|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (42), 2012 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНОВ И ОТРАСЛЕВЫХ КОМПЛЕКСОВ | | | Исляев Р. А.
заведующий кафедрой экономико-управленческих и правовых дисциплин, научный руководитель
филиала Российского государственного гуманитарного университета в г. Всеволожске,
доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки Республики Татарстан
| |
| | | | | В статье показано, что региональная среда производства и жизнедеятельности — это своего рода первичное звено во всей системе территориальной организации общества. Она выступает как результат «соединения» процессов развития природы и общества с определенной территорией, являясь низовым звеном территориальной организации общества, в котором осуществляется все общественное воспроизводство | | Ключевые слова: территориальная организация общества, региональная среда | | УДК 303.823.3; ББК 65.04 Стр: 261 - 263 |
Разработка концепции региональной среды производства и жизнедеятельности была начата М.Н. Межевичем, который пришел к этой проблеме, рассматривая эволюцию крупного города как взаимосвязанную систему городских и сельских поселений. Осмысливая существо этой эволюции, М.Н. Межевич сделал вывод, что ее нужно рассматривать в более широком контексте: «...в частности, в опосредовании процессами экономического, социального, экологического и собственно расселенческого характера на уровне общества» [3, с. 4] при одновременном определении регионального выражения этих процессов. В дальнейшем, в ходе разработки проблем региональной среды М.Н. Межевич (при участии Н.Т. Агафонова в разработке некоторых аспектов) пришел к выводу о необходимости формирования теоретико-методологических основ долгосрочной стратегии регионального социально-экономического развития и региональной политики в различных сферах и аспектах общественного развития [2, с. 27–29]. Особое значение он придавал региональной экологической политике: он считал, например, правомерным говорить об экологической детерминанте и экологическом императиве регионального социально-экономического развития [8].
Прежде всего необходимо констатировать, что региональная среда производства и жизнедеятельности (или просто региональная среда)— это своего рода первичное звено во всей системе территориальной организации общества (в дальнейшем для обозначения такой организации будем пользоваться уже получившей широкое распространение аббревиатурой ТОО). Она выступает как результат «соединения» процессов развития природы и общества с определенной территорией. Именно эта территория является изначальным природным материальным условием реализации экономических и социальных процессов. На этой территории, т.е. в рамках региональной среды, осуществляется конкретное взаимодействие общества с природой, наиболее полно и комплексно происходит общественное воспроизводство самого общества.
Следует, однако, подчеркнуть, что исторически территориальная «привязанность» общества возникла далеко не сразу. Первоначально поселения людей имели временный характер. Это было присуще не только пастушеству, рыболовству, охотничьему хозяйству, но и раннему земледелию. Лишь становление последнего как отдаленного, обособленного вида труда привело в ходе длительной эволюции к возникновению постоянных поселений. На этой основе и произошло разделение поселений на временные и постоянные. С этого и начинается определенная (некоторая) «территориальность» не только непосредственного производства, но и всего общества в целом.
Производственная деятельность общества и все его социальное развитие всегда более или менее прочно «привязаны» к какой-либо территории (либо к естественному сочетанию «terra» и «aqua»). Эта территория, являясь частью природы, обязательно имеет ряд абстрактных (всеобщих) природных качеств. Кроме того, она должна иметь общую совокупность более специальных качеств, делающих ее пригодной для человеческого обитания. Наконец, столь же обязательно она должна обладать и сугубо конкретными качествами, которые и делают ее «этой» территорией, выступающей природным базисом некоторой, относительно определенной части общества.
«Привязка» деятельности и развития общества к территории (территориальная определенность общественного развития) — факт давно признанный и в значительной мере осмысленный. Но можно ли считать ее однонаправленной, не характеризуется ли и территория некой «общественной определенностью» или даже «общественной заданностью»? Если посмотреть на эту «привязку» именно с этой точки зрения, то возникает вопрос: формы и масштабы «привязки» конкретных частей общества к конкретным территориям имеют только общественную (общественно-историческую) обусловленность или только природную, или какую-то смешанную (человеко-природную, биосоциальную и т. п.)?
Такая постановка вопроса ведет к его логическому развертыванию: правомерно ли однозначно утверждать, что «территориальная организация общества обусловлена в конечном счете его социально-экономической природой...» [1, с. 6]?
Ныне происходит полный или частичный пересмотр многих идеологических догм. В этих условиях уже не является еретической постановка вопроса о том, чем в конце концов обусловлена территориальная организация общества. Более того, велик соблазн «автоматического» отрицания упомянутых догм и признания природной (или даже «божественной») обусловленности ТОО. Видимо, для того, чтобы избежать чрезмерного радикализма в ответе на поставленный выше вопрос, нужно четко разграничить понятия «обусловленность» и «предопределенность» (фатальность). Здесь природная обусловленность рассматривается как наличие тех или иных природных условий — совокупных свойств географической среды, создающих объективные предпосылки, возможности развития общества и его территориальной организации. Будут ли эти возможности использованы обществом и в какой мере, это иной вопрос, лежащий уже в плоскости исторического процесса и допускающий различные варианты результатов. В отличие от обусловленности, предопределенность — это фатальность, неизбежность, отсутствие вариантов, однозначность итогов, а значит — нечто чуждое историческому процессу взаимодействия природы и общества.
И, если речь идет именно об обусловленности, то справедлив принципиальный вопрос: каков первичный уровень территориальной определенности («привязки» к территории) общественного производства и жизнедеятельности людей; каково то низовое звено ТОО, которое выступает в качестве региональной среды [3, с. 6]? Если ставить вопрос именно в таком ракурсе, то необходимо выявить не только формы «соединения» производства и социальной жизни (жизнедеятельности) с территорией, но и объективные факторы, которыми это соединение обусловлено (но не предопределено!) в исторически и географически конкретных условиях.
Территориальная организация общества возникает в своей простейшей форме вместе с обществом и представляет собой определенную — пространственную — сторону его функционирования и развития. Она включает в себя формы территориальной (пространственной) организации всех без исключения сторон и проявлений жизни общества, его развития: производства, расселения людей, среды обитания, природопользования, национально-этнических процессов, административно-территориального устройства, социально-культурного развития, социально-территориальной структуры и т.д.
В традиционном смысле рациональным (разумным) природопользование можно считать, если оно не ведет к необратимому истощению и деградации природы, гарантирует ее воспроизводство. Из этого исходят все разрабатываемые сегодня концепции равновесного (устойчивого) природопользования.
Почему необходимо вводить понятие региональной среды, если уже существует весьма внушительный ряд понятий, отражающих в той или иной мере территориальную дифференциацию общества и природы? Например, активно используются понятия региона, района, области (края, республики), различных комплексов (производственных, общественных, природных), ландшафтов и т.д. Однако все эти понятия не несут в себе средовых характеристик, не служат реализации того средового подхода, о котором уже шла речь. Они отражают ограниченный набор функций территории и ее дифференциацию в приблизительном соответствии с этими функциями. Поэтому они касаются лишь отдельных сторон и сфер развития территории. Кроме того, большинство подобных понятий отражает дисциплинарный характер нашего мышления, стремление все разложить «по полочкам». Поэтому нами выделяются производственные, общественные, природные комплексы и т. д., но не природно-общественные, регионы — экономические, национальные, административные, т.е. опять-таки, узкофункциональные, а не социально-экономические.
Региональная среда производства и жизнедеятельности — понятие иного характера. Оно обозначает территорию как «дом», в котором мы живем, в котором общество трудится и воспроизводится. Не нужно быть архитектором или строителем, чтобы понимать, что дом строится по достаточно определенным закономерностям и в соответствии с не менее определенными требованиями, а те и другие конкретны в историческом и географическом плане. Все знают, что при строительстве дома следует использовать определенные материалы в определенных сочетаниях, осуществлять его привязку на местности, применять конкретные конструкции и механизмы и т. п. Но и построив дом, необходимо правильно содержать его. Это значит, что необходимы текущий и капитальный ремонт, соблюдение определенных условий эксплуатации, правильное использование функциональных частей дома, соблюдение нормативных нагрузок и экологической емкости и т. п. Именно так и нужно относиться и к региональной среде обитания.
Региональная среда обитания — это не просто территория, территориально «привязанная» часть природы. Региональная среда возникает только тогда, когда на конкретной территории появляется тот, для кого она становится средой обитания — человек, люди. Это значит, что обитаемость территории — обязательное качество региональной среды. Иными словами, региональная среда производства и жизнедеятельности — это ареал, где в результате освоения территории людьми происходит ее превращение из собственно природной в природно-общественную структуру. Разумеется, для этого само освоение должно приобрести достаточные масштабы. Именно это становится важным условием интеграции общества в природу. Соответственно региональная среда — это место, где соединение «простых моментов» труда реализуется в конкретных материальных (включая природные) и исторических условиях. Важно, что соединение простых моментов труда реализуется как непосредственно протекающий процесс, имеющий отчетливое территориальное проявление. Таким образом, те условия производства, которые обеспечивают саму возможность производства (а значит, и возможность существования общества), имеют территориальную «прописку» — они выступают как территориально данные, пространственно ограниченные.
Территориальная ограниченность производства — это одновременно и его делимитированность, т.е. наличие границ, отделяющих данный ареал производства от иной региональной среды. Именно с этим и связана специфика каждой обитаемой территории, выступающей как условие общественного труда, т.е. региональная социально-экономическая специфика. С этим же связана при учете указанной специфики и возможность разнообразных классификаций и группировок, типологических подходов к регионам. Примерами могут служить группировки регионов по масштабам и характеру природопользования, использованию экологической емкости территории, по соотношению между добывающими и обрабатывающими отраслями, здоровью населения и т. п.
Выше шла речь о региональной среде производства как о месте соединения «простых моментов» труда. Но она, вместе с тем, выступает и как среда — тоже региональная — жизнедеятельности людей. Такое соединение двух сред именно на региональном уровне возникает постепенно: на доисторическом этапе это соединение имеет лишь местный локальный характер, причем его локализация, т. е. территориальная (пространственная) определенность является весьма относительной — непостоянной, переменной.
До какого-то предела «соединение» индивида с территорией следует прежде всего за определенным видом труда и соответственно за определенными условиями труда. «Простые моменты» труда своей составной частью имеют «самый труд», т. е. работника. Поэтому в конечном итоге место приложения труда оказывается детерминантом места жительства. Таким образом, удовлетворение непосредственных, повседневных потребностей индивида реализуется в пределах четко ограниченного и, по необходимости, относительно небольшого ареала, подчиняясь прежде всего соображениям экономии времени, объективному закону экономии общественно необходимого времени, который не сможет игнорировать ни одна общественная формация при любом самом высоком уровне развития производительных сил.
Разумеется, повседневные потребности работника, о которых идет речь, включают и его воспроизводство. Отсюда и неизбежное на начальных этапах общественного развития «соединение» места приложения труда и места воспроизводства индивида как работника («соединения» среды производства и среды жизнедеятельности). Этому не противоречат и известные факты раздельного проживания мужчин и женщин с детьми у некоторых первобытных племен (в той мере, в какой воспроизводство означает естественную смену поколений работников). С позиций биосоциального подхода производство в обществе — лишь одно из средств воспроизводства самого общества (вида «человек разумный»). Соответственно региональную среду можно было бы трактовать как место (ареал) «соединения» общественного производства и воспроизводства вида «человек разумный». Именно такая трактовка более всего отвечает содержанию понятия региональной среды обитания.
Как отмечалось, региональная среда — низовое, первичное звено в системе ТОО. В этой системе она вычленяется по ряду критериев. В сфере экономического развития она выступает как ареал («место») непосредственного соединения всех трех «простых моментов» труда. Это соединение обеспечивается единством и общностью условий производства (как «натуральных», так и уже подвергшихся воздействию труда, т. е. преобразованных; сюда же, вероятно, следует отнести и естественные условия, преобразованные не в процессе труда, а в ходе бытовой жизнедеятельности людей). В сфере социального развития региональная среда характеризуется закреплением индивидов за определенной территорией. В пределах этой территории условия жизнедеятельности людей (как природные, так и социально-исторические) выступают как непосредственное, фактическое основание социального развития и формирования в результате социально-территориальной общности. В экологической сфере региональная среда характеризуется постоянным взаимодействием общества с природой, изменением соотношения между основными компонентами этого взаимодействия за счет накопления антропогенных воздействий и их материальных результатов, формированием на региональном (или локальном) уровне природно-общественной системы, которая и составляет саму сущность региональной среды производства и жизнедеятельности людей. В конечном же счете региональная среда — это то низовое звено ТОО, в котором осуществляется все общественное воспроизводство.
Видимо, правомерно рассматривать формирование региональной среды как перманентно разворачивающийся процесс социально-экономической организации пространства, в пределах которого осуществляется общественное развитие. По своему содержанию этот процесс в значительной мере, хотя и не полностью, совпадает с другим историческим процессом — территориальной организацией общества. В первом случае общество является субъектом, а пространство — объектом организации. Во втором — общество является и субъектом, и объектом процесса, а территория выступает в качестве каркаса, в котором осуществляется ТОО.
Термин «организация» здесь и в дальнейшем понимается нами так, как это предложено Н.Т. Агафоновым, а именно в соответствии с изначальным, словарным смыслом этого понятия. Во-первых, как внутренняя упорядоченность дифференцированных и относительно автономных частей и элементов целого; во-вторых, как процесс повышения такой упорядоченности.
Таким образом, организация (в том числе и территориальная) понимается либо как имманентное обществу свойство, либо как процесс повышения этого свойства. Первично понятие «организация» в предлагаемой трактовке не только асоциально, но и в равной мере относится к природным и общественным объектам и их системам. В этой трактовке рассматриваемое понятие полностью деидеологизировано (и деполитизировано) и всего лишь отражает объективную тенденцию повышения упорядоченности в природе и обществе. Видимо, ей противостоит (исходя из предлагаемого Э.Б. Алаевым постулата о «парных противоположностях» [4]) некая, тоже объективная, тенденция понижения упорядоченности — дезорганизация.
Пояснение приходится давать по той причине, что немало обществоведов полагают организацию лишь свойством целеположенного, а значит — социального прогресса. Ими не учитывается (может быть просто позабыта) мысль В.И.Ленина о том, что всякий объективный процесс имеет две формы — стихийную и целеполагающую [7, с. 175].
В обоих значениях понятия «организация» речь идет, как отмечалось, об объективной стороне общественного развития, имеющей историческую обусловленность, т. е. природно-историческую и общественно-историческую. Эту диалектику в свое время тонко уловил и использовал Л.Н. Гумилев, он сделал это не на региональном или, тем более, локальном уровне, а во всем многообразии макроуровней [52].
Если же видеть в конце концов лишь одну «супернауку» — историю природы и общества, то можно сделать вывод: ТОО, являясь результатом исторического процесса, формируется и развивается под определяющим влиянием двух диалектических единств: природы и общества, во-первых; производительных сил и производственных отношений, во-вторых. Среди этих двух диалектических единств первичным, базисным считается первое, поскольку природа без общества может существовать, а общество — только как производное от нее, в ее составе. Но это самое общество (часть природы) становится целым (и одновременно необходимой предпосылкой) для второго из названных единств. Ни производительные силы, ни производственные отношения не существуют вне общества, как впрочем, и вне природы. При этом производственные отношения существуют как бы не в природе, а независимо от нее (сохраняется лишь опосредованная, но достаточно определенная зависимость). |
| |
|
|
