|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (25), 2008 | | | | К РАЗРАБОТКЕ КОНЦЕПЦИИ И ПРОГРАММЫ ДОЛГОСРОЧНОГО СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ | | | Бляхман Л. С.
главный научный сотрудник Санкт-Петербургского государственного университета.
доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ
| |
| | | |
В послевоенной истории российской экономики можно выделить пять этапов. Первый – это послевоенный период (1945 – начало 1960-х гг.), который характеризовался быстрым восстановлением народного хозяйства на основе централизованного планирования и мобилизационных методов. Используя богатые природные и трудовые ресурсы, страна заняла лидирующие позиции в космосе (первый спутник), атомной энергетике (первая в мире АЭС), авиации (первый сверхзвуковой пассажирский самолет), ряде областей фундаментальной науки и образования. Многие новостройки этого периода созданы принудительным трудом. Большое значение имело открытие крупнейшего Ромашкинского (Татарстан) и других месторождений мирового класса.
Второй этап (1970 – 1980-е гг.), несмотря на временные всплески, связанные с аграрными инвестициями при Н.С. Хрущеве, Косыгинскими реформами, развитием малого бизнеса в начале перестройки, можно назвать застоем. Страна осталась в стороне от двух научно-технических революций – биотехнологической и информационной. Освоить их достижения мобилизационными методами, пригодными для рытья котлованов, было нельзя, а на институциональные реформы власть не пошла. Открытие нефтегазовых богатств Западной Сибири позволило импортировать технику и продовольствие, но эти поставки прекратились, когда Саудовская Аравия «затопила» мир дешевой нефтью.
На третьем этапе, в 1990-е годы России одновременно пришлось пережить три острейших кризиса – трансформационный (переход от административно-командного к саморегулируемому рынку), общественный (коренное изменение политической системы и идеологии) и государственный (распад страны на 15 частей). Такого не было ни в Китае, ни в странах СЭВ. ВВП сократился наполовину, но главное – практически исчезли высокотехнологичные отрасли (потеряна прежняя кооперация и госзаказ, научно-производственные комплексы были растащены по кусочкам), а доля теневой экономики выросла с 7–8 до 40–50%.
Однако России, в отличие от Югославии, удалось избежать гражданской войны и этнического раздела. В 90-е годы появились не только олигархи, но и рыночные менеджеры. Как говорил мудрый дагестанский поэт Расул Гамзатов – не стреляйте в прошлое из пистолета, иначе будущее выстрелит в вас из пушки.
Четвертый этап – 1999–2007 гг. означал довольно быстрый экстенсивный рост, толчок которому дала девальвация рубля 1998 г. и разумная макроэкономическая политика. По данным экспертов Всемирного банка, Евростата и ОЭСР в 2000–2007 гг. ВВП России по паритету покупательной способности (пересчет валют по реальной стоимости корзины из 1000 видов товаров и услуг) вырос более чем в 6 раз и она перешла с 20-го (в 1998 г. – позади Голландии) на 7-е место в мире (после США, Китая, Японии, Индии, ФРГ, Великобритании, обогнав Италию, Бразилию и Францию).
По обобщенному показателю материального благосостояния (расходы на душу населения с учетом государственных вложений в образование и здравоохранение) Россия превзошла средний мировой уровень уже в 2005 г. (соответственно 7,9 и 6,1 тыс. долл. в год, Беларусь – 6,7, Казахстан – 5,4 тыс. долл. в год), вошла в передовую группу среднеразвитых стран, но в 3-4 раза уступает лидерам (Люксембург – 33,7, США – 32, Великобритания 25,2 тыс. долл. в год). Россия производит 3,2% мирового ВВП, по паритету покупательной способности (2,076 млрд долл.) и 1,300 млрд долл. по текущему курсу.
Приток прямых иностранных инвестиции в 2007 г. достиг 47 млрд долл. (3,78% ВВП – уровень, сопоставимый с Китаем), инвестиции в основные фонды в 2000–2007 гг. выросли с 41 до 249 млрд долл. К 2008 г. Россия снова стала среднеразвитой страной, какой она была в начале и в конце ХХ века, поскольку ее доля в мировом ВВП выше, чем в численности населения. Этот рост достигнут не только за счет увеличения добычи нефти и газа, локомотивом роста стало строительство (в 2007 г. – рост на 16%), торговля (на 12%), обрабатывающая промышленность (около 8%), а также повышение курса рубля и цен (они составляют уже более 2/3 уровня США).
Эту статистику подтверждает быстрый рост числа владельцев автомобилей, современной бытовой техники, пользователей Интернета (в Петербурге за 2007 г. оно выросло на 30%). По данным опросов независимых экспертов Левада-центра в 1998–2007 гг. число респондентов, испытывающих растерянность и страх перед будущим сократилось с 24 до 5%, усталость и безразличие – с 45 – до 25%, а имеющих надежду – выросло с 13 до 41%. Более 56% опрошенных верят в лучший 2008 г. В 2000–2007 гг. число оценивающих рыночные реформы как вредные сократилось с 76 до 15%, а как полезные – выросло с 14 до 43%. Втрое больше опрошенных сочли, что они лично выиграли от реформ.
Однако экономический рост до сих пор был обусловлен в основном экстенсивными и внешними факторами – расконсервацией простаивающих производственных мощностей, которые физически и морально давно устарели, использованием созданной в советские годы инфраструктуры и технических разработок. По оценке Е. Примакова, 2/3 прироста ВВП в 2007 г. было достигнуто за счет внутренних факторов – роста строительства, торговли, обрабатывающей промышленности. Однако расчеты Института экономики переходного периода показывают, что внешний конъюнктурный фактор – рост цен на нефть и газ мог дать ежегодный прирост ВВП на 12–14% (фактически в 2007 г. он составил 8,1%). По оценке Минфина нефтегазовый экспорт дает более 52% бюджетных доходов, включая Стабфонд, при этом консолидированный бюджет составляет 37% ВВП.
России много раз несказанно везло. Приволжская нефть помогла выиграть войну и восстановить экономику. Западно-сибирская нефть и газ продлили существование Советской власти и отодвинули необходимые реформы. Рост цен на экспортное сырье в годы быстрого роста мировой экономики позволил справиться с развалом 1990-х гг., создал необходимые, но далеко не достаточные условия для перехода от инерционного сырьевого к инновационному развитию, от фрагментарной – к комплексной модернизации экономики.
Сейчас начинается пятый этап. В 2008–2020 гг. намечено повысить производительность труда в 4 раза, а на этой основе – качественно изменить экономику и социальную сферу, стабилизировать численность населения на основе снижения смертности (в 1,5 раза) и увеличения средней продолжительности жизни.
Обновляйся или погибай
В «Концепции долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 г.» предложено четыре сценария нового этапа. Сценарий «рантье» – вложить (по совету экспертов Всемирного банка) Стабилизационный фонд в иностранные ценные бумаги и жить на процент отвергнут глобальным долговым кризисом, начавшимся в 2007–2008 гг. Подтверждается теория экономических циклов Н. Кондратьева – Й. Шумпетера. Новая фаза цикла связана с приходом на рынок новых конкурентов. В результате США по оценке McKinsey Global Institute теряют статус промышленного и финансового центра мира.
Мировая финансовая система по определению Президента Франции Н. Саркози, «сошла с ума». Точнее, не сошла, а была сведена с ума философией потребительского общества, ориентированной на то, чтобы получить все «здесь и сейчас». Ипотечный кризис, связанный со спекулятивным вложением средств в недвижимость в расчете на ее непрерывное подорожание – лишь верхушка айсберга. Из 600 млрд долл. ипотечных облигаций, продаваемых по всему миру, 1/5 часть составили кредиты ненадежным заемщикам. Как только цена на недвижимость США упала (в Японии конца 1990-х гг. это привело к концу «экономического чуда»), должники, а за ними и ипотечные агентства объявили дефолт.
Еще более серьезный дефолт ожидает развитые страны, когда рухнет рынок деривативов – производных ценных бумаг – фьючерсов, опционов, не обеспеченных реальными активами облигаций, который превысил 100 трлн. долл. – намного больше всего ВВП стран-эмитентов. Эмиссия деривативов и торговля ими стала самым прибыльным сектором мировой экономики. Средняя зарплата сотрудников инвестиционных банков США в 2006 г. достигла 30 тыс. долл. в месяц (с 2008 г. их увольняют десятками тысяч). Многие страны, в т.ч. Россия, вкладывали свои сбережения в ценные бумаги США, что позволяло им жить не по средствам, иметь высокий душевой доход при отрицательном торговом и денежном балансе, дефицитном бюджете, громадном госдолге. В 2007 г. корпорации США потеряли около 1/4, Британии 1/5, а остальной части ЕС – 1/10 своей капитализации.
Неприемлемы и два других варианта, представленные в «Концепции» – мобилизационный (возврат к централизации ресурсов) и инерционный (пусть все идет, как раньше). Во-первых, с 2008 г. началась рецессионная фаза мирового экономического цикла. По всем прогнозам прирост мирового ВВП сократится с 4 до 2-2,5%, а в развитых странах будет близок к нулю. Это приведет к сокращению спроса на сырье и снижению цен, а, следовательно, и доходов России. Уже к 2010 г. профицит торгового баланса может снизиться со 130 млрд долл. до нуля, что резко уменьшит приток капиталов.
Во-вторых, закончилась эра дешевого продовольствия. До 35% мясопродуктов, сливочного масла и сыра Россия до сих пор импортировала, причем по субсидируемым из чужих бюджетов ценам. Рост мирового населения, изменение структуры питания во многих странах, ограниченность посевных площадей (37% мировой территории занято посевами), их использование для производства биотоплива требуют кардинального увеличения инвестиций в собственный агрокомплекс. Рост доходов в бедных семьях тратится почти исключительно на покупку продовольствия. В 2007 г. цены на некоторые социально значимые продукты выросли на 30–60%. Без коренного преобразования сельского хозяйства, положение которого было катастрофическим, неизбежен дальнейший рост цен (в 2007 г., например, доходы населения выросли на 16%, а сбор овощей сократился).
В третьих, Россия до сих пор получала «демографический дивиденд»: при низкой рождаемости и высокой смертности на 100 работающих в 2006 г. приходилось только 580 детей и пенсионеров. С 2007 г. на работу поступает самое малочисленное в истории России, а на пенсию выходит относительно многочисленное послевоенное поколение. По расчетам Росстата («Демографический ежегодник России – 2007. – М., 2007. – С.531), в 2008 г. трудоспособное население сократится на 598 тыс., в 2009 г. – на 860 тыс. в 2010 г. – на 1, 038 тыс. в 2012 -2016 гг. – ежегодно более, чем на 1,1 млн чел. На территории, составляющей 13% земной суши в ХХ веке проживало 4%, сейчас 2%, а в ХХI веке останется 1% мирового населения.
В 2007 г. впервые детская смертность в России снизилась за пределы 10 на 1000, средняя продолжительность жизни мужчин превысила 60 лет, выросла рождаемость, т.к. матерями становятся женщины 80-х гг. рождения (поколение первых лет перестройки). К сожалению, уже через несколько лет их начнут сменять малочисленные дети 90-х гг.
Особенно тяжелая ситуация сложилась на Дальнем Востоке, откуда уехало 1,5 млн, а осталось 3 млн жителей. Если заменить убыль трудоспособного населения мигрантами, их численность (вместе с семьями) составит в середине ХХ1 века 1/4 – 1/3, а в конце века – более половины населения. Тогда Россия (как и ряд стран Европы и США) станет уже другой страной.
В-четвертых, Россия теряет конкурентное преимущество, связанное с невысокой ценой квалифицированной рабочей силы. Ее численность в 2008-2020 гг. сократится более чем на 10 млн человек, сократились и средние сроки профессионального обучения рабочих. Доля оплаты труда в ВВП (с учетом «серых» выплат и намеченного увеличения взносов работодателей на пенсионное страхование) приблизилась к среднеевропейскому уровню (42–44% ВВП). В 2000–2007 гг. производительность труда в России выросла вдвое, а зарплата в долларовом выражении – в 6 раз. По данным Industrial National Autopartes на автозаводах она составила 3 долл. в час (в Китае – 0,84, в Индии – 0,59 долл.) При таком соотношении ценовая конкуренция с азиатскими странами при массовом производстве стандартной продукции стала невозможной. В 2007–2010 гг. в России ожидается рост среднемесячной зарплаты с 520 до 1000 долл. – уровень, сопоставимый с рядом стран ЕС. Но производительность труда в России втрое ниже, чем в Португалии и в 1,9 раза – чем в Польше. На автозаводах США, Канады и Японии рабочие зарабатывают 21,5–23,2 долл. в час, но это окупается втрое более высокой производительностью, высоким качеством комплектующих изделий и сборки, ежегодным обновлением моделей.
В-пятых, цены на энергоресурсы приближаются к мировым. В 2007–2011 гг. цена на газ вырастет вдвое (для населения в меньшей степени), на электроэнергию – в 1,5 раза. Это неизбежно, т.к. 80% эксплуатируемых месторождений выработаны и обводнены, а освоение новых (на морском шельфе и Севере) требует больших затрат. ТЭК перестает быть курицей, несущей золотые яйца: в последние годы добыча нефти растет менее, чем на 2% в год, а газа – даже сокращается.
В-шестых, России до 2020 г. придется вложить более 1 трлн долл. в инфраструктуру. Более 3/4 трубопроводов прошли нормативный срок службы, в коренной модернизации нуждаются морские и аэропорты, 40 тыс. населенных пунктов не имеют круглогодичной транспортной связи, в 5-ти субъектах федерации нет железных дорог, ввод автодорог не поспевает за их износом. Заново предстоит создать экологическую инфраструктуру и отрасль по переработке отходов. Как только производство начало расти, выяснилось, что вода и воздух во многих индустриальных центрах опасны для жизни. Предстоит снести и заново отстроить, а не ремонтировать, 1/3 жилого фонда, в первую очередь ветхого и аварийного. Больших усилий, хотя и без кардинального роста расходов, потребует производство новых типов вооружений, не уступающих, а в ряде случаев превосходящих, технику других государств.
В-седьмых, предстоит вывести из тупика депрессивные, в т.ч. южные регионы. В Дагестане, например, в 2007 г. число новых рабочих мест удалось довести до 3–4 тыс., но на рынок труда пришло 24 тыс. молодых людей. Сохранение такой пропорции создает питательную почву для экстремизма и терроризма. Производительность труда в Южном Федеральном округе на 25–60% ниже, чем по России в целом, а душевое производство ВВП в 20 раз ниже, чем в близких по климату Флориде и Калифорнии. Россия не выживет без перехода к инновационной экономике, основные черты которой исследованы в ряде публикаций и состоят в следующем:
1.Новое качество экономического роста. В наиболее развитых странах 80%, а в среднеразвитых странах – 50% прироста ВВП достигается за счет человеческого капитала. В России эта доля составляет 15%, а 85% до сих пор давал прирост стоимости производственных ресурсов (добычи сырья) и физического капитала (инвестиций в основные фонды). Человек должен стать основным объектом вложений государства, а нематериальные активы и гудвилл (деловая репутация) – основной частью капитала предприятий, создание и патентование технических и организационных нововведений, их коммерческое освоение – важнейшей частью хозяйственной деятельности. На этой основе ВВП на душу населения в 2007–2020 гг. вырастет с 10 до 30 тыс. долл. Массовое инновационное предпринимательство возможно только в условиях свободы и справедливости, когда власть опирается на развитые структуры гражданского общества, а дифференциация доходов 10% самых богатых и бедных семей не превышает 4–5 раз, как в наиболее конкурентоспособных экономиках (в России она составляет по данным Росстата в 2005 г. – 15, в 2006 – 16, в 2007 – 17 : 1, а по оценкам экспертов – зашкаливает за 30).
2.Новая структура экономики. В наиболее развитых странах преобладает высокотехнологичное производство конкурентоспособных товаров и услуг (инжиниринговых, логистических, маркетинговых, проектно-дизайнерских, финансово-консультационных, архитектурно-строительных, информационно-медийных, образовательных, здравоохранительных, социальных, туристических). России до сих пор доставались экологические синяки и шишки, а не высокотехнологические пироги и пышки. Сфера услуг представлена в основном посредниками, накручивающими цены, и низкотехнологичными ремонтно-бытовыми услугами.
Россия – крупнейший в мире экспортер круглого леса (50% мирового объема), сырой нефти, металлических чушек, вывозит зерно, рыбу и т.д., но ввозит 70% труб и проката из нержавеющей стали, 40% наиболее ценных мясо-, молоко- и рыбопродуктов, высококачественную бумагу, мебель, нефтепродукты, не говоря уже об оборудовании для различных отраслей экономики. Даже Роскосмос, как отметил С.Б. Иванов, зарабатывает деньги в основном как космический извозчик, выводя на орбиту иностранные спутники. Собранная ими информация покупается по более высоким ценам. Все делается по принципу «отдай жену дяде, а сам иди к б…».
По оценке экспертов до 40% предприятий неконкурентоспособны, нередко их продукция с учетом качества стоит дешевле, чем исходное сырье и энергия (по мировым ценам). Их закрытие требует переобучения и трудоустройства миллионов людей, в т.ч. «челноков» и «ларечников», вытесняемых торговыми сетями. Производительность труда в лесном и аграрном комплексе примерно в 10, а в машиностроении – в 5 раз ниже, чем в странах с инновационной экономикой, но на ряде комплексно автоматизированных предприятий металлургии и пищевой промышленности примерно такая же. Можем, если по настоящему захотим.
3.Инновационная система как особое звено инфраструктуры. Финансовое, организационное, кадровое, информационное и техническое обеспечение разработки и быстрейшего коммерческого освоения нововведений необходимо для непрерывного обновления номенклатуры, технологии и организации производства товаров и услуг (см. ряд статей на эту тему в № 3/4 за 2006 г. и последующих номерах журнала «Проблемы современной экономики»), повышения его наукоемкости (доля затрат на НИОКР в общем объеме продаж) и технологичности (снижение ресурсо- и энергоемкости, уменьшение выбросов в окружающую среду, доли рабочих мест неквалифицированного тяжелого труда).
4.Изменение структуры бизнеса. Преобладающую (не менее 50–60%) долю в нем должны занять инновационные малые и средние фирмы, а также индивидуальные (самозанятые) предприниматели, обслуживающие крупные компании и госучреждения на основе аутсорсинга. Стимулировать нынешний, примитивный и ларечный малый бизнес бессмысленно. Массовой рационализации и изобретательству способствует развитие публичного некоммерческого сектора экономики, производящего общественные блага из необлагаемого налогами социального капитала (endowment). В России в 2007 г. зарегистрировано всего 1,100 тыс. малых фирм (7 на 1000 работников по сравнению с 45 в ЕС, 50 в Японии,70 в США). Их доля в ВВП и общей занятости – всего 15% (США и ЕС – 50–60%).
5.Переход от отраслевой к кластерной структуре мезоэкономики. Отрасль выделяется по общности материалов, технологии, продуктов производства, кластер – региональная, межрегиональная или международная сеть фирм, обслуживающих определенный сегмент рынка. Она включает производителей конечного продукта (ядро кластера), независимых, конкурирующих, но объединенных с ядром общей стратегией, брендом, нематериальными активами, логистической системой поставщиков, подрядчиков, контрактеров. Критерием эффективности кластера является увеличение не добычи сырья, а добавленной стоимости за счет расширения ассортимента, качества обслуживания, эффективности потребления при снижении ресурсоемкости.
В итоге инновационная экономика развивается за счет самоорганизации, внутренних, а не внешних, человеческих, а не природных и полученных из-за рубежа финансовых ресурсов. Впрочем, механического противопоставления здесь нет. Когда стало ясно, что командно-административная система не пригодна для инновационной экономики, Китай взял курс на привлечение иностранных капиталов в закрытые со всех сторон экономические зоны, где контрольный пакет в совместных предприятиях остался у китайцев. Россия же со времен М.С. Горбачева пыталась очаровать Запад и получить его финансовую помощь, в основном в долг. Деньги поступили лишь в те отрасли, которые не могли конкурировать с Западом, значительная их часть ушла на оплату советов, малопригодных для российской экономики.
В печати представлена пока только Концепция, а не программа социально-экономического развития с финансовыми расчетами и перечнем конкретных мероприятий. Отраслевые программы реконструкции российской экономики имеют три существенных недостатка.
Во-первых, они по-прежнему строятся по отраслевому принципу, ориентированному на производителя, а не на потребителя. Так, программа развития химии, утвержденная в 2007 г., предусматривает увеличение производства базовых продуктов, выпускаемых крупными комбинатами. Более 2/3 из них экспортируется, перерабатывается и фасуется за рубежом, а затем закупается по гораздо более высокой цене. Широкую номенклатуру высокотехнологичных и малотоннажных конечных продуктов, нужных потребителям, выпускают малые и средние фирмы, в основном зарубежные. Планы развития таких фирм не представлены.
Во-вторых, часто исходный пункт программы – закачка в экономику денег по принципу «деньги будут – ума не надо». Так, для поддержания ликвидности банковской системы намечено дать ей 2 трлн. рублей из бюджетных средств, которые находятся на счетах казначейства в кредитных организациях, и ресурсов институтов развития. Но это увеличит лишь текущую ликвидность, подстегнув инфляцию. Главная проблема – генерация самой экономикой «длинных» пассивов для инвестиций – так не решается.
В-третьих, и это главное – не ясной остается программа институциональных преобразований, изменения правил поведения хозяйственных субъектов. Национальные проекты дали регионам небывалые деньги для повышения оплаты врачей, учителей и селян, закупки оборудования и т.д. Но правила игры не изменились. Регионы по-прежнему отдают заработанные ими доходы в центр, а потом клянчат часть из них обратно.
Производство водных биоресурсов (ВБР) в России, где площадь для их выращивания самая большая в мире, сократилось с 11 до 6 млн т., доля импорта выросла до 35% (в Москве – 80%), а потребление сократилось вдвое по сравнению с рациональным уровнем (23,7 кг в год). И здесь нужна не закачка в комплекс бюджетных денег, а изменение правил его функционирования. До сих пор для оформления захода российского судна в свой порт требовалось несколько дней, а для получения денег за улов – месяцы, в иностранном порту все это можно сделать за полтора часа. Сельдь на месте вылова по данным главы Госкомрыболовства А. Крайнего, стоит 14 рублей за 1 кг, а в Москве – более 80. Чужеземные суда ловили и скупали рыбу у российских берегов, затем она продавалась в России в иностранной обертке втридорога. Все это заставляло российских рыбаков становиться браконьерами и контрабандистами. Нужна специальная система налогообложения рыбного кластера и кредитования под залог долгосрочных лицензий на промысел и прав собственности на рыбоводные участки.
Для того, чтобы программы обновления российской экономики не зацикливались на деньги, а предусматривали институциональные преобразования, в их разработке должны участвовать независимые экономисты. Сегодня нельзя победить, закрывая амбразуры телами, а институциональные дыры – деньгами.
О пользе политической экономии
Современная политическая экономия – комплексная и прикладная социоэкологоэкономическая наука, призванная обосновать экономическую политику, рациональные правила поведения государства и хозяйственных субъектов данной страны и регионов на базе выращивания социальных институтов инновационного и постиндустриального общества. Наука помогает найти и комбинировать гораздо более рациональные решения, чем предлагает власть (1,2).
По оценке Я. Кузьминова (ГУ ВШЭ) лишь 7–10% российских экономистов обладают достаточными знаниями и только 500 из них ведут научную работу на мировом уровне. Между тем сегодня каждой фирме и муниципалитету нужен свой Think tank (кладезь премудрости), способный построить имитационную модель поведения (систему уравнений и неравенств, описывающих взаимоотношения результирующего и факториальных показателей), согласовать ее с интересами партнеров и власти, показать как изменение того или иного фактора повлияет на конечный результат. В работах С. Афонцева, А. Аузана, А. Белоусова. С. Глазьева, Л. Григорьева (3), Р. Гринберга, Е. Гонтмахера, Е. Гурвича, С. Гуриева, А. Клепача, В. Мау, К. Сонина, В. Тамбовцева, А. Шаститко (4), Е. Ясина, Ю. Яковца и многих других экономистов содержатся обоснованные предложения о путях институциональных реформ.
Первый из российских политэкономов нового времени Г.В. Плеханов еще в 1918 г. в своем «политическом завещании» (см. Независимая газета. 30.11.1999 г.) представил эволюционную концепцию переустройства России. Он показал, что вывод «Манифеста» К.Маркса и Ф. Энгельса «абсолютно верный для эпохи паровой машины, стал утрачивать свое значение с приходом электричества». При «последующих достижениях науки классовая структура общества будет меняться не в пользу пролетариата, да и сам пролетариат станет другим», от него «потребуются серьезные знания, чтобы управлять сложной машиной». «По своему образованию, по уровню культуры, по мировоззрению рабочий поднимается до уровня интеллигента. В такой ситуации диктатура пролетариата станет абсурдом». Предвосхищая идеи о постиндустриальном обществе и конвергенции, Г.В. Плеханов пришел к выводу, что капитализм – «гибкая общественная формация, которая реагирует на социальную борьбу, видоизменяется, гуманизируется и движется в сторону восприятия и адаптации отдельных идей социализма». Поэтому «могильщик ему не потребуется». Цель государственного сектора в новом обществе – «учиться хозяйствовать, торговать и обеспечивать социальную справедливость» на основе частичного выкупа, пожизненной ренты, пенсии или права прежних хозяев на дивиденд. Средние и мелкие заводы, банки (кроме ЦБ), торговлю и сферу обслуживания следует оставить в частных руках, не облагая налогами «доходы, используемые на расширение производства, на строительство дорог и другие общественные цели. Сотрудничество государства, предпринимателей и рабочих имеет целью достичь такой производительности труда как на лучших частных заводах, лишь тогда уровень жизни россиян станет таким как в западных странах».
России нужна «консолидация политических сил, многоукладность во всех сферах производства, частная инициатива, предприимчивость, конкуренция, без которой не будет качества и технического прогресса», «демократизация и гуманизация». Иначе страна «окажется в политико-экономической изоляции и превратится в военный лагерь, где граждан будут пугать империализмом и кормить обещаниями» (мысль актуальная и сегодня).
Г.В. Плеханов предвидел, что революция, «не знающая золотой середины», абсолютно нетерпимая к критике, рассматривающая каждого, в чем-то несогласного, как врага, «съест не только своих детей, но и своих родителей». В их числе оказались выдающиеся экономисты В.А. Базаров, Н.Д. Кондратьев, В.Я. Сокольников, А.В. Чаянов и многие другие. Исчезла аналитическая школа, которую представляли М.И. Туган-Барановский, В.К. Дмитриев, Н.Н. Шапошников, В.И. Борткевич.
Талант может поразить цель, в которую никто не может попасть, а гений видит цель, которая еще никому не ясна. Мне довелось беседовать с таким человеком – Нобелевским лауреатом В.В. Леонтьевым, который использовал методологию, разработанную Г.М. Кржижановским и В.И. Вернадским, для создания концепции межотраслевого баланса. Корабль экономики, как говорил В.В. Леонтьев, оснащен рыночным двигателем и государственным рулем. Отношения рыночных и государственных сил представляют собой игру с положительной, а не нулевой суммой, в ней могут выиграть обе стороны. Мощный двигатель без правильно ориентированного руля занесет корабль на рифы, но и государство, вцепившись в руль, не приведет корабль в нужную гавань, если не работает двигатель. Идеи В.В. Леонтьева нашли понимание и были реализованы в послевоенной Японии, но не были услышаны в России.
В пору Косыгинских реформ мы с Ю.В. Яковцом подготовили сборник «Реформа ставит проблемы». Удалось получить статьи (как оказалось последние) Ленинских лауреатов С.Г. Струмилина и В.В. Новожилова. Когда советские экономисты, оспаривавшие необходимость форсированной индустриализации, были репрессированы, С.Г. Струмилин счел, что «лучше стоять за высокие темпы, чем сидеть за низкие». Но в 1991 г. этот выдающийся экономист проявил принципиальность и обрушился в своей статье на государственную политику наполнения бюджета за счет доходов от продажи водки, он показывал, что убыток от алкоголизма намного больше этих доходов. Издательство «Экономика», где выходил сборник, потребовало от научных редакторов снять критику, но мы предпочли изменить свой статус, обозначив его «составители сборника».
В.В. Новожилов еще с 20-х гг. последовательно разрабатывал концепцию соединения плана и рынка с учетом дефицитности благ. В.В. Новожилов был глубоко верующим человеком и потому отказывался вступить в партию и, соответственно, не стал членом Академии наук.
Концепция согласования государственных и частных интересов, развитая также в работах В.С. Немчинова, Н.П. Федоренко и других российских экономистов, могла бы стать основой реформирования советской экономики сразу после ее послевоенного восстановления. К сожалению, В.В. Новожилов увидел германское и японское, но не советское экономическое чудо, он покоится под крестом в Комарово, в нескольких шагах от могилы А. Ахматовой.
Внимание современных экономистов сосредоточено на важнейших теоретических проблемах перехода к инновационной экономике.
1. Экономическая оценка многообразных рисков (технологических, финансовых, маркетинговых, политических), которые стали важнейшей составной частью цены любого актива и объектом экономического управления. Быстрое обновление продукции и технологий, увеличение числа вариантов удовлетворения одной и той же потребности быстрое изменение структуры этих потребностей делает все более вероятной и опасной потерю вложений в модернизацию. Еще больший риск связан с ускоренной секьюритизацией глобальных финансов, массовым выпуском ценных бумаг под необеспеченные активами долги. Оторванные от реального производства финансы образуют весьма доходные на первых порах виртуальные пузыри, которые лопаются, нанося наибольший ущерб странам, не сумевшим оценить риск внешних заимствований. Управление рисками остается самой слабой областью российского менеджмента.
2. Интеллектуальная собственность – основа инновационной экономики – в России до сих пор не имеет реальной рыночной цены, под нее нельзя взять кредит, сделки с ее участием должным образом не страхуются, нематериальные активы и деловая репутация фирмы (гудвилл) практически не учитываются в составе ее активов. Защита и регистрация патентов не только на технические, но и на организационные нововведения, ноу-хау и т.д. российских компаний не идет ни в какое сравнение с практикой зарубежных конкурентов, а это значит, что экономический механизм инновационной экономики не работает.
Как отметил Д.А. Медведев, IV часть Гражданского кодекса соответствует нормам международного права, но практическое регулирование оборота интеллектуальной собственности зашло в тупик. Развитие цифровых технологий облегчило копирование и незаконный оборот чужих разработок. Это позволяет не платить за них монопольно высокие цены, но не стимулирует инвестиции в дорогостоящие инновационные проекты. В России бесплатность интеллектуальной собственности сделала исследования невыгодными. По данным Центра науковедения института истории естествознания и техники РАН число научных работников в 1989–2005 гг. сократилось более, чем втрое – с 1,219 до 381 тыс. Средний возраст сотрудников РАН – 57 лет, докторов и академиков – еще выше. После кадрового обвала 1989–1994 гг., умеренного спада 1995–1998 гг., стабилизации 1999–2001 гг., с 2002 г. началось новое сокращение. Инвестиции в науку и человеческий капитал в России (в отличие от наиболее развитых стран) не увеличивают цену активов, их результат достается конкурентам бесплатно.
3.Экономическая наука призвана обосновать способы согласования экономической эффективности и социальной справедливости. Здесь бытуют крайние точки зрения. Некоторые авторы полагают, что нынешнее социальное расслоение закономерно для страны, занимающей 55–70 место (среди 200 стран мира) по показателям социально-экономического развития, трудовой культуры и т.д., и даже стимулирует их рост. Однако это расслоение весьма слабо связано с подлинным инновационным поведением, а напротив, лишает миллионы людей всяких перспектив и возможностей участия в инновациях. Телевидение учит, что «от трудов праведных не наживешь палат каменных», что успехов добиваются мастера полузаконных махинаций или, в лучшем случае, деятели шоу-бизнеса и спортсмены, а вовсе не «Платоны и быстрые разумом Невтоны». Как отметил С.М. Миронов, опираясь на работы российских социал-демократов, без социальной справедливости невозможна всеобщая эффективная занятость и творческая активность (5). Необходимо рассказывать о новаторстве успешных граждан (если оно есть), а не только об их яхтах и виллах.
С другой стороны нельзя согласиться с В.А Ядовым, А.Г. Здравомысловым и другими справедливо уважаемыми социологами, недавно предложившими создать условия для массового забастовочного движения в целях удвоения зарплаты. При нынешней производительности это приведет лишь к потере конкурентоспособности. Опыт Швеции и ряда других вполне благополучных стран показал, что неумеренный рост пособий и льгот подрывает трудовую и деловую активность, ведет к увеличению налогов и числа любителей «халявы».
Наиболее рациональный инструмент решения этой проблемы – норматив соотношения темпов роста производительности труда и оплаты, учитывающий изменения в интенсивности и качестве труда на различных участках производства (официальный оппонент В.В. Новожилов поддержал эту идею докторской диссертации, защищенной мною в 1964 г.). В Китае в 2000–2006 гг. производительность труда выросла в 3,8 а оплата – в 2 раза, что снизило себестоимость на 10% и усилило позиции китайских товаров на мировом рынке. Намеченный на 2008–2020 гг. рост реальных доходов на 7–8% в год, что позволит приблизиться к их нынешнему среднеевропейскому уровню, вполне возможен, но лишь при росте производительности труда на 11% (в последние годы он составлял около 6%).
4. Еще А. Смит различал «мертвый» и «живой» капитал. Это превращение связано с оформлением и реальной защитой прав собственности на активы, что позволяет получить под них кредит. Только таким образом можно создать внутренний источник инвестиций для модернизации. При нынешней мировой финансовой нестабильности от этого зависит реальность инновационной программы.
Как показано в работах Э де Сото, массовое предпринимательство требует оформления прав собственности на землю и другое имущество, которое не было учтено, использовалось с нарушением закона или не имело признаваемой банком оценки. Без этого нельзя взять под это имущество кредит, выпустить обеспеченные ценные бумаги, включить его в рыночную капитализацию, систему контрактов, получить компенсацию при национализации, продать для пополнения оборотного капитала. В России живым капиталом все еще не является земля (ее фактическая приватизация проходит с массовым нарушением закона), многие виды недвижимости, права на использование природных и водных биоресурсов, интеллектуальная собственность. По оценке П. Грачева половина территории страны (8,5 млн кв. м) пока еще свободна от загрязнений, ее ценность в 300 раз превышает годовой ВВП России.
Необходима всеобщая инвентаризация активов, в т.ч. природных ресурсов, включая полезные ископаемые, экологически чистые земли, пресную воду, леса, транспортные коридоры, частоты для связи и т.д., их оценка по единой методике. Предстоит создать систему правоприменения, надежно защищающую от рейдерства (захватов) и принуждающую к исполнению договоров. Без этого никакой разумный бизнесмен не станет вкладываться в дорогостоящие и рискованные нововведения. Только так можно найти те три триллиона долларов, которые нужны для реализации инновационной программы 2008–2020 гг.
Наиболее ярким негативным примером в этом плане является приватизация 90-х гг., а позитивным – реформа электроэнергетики 2005–2008 гг. То, что обе эти реформы проведены под руководством одного и того же человека – А.Б. Чубайса доказывает справедливость русских пословиц «на ошибках учатся» и «за битого двух небитых дают». В 90-х гг. по оценке Счетной палаты более 150 тыс. предприятий были проданы всего за 9,7 млрд долл. (за цену одного Юганскнефтегаза в 2006 г.). Государство потеряло около 1 трлн. руб. из-за оценки активов по заниженной балансовой стоимости (нематериальные активы, в т.ч. оплаченные бюджетом научно-технические разработки и геологоразведка вообще не учитывались), неисполнения инвестиционных обязательств, неоплаты активов и т.д. Ни население, ни сам бизнес не признали легитимность приватизации, поэтому живым капиталом стали лишь доходы от этого имущества. Поэтому даже самые известные миллиардеры заявляют: «от сумы и от тюрьмы не зарекайся». Естественно, при таких рисках доходы от приватизированного имущества вкладывались не в мегаинновации или освоение новых крупных месторождений, а в скупку активов, в т.ч. абсолютно не связанных с профилем бизнеса и не подпадающих под российскую юрисдикцию.
Реформа РАО ЕЭС, напротив, была тщательно подготовлена: детально проработаны и закреплены в нормативных актах отношения собственников, инвесторов и менеджеров, функции независимых директоров, генерирующие компании получают публичный рейтинг. В результате энергосистема получила 1 трлн. руб. остро необходимых внебюджетных капиталовложений за, по сути дела, нематериальный актив – право снабжать свободный и нерегулируемый (с 2011 г.) рынок электроэнергией. Цена электроэнергии на первых порах вырастет, но новые собственники, среди которых всемирно известные Газпром, Русал, Enel, E.ON, Fortum, E.DG, обеспечат достаток энергомощностей, улучшение экологии, резкое повышение кпд без непосильной нагрузки на госбюджет. Сами проданные тепловые станции давно устарели (более 65% износа) и особой ценности не представляют, а гидро- и атомные станции, магистральные электросети остались у государства. Детальная регламентация и правовая защита (цены и правила поведения на оптовом рынке будет определять совет производителей и покупателей) превратили оборудование с допотопным КПД в живой инвестиционный капитал. Роль государства при этом изменяется не количественно (путем уменьшения или увеличения бюджетных расходов), а качественно. Это также входит в число политэкономических проблем, актуальных для инновационной экономики.
Рынок и государство как инновационная коалиция
Переход к инновационной экономике связан, прежде всего, с изменением институтов – формальных и неформальных норм и правил, регулирующих работу и жизнь, а также с развитием организаций, контролирующих соблюдение этих правил и наказывающих за их нарушение. Речь идет о культуре – хрупкой оболочке, которая – по Л.Гумилеву – определяет самосознание нации, создается дольше всего и разрушается прежде всего. Политэкономы ныне занимаются методами оценки качества институциональной среды.
Для инновационной и постиндустриальной экономики характерно возрастающее значение информации, культуры, взаимного доверия хозяйственных субъектов, процедуры принятия и выполнения управленческих решений и других категорий, которые не имеют денежной оценки, не могут быть монополизированы. Это, как отметил А. Тоффлер, требует метаморфозы власти и ее отношений с рынком. Революция в составе общественного богатства изменяет способы его создания и использования (6).
Главный враг рыночной экономики, как пишут чикагские экономисты Р. Раджан и Л. Зингалес (7), не государство или профсоюзы, а руководители крупнейших компаний, создающие спекулятивные пузыри, «горячие деньги» в ущерб действительному общественному богатству. Политэкономия призвана моделировать инновационное поведение экономических субъектов, анализировать их интересы, тактические и стратегические цели, обосновывать пути их согласования и действия государства, повышающие экономическую эффективность при обеспечении социальной справедливости для населения своей страны, ее регионов и социальных групп. На этой основе создаются коалиции в поддержку модернизации (8).
В США по прогнозу Congressional Budget Office доля федерального бюджета в ВВП в 2007–2010 гг. вырастет с 20 до 35%. Еще быстрее растут местные бюджеты. По принятому в 2007 г. закону к 2020 г. эффективность использования стандартного топлива должна быть повышена на 40% (это снизит потребление нефти на 4 млн бар. в сутки), а энергопотребление ламп – уже к 2015 г. на 30%. Закон требует полной замены ламп накаливания на флюоресцентные и галогенные (экономия домохозяйств – 18 млрд долл.). 100-ватные лампочки предстоит заменить уже к 2012 г. Увеличиваются инвестиции в производство биотоплива (прежде всего из непищевых отходов), разработку запасов Чукотского моря. Несмотря на споры в ВТО, и США, и страны ЕС продолжают в невиданных для России размерах поддерживать свой авиакомплекс. По данным ЕС США уже 20 лет предоставляют субсидии Boeing, в 2004-2006 гг. они составили 5 млрд долл., а к 2024 г. достигнут 23,7 млрд Это позволило в короткий срок освоить выпуск нового самолета Dreamliner и нанесло убыток Airbus в 27 млрд долл. По данным же США, именно ЕС нарушило правила конкуренции, направив Airbus за последние десятилетия 20,5 млрд долл. субсидий. Видимо, обе стороны правы.
России же многие экономисты советуют полагаться только на рынок и рыночную эффективность. Ф. Хилп и К. Гадди в своей работе «Сибирское проклятье» (Нью-Иорк, 2002), а за ними и некоторые российские экономисты рекомендовали организовать миграцию населения Сибири на запад и на юг, чтобы избавиться от затрат на строительство современного жилья и дорог в районах, неудобных для проживания.
Руководитель центра стратегических исследований института экономики РАН И. Смородинская, как и другие радикал-либералы, выступает против создания государственных холдингов, особых экономических зон, государственных инвестиций в высокотехнологичные отрасли. Ожидается, что рынок сам создаст оптимальную структуру в ходе конкурентного взаимодействия, кластеризации и десуверенизации экономики, а перезагрузка глобальной матрицы сделает ненужными вертикально интегрированные компании и государственный выбор инвестиционных приоритетов. Их место займут международные кластеры, действующие поверх государственных и административных региональных границ (9).
Действительно, мировое экономическое пространство превращается в сетевое, а кластеры организуют горизонтальную кооперацию фирм, находящихся в разных странах и регионах. Эти кластеры уже сформировались, их центры находятся вне России. Для повышения их прибыльности, резкого снижения цен на нефть и газ была бы весьма полезной ликвидация Газпрома и других вертикально интегрированных корпораций. Но ведь Газпром обеспечивает 20% доходов российского бюджета, что возместит эту потерю?
Действительно, создание госкорпораций по авиа- и судостроению с точки зрения глобальной рыночной экономики нецелесообразно: быстрее и проще покупать самолеты в США и ЕС, а суда – в Ю.Корее и Японии, где государственная политика уже обеспечила формирование соответствующих кластеров. Но где взять деньги для покупки сложной и дорогостоящей техники, когда нефтегазовые доходы уменьшатся? И чем заняться 4 млн специалистов, работающих в авиа- и судостроении?
По данным Heritage Foundation Россия занимает лишь 120 место по рейтингу экономических свобод среди 161 страны, уступая не только лидерам – Гонконгу, Сингапуру, но и Грузии, Таджикистану (самая бедная страна СНГ), Молдове (самая бедная страна Европы). Следует учесть и преодолеть отставание России по индексу ОЭСР, учитывающему издержки входа и ведения бизнеса, индексам восприятия коррупции, эффективности государственного управления. С позиций же полной экономической свободы, «корпорация Россия», оказавшаяся к концу 90-х гг. в предбанкротном состоянии, должна была быть передана по рыночным законам другим, сегодня более конкурентоспособным иностранным владельцам.
А. Илларионов – бывший советник и нынешний шумный недруг В.В. Путина оценил 2007 г. как год «агрессии уличной шпаны», национальные проекты как пиар, планы модернизации как тупиковый вариант, бессмысленный и ненужный без смены власти. В отличие от международных экспертов он не признает никаких достижений и даже самого экономического роста в последние годы. Институт Катона в США, где работает А. Илларионов, стоит на позициях либертарианства. Одноименная партия в США выступает за отказ от государственных социальных и экономических программ, собирая очень мало голосов (в России их было бы еще меньше).
Нобелевский лауреат и бывший вице-президент США А. Гор считает либертарианство «атакой на разум», основанной на вражде к рациональному мышлению и интеллекту. Пользуясь коммерческим телевидением и современными политтехнологиями, корпоративная элита «выхолащивает демократию, выступает за максимальное снижение налогов, максимальное ослабление законов и правил, ограничивающих свободу частного предпринимательства», отрицает общественные потребности и интересы, оправдывающие вмешательство государства в экономику. (10)
Точку зрения А. Илларионова нельзя назвать либеральной, да и само противопоставление либералов не либералам, характерное для индустриальной экономики, уже устарело. Либералы Е. Ясин, Е. Гайдар, С. Гуриев, К. Сонин и другие, как и государственник С. Глазьев, активно критикуют правительственную политику, но вносят при этом позитивные предложения, не отрицают реальных достижений. Их цель, отметил Е. Ясин, помочь России, а не уязвить В.В. Путина.
Согласно «принципу дополнительности», разные концепции (Н. Бор в 1927 г. имел в виду квантовую и волновую механику) одинаково правомерны, отображают действительность с разных сторон и потому дополняют друг друга. Согласно «принципу соответствия» различные закономерности не отрицают друг друга, а плавно друг в друга перетекают при переходе от крупных объектов (мега –, макро и мезо экономики) к малым (микро- и наноэкономике). «Если некое глубокое утверждение правильно, то и противоположное ему глубокое утверждение – тоже правильно». Н. Бор полагал, что элементарная частица одновременно обладает свойствами и частицы, и волны, а крупные системы не просто содержат больше электронов, а устроены принципиально по иному. Поэтому на первый взгляд абсолютно различные идеи, проверенные экспериментом, не противоречат одна другой. Это учитывает концепция «неолиберального глобализма». (11,12)
Идеи Б. Березовского и А. Илларионова имеют скорее не либеральное, а большевистское происхождение. Большевики в 1914 г. выступили за поражение собственной страны, чтобы превратить войну в гражданскую и захватить власть. Не хотелось бы, чтобы история повторилась, пусть не как трагедия, а как фарс.
На наш взгляд, государственные корпорации (ГК) против которых особенно резко возражают рыночные фундаменталисты, представляют собой институт первой фазы инновационной экономики, когда преобладает догоняющее развитие, заимствование зарубежных технологий. Одна из первых таких корпораций появилась в 1974 г. в Сингапуре, который сам А. Илларионов считает рыночным образцом для России. Национальный фонд, созданный по указанию Ли Куан Ю, который 31 год был премьером, а сейчас в 85 лет занимает пост министра-наставника и считается «отцом нации», управлял 500 важнейшими предприятиями. За эти годы душевой ВВП Сингапура вырос с 500 до 30000 долл., почти весь рост обеспечил госсектор. В стране с высоким уровнем коррупции был создан Банк развития, получивший право использовать золотовалютные резервы. Ныне премьером Сингапура избран сын Ли Куан Ю, а Temasek Holdings возглавляет его невестка. Госкомпании Singapore Airlines (лидирующая в мире по качеству услуг), Telekom и другие отвечают только перед холдингом, управляются вице-министрами. Минфин не вмешивается в их оперативную деятельность. За 30 лет холдинг, членов Совета директоров и высших менеджеров, которого назначает президент, продал пакеты акций 100 своих компаний и получил средний доход в размере 18% – больше, чем частники. Сейчас холдинг инвестирует за рубежом, в т.ч. в ключевые банки США.
Крупнейший в мире холдинг, напрямую подчиняющийся государству, с активами в 1 трлн долл. действует в Китае. Руководитель Специальной комиссии по управлению государственными активами (SASAC), в распоряжении которой 185 крупных компаний, имеет ранг министра. Успехи Китая общеизвестны. Таким образом, нет оснований превращать ГК в некий жупел, противоречащий рынку. Все дело в том как организована работа ГК. При этом, как отметил В.В. Путин, речь не идет о преобладающей роли государства в экономике. Главным тормозом ее развития, причиной ее крайней неэффективности остается административное давление и бюрократизм.
ГК создают принципиально новую, коалиционную форму взаимоотношений государства и рынка. Иерархическая система государственного регулирования с единым центром принятия решений в хозяйственной сфере заменяется сетевой системой с многочисленными специализированными управляющими центрами, ни один из которых не является главным. За государством остается выработка общей стратегии, управление внешней политикой, обороной и социальной сферой, финансовый контроль. За модернизацию основных звеньев экономики и их переход к инновационному развитию будут отвечать 15–20 госкорпораций, в уставный капитал которых зачисляются средства федеральных целевых программ и бывшего стабилизационного фонда. В первую очередь ГК создаются в высокотехнологичных комплексах (авиа- и судостроение, атомный кластер, ВПК), инновационной системе и инфраструктуре (энергосети, трубопроводы, дорожное хозяйство, страхование банковских вкладов и т.д.).
Для того, чтобы ГК не превратились в многоступенчатую и громоздкую бюрократическую структуру, монополизирующую определенные отрасли производства, отсекающую их от конкуренции и бесконтрольно расходующую государственные средства, необходимо строго соблюдать заложенные в законах о создании ГК основные принципы.
ГК создаются в тех секторах, где без них не обойтись, на определенный срок, на основе индивидуальных законов, учитывающих особенности соответствующей сферы, но вписанных в единую правовую систему. Законы эти четко устанавливают полномочия и ответственность ГК, формы финансового контроля, более жесткие по сравнению с обычными АО с госучастием.
Отраслевые (точнее межотраслевые, мезоэкономические) ГК являются некоммерческими организациями и потому не конкурируют с частными и государственно-частными фирмами. Они не производят товары, а выступают в качестве заказчика и организатора выполняемых фирмами инновационно-инвестиционных проектов, контролируют их реализацию. В отличие от государственных служб и ФГУП ГК выступают полноценными участниками финансового оборота, заключают контракты, выступают учредителями совместных предприятий, в т.ч. с зарубежными структурами, но не могут стать банкротами.
К приоритетным направлениям развития мировой науки на современном этапе относятся науки о жизни, информационно-телекоммуникационных системах, рациональном природопользовании, энергетике и энергосбережении, но лишь наносистемы и нанотехнологии, как универсальная, интегрирующая область знаний становится базой новой научно-технической революции, развития наукоемких отраслей промышленности. Комплексная программа развития наноиндустрии до 2015 г. включает перечень приоритетных направлений НИОКР (их ведет более 150 организаций, в т.ч. государственных научных центров) и меры по стимулированию использования разработок в 5 основных областях:
– новые виды сталей и других конструкционных материалов (потенциальный рынок до 200 млрд руб. в год);
– катализаторы и каталитические мембраны для очистки воды (новые санитарные нормы делают их использование обязательным) и переработки углеводородов;
– новые источники света на диодах (новые нормативы требуют в течение 5 лет заменить нынешнюю светотехнику, где до 90% энергии уходит на нагрев, а не на освещение, российский рынок составляет 70 млрд руб., а мировой – 60 млрд долл.);
– биочипы для миллионов экспресс-анализов и диагностики особо опасных инфекционных и социально-значимых заболеваний (туберкулез, гепатит, СПИД и т.д.);
– технологическое и диагностическое оборудование для промышленности, медицины, агрокомплекса, строительства.
Миссия ГК «Роснанотех» – достижение лидерства России в сфере нанотехнологий в течение 10–20 лет на основе развития фундаментальных исследований, выхода на мировой рынок нанопродукции, организации ежегодных нанотехнологических конференций типа Давоса. ГК реализует государственный интерес на основе публичности, открытости и конкурентных процедур финансирования проектов, а по некоторым направлениям берет на себя соответствующие риски. При этом «Роснанотех» не конкурирует с частными компаниями, но обеспечивает рентабельность всех проектов, кроме инвестиций в образование (специалистов начинает готовить 70 вузов) и инновационную инфраструктуру. Рентабельность текущей деятельности обеспечивается с самого начала путем размещения свободных средств на рынке. Конечный эффект заключается в увеличении производства нанопродукции – медицинской, биоинженерной, новых материалов с уникальными свойствами до 4 трлн руб. к 2015 г., что составит 4% мирового рынка. В 2007–2015 г. по прогнозу он вырастет с 0,7 до 2–2,9 трлн долл. – 17% общего производства товаров. Частные инвестиции в этот сектор в США в 2006-2007 гг. выросли с 1,9 до 3 млрд долл., в Японии – до 1,7 млрд, а в России составляют всего несколько миллионов. Уже в 2008 г. достигнут абсолютный прорыв в медицине – поступило в продажу лекарство с адресной доставкой в клетку. Необходим классификатор нанопродуктов – чтобы к госпрограмме не примазывались мошенники.
В отличие от коммерческих фирм ГК максимизируют не рентабельность, а конкурентоспособность, инновационный уровень своего комплекса. ГК при выборе проектов учитывает их высокий технический уровень, а не только минимум затрат. Как все НКО ГК использует прибыль на уставные цели, но не на выплату дивидендов и т.д.
Целесообразно создать ГК в нефтегазовой сфере, однако не для добычи ресурсов, а для выдачи лицензий, контроля за их использованием, разработки и реализации стратегии устойчивого развития комплекса на основе наращивания его запасов – этим не могут или не хотят заниматься коммерческие компании. Критерием оценки деятельности ГК станут нефинансовые, но определяющие перспективы комплекса показатели – коэффициент извлечения ресурсов из недр (в России составляет немногим более 20%) и прирост запасов (он появился лишь в последние годы, когда перестала расти добыча).
ГК в инфраструктурной сфере, например, в управлении федеральными автодорогами, также не конкурируют с частным капиталом, поскольку эта сфера находится в собственности государства. Напротив, они организуют государственно-частное партнерство, представляя фирмам концессии – право управлять активами, принадлежащими государству и развивать их, извлекая соответствующую прибыль.
ГК создаются в целях формирования инновационной экономики и по достижении поставленных целей могут быть частично или полностью приватизированы на законной и прозрачной основе. Нет оснований считать их средством огосударствления экономики, формой госкапитализма и т.д. Напротив, речь идет о размывании железного занавеса между государственной и корпоративной собственностью.
Без государственно-частного партнерства не возродить микроэлектронику – основу всех высокотехнологичных кластеров. Выпускаемые в России микросхемы размером 0,8 мкн и более пригодны лишь для бытовой техники. В 2008–2015 гг. радиоэлектронное производство вырастет в 6 раз с помощью совместных предприятий при поддержке государства. В 2008 г. в Зеленограде выпускаются чипы 0,18 мкн (этого достаточно для бесконтактных проездных билетов, биопаспортов, социальных и платежных карт), с 2009 г. – 0,13. с 2011 г. – 0,09, а затем – 0,065 (проект стоимостью 2,3 млрд долл. позволит самим выпускать цифровые телеприемники и компоненты навигационной системы Глонасс). Частный капитал сам не решит эту проблему. Это подтверждает рынок персональных компьютеров. Доля российских сборщиков на этом рынке в 2006–2007 гг. снизилась с 19 до 13%, а тайваньских – выросла с 12 до 22%, за счет ноутбуков (доля мобильных компьютеров выросла с 27 до 37%).
В заключение обозначим три проблемы, без институционального решения которых на основе государственно-частного партнерства переход к инновационному развитию невозможен.
1. Коррупция, которая по оценке В.В. Путина, превратилась в главное средство политической и экономической конкуренции, дезориентирует и разделяет общество, обслуживая олигархические структуры, разбазарившие народное достояние. Классификация коррупции позволяет выявить динамику ее составляющих при различных сценариях развития экономики (13). Системная коррупция связана с теневой и криминальной экономикой, неконтролируемым оборотом наличности. По оценке В. Зубкова в бытность руководителем Росфинмониторинга доля «грязных денег», связанных с мошенничеством, криминалом, наркобизнесом, составляет в России 40–50% всего денежного оборота. В феврале 2008 г. В. Зубков отметил массовую и наглую коррупцию таможенников, из-за которой бизнес избегает российских портов, а на границе скапливаются огромные автомобильные очереди.
По оценке ЦБ некоторые успехи здесь достигнуты. Доля нелегального импорта в 1997–2007 гг. сократилась с 50 до 16%, объем сомнительных операций по обналичиванию денег в 2005–2007 гг. уменьшился в 2,5 раза, но все еще составляет 1 трлн руб. Его цена из-за ужесточения контроля и ответственности выросла с 2 до 14%. Число нелегальных мигрантов сократилось с 10–15 до 5-8 млн 28 млрд руб. принесла налоговая амнистия (в Турции в 1998 г. она принесла гораздо больше – 20 млрд долл.). Доля теневой зарплаты «в конвертах» в 2005–2007 гг. не изменилась (около 27%). Контрольные функции в России по оценке С.Степашина выполняет 10 млн чел., но они дублируют друг друга и лишь дезорганизуют бизнес.
Реальное снижение коррупции, как показано во многих работах, требует:
– системного законодательства, включая определение коррупции юридических лиц, менеджеров («откаты»), инсайдеров, статуса лоббистов, процедуры арбитража, правил компенсации ущерба, гражданско-правовой ответственности;
– четкого определения правовой компетенции госорганов и должностных лиц, процедуры разработки, обсуждения и принятия законов и других нормативных актов, перечня стандартов выполнения и оценки качества госуслуг;
– реального механизма общественного контроля и публичных расследований, реальной независимости судов, (а еще лучше – выборности судей и милицейских начальников), средств массовой информации, некоммерческих организаций;
– ограничения оффшорного бизнеса (почти все крупные корпорации зарегистрированы на далеких островах, а структура собственности многих из них засекречена);
– обязательное декларирование политиками, чиновниками, судьями и членами их семей своего имущества, доходов и имущественных обязательств;
– введения налога на элитную и спекулятивную недвижимость, предметы роскоши, а также обязательного подтверждения соответствия крупных расходов и уплаченных налогов. Именно на таком несоответствии был пойман следователем (между прочим, эмигрантом из Петербурга) и посажен в тюрьму до конца жизни знаменитый гангстер Аль-Капоне.
Законы о миллиардных ассигнованиях принимаются с крейсерской скоростью, а эти предложения «маринуются» годами. Нелегко В.В. Жириновскому голосовать за налог на недвижимость, если супруга этого кандидата в президенты по ее справке владеет 8 квартирами в Москве, 5 дачами (одна из них 547 кв. м), земельным участком 1000 кв. м и т.д. В России все еще нет верховенства закона и независимой судебно-правоохранительной системы.
2. Всеобщее и непрерывное инновационное образование – непременное условие обновления экономики. В 2006–2007 гг. по национальному проекту в образование было вложено около 78 млрд руб. Все 62 тыс. школ получили бесплатный доступ в Интернет, а в 2009 г. получат бесплатное российское программное обеспечение на базе открытой программы Lynex. 6 тыс. лучших школ получили по 1 млн, 20 тыс. лучших учителей – по 100 тыс. 76 лучших профучилищ, техникумов и колледжей – по 20–30 млн, 57 университетов – по 220–970 млн рублей, сельские школы – 3 тыс. автобусов. В Сибири и на Юге созданы новые федеральные университеты, в Москве и Петербурге – мирового класса бизнес-школы (Петербургская получает на обустройство в 2007–2010 гг. 8,5 млрд руб.). Напрасно А. Илларионов называет все это пиаром. Нужно помнить о библейском мальчике, который понапрасну кричал «волки, волки». Когда волки действительно появились, никто его не услышал.
Под руководством Я. Кузьминова разработана детально обоснованная программа поддержки вузовских исследований (50–70 млрд руб.), повышения оплаты учителей (20 млрд), восстановления разрушенного в 90-х гг. профтехобразования. Однако одними деньгами не обойтись. Нужны институциональные преобразования:
– четкое разделение бесплатных, гарантируемых государством услуг и права учебных заведений на дополнительные доходы в качестве автономных учреждений и с помощью фондов социального капитала (эндаумент). Иначе образование наряду со здравоохранением и правоохранительной деятельностью останется самой коррупционной сферой (по оценке Общественной палаты взятки от детсада до вузовского диплома достигают 1,5 млрд долл. в год);
– инновационная экономика нуждается в переходе образования на новые стандарты, во всеобщем, непрерывном и систематическом высшем образовании, первым звеном которого должны стать двухгодичные (после 11 лет школы) профессиональные училища, создаваемые в каждом районе для подготовки рабочих-техников, способных при желании продолжить учебу. Такие российские школы за рубежом должны стать основным каналом привлечения мигрантов. Финансирование таких школ людьми, получившими за бесценок госимущество в 90-х гг., прекратит разговоры о переделе собственности, блокирующие стратегические инвестиции;
– годичная служба в армии должна стать условием поступления на бюджетные места в вузы (исключение – инвалиды) и занятия должностей на госслужбе – только тогда вуз перестанет быть инструментом уклонения от воинской повинности путем имитации учебной и научной (в аспирантуре) деятельности;
– статус университета могут иметь лишь вузы с полным (вплоть до доктора наук) циклом обучения, где не менее 3/4 преподавателей реально занято наукой и нововведениями;
– система доступных образовательных кредитов для выходцев из небогатых семей (при успешной работе по направлению, весь кредит или его часть вносит работодатель) позволит восстановить образовательную систему как главный канал социальной мобильности – сегодня эта система отделяет богатых от бедных, а не умных от глупых;
– увеличение числа пользователей Интернета (в 2008 г. – на 30% до 45 млн чел, причем коллективный доступ получают все населенные пункты, где более 500 жителей) и владельцев мобильных телефонов (85% населения, 180 млн активных сим-карт) позволяет создать глобальную базу учебных пособий с бесплатной доставкой по сети, адаптированную к разным уровням способностей. Это открывает путь к открытому общедоступному образованию на базе медиаплатформ с открытым доступом (Wikipedia, Connexions и т.д.) | | |
3. Демографическую проблему «Деловая Россия» предлагает решить с помощью резкого увеличения финансирования. Тот же путь предлагается для здравоохранения, пенсионной реформы (при сохранении нынешней системы пенсия составит в 2010 г. – 15%, а в 2020 г. – 10% средней зарплаты при растущем дефиците Пенсионного фонда) и других социальных проблем. Качественные изменения в сфере и формах жизнеобеспечения при инновационном воспроизводстве действительно необходимы (15). Инновационная экономика позволяет сблизить образ жизни всех социальных групп на основе справедливости, опеки социально незащищенных, достойной оплаты достойного труда, укрепления семьи (14). Однако на понижательной фазе мирового экономического цикла крайне опасно фиксировать многократный рост пособий все большему числу неработающих граждан. Расчеты Института экономики переходного периода показали, что попытки купить деторождаемость за деньги приведут к неминуемому росту налогов и снижению темпов экономического роста. Между рождаемостью и размером денежных пособий (в отличие от жилищных и социальных условий) нет прямой связи.
Главное в социальной политике – не деньги. В типичной русской семье один (как у Д.А. Медведева) или два (как у В.В. Путина) ребенка, а в чеченской – шестеро (как у Р. Кадырова). И дело здесь не в разнице в доходах. В Таджикистане доходы в 10 раз меньше, чем в России, а рождаемость – вчетверо больше, чем в ее русских регионах. Увеличение пособий на детей означает в основном перемещение денег в регионы, где нужно стимулировать не рождаемость, а создание новых рабочих мест. Опыт скандинавских стран показал, что деньги дают лишь временный всплеск рождаемости. Еще один пример – Куба, где в 1997–2002 гг. смертность от диабета сократилась на 51%, от сердечных болезней – на 35%, а средняя продолжительность жизни выше, чем в США, где расходы на медицину самые высокие в мире.
Следует назвать ряд институциональных альтернатив решения социальных проблем, не требующих неподъемных финансов:
– центральная демографическая проблема – борьба с алкоголизмом, курением, нерациональным питанием с помощью административных ограничений, развития массового предпринимательства и рационализации, спорта, туризма, йодирования соли, витаминизирования муки, пропаганды здорового образа жизни и т.д. Две трети умерших в последние годы в возрасте 18–40 лет были сильно пьяны, хотя врачи нередко указывали другой диагноз. Потребление алкоголя в 2007 г. (без учета суррогатов и самогона) превысило 10 ведер на душу населения (включая младенцев). С пьянством связано до 80% убийств, самоубийств, несчастных случаев. Россия (при в два с лишним раза меньшем населении) обогнала США по потреблению сигарет. В Петербурге курит каждый второй мужчина и каждая третья женщина. Опыт Великобритании (в ХVIII веке эта страна держала мировое первенство по алкоголю и табаку, а пабы предлагали свежую солому клиентам, неспособным дойти до дома), Финляндии и других стран показывает, что национальная программа может решить эту проблему. При резком обнищании народа за среднемесячную зарплату в 1990 г. можно было купить 10, а в 1994 г. – уже 64 литра водки. Лишь в 2007 г. удалось сократить ее долю в потреблении алкоголя с 56,2 до 51,1% за счет увеличения доли пива (с 32,2 до 35,7%) и вина;
– по расчетам А. Гудкова (Ведомости 16.01.2008) сокращение числа абортов (их число в России составляет около 6 млн в год) всего на 10% (большую их часть – 60% делают девушки в возрасте 16–19 лет) позволит стабилизировать численность населения при небольших затратах на социальную помощь и передачу детей семьям, которые хотят, но не могут иметь детей (это 20–25% их общего числа);
– принципиальное значение имеет передача на воспитание в семьи детей из интернатов, но денежную помощь нужно дополнить социально-психологической – иначе деньги присваиваются, а дети уходят в бега. «Если ты с друзьями пилишь государственный бюджет – выбирай куски поменьше и быстрее уноси» («Вредные советы» Г. Остера);
– средний возраст и срок трудоспособной жизни россиян, как и в других странах, растет – нужна программа переобучения и трудоустройства для пожилых, неполной и надомной занятости – также для женщин с детьми и учащихся;
– острая дилемма – нужно увеличить возраст выхода на пенсию, но это нельзя сделать при низкой продолжительности жизни. Как показывают расчеты, средств достаточно, чтобы удвоить пенсию вначале людям старше 65–70 лет, чьи работодатели отчисляли средства в пенсионный фонд. Из 75 млн чел. экономически активного населения лишь 48 млн заняты на зарегистрированных рабочих местах. В 2000–2007 гг. вдвое выросло число занятых в теневой экономике. По решению Конституционного суда для получения пенсии участия в создании Пенсионного фонда не требуется, а справку о стаже и окладе получить легко: 1/3 российских фирм является липовыми. В убытке остаются честные люди. Дополнительный доход должен принести капитал, предоставляемый работодателями и (добровольно) самими работниками при поддержке государства. Зарубежные пенсионные фонды ежегодно приращивают капитал на 10–15% при инфляции 3%, российский фонд – менее, чем на 6% (2006–2007 гг.) при инфляции до 12%. При таком качестве управления финансами реформа не имеет смысла.
Все сказанное позволяет сделать четыре вывода.
1. Из четырех сценариев развития России на 2008–2020 гг. («инерция», «рантье», «мобилизация», «модернизация») только один, последний позволит сохранить Россию и улучшить жизнь ее народа.
2. Финансовые вложения необходимы, но абсолютно недостаточны для успеха модернизации, поэтому в разработке ее программы должны участвовать независимые политэкономы, а не только политики, чиновники и бизнесмены, имеющие свои клановые интересы в использовании бюджетных денег.
3. В условиях жесткой глобальной конкуренции и сложившегося за века отставания лишь государственно-частное партнерство создаст инновационную экономику, «невидимая рука рынка» не позволит сохранить Россию в ее нынешних границах.
4. Различаются два вида госкорпораций. В гражданских секторах (нанотехнологии, олимпийские игры, банк развития и т.д.) они не производят товары, не ведут строительство, не привлекают депозиты и т.д. и потому никах не конкурируют с частным капиталом. В секторах, связанных с ВПК (авиа- и судостроение, атомный кластер) они осуществляют стратегическое руководство АО с контрольным пакетом у государства, оказывая им те услуги, которые недоступны современным российским частным компаниям (финансирование науки, образования и инфраструктуры, долгосрочное планирование и программирование, помощь в продвижении на зарубежные рынки). Целесообразно создать ГК (на определенный срок) во всех секторах, где намечается технологический прорыв, не только на федеральном, но и на межрегиональном (кластерном) уровне при соответствующем сокращении административного аппарата. |
| |
|
|
