|
| | | | Проблемы современной экономики, N 4 (28), 2008 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ | | | Попова Ю. Ф.
заведующий кафедрой маркетинга и статистики Сыктывкарского государственного университета,
кандидат экономических наук
| |
| | | | | В статье подчеркивается важная роль «сетевых структур» в международном бизнесе. Анализируются особенности сетевых структур, отличающие их от традиционных форм транснационализации капитала, основанных на установлении контроля собственника. Выявляются особенности интеграции российских и зарубежных компаний в рамках СНГ, а также с партнерами из стран дальнего зарубежья | | Ключевые слова: мировая экономика, транснациональная компания, аутсорсинг, сетевая структура, стратегический альянс |
Последнее десятилетие XX — начало XXI вв. характеризуется возрастающей ролью транснациональных корпораций (ТНК) в мировом хозяйстве. Они обеспечивают две трети мировой торговли и контролируют около 90% частных патентов. Число компаний, действующих интернационально, достигает в мире 70 тыс., они инвестируют ежегодно более чем в 690 тыс. зарубежных филиалов. По оценкам экспертов ЮНКТАД, более 50 % прямых иностранных инвестиций крупнейших ТНК направлялись в сектор высокотехнологичных услуг (включая НИОКР и маркетинговые исследования) [1, с.63, 65]. Широкое распространение получило международное стратегическое партнерство и альянсы между ТНК с целью снижения издержек, ускорения процесса внедрения в производство результатов НИОКР и разделения риска освоения производства и сбыта новых сложных наукоемких изделий.
Для современной экономики характерно развитие новых типов «глобальных компаний». Международные корпорации преобразуются в более гибкие и менее централизованные объединения, которые называют «ТНК пятого поколения» или «планетарные универсальные компании». Они не имеют четких границ или отраслевой специализации, основаны на системе разнообразных холдингов, формируют специфическую внутреннюю «полурыночную-полуиерархическую среду». Новые сетевые структуры возникают и вне традиционных корпоративных рамок в форме международных альянсов или долгосрочных партнерских отношений. Компании все чаще принимают решения об аутсорсинге даже критически важных сфер деятельности. Значительные изменения происходят и в связи с развитием новых информационных технологий. Крупные компании превращаются в небольшие «оболочечные» фирмы (так называемые бренд-компании), которые координируют деятельность внешней сети окружающих их предприятий.
Основными характеристиками новых форм организации бизнеса является размывание границ между покупателем и продавцом, а также сочетание конкурентных и партнерских отношений между ними. Такие сети, не являясь ТНК, выполняют их функции. Поэтому концепция интернационализации не должна ограничиваться сопоставлением двух «крайних» форм организации взаимосвязей экономических агентов: иерархии, основанной на властных отношениях, и рынка.
Теорию интернационализации дополняет социологический подход, в котором подчеркивается роль транснациональных корпоративных связей в возникновении ТНК. Речь идет о взаимосвязанных сообществах ТНК, в рамках которых компании рассматриваются как члены интегрированной рыночной сети, основанной на перекрестной акционерной собственности, долгосрочных контрактах, соглашениях, альянсах и личных контактах. По некоторым оценкам, у американских ТНК число соглашений о кооперации уже в 1990-е годы в четыре раза превышало число контролируемых дочерних компаний [5, с.70].
Возможно поэтому в последние годы «сетевые структуры» стали популярным объектом анализа. К данному направлению исследования примыкает концепция транснациональных корпоративных связей, которая основана на рассмотрении корпораций не как участников «конкурентного противостояния» (на этом акцентируется внимание в теории отраслевых рынков), а как членов интегрированной рыночной сети, сформированной на основе перекрестной акционерной собственности, долгосрочных партнерских отношениях, альянсах и личных контактах.
С середины 1980-х годов в мировой экономике количество международных стратегических альянсов увеличивалось ежегодно более чем на 25%. Их рост был особенно значителен в сфере информационных технологий — в 3,8 раза, биотехнологии — в 6,4 раза, новых материалов — в 2,8 раза, в автомобильной отрасли — в 2,8 раза [9, с.22].
Так, в связи с подорожанием исследовательских работ в сфере биотехнологии, ТНК «ГлаксоСмитКлайн» (Великобритания) вошла в состав более 60 альянсов с целью совместного проведения НИОКР. Комбинация альянсов с внутрифирменными связями международных компаний образует систему горизонтальной и вертикальной интеграции производства и НИОКР, которая регулируется с применением новых информационных технологий. Например, корпорация «ИБМ» (США) для освоения производства новой микросхемы, стоимость разработки которой оценивается в 1 млрд долл., образовала альянс с компаниями «Томпсон» (Франция) — производство и сбыт микропроцессоров, «Тошиба» (Япония) — производство микросхем памяти, «Сименс» (ФРГ) — разработка микросхем памяти [1, с.65].
Некоторые виды стратегических альянсов рассчитаны на расширение ассортимента продукции и круга потребителей, совместные маркетинговые исследования, использование общих сбытовых каналов, источников информации и рекламных компаний. Примером может служить альянс американской корпорации «Форд» с японской «Мазда», в рамках которого с целью расширения ассортимента на японских заводах «Мазда» собирают несколько моделей марки «Форд», а на европейских заводах «Форд», наряду со своей маркой, выпускает модели «Мазда». Несмотря на сотрудничество в сфере НИОКР, участники альянсов конкурируют на рынках готовой продукции.
В современных условиях системообразующими факторами воспроизводственных систем являются капитал и инновации, сосредоточенные преимущественно в головных компаниях транснациональных корпораций, расположенных в промышленно развитых странах. Их периферию составляют предприятия, размещенные в развивающихся странах и связанные с центральной фирмой сетевыми отношениями, построенными в первую очередь для реализации стратегии аутсорсинга. Выпуск продукции по контрактам западных ТНК позволяет их дочерним предприятиям, в том числе в России, получить доступ к современным технологиям производства продукции, конкурентоспособной на мировом рынке.
Инвестиции, связанные с поставкой сырья и материалов или оказанием услуг по распространению товара на зарубежном рынке, обычно имеют ценность лишь при сотрудничестве с определенным партнером. Это может привести к зависимости, которая будет использована одним из стратегических партнеров для изъятия «квазиренты». Данную ситуацию в неоинституциональной теории называют «разбойным нападением». Примером использования такой зависимости в странах Европы и США являются отношения производителей автомобилей и компаний, выпускающих запчасти и детали для них и вынужденных даже со значительными потерями для себя адаптироваться к изменениям стратегии их основного покупателя.
Взаимоотношения российских предприятий с западными партнерами всегда складывались неоднозначно. С одной стороны, они являются источником так остро необходимых российским компаниям инвестиций. С другой стороны, западные фирмы пытаются установить контроль за их финансовыми результатами, тем самым, ставя под угрозу получение ими дополнительной ренты [12, с.55]. Первые совместные предприятия появились в России в начале 1990-х годов. Только в 1991г. их было создано свыше 2 тыс. с участием компаний из более 60 стран. При этом Россия по масштабам интернационализации заметно уступала другим странам Восточной Европы. В Венгрии и Польше, к примеру, за тот же год появилось соответственно более 7 тыс. и 5 тыс. СП [3]. В общей численности российских участников внешнеэкономической деятельности наибольший удельный вес занимают появившиеся еще в советские времена СП (их доля составляет 70% в общем числе российских СП — участников внешнеэкономической деятельности) [7, с.114].
Партнерства в форме совместных предприятий отличались недолговечностью. Зарубежные участники сталкивались с игнорированием правил, оппортунизмом местных компаний, развитием практики нелегального использования их технологических и конструкторских ноу-хау. Таможенное и налоговое законодательство также не стимулировало зарубежные компании к размещению в России своих производств. Им было выгоднее ввозить готовые изделия, чем организовывать внутреннее производство из импортных компонентов.
Иностранные компании должны были адаптироваться к стилю управления российских менеджеров. Сложились определенные стереотипы восприятия бизнес-культуры в России. Л. Коулмен и И. Болье приводят типичный, с их точки зрения, пример: «В России бизнес является своего рода искусством. Занятия бизнесом включают массу персональных отношений, иногда много водки, разговоры о себе и о семье, выражение сочувствия в связи с возникшими у собеседника проблемами» [11, с.73]. В этом высказывании подчеркивается особая роль персональных отношений. По мнению специалистов, имеющих опыт работы в России, для успешного ведения бизнеса здесь особенно важен высокий уровень доверия между партнерами. Необходимо принимать во внимание, что имеешь дело с индивидуумами, а не с организациями, так как, в отличие от западных традиций, деловые отношения здесь воспринимаются как более личные. Кроме того, «большинство российских менеджеров не проявляет большого доверия к правовому документу в 200 страниц» [13, с. 44–45].
В западной прессе по-прежнему поднимается проблема игнорирования российскими компаниями международной деловой этики. По мнению западных журналистов, риски, связанные с «хулиганской» манерой ведения бизнеса российскими компаниями, становятся таким же распространенным видом экспорта из России, как водка и меха. Чтобы получить контроль над активами за рубежом, российские компании формируют политические лобби на всех уровнях власти, ищут специфические подходы к чиновникам, используют нетрадиционные деловые практики, в частности силовые банкротства [2, с.45].
Несмотря на все вышеизложенное, процесс интернационализации российской экономики продолжается высокими темпами. Международные связи повышают статус предприятий в глазах партнеров, обеспечивают им выход на новые рынки сбыта и доступ к новым технологиям, в том числе в сфере управления.
Динамично развиваются межфирменные отношения между промышленными предприятиями стран СНГ. Важную роль в деятельности российских ТНК в странах СНГ играет не только конкуренция, но и партнерские отношения с корпорациями этих стран. Многие инвестиционные проекты реализуются при тесном взаимодействии с местными компаниями. Развиваются транснациональные и межгосударственные финансово-промышленные группы.
Этот процесс может быть основан как на имущественных отношениях, так и на сетевых структурах, интегрирующих преимущества иерархии и рынка. Сетевые структуры, сыгравшие важную роль на начальном этапе реформ, по мнению специалистов, не столь широко распространены на постсоветском пространстве. Российские компании предпочитают иерархические формы организации, основанные на отношениях собственности, и стремятся к установлению полного контроля над партнером в других странах СНГ посредством 100-процентного участия в его капитале.
Это связано с низким уровнем доверия партнеров друг к другу и соответствует неоинституциональной теории вертикальной интеграции. Для экономики постсоветских стран характерен крайне низкий уровень доверия и защиты прав собственности. Поэтому для снижения высоких рисков рыночных контрактов российские предприятия стремятся к формированию крупных вертикальных бизнес-структур. В международных экономических отношениях «дефицит» права и доверия проявляется еще сильнее.
Иногда экспансию российских бизнес-структур на постсоветском пространстве ограничивают интересы национальных элит. Например, в Украине был ограничен доступ российских корпораций к объектам черной металлургии, электроэнергетики, газовым сетям и др. В 2001–2002 гг. российской компании «Балтика» отказали в получении акций минского пивоваренного завода «Криница», в 2004 г. «Сургутнефтегазу» не разрешили участвовать в приватизации ОАО «Нафтан» в Белоруссии, а «Газпрому» не позволили установить контроль над «Белтрансгазом» [6, с.161].
Для устранения этих барьеров российские компании устанавливают персональные связи с властными структурами в странах СНГ, входящих в сферу их интересов. Кроме того, частные корпорации стремятся использовать для укрепления своей экономической власти ресурс государственной власти. На государственную поддержку опирались российские корпорации в топливно-сырьевых отраслях при их экспансии в страны СНГ.
Часть поставок на постсоветском пространстве реализуется в рамках неформальных связей, сохранившихся с советского периода. В условиях инертных рынков и низкого уровня доверия это неизбежно. Более того, распад внутри- и межгосударственных связей в начале 1990-х годов привел к экономическому спаду в странах СНГ. Вместе с тем сетевые структуры способствовали созданию их участникам квазимонополистических позиций на рынке.
Можно привести много примеров эффективного функционирования «мягких» структур в рамках долгосрочного международного сотрудничества предприятий России и СНГ. Так, в 2005г. «Газпром» заключил ряд соглашений о стратегическом сотрудничестве с Казахстаном, Узбекистаном и Туркменистаном, позволивших ему повысить контроль над газовыми потоками на евразийском пространстве. Формально контроль над трубопроводами и месторождениями не перешел к «Газпрому», но центрально-азиатские страны, добывающие и транспортирующие газ, связаны значительными обязательствами. Аналогичные «мягкие» структуры используются РАО «ЕЭС» и «Русалом». Очевидно, что их применение иногда связано с невозможностью построения вертикальных иерархий на основе прав собственности [6, с.160]. В такой ситуации межфирменные сети являются вынужденной заменой.
В настоящее время существует 20 интеграционных программ между российскими и белорусскими компаниями, среди них, «Союзный телевизор», «Дизель» и др. Наиболее распространенными формами взаимодействия российских и белорусских предприятий являются: финансово-промышленные группы («Электронные технологии», «Точность», «БелРусАвто», «Аэрокосмическое оборудование», «Формаш» и др.); межгосударственные акционерные компании («Вымпел», БелРуслесмаш); совместные предприятия («Визир», «Соэлис»). В рамках «БелРусАвто» сотрудничают три российских и четыре белорусских предприятия, которые поставляют российским партнерам основную часть своей продукции и закупают около половины моторов, выпускаемых ярославскими компаниями. Устойчивые связи сложились между участниками ФПГ «Формаш». В нее входит 47 российских, 7 украинских и 2 белорусских предприятия [9, с.25].
По мнению специалистов, для производства новых наукоемких, высокотехнологичных товаров целесообразно формирование межгосударственных инновационных консорциумов, построенных на основе единых цепочек создания интеллектуальных и товарных ценностей, а также разработка и реализация межгосударственных программ сотрудничества, охватывающих полный цикл — от научной разработки до внедрения и массового производства продукции или технологии. Важным фактором развития единого экономического пространства в рамках СНГ является принятие близких по содержанию нормативных актов, однозначно трактуемых на межправительственном уровне.
В настоящее время не работают соглашения, подписанные в рамках СНГ, не действуют механизмы создания межгосударственных финансово-промышленных групп, которые были бы эффективны в транспорте, нефтехимии, авиации, металлургии и т.д. Для осуществления на межгосударственном уровне встречных инвестиций в научные исследования, в создание наукоемких производств или внедрение научных открытий в практику необходим особый экономический механизм и его законодательное сопровождение [4, с.181].
Неотъемлемой частью внешнеэкономической стратегии России является развитие приграничных контактов в различных сферах социально-экономической деятельности. На основе достижения общих взаимовыгодных целей в приграничных районах реализуется новый тип взаимодействия между странами. Приграничное сотрудничество в форме торговли, активной инвестиционной деятельности позволяет углублять экономическую интеграцию и формировать единое социально-экономическое пространства двух стран.
На белорусско-российской границе протяженностью 990 км находится шесть областей. В Смоленской области более 50% совместных производств создано с участием белорусского капитала [8, с. 87]. Для сибирских регионов России особенно важны интеграционные процессы в Центральной Азии. Поэтому в 2003 г. в Сибирском федеральном округе был создан Международный координационный совет по сотрудничеству с Китаем, Монголией и Казахстаном.
Сформировавшаяся в настоящее время дальневосточная модель приграничного сотрудничества имеет ряд особенностей, отражающих специфику построения межфирменных отношений на российском рынке:
• широкое распространение бартерных сделок, что компенсирует слабость рыночных институтов в экономике, в частности, неэффективность банковской системы. Бартер также используется компаниями для уклонения от уплаты налогов;
• большой разрыв между зарегистрированной и латентной коммерцией. Его источник — существование так называемых серых и черных схем завоза товара, когда значительная часть импорта из Китая декларируется по другой, более дешевой категории или не декларируется вовсе. По оценкам китайской стороны, масштабы китайско-российской теневой экономики оцениваются в 8–10 млрд юаней [10, с.73].
Международное сотрудничество России сдерживается недостатком эффективных механизмов кооперации, несовершенством ее законодательства, недостаточной прозрачностью и высоким уровнем риска для иностранных партнеров, которые иногда предпочитают снизить масштабы или полностью отказаться от экономического сотрудничества с российскими предприятиями [4, с.181].
Для развития внешнеэкономической деятельности российским предприятиям также необходима организационно-информационная поддержка со стороны государства, например в форме официальных региональных электронных баз данных, содержащих внешнеэкономическую информацию. Перспективной является консолидация усилий экспортеров по освоению внешних рынков. Необходимость объединения вызвана отсутствием или недостаточным опытом компаний в исследовании рынка, поиске иностранных партнеров, заключении контрактов и т.д. Создание ассоциаций позволило бы предприятиям снизить трансакционные издержки и поддержать имидж надежных партнеров в глазах зарубежных контрагентов. Несмотря на существующие проблемы, зарубежная экспансия российского бизнеса свидетельствует о росте его международной конкурентоспособности и включении в глобальную экономику. |
| |
|
|
