|
| | | | Проблемы современной экономики, N 4 (28), 2008 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ | | | Юнусов Л. А.
докторант кафедры мировой экономики Российского государственного торгово-экономического университета (г. Москва),
кандидат экономических наук
| |
| | | | | В статье исследуется глобализация мировой экономики как реальное явление и как научное понятие. Приводятся и сопоставляются мнения различных ученых об этом процессе. Предложена авторская трактовка основных этапов становления глобальной экономики | | Ключевые слова: глобализация, мировая экономика, этапы глобализации мировой экономики, неоимпериализм, транснациональная корпорация |
В последние десятилетия проблемы становления глобальной экономики приобрели особую научно-практическую значимость, что обусловило глубокий интерес к процессам глобализации ученых, политиков, общественных деятелей, бизнесменов и простых граждан. Впервые термин «глобализация» появился в 1983 г. в статье Т. Левита в журнале «Гарвард бизнес ревью». Первоначально под этим термином понималось образование единых мировых рынков, на которых действуют крупные корпорации, производящие аналогичные товары и услуги. В настоящее время существует большое количество определений этого процесса, зачастую вступающих в противоречие друг с другом. Сравнительный анализ этих позиций имеет существенное значение для адекватного научного осмысления проблем глобализации.
Так, по мнению Р. Хасбулатова, «понятие глобализации в собственно экономической трактовке правильнее всего отнести к процессу накопления структурных сдвигов и поэтапного формирования органически целостного, взаимосвязанного и взаимозависимого всемирного хозяйства, отдельные звенья которого органически переплетены непрерывно укрепляющимися финансово-экономическими, производственно-техническими, информационными и иными связями, намного более всесторонними, многочисленными и глубокими, чем на предшествующих этапах. Таким образом, это более высокий этап интернационализации всех факторов производства (производительных сил), когда система МЭО буквально пронизывает все национальные экономики, укрепляя экономическую целостность мира» [1]. А. Неклесса считает, что в настоящее время «появилась «глобальная экономика», которая посредством системы ТНК и ТНБ уверенно действует на национальных площадках, превращая их в универсальный объект. При этом многочисленные цепочки устойчивых экономических связей перестают быть зависимыми от конкретных государств и стягиваются в один узел какими-то другими агентами (например, теми же ТНК)» [2].
Н. Иванов утверждает, что основным содержанием феномена глобализации является «именно усиление взаимных связей, взаимных зависимостей и уязвимости людей, общностей и государств, которое приобрело к концу XX века глобальные масштабы...» [3]. На взгляд Н. Симония: «Глобализация — это процесс, связанный с прогрессом информационных технологий, придающих процессу интернационализации мировой экономики новое качество» [4]. М. Гузев считает, что «глобализация — это высшая ступень международной интеграции» [5]. И. Раминский под «глобализацией понимает универсальное развертывание процесса интернационализации» [6].
Ю. Шишков, характеризуя глобализацию как «новую эпоху экономической истории человечества» говорит о том, что «начался переход мирохозяйственных экономических отношений в новое качество, когда мировое экономическое сообщество из рыхлой совокупности более или менее взаимозависимых стран превращается в целостную экономическую систему, где национальные (страновые) социумы оказываются как бы составными элементами единого всемирного хозяйственного механизма, а их судьбы в возрастающей мере определяются ходом развития этого организма как целого» [7].
Весьма оригинальным выглядит подход А. Вебера: «Глобализация представляется своего рода кентавром, «тело» которого — технологическая революция в сфере информатики и телекоммуникаций, ускоренный рост транснациональных переводов, капитала и международной торговли, растущая взаимозависимость обществ, а «голова» и «руки» — правительства США, других стран «большой семерки» и контролируемые ими международные финансовые организации, действующие согласно принципам Вашингтонского консенсуса, в духе идеологии и политики неолиберального рыночного глобализма» [8]. А. Тейт под этим термином понимает «растущую взаимозависимость стран в результате увеличения масштабов международной торговли и расширения ее сферы, охватывающую не только обмен товарами, но и услугами и капиталом» [9].
Н. Косолапов сравнивает глобализацию с неоколониализмом: «Это чистая форма современного (постиндустриального, если угодно) неоколониализма, которая, если преуспеет, пройдет через те же известные фазы, что и все предыдущие: самоутверждение (во многом уже состоялось), господство (уже имеет место), саморазложение и распад, способный принять катастрофические формы. Парадокс в том, что идея неолиберальной глобализации осуществима и конкурентна. Такая глобализация уже наличествует, по миру в будущем она готовит экологическую, социальную, культурную и военную катастрофы» [10].
По мнению М. Интрилигейтора, «под глобализацией понимается ...огромное увеличение масштабов мировой торговли и других процессов международного обмена в условиях все более открытой, интегрированной, не признающей границ мировой экономики» [11].
М. Кастельс называет глобализацию «новой капиталистической экономикой» и следующим образом определяет ее основные характеристики: информация, знания и информационные технологии являются главными источниками роста производительности и конкурентоспособности; эта новая экономика организуется преимущественно через сетевую структуру менеджмента, производства и распределения, а не отдельных фирм, как раньше; и она является глобальной. Далеко не весь мир, по его мнению, интегрирован в глобальную экономику: она не охватывает те народы и территории, которые не представляют для нее ценности. Но воздействие глобализации ощутимо повсюду, так как мировые финансовые рынки взаимозависимы и глобальная экономика создает, таким образом, каркас денежной, финансовой и фискальной политики в каждом государстве. «Больше нет центра и периферии», так как сети новой экономики распространяются повсюду. По М. Кастельсу, новая экономика способствует увеличению производства и занятости, стимулирует экономический рост, снижает инфляцию, но в то же время усиливает фактор неопределенности, неустойчивости.
Характеризуя современную глобализирующуюся экономику, А. Бузгалин пришел к следующим выводам: современный корпоративный капитал довел до совершенства систему отношений прямого насилия как средства подчинения мира своей власти; этот капитал фактически контролирует политическую жизнь современных развитых стран, а государства «большой семерки» — мировую политику; обеспечивая свою гегемонию в духовной жизни, капитал контролирует процесс воспроизводства интеллигенции, постоянно впитывает ее лучшие силы, подчиняет остальное население стандартам массовой культуры. Национально-государственные образования как таковые утрачивают роль активных агентов жизни и мирового сообщества; напротив, проводники глобализации — «мировые силы» — действуют в каждом государстве. А. Бузгалин подчеркивает, что «единый мировой капитал» использует преимущества своей транснациональной кооперации и мобильности для формирования всемирного господства и закрепления диспропорций между регионами, странами, социальными и национальными группами. Так, по мнению А. Бузгалина, складывается противоречие труда и капитала эпохи глобализации [12, с.92].
Директор Центра политических исследований Горбачев — фонда В. Кувалдин определяет глобализацию как «процесс формирования мегаобщества». Его подготовили разные факторы: опыт XX в., который доказал преимущества рыночной экономики и демократии по сравнению с административно-командной, авторитарной и тоталитарной системами; информационная революция; рост глобальных проблем. В. Кувалдин подчеркивает, что мегаобщество не будет зеркально отображать или воспроизводить сложившуюся в прежнюю эпоху систему координат — «нация — государство», а будет создавать нечто новое. По мнению В. Кувалдина, глобализация — это крайне неравномерный процесс, где экономика, формирующая мировой рынок, затронута глобализацией глубже, чем политика, социальные проблемы и культура. Определенный перекос наблюдается и в системе международных отношений: однополюсная система позволяет США и странам Западной Европы беспрепятственно контролировать 70% мировых ресурсов. От глобализации в конечном итоге выигрывает в настоящее время лишь 14,5% живущих в западном мире, в то время как остаются практически не затронутыми такие массивы, как Китай, Индия, Юго-Восточная Азия и Латинская Америка. Образуются также «черные дыры» в постсоветском пространстве, в Африке, в Центральной и Южной Азии [12, с.93].
Заместитель директора ИМЭМО Н. Симония обращает внимание на отличие глобализации от интернационализации. По его мнению, процесс глобализации протекает неравномерно в связи с тем, что для многих стран мира еще не закончилась фаза индустриализации, а на нее накладывается идущая с Запада новая волна — постиндустриализм. Что касается попыток России приобщиться под влиянием международных организаций к западной цивилизации, игнорируя «почву» и традиции общества, то этот опыт нельзя признать удачным. В результате проведенного в России эксперимента родился «бюрократический капитализм», а бюрократия стала здесь самым свободным классом. Таким образом, опыт России показывает, как опасно столь бездумно копировать Запад. Одновременно с этим Н. Симония не согласен с сугубо негативистской трактовкой постиндустриального мира и подчеркивает, что глобализация — это объективный процесс. Потому-то попытки отвергать его или пренебрегать им лишены смысла. Иное дело — сосредоточить внимание на негативных аспектах, которые сопутствуют глобализации, с тем, чтобы направить этот процесс в иное русло [12, с.94].
Ведущий научный сотрудник ИМЭМО В. Колонтай выступает с критикой неолиберальной модели глобализации. По его утверждению, эта модель предполагает форсированную интеграцию развивающихся стран в мировое хозяйство, ориентацию на активное развитие при использовании финансовых средств и технологий, поступающих из-за границы. Но это порождает в периферийных странах многочисленные проблемы: рост социально-экономического расслоения, маргинализацию, отчуждение и обнищание основной массы населения; усиление зависимости анклавов, создаваемых ТНК на периферии, от стабильности и нормального функционирования мирохозяйственной системы [12, с.95].
По мнению В. Хороса, технологический взлет, информационная революция и другие свершения, происшедшие в конце XX в., стимулировали беспрецедентную глобализацию хозяйства и финансов, средств массовой информации и межкультурного общения. Идея «золотого миллиарда», в соответствии с которой лишь шестая часть населения планеты в будущем будет вести достойный образ жизни, становится реальностью. Однако новации, связанные с постиндустриализацией и глобализацией, обернулись серьезными проблемами для самих развитых стран: внедрение новых технологий привело к сокращению рабочих мест в промышленности, усилило социальную напряженность. Негативные последствия экономической глобализации проявились и в том, что выдвинувшиеся на первый план ТНК нередко игнорируют национальные интересы стран размещения их активов, в результате чего роль национальных государств ослабевает и часть их функций переходит к различным надгосударственным организациям и объединениям. Болезненнее всего последствия глобализации ощутили на себе менее развитые страны так называемой мировой периферии, которая становится скорее объектом, нежели субъектом постиндустриальных изменений. Возможности для многих стран Востока и Юга осуществлять независимое и полноценное развитие уменьшаются. Зато возрастает их технологическое отставание от развитых стран, а ТНК ограничивают их способность проводить национально-ориентированную экономическую политику. Рост внешнего долга, прежде всего, международным финансовым организациям, также препятствует дальнейшему прогрессу. Ограничителями развития становятся нерешенные глобальные проблемы, — демографические, экологические и др. Расширяется зона так называемого глубокого Юга, включающая в себя отсталые страны, основными характеристиками которых являются нищета, отсталость, коррупция, этноконфессиональные столкновения [12, с.96].
Некоторые ученые прогнозируют отмирание национальных государств под напором глобализации. Р. О’Брайен в книге «Глобальная финансовая интеграция. Конец географии» пишет: «Нация делается неуместной, хотя она еще и существует. Чем ближе мы подходим к глобальному, интегральному целому, тем ближе мы к концу географии» [13]. На наш взгляд, говорить об исчезновении национального государства несколько преждевременно. Последние конфликты на национальной почве в Бельгии и во Франции, движение басков, албанцев в Косово и др. показывают противоположную тенденцию: большинство этих стран и территорий относится к экономически развитым и интегрированным государствам.
По мнению В. Кузнецова, «суть глобализации состоит в том, что увеличилось число субъектов международных отношений, в то время, как раньше, в эпоху собственно международных отношений, будь они политическими или культурными, все связи обязательно проходили через национальное государство. Сейчас на международную арену вышли, помимо государств, международные правительственные и неправительственные организации, транснациональные компании, даже отдельные личности типа Сороса, способные влиять на общемировые процессы» [14].
На наш взгляд, глобализацию мировой экономики в определенной степени следует понимать как новую стадию империализма — неоимпериализм. В своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» В. Ленин писал: «Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами, закончился раздел всей территории земли крупнейшими странами» [15]. Как видим, определение империализма, данное В. Лениным почти сто лет назад, не утратило своей актуальности. И в XXI веке основой глобализации, ее движущей силой выступают транснациональные корпорации, для которых заграничная деятельность имеет не менее, а все более важное значение, чем внутренние операции. В дополнение к пяти основным признакам империализма для неоимпериализма характерны также революционные изменения в электронике, компьютерной технике, связи и формирование наднациональных структур управления мировой экономикой.
По нашему мнению, процесс глобализации мировой экономики можно разбить на три этапа:
1. 1944–1976 гг. Первый этап ознаменовался формированием новой мировой валютной системы (Бреттон-Вудской) и созданием наднациональной организации, наделенной правом следить за функционированием мировой валютной системой — МВФ.
2. 1976–1991 гг. На смену Бреттон-Вудской пришла Ямайская валютная система, впервые вводится в оборот термин «глобализация» (1983 г.), перестает существовать двуполярный мир.
3. С 1991 г. — по настоящее время. В мире остается одна «сверхдержава» — США, укрепляют свои позиции ТНК и ТНБ, стремительно увеличивается международное движение капитала, на поверхность всплывают экологические проблемы и проблемы глобальной преступности, растут антиглобалистские настроения во всем мире, увеличивается межстрановое расслоение по уровню доходов населения и темпам экономического роста.
Таким образом, понятие глобализации и основные этапы становления этого процесса различными исследователями трактуются по-разному, тем не менее данное явление объективно и исторически закономерно. |
| |
|
|
