|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (30), 2009 | | | | ЭКОНОМИКА И РЕЛИГИЯ | | | Лукин С. В.
заведующий кафедрой бизнес-менеджмента Высшей школы управления и бизнеса Белорусского государственного экономического университета (г. Минск),
доктор экономических наук
| |
| | | | | Автор провел исследование XXXVI псалма царя Давида в контексте ветхозаветных и христианских экономических идей. Особое внимание уделено духовной оценке материального богатства и его влиянию на человека. По мысли автора, ветхозаветные пророки связывали праведное богатство с долговременной устойчивостью и демографическим ростом, а христианские писатели — с небесными благами в вечной жизни | | Ключевые слова: псалом, царь Давид, богатство, достаток, праведность, хрематистика, благотворительность |
Псалмы царя Давида, бесподобные по красоте духовные художественные произведения, являются одновременно сводом ветхозаветного богословия, в том числе ветхозаветных нормативных экономических идей. Особенно насыщен ими XXXVI псалом. Он представляет собой собрание кратких мыслей, художественно объединенных. В еврейском тексте псалом начинается с первой буквы алфавита «Алеф», следующая мысль [*] — с «Бет», второй буквы алфавита, третья — с «Гимель», четвертая — с «Далеф» и так далее по алфавиту. Справедливо, пожалуй, будет сказать, что с некоторых литер начинаются формулировки азбучных идей ветхозаветной нормативной экономии.
Содержанием многих афоризмов XXVI псалма является духовный взгляд на материальные ценности, духовная оценка материального богатства. В этом аспекте, по мысли царя Давида, принципиальное значение имеет не количество благ, имущества, которым располагает тот или иной человек, а состояние его души. Иными словами, не по богатству оценивается человек (к чему, в конце концов, пришел сползший к хрематистике мир), а наоборот, материальные блага оцениваются по их владельцу. Согласно ветхозаветным взглядам, деньги или иное имущество при внешнем сходстве и однородности может быть качественно различным в зависимости от способа его приобретения владельцем, и от внутреннего состояния самого владельца. Серебро, принесенное в жертву за грех, не использовалось для храмовых нужд. Оно передавалась в собственность священников [*]. По пророчеству Исайи, золотые и серебряные оклады идолов иудеи будут считать нечистотой, не годящейся даже в переплавку [*]. Первосвященники не сочли возможным положить брошенные Иудой сребреники в сокровищницу церковную, поскольку это была цена крови. Они купили на них небольшой участок дешевой земли для устройства там кладбища для странников [*].
Новозаветные авторы в еще большей степени ставят качество материального богатства в зависимость от состояния души владельца его. Неправедно нажитое богатство св. апостол Иаков называет ржавым золотом и серебром [*]. Удалить эту ржавчину может только удаление ржавчины с души путем раздачи такого имущества бедным и благотворительности. Именно так поступил евангельский Закхей, получив одобрение от Спасителя уже за само намерение так поступить.
Вернемся к XXXVI псалму, в котором псалмопевец Давид обращается к человеку, стремящемуся быть праведником, но смущающемуся, видя материальный успех людей явно нечестивых. Уже в первом стихе псалма он призывает: «Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззакония». Практически во всех остальных афоризмах данного псалма праведный противопоставляется нечестивому, в аспекте их отношения к материальным благам; противопоставляются и долговременные результаты такого отношения, а также богатство нечестивого и достаток праведного. Богатство нечестивых обладает несравненно худшими характеристиками в сравнении с достатком праведного. Оно, во-первых, не приносит им радости, и, во-вторых, недолговременно. Афоризм «Теф» начинается словами «Малое у праведника — лучше богатства многих нечестивых». Архиепископ Ириней, толкуя эти слова, пишет: «Счастливее праведник убогий нежели грешник богатый. Сего ради лучше желать правды с немногим приобретением, нежели многого богатства с неправдою. Чего ради? Понеже праведник управляется Богом, и знает, как употреблять богатство. Он не сребролюбив, не расточителен, и потому не терпит нужды; не обременяется долгами и не удерживает впраздне лежащих имений, чтобы теми или гордится, или в роскоши утопать. А грешник бывает горд и расточителен, ибо не знает, как употребить богатство: почему всегда терпит нужду, всегда одолжается, и не может долго в состоянии своем удержаться» [*]. Неправедный богач, страдая хрематистической страстью (которою, впрочем, может страдать и неправедный бедняк) лишь разжигается ею от приобретения нового богатства, от возрастания его. Он несчастлив, поскольку чувство нехватки, жажды богатства лишь разрастается в нем. Оттого он, не довольствуясь собственными средствами, берет взаймы, причем часто в таком объеме, что не может возвратить долг.
Праведный же, напротив, даже обладая меньшим состоянием, занимается благотворительностью и дает взаймы бедным. В афоризме «Ламед» говорится: «Нечестивый берет взаймы и не отдает, а праведник милует и дает» [*]. По словам архиепископа Иринея, в этом афоризме развивается вышеприведенная мысль афоризма «Теф». Он отмечает, что «весьма часто случается, что грешник, впрочем, и самый богатейший, берет взаим деньги, и не возвращает: понеже грешные богачи сверх достатка своего живут роскошно, одеваются пышно, строят огромные домы, и потому всегда обременяются долгами» [*]. Мысль этого афоризма по особому воспринимается в период мирового финансово-экономического кризиса, начавшегося в богатейшей стране мира именно из-за неплатежей по ипотечным долгам.
Праведник отличается тем, что благотворительствует и взаймы дает, при этом не разоряясь. По словам другого толкователя Псалтири, Ефимия Зигабена, праведный дает в долг и тому, кто «берет взаим деньги и не возвращает»: «Праведный, хотя и знает, что грешник есть неблагодарный должник, однакож во время нужды, он дает и ему взаймы» [*]. Тот же Ефимий Зигабен приводит в сносках текста своего толкования слова св. отцов, наиболее часто цитируемого им св. Кирилла Александрийского, св. Василия Великого, а также других св. отцов, общий смысл которых можно назвать учением о небесных инвестициях. Благотворящий и взаймы дающий дает взаймы самому Господу, который возвращает «долг» не только в «будущем веке», но и в земной жизни. Мысль о том, что благотворительность не разоряет «доброхотно дающего» подчеркивает и св. апостол Павел, призывая Коринфян к «вспоможению святым»: «Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело» [*]. В афоризме «Нун» мысль о том, что благотворительность праведного не разорит его, еще более усиливается: «Я был молод и состарился, и не видел праведника оставленным и потомков его просящими хлеба: он всякий день милует и взаймы дает, и потомство его в благословении будет» [*].
Толкуя этот афоризм, архиепископ Ириней замечает, что слова эти не противоречат истине, «хотя и видим в церкви многих верных просящих хлеба». Нищие, как и остальные люди, делятся на благочестивых и неблагочестивых. Первые нищенствуют по собственной воле, «из любви к нищете, а не по нужде недостатка: и не могут нарещися оставленными, когда Бог чудным промыслом своим питает и подкрепляет их» [*]. Вторые, которых, по мнению архиепископа Иринея, много, если не большинство, — либо не являются детьми тех, кто привык миловать и взаймы давать «или еще и сами неправедны, как по большей части бывает» [*]. Цитируемый толкователь допускает, что среди праведных могут быть люди, кажущиеся оставленными Богом, подобно евангельскому Лазарю. Таковые, по его мысли, приняли от Господа дар терпения, которое они не променяли бы на временный достаток. Некоторые отцы Церкви понимали эти слова в высшем, духовном смысле. Св. Василий Великий полагает, что в афоризме «Нун» подразумевается духовная пища, поскольку в Ветхом Завете есть примеры, опровергающие буквальное толкование. По его словам, «понимая это буквально, мы видим, что семя, или дети Иакова просили хлеба в Египте во время семилетнего голода» [*].
Во многих афоризмах псалма их автор неоднократным повторением заостряет внимание на идее о том, что богатство неправедного недолговечно, как недолговечен и сам род нечестивого [*]. По словам Ефимия Зигабена, «Псалмопевец повторяет то же самое, чтобы частым повторением тверже напечатлеть напоминание в душах слушающих» [*]. Во многих книгах Ветхого Завета неоднократно повторяется мысль о том, что Господь дарует многим праведникам многочисленное, во всех отношениях здоровое (пока оно остается верным Господу) потомство, как бы заботясь о здоровых ветвях древа человечества и отсекая больные и засыхающие. Мысль эта неоднократно повторяется и в самой Псалтири, например в Псалме CXI, содержащем сжатое изложение основных идей XXXVI Псалма. В книге Бытия повествуется о том, как Бог благословляет сотворенных Им Адама и Еву, еще не вкусивших запретного плода: «Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю и обладайте ею» [*]. В тех же словах описывается благословение роду праведного Ноя [*]. Праведному Аврааму, проявившему свою веру и послушание, дается обетование: «Я произведу от тебя великий народ» [*]. Ему обещается многочисленное потомство и блага временные и вечные [*]. Аналогичное обетование дается Иакову [*].
Новозаветные толкователи относили обещание сохранения и преумножения рода праведных в большей степени к жизни вечной. Так, Ефимий Зигабен на слова «Господь любит правду и не оставляет святых Своих; вовек сохраняться они; и потомство нечестивых истребится. Праведники наследуют землю и будут жить на ней вовек» афоризмов «Самех» и «Аин» [*] дает такой комментарий: «Преподобные... или праведные люди будут сохранены в настоящем и будущем веке; а беззаконные будут изгнаны из настоящих и будущих благ» [*]. В более пространном комментарии на слова: «Уповай на Господа и держись пути Его: и Он вознесет тебя, чтобы ты наследовал землю» афоризма «Коф» [*] он отмечает, что «поелику же наследство настоящей земли и достижение временных ее благ, равно, как и истребление видимых врагов и многолетие и рождение детей и подобные мирские блага были для тогдашних иудеев вожделенны и предмет заботливости; то посему и божественный Давид поощряет людей к добродетели обещаниями таковых благ; и в этом заключается причина, по которой он многократно возвращается к тому же, напоминая о наследстве земли и достижении благ и других земных выгод. Но и то, о чем говорится по — земному, у возвысившихся умом принимается в высшем смысле, то есть, в смысле небесных и вечных благ бесконечного достояния праведников и мысленной и блаженной земли» [*]. Архиепископ Ириней по поводу этих слов отмечает следующее: «Сие обещание, хотя некоторым образом относится к жизни сей, в которой праведные люди, чрез преемство рода своего долговременно живут на земле: но наипаче относится к жизни будущей, и к земле живых, которая будет вечная» [*].
Таким образом, суть ветхозаветных нормативных демографических взглядов можно свести к утверждению, что демографический рост, долговременное процветание рода является следствием праведности родоначальников. Новозаветные авторы обещание продления рода праведника распространяли не только и не столько на земное бытие этого рода, сколько на инобытие самого праведника — жизнь вечную.
XXXVI Псалом, таким образом, содержит важную нормативную ветхозаветную экономическую идею о зависимости качества материального богатства от состояния души того, кому оно принадлежит. При внешнем сходстве и однородности, имущество праведника качественно отличается от богатства нечестивого своей устойчивостью и долговечностью. «Малое у праведника — лучше богатства многих нечестивых» подобно большей ценности небольшого количества золота по сравнению со значительным количеством ржавеющего железа. Новозаветные авторы, видя более глубокое содержание идей этого псалма, как и аналогичных идей ветхозаветных книг, надежность и долговечность богатства праведников понимали, прежде всего, в духовном смысле, по отношению не только и не столько к земным материальным благам, сколько к благам жизни вечной. Земной достаток праведников они видели в образе их богатства «в Боге», в «жизни будущего века». Подобным образом различаются ветхозаветные и новозаветные воззрения на демографический рост. По ветхозаветным воззрениям долговременное процветание рода является следствием праведности родоначальников. Новозаветные авторы обещание продления рода праведника распространяли в большей степени на бытие будущего века самого праведника, жизнь вечную. | |
|
