Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 1-2 (9-10), 2004
ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ

К СОВРЕМЕННОЙ ТРАКТОВКЕ ПРЕДМЕТА И МЕТОДА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ
(Материалы теоретико-методологического семинара, организованного Редакцией журнала "Проблемы современной экономики")
В семинаре принимали участие: И.К.Смирнов, заслуженный деятель науки РФ, д.э.н., профессор кафедры экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета; В.А. Ушанков, к.э.н., доцент кафедры экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета; В.Я. Ельмеев, заслуженный деятель науки РФ, д.ф.н., д.э.н., профессор кафедры экономической социологии Санкт-Петербургского государственного университета; Д.Ю.Миропольский, д.э.н., профессор, заведующий кафедрой общей экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов; Н.В.Ведин, к.э.н , доцент кафедры экономической теории и права Казанского государственного технического университета (КАИ) им. А.И.Туполева; М. А. Румянцев, к.э.н., доцент кафедры экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета; С.Ю.Румянцева, к.э.н., доцент кафедры экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета; Ю.В.Веселов, д.социол.наук, профессор, зав. кафедрой экономической социологии Санкт-Петербургского государственного университета; Е.Тарандо, к.социол.наук, доцент кафедры экономической социологии Санкт-Петербургского государственного университета; Н.А.Черкасов, д.э.н., профессор, первый заместитель Главного редактора журнала "Проблемы современной экономики" .

И.К.Смирнов. ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Важнейшей рубрикой нашего журнала является философия экономических ценностей. Она - важнейшая, потому что познание экономических ценностей определяет содержание экономической науки, а само это познание начинается с их философского осмысления.
Любая наука как система знаний предполагает определение ее предмета, а оно возможно только тогда, когда четко очерчены его границы. Последнее находит выражение не только в строгих дефинициях, но и в указании, обосновании места данной науки в системе наук, в нахождении ее координат.
Дискуссия о предмете экономической теории ведется с разной степенью интенсивности с момента ее рождения. Обращение к этой вековой дискуссии сегодня может вызвать подозрения в возвращении к схоластике и догматизму, присущих официальной отечественной политической экономии недавнего прошлого. Однако, это не так. Степень разработанности предмета характеризует уровень зрелости науки и, наоборот, только зрелая наука четко обозначает свой предмет и метод.
Располагая определенным теоретическим наследием и научным потенциалом, использую богатства мировой экономической мысли и мирового опыта хозяйствования, отечественная экономическая наука должна определить свое место в системе социально-гуманитарных наук, изучающих развитие российского общества. Она должна сделать это сегодня, если действительно хочет и способна остаться наукой.

В.А. Ушанков. Что есть экономическая наука сегодня? Ответ на этот вопрос как никогда ранее стал неоднозначным. Конечно, можно не драматизировать сложившееся положение в экономической науке и спокойно заниматься частными экономическими проблемами, находить их решения, не беспокоясь особенно о том, что же исследует экономическая наука в целом и каков ее предмет. Однако, нельзя не видеть в этом проявление кризиса экономической теории, выражающегося в потере познавательных и прогностических возможностей экономической науки.
Одним из проявлений кризиса теоретической экономической науки можно назвать формирование "ветвистого дерева" различных направлений, школ, концепций, имеющих свои методологические основания, свой инструментарий и, соответственно, дающих свои научные рекомендации. Хорошо ли это? Может быть, так и надо? Однако, как быть практике хозяйствования? Специализация научного знания и его формализованный, математический аппарат достиг такой "научности", что понять его в полном объеме могут лишь узкие специалисты определенного направления. Овладеть всем специальным знанием в различных направлениях экономической науки с их "продвинутыми" теоретическими рассуждениями, подкрепленными серьезным математическим аппаратом становится все труднее, а порой и невозможно. Исчезают единые теоретические основания научной картины хозяйственной действительности. Субъекты экономической политики и практики хозяйствования в условиях плюрализма научных мнений вынуждены самостоятельно решать какой рекомендации им придерживаться, т.е., в конечном итоге, руководствоваться "здравым смыслом". За "здравый смысл" у нас отвечает неоклассическое направление в экономической науке. Может быть, в этом кроется секрет живучести достаточно абстрактных, построенных на множестве допущений (а значит и упрощенных) моделей микроэкономики и макроэкономики?
Очевидно, что кризис в экономической науке сложился не от недостатка внимания к ней. Напротив, экономические исследования расширяются, захватывая все более широкие сферы жизнедеятельности человека и общества. Однако, наращивание усилий в области экономической теории происходит в основном на "стыках" различных областей знания, что подтверждается тематикой работ лауреатов нобелевских премий по экономике за последние годы. Все это свидетельствует о кризисе самых глубоких основ экономической теории и, прежде всего, ее аксиоматики. Именно этим объясняется "плюрализм" предметов, методов и инструментария исследования в экономической науке. В любом случае, для ответа на вопрос о том, что такое современная экономическая наука, каково ее новое содержание, необходимы методологические, я бы сказал, философские изыскания по определению ее предмета.
Обобщая существующие в специальной литературе изыскания по этому вопросу, можно отметить, что в настоящее время сложилось несколько принципиальных позиций относительно того, что есть экономическая наука сегодня. Во-первых, под современной экономической наукой понимается неоклассическое направление, которое и получило такое название - "мейнстрим". Это направление включает в себя определенный набор теорий, концепций, объединенных общим методом, суть которого - анализ предельной полезности и производительности. При всем уважении к этому современному направлению в экономической науке, следует сказать, что оно не в полной мере отвечает признакам научного знания. Прежде всего потому, что не представляет собой систему взаимоувязанных, субординированных понятий и категорий (товар, стоимость деньги, капитал и т.д), а скорее представляет некую дисциплину, объединяющую различные сюжеты экономического поведения хозяйствующих субъектов, в основе которого лежит формализованный, математизированный "здравый смысл", оформленный в моделях. Какие уж тут долгосрочные прогностические возможности.
Другим подходом к пониманию содержания экономической науки является классический подход. Приверженцы классической экономической теории, отбиваясь от обвинений в "социалистичности" политической экономии, настаивают на том, что ее предмет и методология представляют собой более совершенную систему научного знания и могут стать той основой, на которой будет построена "новая экономическая теория". Существует и третья точка зрения на возможность конструирования "новой экономической теории". Она заключается в попытках объединения основных направлений в экономической теории, предполагая взять лучшее из них. Однако, на наш взгляд, синтез не решает самого главного - единого методологического подхода и предмета в экономической науке. Так или иначе, но основная проблема синтеза - это проблема объединения принципиально различных теоретических взглядов на действительность, имеющих совершенно различные предметы своего исследования. В противном случае, попытки синтеза сводятся лишь к усилиям по "теоретическому" объединению в описании различных поверхностных, "явленческих" процессов. Иначе говоря, речь идет о скрупулезном выстраивании эклектической картины, которая не сможет решить познавательные и прогностические задачи, стоящие перед экономической наукой, а лишь усугубит их. Итак, без решения вопроса о теоретических и методологических основаниях современной экономической науки, о ее предмете, все разговоры о ее содержании носят "беспредметный" характер.
И, наконец, существует четвертая позиция в понимании содержания "новой экономической науки". Она состоит в убеждении, что ни одна из существующих теоретических экономических концепций в изменившемся мире не может адекватно отразить экономическую действительность. Основные экономические теории - классическая и неоклассическая - создавались в прошлое время и по разному, с разных сторон (объективной и субъективной) отражали рыночное, товарно-денежное (капиталистическое) хозяйство. Современное хозяйствование характеризуется сужением поля действия рыночных, стоимостных отношений, и развитием рентных отношений. Оно становится "обремененным" социальными, гуманитарными и экологическими проблемами. Возникает новая хозяйственная действительность, в которой главным становится не производство ради производства, а удовлетворение "менее настоятельных потребностей", т.е. присвоение индивидуализированных, личностных, в большинстве своем, нематериальных благ. Меняются цели и задачи хозяйствования. Все это требует нового осмысления сути хозяйственных отношений, а, следовательно, и самих аксиоматических основ экономической теории. На наш взгляд, это наиболее верное направление в развитии экономической теории, позволяющее разрешить, скорее "снять" ее нынешнее плюралистическое, кризисное состояние.

О философии хозяйства

Можно ли говорить о правомерности понятия "философия хозяйства" и каково место этого знания в экономической науке? Во-первых, именно хозяйство, а не экономика. Как бы ни казалось несущественным это различие, оно имеет принципиальный характер. Понятие "хозяйство" не только более широкое понятие, чем "экономика", но и качественно отличное. Экономику, возникшую на определенном историческом этапе, можно представить как некую подсистему хозяйства. Экономика - это лишь расчетливый, калькуляционный срез хозяйственных отношений, отражающий товарно-денежную, рыночную (экономическую) сторону хозяйства, имеющего гораздо более широкие цели и задачи во воспроизводству людей в рамках определенных общественных образований. В отличие от экономики, хозяйство решает не только проблемы эффективности использования наличных ресурсов и достижения наилучшего результата (это средство), но и прежде всего, задачи воспроизводства сообщества со всеми его социальными, культурными, историческими особенностями. Упрощенно отличие между хозяйственными и экономическими задачами можно показать, используя кривую производственных возможностей. С точки зрения экономики, выбор точки на кривой производственных возможностей между пушками и маслом безразличен. Любая точка на этой кривой обеспечивает максимальное использование наличных в обществе ресурсов. И лишь обществу не безразлично, вести ли войну или обеспечивать население маслом.
Во вторых, почему философия хозяйства? Проблема заключается в том, что экономическая наука (любое ее направление) остается истинной, научной, лишь оставаясь в рамках своего предмета исследования. Но предмет любой науки не содержит и не должен содержать в себе задачи исследования аксиоматических основ, т.е. мировоззренческих посылок, на которых строится теоретическое здание науки. Если посмотреть на аксиоматику классической и неоклассической теорий, то обнаружатся их принципиальные различия, которые и приводят к противоположным теоретическим построениям. Осмысление мировоззренческих, аксиоматических основ экономической науки не есть прерогатива самой науки. Она не содержит в себе всего необходимого для этого инструментария. Это предмет философского осмысления. Исходя из вышесказанного, на наш взгляд, область знания, которая называется философией хозяйства, сегодня как никогда актуальна и ждет своих исследователей.
* * *

В.Я. Ельмеев. К вопросу о расчленении предмета экономической науки

Экономическое бытие, взятое в его целостности как объект исследования, в онтологическом плане может быть расчленен на несколько составных частей в зависимости от развития самой экономики и ее познания. Так, К. Маркс в свое время предмет своего экономического исследования - капиталистическое общество - предлагал расчленить на следующие 5-6 частей: капитал, земельная собственность, наемный труд, буржуазное общество в форме государства, международные отношения производства и обмена, мировой рынок. (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.46. Ч.1. С.45, 213, 226.) С этой точки зрения можно говорить о политэкономических науках, касающихся способа производства, собственности, труда, институтов (государства), международных отношений и т. д. Наименее разработанными ныне все еще остаются политическая экономия собственности и политическая экономия труда. В историческом плане политэкономическую науку можно расчленить, как это обычно делается, по критерию общественно-экономических формаций, т. е. говорить о политической экономии разных обществ: первобытного, азиатского, рабовладельческого, феодального, капиталистического, социалистического (коммунистического). Каждая из них имеет специфическое расчленение своего объекта изучения.
Термин "политическая экономия" не должен нас смущать, ибо первоначально "полис" (по Аристотелю) означал нечто социальное - городское общество. Поэтому его замена на термин "социальная" экономия ничего не дает. (Алиев У.Ж. "Экономическая теория" или "Теоретическая экономия"? // Проблемы современной экономики. 2003. N 3-4. С.19.) Сведение же всего предмета политэкономии к некой "новой", собственно "политической" экономии - к анализу экономической роли государства (политики), тоже не имеет смысла.
Возможно деление науки об экономике и по другим критериям, например, на теоретическую экономию, на науки той или иной отрасли (сферы) экономической жизни (экономику промышленности, экономику сельского хозяйства, экономику непроизводственной сферы и т. д.), а также на прикладные экономические науки. Внутри каждой из экономических наук можно выделить теорию и метод (методологию и методы), которые, в свою очередь, имеют собственные подразделения. Так что расчленение предмета экономической науки можно производить по многим признакам (критериям) в зависимости от решаемых задач.
Выскажемся по поводу философско-логических основ построения базовой науки в системе экономических наук - теоретической экономики, которую ныне не совсем корректно, как показал У.Ж. Алиев (Алиев У.Ж. "Экономическая теория" или "Теоретическая экономия"? // Проблемы современной экономики. 2003. N 3-4. С.19.), называют "экономической теорией" (теория часто выступает основанием самой науки). Теоретическая экономия в ее философском смысле не может быть отождествлена, как это делает упомянутый автор, с тремя общетеоретическими экономическими дисциплинами: общей экономикой, социальной экономией и экономиксом (Алиев У.Ж. "Экономическая теория" или "Теоретическая экономия"? // Проблемы современной экономики. 2003. N 3-4. С.19.). Во-первых, общей науки, предмет которой состоит из элементов, присущих всем экономическим наукам, но не являющейся ни одной из них, (например, политической экономией) безотносительно к ним существующей, реально быть не может. Во-вторых, возводить отраслевую науку о рынке - экономикс - в ранг теоретической экономики нет никаких оснований.
Экономика как предмет изучения со стороны теоретической экономии должна рассматриваться: а) сначала в определениях ее абстрактной всеобщности; б) затем - особенности; в) наконец, в единстве особенности и выводимой из нее итоговой конкретной всеобщности, т. е. в определениях общего, особенного, единого (единичного). Порядок такого рода изучения экономики совмещается: 1) с движением ее познания от бытия к сущности и к их единству; 2) с раскрытием сущности через движение от тождества к различению и к их единству - основанию; 3) с методом познания от абстрактного к конкретному, объясняющим и регулирующим собственное движение науки.
Определение предмета теоретической экономии и построение самой этой экономии в соответствии с установленным предметом состоит вовсе не в том, чтобы указанные выше требования диалектической логики заполнить некой сменяющей политическую экономию социальной экономией, взятой вместе с экономиксом. Проблема заключается в том, чтобы найти в экономике то специфическое содержание, которое образует и реализует теоретическую экономию согласно вышеприведенной логике.
Этим содержанием, по моему глубокому убеждению, является труд с его носителем - человеком. Соответственно, трудовая теория в экономике составляет подлинно общее всем наукам об экономике и всем сферам экономики. Можно сказать, что политэкономия и есть политэкономическая теория труда, т. е. именно то, что делает ее общей экономической наукой. Логика ее построения будет состоять из таких же следующих друг за другом основных звеньев: а) понятие труда в его всеобщности; б) в его особенности, разделяющее себя на абстрактный и конкретный труд; в) в его замыкающей, итоговой всеобщности, преодолевающей свои те или другие специфические определенности. Это и есть, если воспользоваться аналогией с Гегелевской логикой, постоянная жизнь самого труда, его движение, порождение труда трудом.
Задача сводится к тому, чтобы раскрыть содержание каждого из названных звеньев движения труда и его экономического познания, используя тот же ритм всеобщности, особенности и единичности в единстве с его аналогичными вариантами (от бытия к сущности и к их единству, от тождества к различию и к основанию, от абстрактного к конкретному и к синтезу и т. п.).
Что касается первого звена - первоначальной общности труда на уровне его бытия, то ее характеризуют:
а) социально-экономическая неразделенность его форм между людьми, соединенность умственного и физического труда;
б) совпадение производства продукта и воспроизводства человека;
в) общность собственности на условия и продукт своего труда;
г) совпадение общественной организации и управления.
Особенное в рамках данного звена - выделение различных форм деятельности, обусловленное особенностями окружающей природной среды и функций органов человеческого организма. Сфера различенности образует определенную крайность по отношению к сфере тождественного, приобретая со временем социальный характер.
Итоговую всеобщность в этой сфере, преодолевающую различенность, образует общий непосредственно обобществленный труд в общине, патриархальном хозяйстве, в союзе свободных производителей, работающих общинными средствами и расходующих свои индивидуальные рабочие силы как единую общественную рабочую силу.
Из классического наследия для разработанности этой части политэкономии труда нужно взять, прежде всего, из работ К. Маркса: "Введение" (Экономические рукописи 1857-1859 годов); разделы о труде в "Капитале", а также соответствующие разделы из ранних работ К. Маркса и Ф. Энгельса ("Экономическо-философские рукописи 1844 года"; "Немецкая идеология").
Второе звено - звено особенной политической экономии - составляет изучение труда, взятого в его определенности, как деятельности (производства) меновой стоимости, т. е. производства товаров. Его анализу посвящено больше всего экономических работ (и не все они написаны с позиции трудовой теории стоимости).
Момент всеобщности здесь содержится в простом товарном производстве, в котором труд, производящий меновую стоимость, и труд, создающий потребительную стоимость, еще выступают как нечто тождественное. Момент различенности связан с возникновением противоположности между производством стоимости и потребительной стоимости, с общественным разделением труда, отчуждением труда от собственности и т. д. И, наконец, момент итоговой всеобщности - это превращение труда в абстрактный всеобщий труд всякого производства - в производство товаров. Рабочая сила и сам человек превращаются в предмет купли-продажи, личная зависимость людей заменяется их вещной зависимостью.
Итоговое возвращение из стоимостного ограничения в единство своих форм труд осуществляет как созидатель потребительной стоимости, имеющий целью всестороннее развитие своего носителя - человека и общества. Политическая экономия в лице трудовой теории потребительной стоимости приобретает новую парадигму и свою собственную, истинно человеческую основу. Эту политическую экономию, как теорию труда, созидающего потребительную стоимость и обосновывающую возможность и необходимость человеческого развития (развития всех) предстоит разработать. Этим я занимаюсь и призываю других разработать новую теоретическую экономию как политическую экономию труда.

Д.Ю.Миропольский. Мне бы хотелось сделать три замечания по поводу нашей сегодняшней темы:
1) Если развивать данную рубрику, то следует определиться с тем, что является предметом философии экономики. Я сторонник взгляда, что предметом философии является хозяйство как целое (хозяйственная система). Как только мы начинаем рассматривать часть экономики, мы теряем философский взгляд на хозяйство. При этом рассмотрение экономики как целого предполагает собственно экономику, а также ее отношение к человеку и природе. Проблема заключается в том, что предмет философии экономики сливается с предметом экономической теории, ибо экономическая теория также призвана рассматривать хозяйство как целое.
2) Полагаю также, что в данной рубрике следует печатать авторов, которые являются представителями определенной философской школы. Иначе говоря, чтобы автор был философски образованным человеком. Иначе философия экономики превращается в форму ненаучного рассуждательства на общие темы.
Далее возникает вопрос о выборе философской школы. По существу все направления философии делятся на те, которые стоят на позициях здравого смысла или формальной логики и те, которые основываются на диалектической логике. Я являюсь сторонником диалектико-логического метода и считаю, что хозяйство как целое можно исследовать только используя диалектику. Философию, использующую формальную логику, можно считать философией весьма условно. В этой связи мне бы хотелось, чтобы в нашем журнале объединялись философствующие экономисты, стоящие на диалектико-логических позициях.

Н.В.Ведин. Я разделяю позицию проф. Смирнова И.К. о необходимости усилить в журнале рубрику "Философия экономических ценностей". Сегодня существует настоятельная потребность в поиске основного вектора развития экономической теории. Об этом свидетельствует и работа данного семинара. Дело не только в разработке новой научной парадигмы. Осознание данной потребности предполагает определение стратегии поиска. А для этого надо, как минимум, правильно оценить ту ситуацию, в которой оказалось российское научное сообщество, да и современная экономическая наука вообще.
Если коротко, то эту ситуацию можно охарактеризовать как социально-конфликтную. Речь идет о том, что собственно научное познание испытывает сильнейшее воздействие идейно-политического и социокультурного противоборства, присущего переходному состоянию общества. В результате акценты смещаются в сторону противопоставления классической, марксистской политической экономии и неоклассики с учетом современных ее вариаций. Исторически сложилось так, что эти направления воплощают не только различные исследовательские традиции и программы, но и различные идеологические предпочтения. Значительная часть нашего научного сообщества не приемлет мэйнстрим, считая его эвристически бесплодным течением. Другая группа ученых видит в современной неоклассике и неоинституционализме единственно возможную научно-прагматическую альтернативу марксистской политэкономии. Третьи заняты поиском компромисса политэкономии и экономикса. В центре внимания, таким образом, оказываются вопросы предмета экономической теории, соотношения теорий трудовой стоимости и предельной полезности, старой и новой аксиоматики и т.д. Эти вопросы и задали тон сегодняшней дискуссии.
Но эти действительно важные проблемы не должны отодвигать на второй план задачу адекватного отражения новой социально-экономической реальности, возникающей в ходе постиндустриальной трансформации экономики и общества в целом. Мы видим, что одномерная товарно-стоимостная, конкурентно-индивидуалистическая картина мира уходит в прошлое. Но современная экономическая наука, будь то политическая экономия, неоклассика или новый институционализм пока не в состоянии предложить серьезную альтернативу этим представлениям. Здесь ощущается дефицит прежде всего содержательно-теоретических исследований. Пока отсутствует глубокая системно-теоретическая интерпретация таких ключевых явлений современности, как возрастание неопределенности, информатизация, экологизация экономических отношений, многоуровневая интеграция социума, глобализация и т.д. Конечно, решение этих вопросов во многом зависит от методологической культуры и правильного определения предмета исследования. Но масштабность задачи такова, что она требует активных междисциплинарных коммуникаций и обмена (прежде всего в рамках экономической науки), использования всего накопленного теоретического арсенала. В решении этой задачи вопросы предметно-методологических различий приобретают не основное, а вспомогательное значение.

М. А. Румянцев. Поддерживаю положение проф. В. Я. Ельмеева о труде как о субстанции экономических отношений и о проистекающем отсюда видении задач науки. В рамках деятельностного (субстанционального) подхода к исследованию экономики возможным становится выявление сущностных и качественных характеристик экономической жизни. Такой "ренессанс" классики выглядит вполне уместным и привлекательным сегодня, когда гипертрофия инструментальных и функциональных зависимостей в экономическом анализе превысила разумные пределы. Самонакопление "чистого" инструментального знания бессмысленно. На мой взгляд, к трудовой субстанции хозяйства следует отнести как материальное, так и духовное, интеллектуальное производство. В частности - производство общественно-значимых образов: от того, какими образами мыслят люди, во многом зависят совершенно "материальные" обстоятельства их экономического бытия.
На протяжении всей хозяйственной эволюции человечества можно наблюдать противоречивое взаимодействие двух архетипов - архетипов труда и богатства. Данная контроверза исторически индивидуализировалась в архетипах труженика (пахаря, скотовода, рабочего и предпринимателя) и торговца (ростовщика, капиталиста и финансового спекулянта). И, если в сочинениях классиков отношения труда и капитала выражались гармонично и объективно, то, начиная с 20 в., подход к познанию экономики с точки зрения капитала стал преобладающим. Не труд и производство, а описание условий оптимальной рыночной сделки оказалось в фокусе внимания так называемого "основного русла" экономической науки. Это противоречит евразийской ментальности и культуре - сложившимся у нас базовым представлениям о мире и человеке, которые неявно определяют тип экономического знания.
Великие мировые религии Континента всегда утверждали приоритет труда над богатством, сотрудничества над конкуренцией и общего блага над личной выгодой. Отсюда, в частности, следует, что задачей экономиста является поиск оптимальных форм кооперации и разделения общественного труда для экономики "больших пространств" (К. Шмитт). Поучительны в этом отношении труды немецкой исторической школы и сочинения двух выдающихся деятелей России конца 19 - начала 20 вв. - Д. И. Менделеева и С. Ю. Витте.
О методологии. Критику либерального позитивизма и утверждение принципов холистического (целостного) подхода к изучению экономики можно сегодня обнаружить едва ли не в каждом сочинении, посвященном вопросам методологии. Однако диалектика Платона - Гегеля - Маркса, принципы "русского космизма", теория самоорганизации сложных систем и концепции синергетики сами по себе не могут быть панацеей. Ценность того или иного методологического кредо определяется только конечным результатом исследования - новым знанием. Исходные принципы и интуиция исследователя должны "высвечиваться" в научном знании, и только тогда они могут быть предметом плодотворного обсуждения.

С.Ю.Румянцева. Представляется, что в возникшей дискуссии очертились два ключевых момента. Во-первых, это проблема философского осмысления предмета экономической теории, который не может быть решен вне постановки методологического вопроса о том, постулаты какой школы философской мысли следует признать адекватными характеру проблем экономической теории. Во-вторых, это собственно вопрос о содержании экономического процесса, подлежащего изучению. По сути, обсуждается проблематика предмета и метода экономической теории, актуализация которой состоит не столько в том, что метод исследования должен соответствовать изучаемому предмету, сколько в том, что определение предмета науки есть в первую очередь методологическая проблема.
Постановка проблемы метода имеет смысл постольку, поскольку широкое разнообразие существующих сегодня философско-методологических школ формирует различные ответы на вопрос о том, в чем состоит природа экономического процесса. Вопрос о выборе философской базы исследования - это вопрос о том, насколько адекватно мы отразим природу экономической реальности. К примеру, достаточно ограниченными оказываются представления о сущности хозяйственного процесса, исследуемого с позиций позитивизма и неопозитивизма. Курьезными, но не лишенными смысла являются попытки исследования экономики с позиций экзистенциальной философии. В ряде случаев как раз подобные попытки могут остро вскрыть глубинные взаимосвязи, возникающие на уровне формирования ментальности субъектов хозяйствования. Современные школы экономической мысли, такие как эволюционная экономика, информационная экономика, теория постиндустриализма, теория технико-экономического развития и т.п., базируются в разных пропорциях на принципах диалектической логики, восходящей к философии Гегеля и Аристотеля, а также на принципах синергетического анализа и теории систем, связанных с эмпирической философией Г.Хакена, возникшей на базе исследования процессов развития естественных и физико-химических систем. Отнюдь не лишено смысла обращение и к опыту мировоззренческого и онтологического осмысления современной исторической реальности представителями философских течений структурализма и более позднего постмодерна. Список можно продолжить, в том числе за счет включения в него идей русских мыслителей, исследовавших хозяйственные процессы.
Перед экономической наукой, таким образом, стоит вопрос выбора адекватной философской базы, при решении которого, на мой взгляд, стоило бы руководствоваться по крайней мере двумя соображениями:
Характер современной экономики отличается высокой скоростью и глубинным масштабом происходящих изменений. Кризис экономической науки во многом объясняется недостаточной способностью ее методологического аппарата и соответствующего ему исследовательского менталитета быстро отслеживать происходящие изменения и интерпретировать их смысл. По этой причине максимально адекватными природе современной экономики стоит признать те философские течения, которые делают акцент не на "застывшей" структуре явления, его элементах, составных частях, институтах, а на характеристике процесса развития и трансформации системы. В этом смысле гегелевская диалектика как абстрактная модель процесса развития и синергетика, как наука, объясняющая процессы трансформации систем на эмпирико-математическом уровне, вполне соответствуют роли философского и методологического базиса экономической науки.
В данном ракурсе проблема метода снова смыкается с проблемой предмета. Каково бы ни было определение предмета (который сам по себе есть спорный вопрос, которого я не хочу здесь касаться), необходимо признать, что этот предмет в ходе исторического развития либо постоянно перерождается сам, либо коренным образом изменяются условия его объективации. Предмет, по-видимому, представляет собой какой-то абсолютно абстрактный принцип, конкретные проявления которого необходимо высвечивать теоретическим анализом, привлекая широкие пласты эмпирических данных о постоянно меняющейся экономической действительности. Потому, что задача экономической науки состоит не столько в анализе абстрактных схем, сколько в процессе постоянного выведения на абстрактно-теоретический уровень сущности изменений, происходящих в реальной экономической действительности.
- Предмет экономической науки не является определенным. Чтобы он мог явиться, необходимо очертить его границы, противопоставить его "бытие-для-себя" какому либо "инобытию", из чего и возникнет определение. Формирование нового понимания предмета экономической науки может произойти только аналитико-синтетическим, диалектическим путем. Важно при этом, что не только эмпирика выступает в качестве инобытия идеи, но и другие идеи, иные абстрактные схемы. Структура экономической науки сегодня не устоялась. Доминантное научное направление "задано не жестко". В этом плане скорее надо говорить о соревновании и моде, а не о действительном наличии первенства какой-либо научной школы. Усилия ученых по выявлению предмета новой экономической науки в этой ситуации будут наиболее эффективны, если они будут направлены на синтез. На мой взгляд, нецелесообразно ограничивать научный поиск жесткой приверженностью какой-либо заранее заданной научной или философской школе с устоявшейся аксиоматикой. Напротив, формирование подобной школы, соответствующего ей предмета - и есть задача поиска.

Ю.В.Веселов. Методологические основания экономической науки: почему сейчас нет политической экономии

Доверяют ли люди экономистам? Как показывают исследования, как правило, нет. Больше доверяют (не только у нас, но и в других странах), например, армии или системе образования. Обычно люди не довольны и своим экономическим положением, и экономической политикой в целом. Но, тем не менее, они делегируют свои полномочия политикам, а те, в свою очередь, - экономистам. Получается, что экономисты несут ответственность за социальные результаты развития экономики - общественное благосостояние, стабильность, занятость. Но проблема в том, что экономисты не очень-то хотят брать на себя эту ответственность - они видят сегодня свою задачу больше как техническую, например, в наиболее эффективном распределении ресурсов для выполнения поставленных целей и задач. Откуда же берутся эти цели и задачи? Экономисты (например, Самуэльсон) четко отвечают, что это компетенция "всего общества". Так возникает "место беспорядка" - никто не отвечает ни за цели, ни за социальные результаты экономического развития.
Соответствует ли структура и содержание экономической науки такому положению дел? Безусловно, соответствует. Все развитие экономической науки с 90-х гг. Х1Х в. (когда в "сражении методов" австрийский маржинализм победил немецкую историческую школу политической экономии, а Маршалл в Англии обосновал создание "чистой" экономики в виде "economics") до сегодняшнего дня представляет собой тенденцию превратить экономическую науку в позитивистскую науку, наполненную "объективными" математическими методами, в некую "социальную инженерию", которая работает только для обслуживания самого "экономического механизма". Ни кейнсианство в 30-е гг., ни новая институциональная экономика в 70-е гг. не смогли переломить эту тенденцию "деполитизации" экономики. В России эта тенденция несколько запоздала по "объективным" причинам, но в 80-х гг. ХХ столетия положение дел исправилось, и политическая экономия была окончательно "выставлена за дверь" в университетах и экономических институтах. Естественно, что постепенно другие науки стали занимать место политической экономии в объяснении социальности экономики - это экономическая социология (о чем проницательно заметил Шумпетер еще в 40-е гг. ХХ в), экономическая психология, экономическая антропология. Но экономической науке удобно их не замечать, что и делается, или противопоставлять - будто бы, у всех у них разный предмет.
Что в итоге получилось? Избавившись от политической экономии, выкинули и всю социальную методологию экономической науки. Вернее - перенесли ее в "подсознание" экономистов, т.е. эти методологические основания превратились в нечто "taken for granted" - само собой разумеющееся. Поэтому в политической экономии в современной экономической науке и нет никакой функциональной необходимости. Но, как говорил Теодор Шульц в своей Нобелевской лекции, "снимите позолоту с экономиста, и вы обнаружите представления, соответствующие, как правило, Рикардо и его эпохе". Это верно и для современных марксистов - ведь Маркс был "левым (в смысле не правым) рикардианцем". Повезло в том, что социальная конструкция экономического знания, заложенная еще Смитом, Миллем, Марксом, оказалась прочной, все ее положения - рациональность и индивидуализм действия, утилитаризм и максимизация полезностей, классовые противоречия и эксплуатация - более или менее работают, то есть соответствуют тому обществу, которое мы называем современным. Но вопрос в другом - долго ли еще они продержатся? Общество меняется, а социальной методологии экономической науки - нет, может ли тогда такая наука иметь силу предвидения?
Многие методологические постулаты экономической науки остаются верными, но есть и то, что требует либо преобразования, либо развития. Это касается концепции методологического индивидуализма экономической науки - и задача не в том, чтобы противопоставить индивидуализму "холизм" социальных наук, надо найти и объяснить социальную структуру индивидуального экономического действия. Это касается концепции рационального выбора. И опять, задача не в том, чтобы представить экономическое действие иррациональным (хотя часто это и так), а в том, чтобы исследовать разные типы рациональности и социальные ситуации выбора. Это касается и методологического постулата о единстве и всеобщности экономических законов - дело не в отрицании единства экономического развития, а в том, чтобы, наконец, понять, что есть разные культурно-исторические типы экономик, которые зависят от господствующих социальных институтов. Вот лишь несколько примеров возможных направлений совершенствования социальной методологии экономической науки.
Экономическая наука справедливо претендует на центральное место среди всех общественных наук, и действительно - в современном обществе именно экономика становится фундаментом-структурой общества (хотя так было не всегда), поэтому в свое время (ХУ11-ХУ111 вв.) и появилась экономическая наука, которой не было ни в древности, ни в средние века. Она появилась в форме политической экономии, потому что экономика как система еще не установила свои четкие границы и не стала автономным образованием, экономика еще была неразрывно связана с политикой и обществом. Но затем экономика выделилась из общества, выдвинув требование невмешательства политики и общества в свои дела - дела свободного рынка, так появилась "экономика-economics" как наука. Но сегодня, в эпоху глобализации, в эпоху постмодерна, экономика уже далека от системы европейского рыночного капитализма Х1Х в., общество (теперь уже мировое) заново включает в себя экономику, подчиняя ее себе и своим законам, поэтому заново звучит требование о необходимости трансформации экономической науки. Но речь идет не о "новой политической экономии" (как теории общественного выбора или политике как экономическом обмене, хотя и это важно) и не о том, что нужно восстанавливать старую политическую экономию (политэкономию капитализма\социализма), противопоставляя ее "economics", задача в другом - построить такую политическую\социальную экономию, которая была бы в состоянии включить в себя социальные методологические основания объяснения экономической жизни. И дело здесь, прежде всего, в интеграции общественного знания. Наверное, хватит уже спрашивать - чье это знание? Мы уже достаточно разъединились, чтобы объединиться. Маршалл как-то говорил, что единая общественная наука желательна, но пока не вполне возможна, но теперь (уже или еще) она возможна? Или может необходима?

Е.Е.Тарандо. Политэкономия собственности обязательно должна быть дополнена социологией собственности, имеющей дело с социальными условиями и социальными результатами функционирования форм собственности, и опирающейся, вследствие специфики своего предмета, на воспроизводственный подход, который предполагает общество как постоянно производящее и воспроизводящее себя в качестве совокупности общественных отношений. В предметную область социологии собственности попадают вопросы справедливого распределения богатства, функционирования и развития форм общественного воспроизводства, определяемые оформленностью отношений собственности как общественных отношений по поводу условий воспроизводства (например, трансформация типов семьи в связи с изменениями в отношениях собственности), взаимосвязь между спецификой отношений собственности и культурой, моралью, религией.

Н.А.Черкасов. Можно утверждать, что первые попытки сформулировать новое видение предмета экономической теории в разделе журнала "Философия экономических ценностей" уже предприняты. Проректором университета "Туран" (Алматы), профессором У.Ж.Алиевым предложено и новое название науки - "теоретическая экономия" (вместо "экономическая теория"), выступающей, по его мнению, в виде синтеза трех наук: общей экономики, социальной экономии и экономикс.
Мы живем в эпоху экономической глобализации и, конечно, нужна новая концептуальная основа в экономических исследованиях, изменяющая и предмет науки. В определенной мере можно согласиться с профессором В.Я.Ельмеевым, предлагающим рассматривать в качестве предмета экономической науки труд, его эволюцию.
В "определенной мере" потому, что, на мой взгляд, в глобализирующейся экономике таким предметом является противоречивое единство процессов национального и глобального обобществления производства материальных и духовных благ. Соответственно концептуальной основой современной экономической науки должна быть, по всей вероятности, не вообще теория труда, а теория общественного разделения труда и обмена деятельностью, в том числе международного, тесно связанная с теорией больших социально-экономических систем, которая предполагает и анализ отношений собственности в различных системах экономики - в развитых, развивающихся странах и странах с переходными экономическими системами. В этой связи нужно вспомнить и разрабатывающуюся в свое время профессором С.И.Тюльпановым "политическую экономию развивающихся стран".
На мой взгляд, разработка экономической науки с таким новым ее предметом не исключает, а предполагает определенный синтез и гармонизацию положений классической политической экономии, экономикс и новейших воззрений на предмет экономической науки, представленных в теориях информационной экономики и взглядами авторов нашего журнала, в частности, доцента Н.В.Ведина, статьи которого обогатили раздел "Философия экономических ценностей".
Что касается "философии", то, разумеется, исследователь должен стоять на позициях определенной философской школы. Предпочтительны позиции исследователей, разделяющих взгляды Гегеля и разрабатывающего эти взгляды профессора И.К.Смирнова, - ученых, использующих диалектический метод познания.
При развитии процесса глобализации в мировой экономике, в многополярном современном мире, при расширении и углублении интеграционных процессов изменение предмета (содержания) экономической науки неизбежно.
И.К.Смирнов. ВМЕСТО ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОГО СЛОВА

Все участники дискуссии предлагали правильные определения предмета экономической теории. Но они, на наш взгляд, не являются всеобщими, т.е. выражая те или иные стороны, моменты, направления движения предмета, они не охватывают полностью его содержания.
Если предметом социальных наук является человек и общество, то предметом экономической теории следует признать хозяйствующего субъекта и хозяйственную систему общества. И первая, и вторая есть ничто иное как отношения собственности (самости) человека на разных этапах ее логического, исторического и функционального движения. Таким образом, всеобщим предметом экономической теории является собственность человека в ее экономических границах. Экономические отношения собственности начинаются с труда и развиваются в технологические, производственные, экономические и хозяйственные, образующие в своей упорядоченной совокупности хозяйственную систему.
Наименее исследованные области социальных наук представлены их приграничьем, где предмет данной науки граничит (стыкуется) с предметом другой. Недостаточная исследованность этой пограничной полосы объясняется как трудностью ее установления, так и опасением перехода границы и риском оказаться на чужой, незнакомой территории.
Пограничными столбами предмета любой науки являются ее первая, исходная, абстрактно-всеобщая и конечная, итоговая конкретно-всеобщая категории.
Исходную категорию нельзя вывести, обосновать в границах предмета данной науки. Иначе она не была бы первой, исходной. Ее выведение, обоснование неизбежно связано с переходом границы и вторжением в пределы предмета смежной науки. Точно также обстоит дело и с конечной категорией.
Если исходной категорией экономической теории провозглашается собственность, то это утверждение необходимо обосновать, доказать, т.е. вывести экономическую категорию собственности из неэкономической. Этой границей с экономическим отношением собственности является ее завершенное, полное, философское определение как волевого отношения. С другой стороны, завершенное философское определение собственности, как рефлексивного опосредованного волевого отношения, означает переход ее границы и вторжение в область смежной экономической науки.
Действительно, собственность, как ставшая философская категория, определяет себя через присвоение продукта чужого труда путем отчуждения продукта своего труда, и наоборот. Но присвоение посредством отчуждения и отчуждение через присвоение это - обмен, т.е. категория экономическая. Если же в качестве начала экономической науки, ее первого пограничного столба считать труд, а его определить как целесообразную деятельность, то и в этом случае для обоснования исходной экономической категории необходимо выйти за пределы предмета экономической теории, чтобы раскрыть содержание цели целесообразной деятельности вообще как философской категории.
Такая необходимость пересечения границы экономической науки и вторжения в приграничную область философии обнаруживается не только при определении начала экономической теории, но и при решении других фундаментальных экономических, теоретических и методологических проблем. К ним относятся и понятия хозяйствующего индивида и хозяйственной системы. В соответствии с требованиями диалектической логики хозяйствующего индивида следует рассматривать как неразвитую хозяйственную систему, а хозяйственную систему как развитого хозяйствующего индивида. Исследование хозяйственной системы начинается с ее элементарного, неразвитого состояния.
Если философия ограничивает предмет экономической теории снизу, со стороны абстрактно-всеобщего, то юриспруденция - сверху, со стороны конкретно-всеобщего. При этом верхняя пограничная зона (или область) значительно шире нижней. Все экономические отношения собственности реально существуют, прежде всего, как отношения правовые. Если собственность, как экономическое отношение впервые обнаруживает себя в обмене, то обмен, в свою очередь, реально существует как контрактное, правовое отношение.
Познание реальных отношений собственности, их содержания и форм невозможно вне контрактных, правовых отношений. Именно право определяет действительные нормы и законы поведения людей в хозяйственной жизни как общую волю, опосредованную государственным принуждением. С другой стороны, законотворчество в области вещных прав и отношений собственности является не эффективным, если оно не опирается на знание экономических отношений.
Диалектика собственности такова, что право, оформляющее ее отношения, само становится объектом экономических отношений, экономическим институтом, фактором, определяющим ценность экономических благ. В этом же направлении развиваются нормы морали, нравственности, этики. Их абстрактные понятия в реальной хозяйственной жизни приобретают вполне конкретное содержание экономических институтов.
Предмет экономической теории следует рассматривать в неразрывном движении, которое включает в себя как развитие, так и функционирование хозяйственной системы.
Суждения и предположения участников нашего семинара я предлагаю считать началом обсуждения на страницах журнала дискуссионных проблем философии экономических ценностей.


(Продолжение следует)

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия