|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1-2 (9-10), 2004 | | | | ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ПРАВОВЫХ ОСНОВ И ПРАКТИКИ СУДОПРОИЗВОДСТВА В СНГ | | | Лапин Б. Н.
эксперт Межпарламентской Ассамблеи СНГ,
доцент Северо-Западной академии государственной службы,
кандидат юридических наук
| |
| | | |
Разрешение конфликтов в сфере юридических отношений посредством доступного и беспристрастного правосудия, осуществляемого независимыми судами на основе совершенных правил процедуры и гарантированного исполнения решений, является одним из важнейших условий современного цивилизационного развития.
В начале 90-х годов минувшего века Россия и граничащие с нею страны, входящие в СНГ и ЕврАзЭС, приступили к преобразованиям своих правовых и судебных систем. В новые национальные конституции были имплементированы положения Всеобщей декларации прав человека ООН и международных пактов об экономических, политических, социальных, гражданских и культурных правах. Это обязывает каждое государство предоставлять заинтересованным лицам компетентное и справедливое рассмотрение их обращений на совершенно определенных условиях: равенства всех перед законом и судом, презумпции невиновности, гласности судопроизводства, недопустимости использования доказательств, полученных внеправовым путем, обязательности судебных актов. Суды впервые получили полномочия при рассмотрении конкретных дел выявлять степень соответствия правовых актов конституционным законам, контролировать решения правительственных инстанций, управленческих структур, действия должностных лиц1 .
Столь значимое повышение правового статуса данного вида социальной практики позволяет определять ее как форму непосредственного судебно-юрисдикционого осуществления государственной власти. (Понятно, что "меру" реализация этих правомочий определяют исторический опыт развития конкретного государственно-территориального образования и сложившиеся у его народа социокультурные представления об идее и смысле суда.)
К одной из самых впечатляющих новаций проводимых преобразований судебной власти следует отнести создание в подавляющем большинстве стран СНГ конституционных судов. Они содействуют принятию и единообразному применению законов, отвечающих современным тенденциям социально-экономического развития и более высоким стандартам реализации субъективных прав.
Однако компетенция и деятельность этих учреждений в каждом из государств имеют ряд особенностей. Так, Конституционный суд России по жалобам граждан и запросам судов проверяет соответствие правовых актов основному закону государства и отменяет их при установлении противоречий. По регламенту конституционно-судебной юрисдикции в Азербайджане рассматриваются обращения о законности актов верховного суда и неконституционности политических партий, в Кыргызстане - об отстранении от должности самих (конституционных) судей, в Таджикистане - о соответствии актов верховного и высшего экономического судов нормам конституции, в Молдове - о подтверждении результатов республиканских референдумов, выборов парламента и президента, а также о пересмотре статей конституции, в Узбекистане - о толковании законов государства. В подведомственность Конституционного суда Украины входят: заключения о соответствии основному закону государства вступивших в действие международных договоров, а также толкование законов. Весьма примечательно, что в формировании этого органа власти, помимо президента и парламента, принимает участие съезд судей общих и специализированных судов республики, назначающий одну треть его состава. В Туркменистане подобный судебный орган, столь важный для демократизации общества и развития правозащитных институтов, пока что не создан. В Казахстане функционирует конституционный совет, который не является органом правосудия, но активно занимается решением проблем совершенствования судебно-правового устройства.
В отличие от набирающей силу конституционной юстиции, деятельность национальных судов в традиционных областях юридических отношений, регулируемых гражданским, административным и уголовным правом, значительно отстает от требований времени и вызывает большую озабоченность. Казалось бы, что принятие множества новых законов о судебной системе и статусе судей, совершенствовании порядка судопроизводства и исполнения решений, выделение значительных финансовых средств на увеличение штатов и техническое оснащение судов, должны были существенно улучшить ситуацию в сфере отправления правосудия. Однако не только Россия, но и другие страны СНГ пока не могут претендовать на высокий балл в оценке эффективности функционирования своей судебной системы.
Прежде всего, особое беспокойство вызывают низкий уровень профессиональных и моральных качеств судей, распространенные в их среде нарушения правовых и этических норм, забвение данных при вступлении в должность обещаний служить честно и добросовестно народу, а также заповедей присяги. Усугубляет картину отсутствие должного образовательного влияния на профессиональную подготовку судей, которые при абсолютном отсутствии специализации их юридического образования и предварительной подготовки появляются как бы из небытия. Судьи не подотчетны и не контролируются гражданским обществом, но по-прежнему зависимы от исполнительной власти, в центре и на местах. Система судейского самоуправления, проявлявшая активность в организационных вопросах, по мере их решения все больше обнаруживает свою несостоятельность, о чем свидетельствует падение доверия людей к суду как социальному институту. В обществе небезосновательно усиливается тревога в связи с коррумпированностью судейского корпуса и непринятием действенных мер борьбы с этим явлением. В данной ситуации представляется весьма двусмысленным недавний факт водружения в новом здании Верховного суда РФ скульптуры богини с полагающимися и понятными всему прогрессивному человечеству атрибутами - мечом и весами, но... без повязки на глазах, символизирующей еще с доисторических времен образ Правосудия. Не говорит ли этот аллегорический новодел об абсолютно "новом" идеологическом курсе системы "новейшего" ........(термин правосудие здесь уже явно неуместен) на абсолютную его зависимость "от руки всякого дающего"?
Не потому ли и созданный внове корпоративный контроль неэффективен. До квалификационных коллегий доходит лишь малая часть "дисциплинарных дел", поскольку председатели судов "борются за показатели" и не заинтересованы "выносить сор из избы". Вышестоящие суды фактически отошли от этих дел, хотя все беззакония в судебных инстанциях совершаются на их глазах.
Интересно, кто и о чем думал, когда водружал на здания федеральных российских судов вывески: "Басманный (а не федеральный) районный суд Москвы" или, "Дзержинский (а не федеральный) суд Центрального района Санкт-Петербурга" и т.д. И так во всех городах и весях, во всех юридических документах. Означает ли это, что отсутствие предусмотренного Конституцией и всеми законами нашего государства о судах наименования судов и судей "федеральными", характеризует их принадлежность административным образованиям, поскольку многие из них выделяют деньги на капитальный ремонт, приобретение мебели, квартиры судьям?
На прошедшем в Москве семинаре председателей региональных российских судов были обнародованы итоги проведенной в минувшем году очередной операции "чистые мантии", в ходе которой квалификационными коллегиями привлечено к дисциплинарной ответственности более двухсот двадцати судей, шестьдесят восемь судей отрешены от должности, в отношении шести приняты решения о возбуждении уголовных дел. На судейские должности не допущено более ста шестидесяти кандидатов, как оказалось связанных с криминальными и коммерческими структурами.
Столь удручающая статистика повторяется из года в год и число совершаемых (как это ни парадоксально) самими судьями противоправных действий вынуждает региональные и высшую квалификационную коллегии искать "смягчающие вину" обстоятельства и проявлять либерализм. Конечно, злоупотребления по службе многих судей бледнеют по сравнению с "поступками" (такая довольно странная запись используется в решениях квалификационных коллегий) бывшего заместителя председателя Магаданского городского суда В.Максименко. Он длительное время освобождал из-под стражи рецидивистов, что позволило скрываться от правосудия, в частности, организатору нелегальной перевозки 65 кг промышленного золота.
Нельзя признать законным, когда по многом дисциплинарным производствам виновные в халатности и злоупотреблениях судьи "добровольно" уходят в отставку с сохранением статуса, а также прав на немалое денежное содержание и льготы2 . В таком виде корпоративное субправосудие из-за его крайне либеральной практики неизбежно ограничивается какими-то компромиссными сделками. При такой ситуации обществу еще очень долго придется ждать порядка в умах и делах юридической элиты. Неудивительно, что масса совершаемых судьями грубейших нарушений закона, в обиходе и даже в теоретических работах по проблемам правоведения, именуется "ошибками".
В ежегодных докладах российского Уполномоченного по правам человека отмечается, что в нарушение требований статьи 124 Конституции РФ суды прибегают к привлечению внебюджетных средств, получая их от исполнительной власти. Многим судам не созданы надлежащие условия для работы. Служебная нагрузка федеральных судей общей юрисдикции более чем в два раза превышает установленные нормативы. Граждане редко обращаются в суды, боясь волокиты и бюрократизма, почти не надеясь добиться там истины. Распространены отказы в приеме обращений под разными предлогами. Это порождает у людей неверие в эффективность судебной системы. Рассмотрение дел нередко тянется годами. Нормы гражданско-процессуального законодательства об освобождении от уплаты государственной пошлины по решению судьи практически не применяются. Загруженность судей, откровенный бюрократизм и волокита, распространенные в судах, не позволяют, например, пенсионерам рассчитывать на применение указанных норм, хотя размер пошлины иногда в десятки раз превышает их ежемесячную пенсию. Идет постоянное увеличение числа жалоб на неисполнение судебных решений и некомпетентность судебных приставов-исполнителей3 .
По инициативе высокопоставленных судебных чиновников, решивших "реформировать" и "разделить" власть, была исключена из правосудия важнейшая стадия гражданского судопроизводства - реализация решений. Ее ликвидация лишила суды большинства стран СНГ возможности осуществлять мониторинг за исполнением своих решений. Именно по этой причине ощущается снижение эффективности гражданского судопроизводства - из-за отсутствия прежнего практически ежедневного контроля судей за исполнением актов правосудия. В Европе многие страны сохраняют эту стадию гражданского судопроизводства, не считая ее обременительной и противоречащей принципу "разделения властей". Среди них Франция, Германия, Греция, Испания, Италия и большое число государств Центральной, Северной и Восточной Европы, которые следуют их примеру в законотворчестве и правоприменительной деятельности судебных учреждений.
К большому сожалению, никто не задается сегодня вопросами, какова цена незаконных решений и неоднократных пересмотров дел, безосновательных и бесконечных переносов судебных заседаний, намеренного искажения текстов протоколов и других действий, подрывающих веру людей в закон и справедливость. В связи с этим осознание судьей долга, его психологические установки на дисциплину и нравственные поступки следует выводить не только из общих условий его бытия, культурного и образовательного уровня, но и из отрицательного опыта, при котором даже осознаваемое им как противоправное действие оказывается безнаказанным.
В настоящее время необходимо существенное улучшение правовой регламентации судебной процедуры, особенно по гражданским делам, составляющим более 80% всех дел, рассматриваемых судами. Важно более четко определить общие условия гражданского судопроизводства, прежде всего цели и принципы его организации.
Большинство новых кодексов стран СНГ фактически повторили старые дефиниции. Вместо констатации, что закон в первую очередь регулирует процессуальные отношения, устанавливает процессуальные права, процессуальные обязанности, а также не только процессуальную, но и материальную ответственность их участников (к примеру, за недобросовестность, затягивание дела, злоупотребление правами или полномочиями и т.п.), в них лишь призыв к "правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дел".
Крайне необходима и дифференциация порядка судебно-процессуальной реализации (восстановления) субъективных прав с учетом специфики гражданских и других видов правоотношений, в первую очередь доказывания, а также всей "технологии" и особенностей применения норм предпринимательского, трудового, жилищного, семейного, информационного, природоохранного, земельного, страхового права и права интеллектуальной собственности.
Современное развитие национальных судебно-гражданских юрисдикций и отраслевого законодательства стран СНГ должно в большей мере определяться конвенционным правом, деятельностью международных специализированных учреждений по правам человека и практикой международных судов. Необходима значительная корреляция национальных систем процессуального (судопроизводственного) права заключенными ими многосторонними межгосударственными соглашениями об оказании взаимной правовой помощи, актами международного права и процесса. Речь идет о взаимной рецепции наиболее прогрессивных догматов права стран Содружества и европейского права, прецедентной практики Европейского суда по правам человека. Юрисдикция этого авторитетного судебного органа должна быть не только признана. Ее решения уже сейчас обязательны для каждой страны, входящей в Совет Европы. Как интегратор новых и более высоких стандартов правопорядка для 43 государств - участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейский суд - гарант защиты от нарушений прав каждого жителя в этом международном сообществе. Эффективность работы Европейского суда сегодня напрямую связана с совершенствованием как механизмов имплементации положений Конвенции, так и преподавания прецедентного права4 .
Возвращаясь к тезису об отсутствии в юридической литературе и законодательстве четких определений целей и функций судопроизводства, следует подчеркнуть, что, в основном, они традиционно сводятся к "защите" прав и интересов граждан и юридических лиц. Тем самым, воспроизводится прежняя идеологема "советского" процесса, призывавшая к "судебной защите материального права". Однако законы и право не нуждаются в защите, поскольку сами являются регулятором и одновременно средством защиты субъективных прав. Предписания закона должны добровольно исполняться, соблюдаться и надлежащим образом использоваться. В противном случае они реализуются соответствующими юрисдикциями посредством убеждения и принуждения. Суд не защищает; данную функцию выполняет применяемое им право. Каждый человек должен понимать, что его права и интересы защищены законом, но юридически (как и "физически") защищаться надо самому, а не ждать, что кто-то сделает это за него.
Сегодня дает о себе знать неподготовленность научно-теоретической и законодательной базы к решению вопросов судоустройства и судопроизводства. Во времена президентства Б.Ельцина из поспешно издаваемых учебников по юриспруденции и тысяч законов изымались прежде всего такие расхожие термины, как "советское" государство и право, "социалистическая законность", "советский суд и правосудие". Все же остальное оставлялось фактически без изменений.
Современное судебно-процессуальное законодательство должно исходить из обязательности порядка образования и развития гражданско-процессуальных отношений между судом и тяжущимися, а также другими участников разбирательства дела на всех стадиях процесса. В этой общепризнанной и непререкаемой аксиоме заключена главная сущность каждого вида судопроизводства. Но, как это ни парадоксально, столь очевидная для процессуальной науки истина до настоящего времени не воспринята законодателями и все новые процессуальные кодексы содержат столь серьезную и недопустимую лакуну5 .
Применение норм объективного (статутного) и прецедентного права является важнейшим методом судебной юрисдикции. Это, вместе с тем, и конечный результат процесса. Лишь в совокупности с реализацией судопроизводственных принципов и норм - главным и единственно необходимым средством для достижения указанной цели и функционирует судебный процесс.
Важнейшая цель правового регулирования - обязать суд к своевременному вступлению во все необходимые для разбирательства дела процессуальные отношения для обеспечения их полноценного развития и функционирования на всех стадиях судопроизводства6 .
К такому подходу в настоящее время обязывает и доктрина модельного Кодекса гражданского судопроизводства, ориентирующая на осуществление принципиально новой нормативно-правовой регламентации устройства и функционирования институтов судебной власти и внесение серьезных корректив в действующие кодексы, регламентирующие порядок судопроизводства7 .
Необходимы и дальнейшие научные исследования организационных и процессуальных аспектов судебной юрисдикции, которые позволят сформировать специальную междисциплинарную отрасль знаний. Ее институализация в научной и практической юриспруденции представляется наиболее целесообразной в форме судебного права.
Предстоит уточнить также значения основных терминов, в первую очередь, самого судебного права, предмета и метода регулирования юридических отношений, принципов и функций судебного права, внедрить приемы судебного правоприменения, до сих пор неисследованные в необходимой мере в правоведении и, соответственно, не решенные в законодательном порядке. Это не позволяло до сих пор установить за судами гражданский контроль. К сожалению, пока все сводится к выборочным (на уровне верховных судов) официальным "обобщениям" наиболее одиозных сторон судебной практики и указаниям типа: "судам необходимо иметь в виду".
Необходимо создать теорию и методологию реформирования законов об устройстве и процессуальной деятельности судов, а не заниматься имитацией реформ, "латанием" и "перелицовкой" прежних кодексов. Судебное право до сих пор не было определено как институционально целостная специализированная отрасль научной юриспруденции. Об этом свидетельствует отсутствие как соответствующей юридической литературы и обучающих программ, так и обоснованной нормативно-правовой регламентации устройства и функционирования институтов судебной власти, а также дефицит специализированных философских, исторических, социально-политических, социологических фундаментальных теоретических разработок по проблеме судоустройства и судопроизводства в концептуальном значении его как единого права и процесса, как судебного права.
Единственное в юридической литературе определение феномена судебного права сводится к "условному названию группы отраслей права, включающих в себя совокупность правовых норм, регулирующих организацию и деятельность суда и других органов, содействующих ему в осуществлении правосудия. К судебному праву относятся судоустройство (организация суда и прокуратуры), уголовный процесс и гражданский процесс"8 .
Можно было бы согласиться с данной трактовкой, исключив лишь тезис об условности самого термина и дезавуирующую правосудие констатацию о взаимоопосредующей связи его с прокуратурой и другими "содействующими органами". Однако только этого недостаточно, поскольку даже в весьма обобщенном суждении о сущности столь сложного феномена необходимо различать, по крайней мере, четыре главных его аспекта.
1. Судебное право как наука: о функции государства, сообразующейся с идеями "общественного договора", философско-историческими, социально-экономическими, политологическими и культурологическими суждениями о порядке, добре, справедливости, законности и правосудии, современной судебной организации и методологии ее эволюционирования, своевременном и полноценном юрисдикционном осуществлении прав и свобод человека.
2. Судебное право как система общих начал (принципов) и нормативно-правовых установлений об организации и порядке деятельности специализированных государственных учреждений (судов) по отправлению правосудия, предписывающих обязательность порядка образования и развития процессуальных (судопроизводственных) отношений между государством в лице системы его судебных учреждений, с одной стороны, и частными и юридическими лицами, с другой стороны, совершение либо запрещение соответствующих действий этими сторонами и определение юридических последствий и мер ответственности за нарушение правил судопроизводства.
3. Правосудие как осуществляемая в процессуальном порядке от имени государства деятельность судьи, основанная на праве, моральных принципах и представлениях о справедливости, независимая от личных пристрастий и любого стороннего воздействия, по рассмотрению и разрешению дела посредством юрисдикционного применения права в целях реализации (осуществления) законных прав, интересов и свобод личности, объединений и государства, поддержания установленного правопорядка.
4. Предмет судебного права как система образующихся, развивающихся и прекращающихся процессуальных отношений между судом и тяжущимися, а также другими участниками разбирательства дела на всех стадиях судопроизводства любого вида - конституционного, гражданского (хозяйственного, коммерческого), уголовного, административного.
Модель процессуального отношения вполне применима и для третейского разбирательства имущественно-правовых и иных споров. Еще раз следует подчеркнуть, что столь очевидная истина, давно доказанная юридической наукой, тем не менее до настоящего времени не воспринята законодателями государств всего мира.
Реализация вышеупомянутых идей позволит, на наш взгляд, решить важнейшую из задач - приведения национальных судебных систем в соответствие с общими принципами организации и осуществления всех типов и форм судопроизводства (конституционного, гражданского, уголовно-процессуального и судебно-административного). Эту задачу у нас может решить только один орган - Верховный суд при условии его серьезной реформации.
Пока же суды по-прежнему именуются "правоохранительными органами". На юридических факультетах обучающие программы будущих правоведов и правоприменителей сосредоточены на видах судопроизводства - гражданском и уголовном. Что касается мировой и национальной истории судебного права, его сравнительных и проблемных аспектов, деятельности международных судов, актуальных аспектов юрисдикции Европейского суда по правам человека, всего этого нет. Дело обучения столь важному направлению практической юриспруденции сводится к весьма краткой части в официально сертифицированной вузовской программе "Правоохранительные органы и суд".
Только в Северо-западной академии государственной службы (Санкт-Петербург) автору удалось убедить ректорат в необходимости ввести в обучающую программу менеджеров государственного и муниципального управления на юридическом факультете курс лекций по предмету "судебное право". |
| |
|
|
