|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (26), 2008 | | | | ЭКОНОМИКА И ЭКОЛОГИЯ | | | Пахомова Н. В.
член-корреспондент РАЕН,
профессор кафедры экономической теории экономического факультета
Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук
Малышков Г. Б.
доцент экономического факультета Национального минерально-сырьевого университета «Горный»,
кандидат экономических наук
| |
| | | |
Данной статьей авторы продолжают проводимое на страницах журнала обсуждение проблем конкурентоспособности национальных экономик и международных интеграционных группировок, а также отдельных предприятий [1; 2], сконцентрировав внимание при этом на экологических параметрах. В центре анализа находится один из наиболее дискуссионных в теории и столь же важных для практики вопросов. А именно: возможно ли достижение синергетического, т.е. взаимно усиливающегося, эффекта между социально-экологическими инициативами бизнеса, с одной стороны, и завоеванием предприятиями устойчивого лидерства и долгосрочной конкурентоспособности – с другой.
1. Социально-экологическая ответственность бизнеса: основные трактовки и механизмы реализации
Понятие социально-экологической ответственности бизнеса первоначально трактовалось как углубление известного в экономике природопользования принципа «загрязнитель платит» и его развитие до требования социально-экологической ответственности предпринимательства. Одновременно с этим специалистами была введена широкая трактовка принципа устойчивости в рамках «треугольника устойчивого развития». Согласно этому подходу, перед современным бизнесом стоит задача объединения в практической деятельности трех взаимосвязанных целей: экономической эффективности, экологической ответственности и социальной активности [20]. И хотя все три стороны треугольника устойчивого развития (УР) в реальной жизни тесно взаимосвязаны, определение правильных акцентов при реализации этой триединой цели не является тривиальной задачей.
Обычно в теории и на практике основное внимание уделяется возможности синергетических (т.е. взаимно усиливающих друг друга) эффектов от реализации бизнесом высоких экологических обязательств и их положительного воздействия на финансово-экономические параметры его деятельности. Достижение синергетического эффекта проявляет себя в устойчивой конкурентоспособности бизнеса, причем как в краткосрочном, так и в особенности в средне- и долгосрочном периодах, что расширяет возможности в области социально-экологических инициатив *. Так, с учетом достижения комплексной цели снижения техногенной нагрузки на природную среду и повышения экономической результативности уже в течение ряда лет реформируется налоговая система в странах Евросоюза. В основе налоговой реформы лежит концепция «двойного дивидента», т.е. одновременного достижения более высоких экологических и экономических результатов *. То же относится и к отрабатываемому в настоящее время во многих странах, включая Россию, международному механизму торговли разрешениями (сертификатами) на выбросы парниковых газов. Этот механизм, среди прочего, нацелен на снижение техногенной и антропогенной нагрузки на экосистему Земли до приемлемого уровня с применением наиболее эффективных решений, отбор которых должен стимулировать рыночный конкурентный механизм.
Вместе с тем, не менее важной задачей представляется и учет неоднозначных соотношений между экологическими и социальными задачами. Между этими целями существует тесная, часто положительная взаимосвязь: так, минимизация экологических воздействий предприятий-загрязнителей оказывает прямое позитивное воздействие на повышение качества жизни и укрепление здоровья, причем не только персонала предприятия, но и местного населения. В то же время, экологические и социальные задачи могут противоречить друг другу, и порой весьма остро. Специалисты обращают внимание на это обстоятельство при анализе прямых и сопряженных эффектов занятости от внедрения экологических инноваций, например, эко-эффективных технологий, технологий рециклирования, интегрированных подходов и т.п. [подробнее см: 22. P. 5–11; 11. С. 378–383]. Неоднозначные ситуации могут возникнуть и при попытках «решения» экологических проблем путем «простого» закрытия экологически небезопасных предприятий при игнорировании социальных последствий не только для их персонала, но и для местного населения *.
В рамках экологического менеджмента при обращении к проблеме стейкхолдеров (заинтересованных в деятельности предприятий сторон) требование социально-экологической ответственности и устойчивого развития интерпретируется следующим образом. Это – способность фирмы удовлетворять потребности ее прямых и косвенных стейкхолдеров (акционеров и персонала компании, ее поставщиков и торговых партнеров, покупателей, финансово-кредитных организаций, НГО, местного населения, а также самой природы) без подрыва условий, необходимых для соблюдения и удовлетворения потребностей будущих стейкхолдеров фирмы [18].
Проблематика социально-экологической ответственности относится к числу активно разрабатываемых в отечественной и зарубежной литературе. Ныне выпускаются специализированные международные журналы (например, Greener Management International), работают издательства, ориентированные на данные вопросы (например, Greenleaf Publishing). Опыт реализации социальных и экологических инициатив накапливает зарубежный и отечественный бизнес. В литературе, наряду с более широкой трактовкой социальной ответственности предприятий (как, впрочем, и организаций, например, финансово-банковской сферы), в которую экологические инициативы включены как обязательная составная часть, данный вопрос изучается при концентрации внимания на собственно социальных или на экологических инициативах [см., напр. 4; 8; 14]. В данной статье, с учетом указанных взаимосвязей, основной акцент будет сделан на экологической ответственности предпринимательства и ее воздействии на конкурентоспособность. При этом социальные инициативы бизнеса будут рассматриваться как более широкий и общий фон. Будет учтено также и влияние прямых социальных эффектов (как положительных, так и отрицательных) любого экологического мероприятия. Поэтому наряду с термином «экологическая ответственность» авторами будет использоваться и понятие социально-экологических обязательств (ответственности) бизнеса.
Представления о социально-экологической ответственности бизнеса в экономической науке развиваются и обогащаются. В качестве исходных можно взять следующие определения. Социально-экологическая ответственность представляет собой, наряду с интернализацией внешних отрицательных эффектов деятельности бизнеса, его осознанное и мотивированное участие в разнообразных предупреждающих экологический ущерб и нерациональное природопользование (ПП) мероприятий, в обеспечении (производстве) общественных социальных и экологических благ, включая меры по охране здоровья, повышению качества окружающей природной среды и устойчивому ПП. В ее основе лежит экологически и социально ответственное предпринимательство, под которым понимается экономически свободная инициативная деятельность, связанная с риском и направленная на достижение рыночных результатов при соблюдении требований экологической безопасности и устойчивого ПП, закрепленных в нормативно-правовых документах, а также в общественно признанных, отвечающих сложившимся в обществе этическим нормам.
Обратим сразу внимание на два важных обстоятельства. Во-первых, согласно современным представлениям, социально-экологическая ответственность предполагает не только и не столько компенсацию наносимого деятельностью предприятия ущерба окружающей среде, сколько проведение предупреждающих этот ущерб мероприятий *. Сюда же относится поддержка общественно значимых социально-экологических инициатив (мер по охране здоровья, сохранению культурно-исторического наследия, поддержке особо охраняемых природных территорий, сохранению исчезающих биологических видов и т.п.). Во-вторых, реализация социально-экологической ответственности тесно связана с утверждением адекватной этим задачам бизнес этики, которая призвана дополнить систему формальных правовых норм и требований, зафиксированных в официально утвержденных законах, стандартах, регламентах и т.п., морально-нравственными нормами и принципами, подкрепив тем самым действие формальных институтов *.
Что касается более общей проблематики социальной ответственности предпринимателей в широком смысле слова (включая их ответственность за формирование здоровой среды обитания и сокращение вредного воздействия загрязненной природной среды на здоровье населения), то она насчитывает несколько столетий. В историческом плане эта концепция берет свое начало в Европе в период позднего средневековья и связана с идеями «патерналистского капитализма». Свое новое звучание в условиях глобализации проблема социальной ответственности приобрела на Всемирном Экономическом Форуме в 2003 г. как реакция на деятельность транснациональных корпораций, включая скандалы с финансовой отчетностью Enron, WorldCom, Parmalat, которые сопровождались обвалом финансовых рынков и увольнением тысяч и десятков тысяч наемных работников.
В области экологии и социальных проблем широкую огласку получила ситуация с компанией Royal Dutch Shell (1995 г.), намеревавшейся затопить нефтяную платформу Brent Spar, что вызвало бурю негодования общественности. В результате бойкота со стороны покупателей и резкого ухудшения репутации продажи компании на ряде рынков упали на 50%.
Следующим уроком для бизнеса, не соблюдавшего общепризнанные в цивилизованном обществе принципы этики и морали, стал бойкот корпорации Nike со стороны покупателей и НГО. Причиной бойкота стала реакция на то, что компания игнорировала информацию об использовании ее поставщиками детского труда, создании неприемлемых условий труда для персонала и выплате ему «рабской» зарплаты [17. Р. 59].
Результатом обсуждения этих и подобных им проблем стало утверждение представления о том, что в современных условиях на место ключевых для бизнеса выдвигаются три взаимосвязанные задачи. Во-первых, корпоративная конкурентоспособность; во-вторых, повышение качества корпоративного руководства (corporate governance) и, в-третьих, выполнение корпорациями функций социально ответственных «граждан» своей (а в условиях глобализации не только своей) страны. Последняя из этих задач закрепилась путем формирования одного из принципов деятельности цивилизованного бизнеса, а именно корпоративного гражданства (corporate citizenship).
В научной среде в данном контексте широкий резонанс получила публикация в журнале «California Management Review» статьи Н.К. Смита, привлекшей внимание к широкому кругу проблем, обусловивших возрастающее значение инициатив в области корпоративной социальной ответственности и задавшей тон последующей интенсивной дискуссии. В статье подчеркивалось, что не только участвующие в глобальном бизнесе крупные компании (воздействие которых на экономику и общество в целом становится все более всеохватывающим) призваны уделять большее внимание этим инициативам, но и представители малого бизнеса. Участие в инициативах дает возможность получения коммерческих результатов, а также укрепления имиджа компаний.
В работе Н.К. Смита обсуждался не столько вопрос о том, почему необходимо перестраивать свою деятельность в соответствии с принципами корпоративного гражданства, сколько то, как это делать [25]. В последующем в поле внимания участников возникшей дискуссии попали такие вопросы, как интеграция в рамках корпоративной ответственности социальных и экологических инициатив, анализ рыночных ниш, а также других условий, служащих повышению конкурентоспособности социально ответственных компаний, исследование особенностей их маркетинговой стратегии и ряд других [См. напр., 16; 26].
С учетом результатов этого обсуждения, вернемся к проблеме экологической ответственности бизнеса. К настоящему времени сформировался ряд концептуальных подходов и создаваемых на их основе механизмов и инструментов ее реализации [Подробнее см.: 9; 10. С. 94–124]. Представленный ниже перечень этих подходов в целом отражает эволюцию содержания и инструментов реализации экологической ответственности.
– Трансформация внешних негативных экологических эффектов, обусловленных деятельностью фирмы, в ее внутренние издержки на основе налога А. Пигу и производных от него инструментов (включая платежи за негативное экологическое воздействие, как это имеет место в России), применяемых к виновнику загрязнения природной среды и основанных на активном участии государства в деле нейтрализации рыночных провалов.
– Методы и механизмы, обеспечивающие экологически устойчивое социально-экономическое развитие, позволяющие раздвинуть временные рамки ответственности бизнеса за счет социально-экологических обязательств перед будущими поколениями и стейкхолдерами, не снимая при этом задачи повышения финансово-экономической результативности.
– Интернализация внешних экологических издержек во внутренние затраты фирмы в ходе прямых рыночных переговоров между «жертвой» (жертвами) загрязнения природной среды и его виновником в условиях четко определенных имущественных прав и минимизации государственного присутствия – в соответствии с теорией Р. Коуза.
– Экономико-правовой метод реализации экологической ответственности, включающий два прикладных направления: 1) страхование экологической ответственности предпринимателей рисковых секторов экономики, обязательное и добровольное, 2) реализация ответственности посредством наложения административных и уголовных наказаний в ходе судебных разбирательств.
– Участие бизнеса в купле-продаже квот на выбросы парниковых газов в рамках формирующихся межгосударственных механизмов разрешения глобальных экологических проблем.
– Добровольные экологические соглашения и партнерства (бизнес-государство, бизнес-бизнес, бизнес-НГО). Это гибкий инструмент выхода бизнеса за пределы законодательно зафиксированных норм экологической безопасности и рационального ПП и концентрации усилий на решении межотраслевых ресурсно-экологических проблем (утилизация и рециклинг отслужившей крупногабаритной техники, жедезнодорожных вагонов, самолетов и т.п.). Его использование применимо и для решения проблем высокой степени неопределенности и асимметричного распределения необходимой для принятия эффективных решений информации.
Наряду с развитием концептуальных подходов основу эволюции форм реализации экологической ответственности составляют также изменения характера экологических проблем (которые все больше глобализируются и усложняются) и практических подходов к их разрешению, включая переход к новым инструментам ресурсно-экологической политики. Этот переход характеризуется сменой стиля управления путем замещения жесткого государственного экологического регулирования сбалансированной системой обязательных и добровольных инструментов, а также открытостью (прозрачностью) деятельности правительства и бизнеса с установлением между ними партнерских кооперативных отношений [подробнее см., 11. С. 146–152]. Тем самым, обязательным условием реализации бизнесом социально-экологической ответственности является переход от командного государства с жестким административным контролем к государству, интегрирующему в свою деятельность переговорные механизмы [24. P. 11].
Анализ развития подходов к экологичекой ответственности бизнеса позволяет проследить и некоторые другие тенденции. Прежде всего, с позиции современных требований, каждый из применяемых на практике методов должен в той или иной мере быть ориентирован на достижение не просто двойного (как это имело место относительно недавно), а тройного, с учетом обеспечения положительных социальных эффектов, дивиденда. Наряду с отмеченным выше замещением требования «загрязнитель – платит» принципом предупреждения (т.е. ненанесения) экологического ущерба, реализация которого предполагает поворот бизнеса к активному применению экологических инноваций (технологических, продуктовых, сервисных, организационных), можно отметить следующие моменты. В современных условиях активизации инвестиционных процессов при возрастающем техногенном давлении на окружающую среду все более широкое поле для своего применения получает метод прямых переговоров между инвесторами (или представляющими их интересы проектировщиками) и местным населением по вопросу компенсации наносимого окружающей среде ущерба, дополняемый участием представителей общественности в экологической экспертизе проектов. Развитие экономико-правового подхода, в том числе в части экологического страхования, способствует решению такой проблемы, как компенсация ущерба не только за устоявшееся, но и за аварийное загрязнение природной среды. Международный механизм купли-продажи квот на выбросы парниковых газов раздвигает географические границы социально-экологической ответственности, позволяя с опорой на рыночные стимулы продвинуть решение глобальных экологических проблем.
Важной разновидностью добровольных экологических соглашений, сокращающих административное давление на бизнес с одновременным достижением на инициативной основе общественно признанных норм экологической безопасности и устойчивого ПП, являются добровольно внедряемые на предприятиях международные стандарты экологического менеджмента и аудита – ISO 14000 и EMAS (Eco-Management and Audit Scheme). К числу особенностей этих стандартов относится дальнейшее расширение представлений о содержании социально-экологической ответственности предпринимательства. Этому служит, в частности, последовательная интеграция в стандарт ISO 14000 и, прежде всего, во вторую, принятую в 2004 г. его версию, концепции экологического жизненного цикла продукции (ЭЖЦП).
Это предопределяет необходимость мониторинга социально-экологических воздействий, оказываемых не только собственно производственным процессом, но и возникающих на протяжении всего жизненного пути продукта. А именно – от изготовления сырья и комплектующих (самостоятельно или поставщиками компании), их транспортировки, переработки и изготовления конечной продукции, ее продвижения и реализации, и далее до стадии потребления и безопасной утилизации отслуживших изделий *. Оценка ЭЖЦП становится обязательным инструментом экологического менеджмента на стратегическогм уровне, а также принятия решений в рамках стратегического маркетинга о разработке новой продукции или ее существенном обновлении. Анализ ЭЖЦП, как и переход на международные стандарты экологического менеджмента, включая получение фирмами соответствующих сертификатов соответствия, также связаны с формированием открытой коммуникационной политики, что способствует созданию у нее репутации экологически ответственной компании и на этой основе – укреплению ее конкурентных преимуществ *.
Можно сделать вывод о том, что важная для добровольных инициатив и обязательств проблема операционализации дополнительных обязательств бизнеса применительно к ответственности экологической выглядит (в сравнении с социальной ответственностью в узком смысле) более разработанной или, как говорят в таких случаях специалисты, – операционализированной. Перечисленные нами природоохранные механизмы и соответствующие им инструменты реализации экологической ответственности бизнеса в той или иной мере применяются и в России, хотя по степени охвата рядом из них (в частности, экологическим страхованием) можно наблюдать существенное отставание в сравнении с передовым международным опытом *. Некоторые из указанных проблем непосредственно связаны с формированием адекватных рамочных институциональных условий экологически ответственного и конкурентоспособного предпринимательства, о чем речь пойдет далее.
2. Экологическая ответственность и конкурентоспособность бизнеса: реален ли синергетический эффект?
В настоящее время можно наблюдать своеобразную ярмарку экологических инициатив и обязательств бизнеса, работающего в различных секторах экономики, которые выходят за пределы действующих в стране нормативно-правовых предписаний и ориентированы на общественно значимые социально-экологические цели. Эти компании, наряду с реальным участием в решении порой весьма сложных и требующих значительных средств социально-экологических проблем, одновременно используют свою деятельность как инструмент стратегического маркетинга, привлекая внимание широкого круга покупателей и проникая на активное формируемые сегодня новые экологически ориентированные рынки. Своей практической деятельностью они доказывают возможность положительного ответа на поставленный в заголовке данного пункта и всей статьи вопрос о согласованном достижении задач экологически-ответственного предпринимательства и укрепления конкурентных позиций.
Показательным примером такой деятельности, которая является объектом активного интереса не только со стороны покупателей и представителей бизнес-сообщества, но и ученых, служит автогигант Toyota, получивший всемирную известность, в частности, благодаря своим экологическим инициативам в области создания эффективных и безопасных двигателей. Суть своих социально-экологических обязательств компания представляет следующим образом: 1) участие в формировании общества, основанного на принципах рециклирования; 2) поддержка экологической политики правительства; 3) внесение вклада в неприбыльную деятельность. Еще одним известным примером является компания Hewlett Packard, глобальная программа рециклирования которой действует в сорока странах и регионах. К числу лидеров в области экологических инициатив относится и компания Intel, которая входит в первую пятерку глобальных брендов. Пример данной фирмы олицетворяет один из первых случаев осознания того влияния, которое имеет глобальное потепление климата на конкурентоспособность продукции и стоимость бренда. В настоящее время Intel концентрирует усилия на снижении выбросов парниковых газов и энергозатрат в производстве, а также на сокращении электроемкости продукции в потреблении *. Среди российских компаний удачным примером объединения широких социально-экологических инициатив с высокой конкурентоспособностью служит минерально-химическая компания «ЕвроХим», входящая в десятку крупнейших мировых производителей минеральных удобрений [6. C. 48–50].
Существенному расширению социально-экологических инициатив, одновременно обеспечивающих для бизнеса приращение финансово-экономических результатов, служит интенсивное развитие в последние годы сферы экологического предпринимательства, в которой напрямую осуществляется совместное достижение коммерческих и экологических целей. Наряду с сектором так называемого производственного эко-предпринимательства, который был традиционно ориентирован на изготовление приборов по экологическому монторингу, специализированного природоохранного оборудования, призванного сократить загрязнение окружающей природной среды и т.п., ныне активно развиваются и расширяются новые его сектора. В их числе индустрия по переработке отходов *, в том числе тех, которые ранее практически не утилизировались, например, электронных отходов *. В Евросоюзе этому в немалой степени способствуют специальные Директивы, которые обязывают компании-производители организовывать у себя системы утилизации для отслуживших у потребителей изделий.
Широкие возможности для эко-предпринимательства открываются в области производства био-продовольствия (по некоторым оценкам, за последние годы емкость этого рынка росла ежегодно на 20–25%) [5], а также био-текстиля *. Радикальные изменения под воздействием глобальных экологических вызовов переживает мировое автомобилестроение, а в последнее время – и авиастроение. Активно развивается так называемая альтернативная энергетика, включая применение ветряных установок и солнечных батарей, биотоплива. На рынке упаковочных материалов формируется подсектор биоразлагаемой упаковки и т.д. Аналогичные тенденции характерны и для сектора услуг. Так, ежегодные обороты экологического туризма превышают 300 млрд долл.
Все это дает основание заключить, что в современной во многом новой конкурентной среде такие общественные вызовы, как возрастающие экологические угрозы, климатические изменения, а также преодоление бедности и глубокого социального расслоения общества, представляют собой не только риски, но и значительные рыночные шансы. Причем, что особенно важно, новые рыночные возможности формируются не только для компаний, работавших в весьма узких нишевых секторах, как это имело место еще относительно недавно, но и для бизнеса, формирующего магистральные направления, т.е. для mainstream business.
Имея в виду эти новые тенденции, следует сразу уточнить, что никакого автоматизма в согласовании целей социально-экологической ответственности и конкурентоспособности бизнеса нет. Не каждая компания, достигающая определенного баланса между экологическими, социальными и финансовыми результатами, способна демонстрировать при этом высокую конкурентоспособность. Интегрирующим показателем конкурентоспособности компании служит ее способность обеспечивать в соответствующем рыночном сегменте устойчивое лидерство. Для крупных транснациональных компаний конкурентоспособность понимается как поддержание и улучшение позиций, занимаемых ими на глобальных рынках. Именно этот результат, т.е. устойчивость лидерства, дает основание говорить о проявлении желаемого синергетического эффекта.
В этой связи актуален вопрос о предпосылках и условиях, необходимых для того, чтобы активность компаний в социально-экологической сфере сопровождалась высокими и устойчивыми финансово-экономическими результатами, способствовала укреплению ее конкурентоспособности.
Реальный уровень экологической ответственности бизнеса, его участие в решении экологических проблем, как и достигаемый при этом коммерческий успех, наряду с собственными усилиями компании и эффективностью ее менеджмента, существенно зависят от качества институциональной среды предпринимательской деятельности. На это принципиальное требование было обращено внимание уже при анализе расширенной модели конкурентных преимуществ М. Портера, который одним из первых поставил вопрос о том, возможно ли согласованное достижение бизнесом высоких экономических и экологических результатов. Следуя подходу М. Портера, а также его соавтору С. Ван дер Линду [21], введение более жесткого государственного экологического регулирования (например, посредством соответствующих стандартов экологической безопасности и ресурсосбережения) в комбинации с рядом других предпосылок (активные усилия в области НИОКР, наличие инновативных предприятий, степень восприимчивости к новой технологии) способствует формированию быстроразвивающихся секторов местного и международных рынков. В итоге создаются необходимые условия не только для постепенных (к которым в экологической сфере относятся методы эко-эффективности, чистого производства, технологии рециклирования и т.п.), но и для радикальных инноваций при одновременном повышении качества природной среды и росте конкурентоспособности бизнеса.
Что касается России, то в начальный период рыночных реформ конкурентоспособность ее экономики в целом, как и отдельных секторов и предприятий в частности, в значительной мере определялась теми возможностями, которые были связаны с разработкой и продажей относительно дешевых и богатых природных ресурсов. Конкурентные преимущества такой политики базировались в основном на стратегии экономии издержек. Возможность ее реализации была обусловлена действием не только благоприятных рентных факторов и относительно низкими в тот период затратами на заработную плату, но и минимизацией средств, направляемых на охрану окружающей среды, в геологоразведку, воспроизводство лесных, рыбных и др. ресурсов. В современных условиях, при растущем понимании бесперспективности ориентации лишь на трактуемые подобным образом ценовые факторы эффективности, происходит корректировка политики государства и стратегий бизнеса, с переключением внимания на структурные факторы, приобретающие особое значение для завоевания долгосрочной конкурентоспособности. В их числе – продуктовая дифференциация и качество продукции (услуг) с учетом возрастающей роли экологических характеристик и параметров энергоэффективности, надежность и длительность использования продукции, послепродажное обслуживание, включая экологически приемлемую утилизацию и т.п.
Объектом активного внимания становятся и происходящие изменения в мировой экономике, обусловленные ее глобализацией и вступлением в постиндустриальную эпоху с характерным для нее возрастанием значения информационно-интеллектуальных, а также инновационных факторов эффективности и долгосрочной конкурентоспособности. Экология, наряду с повышением качества и реализацией инноваций, относится к числу ведущих направлений, по которым разворачиваются в текущем столетии основные конкурентные битвы. При определении приоритетов для перехода на инновационный и социально-экологически ответственный путь развития, в поле внимания бизнеса и правительства должны находиться как постепенные, так и в особенности радикальные инновационные подходы при учете всей богатой палитры их разновидностей.
Освоение радикальных экологических инноваций не является простым делом, на что обращают внимание специалисты, и что подтверждает современная практика. Так, согласно мнению одного из экспертов в этой области, Дж. Хала [19], экологические инновации, особенно радикальные, обладают существенным потенциалом укрепления конкурентоспособности компании, вооружая фирму уникальными, особо ценными и трудными для копирования компетенциями (именуемыми в специальной литературе неосязаемыми активами). Кроме того, их реализация, радикально изменяя не только производственно-технологические, но и организационно-экономические основы традиционного производства, включая появление новых рыночных секторов (как и закат старых), новых потребностей и способов их удовлетворения и т.д., сопряжена с высокой степенью неопределенности и риска.
Тем не менее, высоким риском характеризуется не только процесс реализации инновационных стратегий УР [см. напр.: 15], но и игнорирование подобных тенденций. С учетом возрастания общественной озабоченности экологическими проблемами такое поведение также сопряжено для предприятий и национальной экономики в целом с повышенными рисками. Справедливость выводов Халла подтверждает российская практика. Несвоевременность восприятия новых тенденций в ряде ключевых секторов экономики обрекает страну в очередной раз на отставание и неспособность занять достойное место не только на новых экологически ориентированных рынках, но и на традиционных, где продукция все более дифференцируется с учетом возрастающего значения экологических параметров *.
Большое значение в этом процессе приобретает формирование национальной инновационной системы, в особенности это справедливо применительно к инновациям устойчивого развития. При внедрении последних нужно применять не просто набор разрозненных мер, например, налоговой поддержки, финансовых вливаний или подготовки кадров, которые сами по себе могут иметь существенное значение *, а необходимо реализовывать системный подход *. В мире постепенно вызревает понимание и происходит формирование необходимых компонентов этой системы, которая, разумеется, должна функционировать в тесном взаимодействии с «общей» национальной инновационной системой. Особое значение для реализации эко-инновативных решений, наряду с проведением государством активной ресурсно-экологической политики, имеет наличие адекватных источников финансирования. На решение этой задачи нацелена, в частности, Финансовая Инициатива ЮНЭП «Инновативные финансы – устойчивости» (Innovative Financing for sustainability), в рамках которой на начало 2007 г. было объединено 165 банков, страховых компаний, пенсионных и инвестфондов, а также финансовых менеджеров из различных стран. К числу ведущих направлений деятельности этой международной сети финансово-кредитных организаций, поддерживающих социально-экологически ответственное предпринимательство, в настоящее время относится поддержка лучшей практики в области экологического менеджмента и соблюдения высших эко-стандартов, мер по энергосбережению, развитию рециклирования и минимизации отходов [35]. Что касается российских финансово-кредитных организаций, то они принимают участие в этой авторитетной организациии лишь спорадически. Необходимо более активное подключение российского бизнеса к ряду других международных инициатив и сетевых структур, призванных облегчить решение наиболее сложных проблем социально-экологически ответственного предпринимательства.
Еще одним примером мер по привлечению источников финансирования может служить введенный в 1999 г. Индекс устойчивых компаний Доу Джонса (DJSI). Группа охватывает компании, основывающие свои технические и бизнес-процессы на принципах УР, имея наряду с устойчивыми экологическими результатами и более высокие экономические показатели (в сравнении со средним уровнем в Dow Jones Index). Этим также создаются благоприятные условия для привлечения финансовых ресурсов и поддержки экологически ориентированных производств и проектов [36].
Новые возможности для реализации экологических инноваций и выхода на экологически-устойчивый и конкурентоспособный путь развития открылись в связи с ратификацией Россией протокола Киото, реализация которого, включая формирование необходимых организационных и институциональных условий, внесение необходимых изменений в нормативную базу и экологическое законодательство, происходит в стране со значительным отставанием. Между тем, под непосредственным воздействием этого международного механизма развивается альтернативная энергетика, инновационный прорыв намечается в автомобилестроении, т.е. в отрасли, которая относится к числу основных эмитентов парниковых газов, в жилищно-коммунальном хозяйстве, меняется стиль жизни и система предпочтений населения. Лежащий в основе протокола Киото механизм является примером совместного применения целого комплекса инновативных подходов, институциональных и организационных, включая применение рыночного механизма для ослабления опасности глобальных экологических угроз. |
| |
|
|
