Чубайсу», ни хронических неплатежей «по Черномырдину», ни дефолта «по Кириенко». Сегодня наши оппоненты говорят: «Мы сделали свое дело! Может быть, мы ошибались, но «Яблоко» вообще ничего не делало, оно все время уходило от ответственности». Даже аналогию такую привели: больной умирает, а Явлинский моет и без того чистые руки, но оперировать не хочет. Другие вот пытаются спасти жизнь больному, может, и отрежут что-нибудь не то, но пытаются же! На самом деле этим «врачам» страна досталась больной, но не умирающей. Но вместо того, чтобы лечить, стали ставить эксперименты. За эти годы у России действительно много чего отрезали (что интересно – в пользу совершенно определенных лиц), довели до инвалидности, а теперь оправдывают свое «врачебное» преступление» 10. Автор, имея в виду две группы политиков, ассоциирует их с хирургами: одни руководствуются принципом «не навреди» (к ним относятся и «яблочники»), другие ставят эксперименты на людях, не задумываясь о последствиях; результатом таких экспериментов стала инвалидность России и, естественно, ее экономики.
В. Рыжков, депутат Государственной Думы РФ: «Яблоко» напоминает мне хирурга, который уже 6 лет моет руки у крана, в то время как больной уже перестал шевелиться» 11.
В. Рыжков: «Мы, может быть, и плохие врачи, но мы боролись за жизнь больного» 12.
С. Кириенко, глава Росатома: «Нельзя экономике давать одновременно и снотворное, и слабительное» 13.
Г. Явлинский: «Коммунизм – это педикулез. Он появляется от бедности» 14.
В экономическом дискурсе политиков функционирует и лексика военной сферы. А. Алексашин, Председатель Совета директоров ОАО Корпорация «Аэрокосмическое оборудование»: «проблема с заводами будет решена как юридически, так и экономически. Когда есть имущество, его всегда можно поделить. Но сначала должна схлынуть эмоциональная война, когда все бегают друг за другом с саблями. По мере улучшения экономического климата предприятия будут развиваться, больше платить налогов, часть этих денег можно будет направить на социальную помощь» 15. Выражение, казалось бы, из военной сферы «бегать друг за другом с саблями», тем не менее, подчеркивает бестолковость отношений, которые ни к чему не смогут привести.
В. Мау, руководитель Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ, ректор Академии народного хозяйства: «Разговоры о том, что доллар может обесцениться в результате мирового финансового кризиса или вследствие согласованной атаки на него евро и иены, по-моему, лишены оснований» 16.
И. Королев, заместитель Директора Института мировой экономики: «Конечно, мы увязли в долларе. Одолеть его можно только разумными экономическими мерами» 17.
В речи многих политиков присутствует лексика игры (картежной, шахматной и др.): козырь, правила (игры). А. Шохин, президент Государственного университета – Высшей школы экономики: «Летом, когда правительство вышло с инициативой глобальной реструктуризации по Лондонскому клубу, нужно было использовать наш главный козырь – зафиксировать банкротство ВЭБа (хотя бы идеологически). 18 «Всего девять дней назад, 6 декабря, бюджетная партия премьера казалась безнадежно проигранной, однако Черномырдин сумел отложить партию, а за время «домашнего анализа» найти надежный способ защиты» 19. В. Путин, президент РФ: «Должны быть созданы «внятные правила», одинаковые для всех участников рыночных отношений» 20.
Модели рыночного регулирования нашли отражение в реальной карточной деловой игре. Доктор экономических наук И. Лебединский пишет в статье «Подкидной дурак» по-экономически»: «Охватить всю экономическую проблематику одним видом игральных карт невозможно, но карты – это тоже «цепочка». Мы ее заменили на новую, экономическую… Читаются новые карты по-другому, и к этому надо привыкнуть. Вместо восьмерки пик – «себестоимость заготовки, иены»; туз бубновый – «розничные цены, рубли». Порядок рыночного наращивания цен запоминается на всю жизнь. Научиться играть несложно, надо лишь усвоить экономическую фактуру. Экономист, менеджер, предприниматель, финансист, торговый работник, студент-старшекурсник схватывают ее за несколько минут, а человеку, весьма далекому от рынка, достаточно не более получаса» 21.
Широко используется в дискурсе политиков, руководителей и криминальная лексика, что свидетельствует о явном сращении экономики и политики с криминальным миром. И. Хакамада: «В России – два государства, пересекающиеся в каждом из нас, в любой организации, в любом конкретном деле, а то, что официальное государство обзывает своих теневых конкурентов бандитами и взяточниками, проблема скорей государственного языка. «Парагосударство» – это иммунная (защитная) реакция, и вопрос не в том, что ее надо подавлять, а в том, что надо научиться ею пользоваться. Иначе говоря, то, что в России называется коррупцией, является реакцией рынка и граждан государства на вмешательство государства в экономику. Бороться с коррупцией – это все равно, что бороться с собственным народом» 22. Путем создания текстовых синонимических рядов «теневые конкуренты – бандиты – взяточники – коррупция – реакция рынка, коррупция – народ» подчеркивается «нормальность» такого состояния экономики. В сочетании «иммунная система», заимствованном из медицинской сферы, объясняется значение «иммунная» – защитная, видимо, чтобы высказанная мысль была понята наиболее точно.
С. Степашин, председатель Счетной палаты РФ: «Питер пока не прошел стадию полудикого капитализма, еще не все поделили. Все громкие преступления лежат именно в сфере передела собственности 23.
Д. Лихачев писал: «Язык действительно очень изменился. Раньше он был скудным, канцелярским. А сейчас, на новой почве, он расцвел, но вульгарными словами, взятыми из блатного жаргона. Послушаешь иных чиновников и политиков – будто все они только что слезли с тюремных нар» 24.
Действительно, вот некоторые из их «опусов»: Б. Федоров, директор Открытой школы бизнеса, экс-министр финансов: «Ельцин не мог позволить себе послать МВФ на три буквы». «Процесс рождения новых банков у нас фактически остановился. Постепенно умирают многие из тех, кого не добили». «Одна из моих задач в Сбербанке – естественно, попытаться влиять на власть, чтобы она не зарывалась» 25. А. Шохин: «Пока относительно кредитов МВФ откровенно динамит Россию». 26 С. Степашин: «Теперь предателем быть никто не хочет, а помню, как тот же Сергей Адамович Ковалев, пользуясь терминологией Путина, «мочил» нас за прошлую чеченскую кампанию» 27. Г. Явлинский: «В Нижнем Новгороде была проведена ускоренная приватизация малых и средних предприятий для того, чтобы обеспечить экономическую активность граждан средствами производства. Удалось раздать людям помещения и станки без стрельбы, предложить путь к обогащению через производство нужных товаров и услуг, а не через спекуляцию ваучерами, ГКО и прочей нечистью» 28.
Наряду с экономическими терминами «приватизация», «средства производства» используются слова со сниженной оценкой – «спекуляция», «нечисть» в одном контексте с ваучерами и ГКО, что подчеркивает несостоятельность, с точки зрения автора, проводимых экономических реформ.
В. Геращенко: «Рубль, как всегда, будет стоять твердо, как положено существительному с мужским именем» 29. А. Карелин, депутат Госдумы: «Кроме суммы (в декларации об имуществе и доходах для Центризбиркома) должно стоять то, что у меня есть» 30.
Вербальные оценки являются результатом социального взаимодействия людей и основаны на общности межличностного опыта. Категория оценки многоэлементная. В экономическом дискурсе политиков отмечаются и элементы разговорной речи, и такие литературные образования, как диалектные слова, просторечные, арго, используемые как средства оживления речи. И. Хакамада: «Я точно знаю, что как только избирательная кампания заканчивается, у нормальных политиков возникает желание решать проблемы, а не лупиться друг с другом» 31. Лупиться – в значении драться. Образован путем прибавления возвратной частицы – «ся» к просторечному «лупить», то есть «бить».
В. Геращенко: «Когда меня в прошлом году две недели трамбовали, чтобы я вернулся в Центробанк, то я сказал: ну ладно, раз уж надо, то уйду с вольных хлебов в коммерческом блоке» 32. Глагол «трамбовать» на жаргоне деловых людей означает «оказывать давление».
Петр Авен, олигарх, политик: «Роскошь впервые в жизни удивляет. Садишься в самолет на пять мест, как в машину, но сказать, чтобы это меня сильно ломало – нет. Я всегда понимал, что это просто символы успеха… Денег на образование детей и подарки мне не жалко. Но «палить» деньги мне совсем не свойственно, и это вызывает у меня некий протест» 33. Глагол «ломать» в данном контексте имеет значение «волновать», «беспокоить»; употребляется в молодежном жаргоне. «Палить» деньги означает «тратить впустую, транжирить» (палить – жечь).
В целях прагматической аргументации для объяснения какой-либо экономической проблемы абстрактные рассуждения заменяются описанием конкретной бытовой ситуации. А. Михальская называет такую риторическую стратегию «затемнением истинности высказывания». Автор информации представляет адресату «версию» описания якобы реальной ситуации, то есть такой, которая описывается им с «чужих слов» или в описание которой он привнес субъективные суждения 34.
В. Геращенко: «Что сейчас пенсия? Слезы.… Но все равно народ традиционно думает о завтрашнем дне. Вот мне одна знакомая банкирша рассказывала. Мама ей как-то говорит: «Наташенька, купи мне 100 долларов». Она отвечает: «Мам, ну тебе-то зачем?» «Нет, – говорит старенькая мама, – все мои подруги покупают, и ты купи. Это моя пенсия, мои деньги» 35. |
| |
|
|
