|
| | | | Проблемы современной экономики, N 4 (24), 2007 | | | | МОЛОДЫЕ СПЕЦИАЛИСТЫ | | | Шарипова Н. Е.
аспирант Башкирской академии государственной службы и управления при Президенте Республики Башкортостан (г. Уфа)
| |
| | | |
Трансформация всех основ жизнедеятельности привела к росту социальной напряженности внутри российского общества, – это факт, не требующий особых доказательств и подтверждающийся любым репрезентативным исследованием. Социальная напряженность ощущается в повседневной жизни, постоянно происходит столкновение с информацией указывающей на это.
Обстановка в период системных социальных сдвигов обязательно влечет за собой обострение целого ряда проблем, прежде всего, таких, как: увеличение смертности, рост преступности, агрессии, поиск врагов, излишняя политизация, резкое снижение уровня жизни и обеднение населения.
Особое место занимает проблема бедности, поскольку именно бедность является важнейшей частью ментальности россиян. Подтверждение этому можно встретить в последних публикациях в таких изданиях, как журнал «Общество и экономика», ежеквартальном издании «Уровень жизни и борьба с бедностью» и др.
Обычно бедность трактуется как чисто социальное явление, и, как правило, не рассматривается в «чистой» макро- или просто экономической теории. На наш взгляд, такой подход является неоправданным упрощением и ведет к непониманию всего комплекса проблем, связанных с бедностью. А значит, не удается в полной мере разобраться с трудностями развивающихся стран и стран с переходной экономикой (в развитых странах проблема бедности существует в гораздо более мягком варианте, поэтому непонимание этой проблемы не играет там такой роли как в нашей стране). Мы полагаем, что проблема бедности играет огромную роль в постсоветской экономике России, не только как «социальная болезнь», но и как норма поведения и фактор, влияющий на важные макроэкономические переменные и, в то же время, зависящий от них.
Социальная сфера существует не сама по себе, не изолированно, а в определенной взаимосвязи с другими сферами общества: материально-производственной, политической, культурно-духовной и системами природного порядка. Социальная сфера в целостном ее понимании, занимающаяся социальными группами и каждым человеком в отдельности, пронизывает все другие сферы жизни общества. В то же время обязательным условием ее развития является функционирование всех этих сфер, поскольку в них продуцируются материальные, духовные блага и ценности, реализуются функции политического управления обществом и т.д. В этом смысле все иные сферы общества могут рассматриваться как внешняя среда, в которой функционирует социальная сфера.
С позиций институционального подхода институты социальной сферы нельзя модернизировать, не затрагивая всего круга фундаментальных социально-экономических составляющих жизни общества. Необходим учет множества факторов. Обусловлено это тем, что институты социальной сферы одновременно выступают в экономической, социальной и правовой ипостасях.
Экономический характер институтов обуславливается их связью с доходами населения и финансовыми возможностями государства. Например, параметры, характеризующие уровень заработной платы и доходов населения, в значительной степени определяют состояние институтов социальной защиты, прежде всего обязательного социального и добровольного социального страхования. В данном случае экономический характер обусловлен тем, что источником страховых взносов являются отчисления осуществляемые работниками и работодателями.
Для реализации социальных программ нужны огромные ресурсы, которые создаются в экономической сфере, а преодоление спада производства и стабилизация экономики невозможны без квалифицированного, эффективного труда и занятости.
Многие институты социальной сферы являются правовыми институтами. Например, институты пенсионной системы, будучи включенными в правовое поле трудового и социального законодательства, имеют собственную нормативную базу, регламентирующую и определяющую социальные роли и правовой статус субъектов пенсионной системы; механизмы социально гарантированного и страхового пенсионного обеспечения, с помощью которых реализуются конституционные права граждан на пенсионное обеспечение; механизмы и органы контроля пенсионной системы, включая судебные органы.
Институты социальной сферы играют важную социальную роль, выполняя функции защиты от бедности, восполнения утраченных доходов, помощи престарелым и инвалидам, воспроизводства рабочей силы, компенсации социальных рисков, возникающих в связи с утратой трудоспособности и многое другое. Осуществляются эти функции за счет перераспределения общественного продукта: лица с более высокими доходами солидарно помогают лицам с меньшими доходами через налоговую систему и систему социального страхования.
Основным институтом, позволяющим выполнять многие функции социальной сферы, является система социальной защиты. Специалисты Международного бюро труда для определения предмета и содержания понятия социальной защиты граждан используют два подхода. В широком смысле – это социальная защита фактически всей сферы жизнедеятельности человека в процессе труда. В более узких рамках – социальное страхование и социальная помощь.
В России система социальной защиты во многом предопределена той системой, которая сложилась в условиях централизованного планового управления. Поэтому при реформировании данного института нужно учитывать так называемый эффект институциональной преемственности. Данный эффект свидетельствует о том, что социально-экономическая система не может трансформироваться в одночасье и что изменение огромного массива неформальных институтов требует длительного исторического периода. К таким неформальным институтам относится в первую очередь господствующее положение государства над обществом и недостаток индивидуальной экономической и социальной инициативы.
К тому же на фоне высоких экономических и социальных издержек реформ, откровенной усталости людей от разного рода «встрясок» у значительной доли населения многие нормы и ценности старого общества, в частности известная степень социальной защищенности, вновь начинают обретать силу поведенческой доминанты. Таким образом, при развитии отечественной системы социальной защиты нельзя недооценивать устойчивость норм, ценностей и ориентиров поведения, являющиеся наследием социалистического общества.
Если экономика страны десятилетиями характеризуется низким ВВП (низким настолько, что население в целом не может полностью удовлетворить даже базовые потребности) или низкими темпами его роста, то бедность становится элементом экономической культуры этой страны, элементом, передающимся из поколения в поколение. Бедность оказывается «генетическим фактором», особой нормой поведения, специфическим неформальным институтом. В результате институциональная среда в такой стране формируется и эволюционирует таким образом, что одним из ее компонентов становится бедность.
Бедность как норма поведения проявляется в следующем:
Во-первых, это ориентация всех видов хозяйственной деятельности индивидов на выживание, а не на развитие и накопление. Сознание людей концентрируется исключительно на удовлетворении базовых потребностей, а прочие виды потребностей исключаются из рассмотрения. В такой среде люди с неохотой переключаются на новые виды деятельности и новые потребительские стандарты. В частности, появление новых товаров или товаров повышенного качества не меняет структуру и объем потребления людей. Здесь, например, можно искать причины устойчиво высокого спроса населения на аудио- и видеопродукцию «пиратов» при наличии предложения лицензионной продукции. Даже небольшая разница в ценах на пиратские и лицензионные товары побуждает «бедняков» покупать только первый тип благ.
Во-вторых, это отсутствие осознания связи между экономическими затратами и результатами. Дело в том, что десятилетия экономического застоя означают, что широкие массы населения не могут поднять свой уровень жизни, как бы они не пытались это сделать. Данное обстоятельство приводит к мыслям о том, что усердный труд и честное предпринимательство не порождают адекватных результатов. Отсюда проистекает деградация «экономического образа мышления», снижение степени «расчетливости» при принятии хозяйственных решений, т. е. падение степени рациональности поведения. Ведь если продуманность выбора не влияет на его последствия, то зачем предпринимать усилия при его осуществлении?
В-третьих, это высокая степень оппортунизма. Нарушение правовых и моральных норм оказывается в бедной стране одним из немногих способов быстрого и «верного» обогащения. В условиях, когда честный созидательный труд не может изменить благосостояние населения, а религиозные нормы находятся в упадке, то значительная часть этого населения «переключается» на «оппортунистические методы поведения».
В-четвертых, это высокая степень «близорукости». Бедные люди обычно не смотрят далеко в будущее и не склонны к принятию решений с учетом долгосрочных последствий таких решений. Это означает, что не принимаются некоторые важные решения, например, касающиеся инвестиций в определенные виды физического и человеческого капитала.
В-пятых, это отрицательное отношение «бедняков» к подавляющему большинству аспектов, связанных с богатством и предпринимательством. Обеспечивающая финансовый успех деятельность трактуется «бедняками» как «плохая», «аморальная», и т.д. Также трактуется и экономическая культура, связанная с подобной деятельностью. Это приводит к тому, что предпринимательство зачастую оказывается за рамками той части неформальных институтов, которые цементируют институциональную среду «белой» экономики. Основным следствием оказывается высокая степень криминальности бизнеса.
Ясно, что институциональная среда с такими характеристиками не способствует быстрому и устойчивому экономическому росту.
Бедность также имеет непосредственные и серьезные макроэкономические последствия. Они проявляются в поведении людей на конкретных рынках и в характеристиках некоторых макроэкономических функций.
Во-первых, функция потребления в бедной стране характеризуется высокой средней склонностью к потреблению. Но при этом данное свойство может сочетаться с низкой предельной склонностью к потреблению: при увеличении своего располагаемого дохода люди могут быть не готовы к смене потребительских стандартов. В результате они очень сильно увеличивают сбережения. Таким образом, связь потребления с располагаемым доходом нередко оказывается слабой. Тем более слабой оказывается связь данной переменной с перманентным доходом, так как «бедные» люди не склонны к его вычислению.
Во-вторых, при формировании сбережений и осуществлении портфельного выбора «бедняки» в первую очередь ориентированы на то, чтобы иметь некоторый запас на «черный день». Как правило, «традиционная» связь сбережений со ставкой процента не работает в бедной стране. Но сбережения людей могут сильно меняться в зависимости от перспектив «выигрыша от роста курсовой стоимости» [capital gain]. Ведь такой выигрыш может дать шансы на выход из состояния бедности. Поэтому «бедняки» предъявляют повышенный спрос на финансовые активы «пирамид» и прочие «бросовые» бумаги.
В-третьих, в сфере предложения труда «бедняки» ориентированы на высокую степень отлынивания, что отчасти является следствием вышеупомянутой ориентации на низкие стандарты потребления, а отчасти – следствием также вышеупомянутого оппортунизма. Вследствие этого значительная часть работников не накапливает свой человеческий капитал и оказывается не в состоянии работать с продвинутыми технологиями и капиталом.
Итак, бедность порождает негативные институциональные и макроэкономические последствия. С другой стороны, она сама является следствием как институциональных (соответствующие моральные нормы), так и макроэкономических (низкий ВВП и маленькие темпы его роста) причин. Хочется надеяться, что тезис по поводу ошибочности трактовки бедности как чисто социального феномена теперь выглядит убедительным. Должно быть ясно, что теоретическое осмысление проблемы бедности не только облегчит социальные трудности большинства россиян, но и прольет свет на многие макроэкономические и институциональные проблемы экономики современной России. В частности, при борьбе с «социальными язвами» необходимо ориентироваться на постепенное исключение «освобождение» экономической ментальности населения страны от бедности.
Любая крупномасштабная трансформация общественных отношений, экономической и социально-политической системы опирается на институциональные преобразования. Отсутствие или даже задержка в формировании необходимых институтов ставит под угрозу саму идею реформирования общества, экономики.
Институциональная теория позволяет посмотреть на процессы рыночных преобразований с иной, чем либеральная идеология Вашингтонского консенсуса, качественной стороны. Она по-новому ставит вопрос и о роли и влиянии таких важных социальных параметров развития экономики, как социальное расслоение населения и бедность.
К наиболее значимым социальным изменениям, произошедшим в нашей стране в 90-е гг., относится усиление бедности. Ситуация когда доля лиц, живущих на доходы ниже прожиточного минимума, достигает 30% уровень оказывает сильное тормозящее влияние на прогрессивные сдвиги в структуре занятости, повышение качества человеческого капитала и, конечно, на реализацию и развитие экономических и социальных институтов.
Проблема бедности анализируется в теориях институциональных изменений в связи с «порочным кругом бедности». В настоящее время она заново поднимается в трудах как экономистов (Дж. К. Гэлбрейт), так и социологов. «Порочный круг бедности» основывается на признании того, что экономическое развитие невозможно без роста производительности факторов производства, а рост производительности невозможен без инвестиций. Основой инвестиций является процесс накопления, но он становится невозможным в ситуации расширяющейся бедности. Обычно из этого делается вывод, что без внешнего вмешательства развитие невозможно. Но это не всегда согласуется с экономической практикой. В некоторых случаях негативный процесс может быть переломлен в результате институциональных реформ. Например, такие реформы во второй половине XIX века сделали возможным процесс индустриализации в Японии без значительного внешнего воздействия.
Институциональное значение бедности заключается, прежде всего, в том, что она формирует в обществе слой людей, поведенческие предпосылки которых не позволяют создавать условия для возникновения институтов, необходимых для эффективного функционирования современного рыночного хозяйства и демократических институтов открытого общества. В свою очередь, наиболее обеспеченные категории граждан заинтересованы в становлении формальных институтов, сохраняющих status quo и обеспечивающих увеличение доходов для этих групп.
Бедное население в силу объективных причин не может получать или перерабатывать (вследствие низкого уровня образования) необходимую информацию. Следовательно, это снижает вероятность солидарных осознанных действий этих групп населения на институциональном рынке. Более того, вследствие асимметрии информации, распределяемой между различными слоями (группами) населения, это может привести в действие механизм ухудшающего отбора. Ухудшающий отбор будет способствовать селекции таких экономических, политических и социальных институтов, которые усугубят положение, обратившимся к ним бедным слоям населения. Такой отбор можно охарактеризовать как «социальный иллюзиоционизм», следование которому приводит к достижению результатов, прямо противоположных официально декларируемым целям.
Высокий уровень бедности серьезно тормозит благоприятную социальную трансформацию. Поэтому реформа оплаты труда, снижение социальной дифференциации видятся первоочередными в реформировании социальной сферы. Наряду с этим, тормозящее влияние оказывают слабое развитие малого предпринимательства в большинстве российских регионов, медленное становление правовой системы, которая еще далека от совершенства, сохранение немалого числа институтов прежней социалистической системы таких как, ведомственный монополизм, институты теневого рынка, традиции уравнительной оплаты труда в государственном секторе. К институциональным ограничителям следует отнести и неразвитость таких ценностей и приоритетов рыночной экономики, как индивидуализм, самостоятельность, ответственность за решение личных социальных проблем, независимость от государства в обеспечении достойной личной жизни и свободного развития. |
| |
|
|
