|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (43), 2012 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ | | | Метелев И. С.
заведующий кафедрой коммерции и логистики Омского института (филиала)
Российского государственного торгово-экономического университета,
кандидат экономических наук
| |
| | | | | В статье, в рамках социологического подхода, дан анализ феномена миграции населения. Обоснована целесообразность использования результатов изучения и измерения миграционного опыта для прогнозирования миграционной подвижности населения в целях последующего управления миграционными процессами | | Ключевые слова: миграция населения, миграционный опыт, миграционная подвижность, адаптация, миграционные сети, потенциальная миграция | | УДК 314.745 Стр: 110 - 113 |
Миграция населения — сложное социально-экономическое явление, требующее комплексного изучения его закономерностей, тенденций, видов, форм, направлений. Целый ряд наук, как то: экономика, демография, география, социальная психология, этнология, статистика, история др. вносят свой вклад в разработку этой проблемы. Существует большая литература по вопросам теории и методологии исследований миграционных процессов. Единого определения понятия «миграция населения» пока нет. У каждого автора, можно сказать, свой вариант. В.А. Ионцев насчитал их только в отечественных публикациях около 30. Исходя из данных зарубежной и отечественной литературы ученый представил наиболее полную картину классификации направлений, включающую 17 различных подходов к теоретическому анализу феномена, 45 научных направлений, теорий и концепций. Из них 5 теорий приходится на экономический подход, 5 — на социологический, 4 — на чисто миграционный, 3 — на демографический, 2 — на исторический, типологический, политический.
Мы следуем социологическому подходу. Здесь в развитие теоретических положений Э. Равенштейна в 60-е годы ХХ века [12, с.48]. Эверест Ли выдвинул теорию «притяжения-выталкивания». Массей и Симонс разработали концепцию миграционной системы сетей. Теория миграционной системы сетей изучает на микро- и макроуровне международную и внутреннюю миграции всех видов.
Теория «притяжения-выталкивания» («pull/push») изучает на микроуровне международную и внутреннюю миграции всех видов. Единица анализа миграции — индивид. Согласно данной теории, факторы, оказывающие влияние на принятие решения о миграции, можно объединить в четыре группы: (1) факторы, связанные с регионом выбытия мигрантов; (2) факторы, связанные с потенциальным регионом прибытия мигрантов; (3) вмешивающиеся обстоятельства (промежуточные препятствия); (4) факторы, связанные с субъективными характеристиками мигрантов (личные факторы).
Среди факторов, входящих в первые две группы, в каждом регионе можно выделить факторы, удерживающие население на данной территории (нейтральные факторы), выталкивающие его (push-factor) или притягивающие (pull-factor). Одновременно с данными факторами действуют вмешивающиеся обстоятельства (третья группа факторов), которые выступают в качестве ограничителей миграционных потоков (промежуточные препятствия, например транспортные издержки, законодательные ограничения на перемещения, недостаток информации о возможном регионе прибытия и т. д.). Кроме этого действуют еще личные факторы (субъективные), влияющие на миграцию (ускоряют ее или замедляют), поскольку склонность к миграции и потребности у разных людей разные [12, с.49–52].
Исходя из этого, миграцию можно рассматривать как функцию относительной привлекательности стран въезда и выезда. При этом в регионе прибытия определяющая роль в миграционном движении отводится притягивающим факторам, а в регионе выбытия подобная роль отводится выталкивающим факторам.
Единица анализа миграции — индивид, семья, общественная структура. Миграция объясняется опорой мигрантов на уже сложившееся в принимающей стране сообщество мигрантов-земляков.
Все возрастающее и весомое значение в усилении миграционных потоков приобретают сети социальных отношений. Они базируются на родственных и дружеских связях, общности страны или района происхождения и формируются не только между мигрантами в странах поселения, но и между ними и жителями стран их исхода.
Значительная часть мигрантов выбирает конкретную страну назначения с учетом присутствия там родственников или диаспор соотечественников. Этот фактор особенно важен при миграции женщин и детей, переезжающих по каналам воссоединения семей. Согласно данным Евростата, 80% уроженок Сенегала в Испании и 90% уроженок Египта в Италии прибыли в данные страны именно по этой причине [13].
Наличие диаспор в большей степени учитывается и малоквалифицированными мигрантами, которые адаптируются к жизни в новом обществе, прежде всего, благодаря системе социальных систем с проживающими там соотечественниками. Родственники, друзья, знакомые предоставляют мигрантам временный кров, материальную поддержку и помощь в поиске работы.
Существование социальных миграционных сетей не просто способствует формированию миграционных потоков между странами, оно является фактором устойчивости этих потоков, т. е. наличие миграционной сети может само по себе поддерживать миграционный процесс даже тогда, когда условия для миграции становятся неблагоприятными, в частности, когда ей противостоит ограничительная иммиграционная политика или в условиях экономического спада в принимающей стране [1, с.101].
Понятие миграционных сетей неразрывно связано с формированием (накоплением) опыта в сфере миграционного существования (или миграционного опыта), поскольку перемещения людей сопряжены с определенными миграционными установками, миграционными судьбами, миграционным поведением. Попытка выявить основные тенденции миграционного опыта на основе анализа факторов жизнеспособности населения, взаимосвязи экологических пространств и структурности путей, исторических магистралей миграции, универсального и локального опыта расселения, была предпринята И.Т. Касавиным [4]. Изучение с этих позиций миграционного опыта способствует пониманию миграционных процессов, особенностей миграционного образа жизни в единстве социально-экономических, культурно-исторических и личностных факторов [1, с.34].
К. Манхейм показывает, что индустриальный социум в мощных процессах культивирует чувство долга и ответственности, но одновременно создает ситуации «наподобие короткого замыкания в электричестве». В частности, происходит непроизвольный выброс эмоций и волевых импульсов, когда человек «сам по себе живет двойной жизнью своих инстинктов и может обладать в качестве душевного наследия, как злом, так и добром» [7]. Это открывает возможности микросоциологического анализа конфликтов в границах миграционного опыта, когда источник жизни человека располагается, согласно Ч.-Х. Кули, в общении с другими людьми, начиная от интонации голоса, жестов, выражения лица, манер, идей и заканчивая природой политических, религиозных, образовательных и экономических институтов. Ч.-Х. Кули подчеркивает, что на этой основе формируется универсальная способность учиться и воспринимать других людей. Вместе с тем интерес представляют направления жизненного опыта мигрантов, в которых развиваются конкретные социально-человеческие качества. Но, в конце концов, общительность трансформирует личные представления, симпатии и понимание, которые представляют аспекты общества. Социальное «Я» включает множество других «Я», когда развивается общественное качество совести в умении совместно решать общественные проблемы, формировать представления о «правильном и неправильном» поведении в направлении всеобщности человеческого существования [5].
С теоретико-методологической точки зрения такое суждение верно. Однако в реальном мире процесс адаптации людей к новой социальной действительности происходит сложнее. Как отмечает Т.Н. Юдина, в современный период могут быть выделены следующие основные модели реагирования на иммиграцию [11]:
1) полное исключение, предполагающее предотвращение въезда иммигрантов в страну; однако это реально трудно осуществить, ибо глобализационные процессы оказываются более мощными, чем политика отдельных стран;
2) дифференциальное исключение или сегрегация. Модель дифференциального исключения (сегрегация) характеризуется как ситуация временного объединения иммигрантов в ряде социальных подсистем, включенности в некоторые области жизнедеятельности (но в лишении доступа в другие сферы, например, политику, государственное управление и т.п.). Государство, его институциональные и организационные структуры в данном случае приветствуют иммигрантов как «гостевых работников»;
3) ассимиляция, являющаяся политикой интеграции, т.е. включения мигрантов в общество посредством в сущности одностороннего процесса адаптации, когда они должны поступиться своими отличительными социокультурными и лингвистическими характеристиками;
4) плюрализм, по сути, являющийся позитивной гуманистической альтернативой реагирования на иммиграцию и представляющий собой принятие поселений иммигрантов в формах этнических сообществ, остающихся отличными от других групп населения в отношении языка, культуры, социального поведения, причем, в нескольких поколениях.
Результатом будет также интеграция политическая и культурная в «принимающее» общество, но добровольная, естественная.
По мнению автора, сегодня в сфере миграционного опыта преобладает некая нагруженность социальностью (вторжение истории, политики, культуры, экономических преобразований). Вместе с тем, развитие миграции показывает неразрывность совместности, коллективистских и личностных форм деятельности; во всяком случае, современные базовые формы социальности постепенно переходят в «стягивающее» миграционное пространство, образующееся в результате объединенной деятельности людей.
Миграционный опыт позволяет видеть и понимать поколенческие различия народов, особенности социальных группировок качественные отличия эпох, творческие усилия. Расширяющиеся познавательные, обыденные впечатления, неотрывное внимание к калейдоскопичности примет жизненного мира требуют особой заботы и работы зрения, соответственно, порождают переходы к постижению социального времени. Его направленностью являются контрасты образа жизни, общественных статусов, понимание собственного прошлого (Родины) и положения на новых путях и дорогах, которые устремляют взгляд в перспективную реальность.
В результате миграция приобретает устойчивый универсальный статус как порядок отправлений, производство знаний об окружающем мире, произвольный выбор моментов исканий и т.д. В онтологическом смысле осуществляется поиск не только географических территорий, но и «самого себя» как условия выживания в новых обстоятельствах. На этой основе можно разделять образы жизни отдельных народов (народонаселения) и его представителей, собственно, «мигрантов». Как следствие, в границах миграционного процесса следует различать выбор причинно-следственных взаимозависимостей, прежде всего в отношении отправления в «путь» и «выбора дороги». «Прибытие как событие» должно быть оправдано качеством особого миграционного опыта, первоначальных намерений перемещений в пространстве-времени, актов отправления как стремления продвигаться в дальнейший путь. Измерение последнего происходит в закономерной причинно-следственной цепи транзитов как «транзитной антологии». Феномен мобильности оказывается более ограниченным, чем миграционный процесс, который предстает универсальным в связывании различных целостно представленных порядков. Так, конкретный действующий человек практикует миграционное существование в междумирии культур, типов поведения и образа мыслей.
Для анализа миграционного опыта и миграционного существования важное значение приобретает философское понятие «действительности». Именно характер «действительности», «близости» людей к ней определяет типологические константы их повседневной жизни. Специальное исследование А. Макушинского раскрывает обстоятельства того, как окружающий мир предстает в «нашем» образе мира». Зачастую переживание действительности осуществляется людьми в различных формах; агрессивного либо примирительного отношения, выводит на передний план акты взаимодействия с обществом или бессилия перед ним. Это вполне можно наложить на миграционный опыт, поскольку «человек мигрирующий» есть «странник», «пришедший», находящийся на окраине жизни нового общества (в подтверждение своего маргинального статуса). Поэтому его переживания действительности могут не быть адекватными самой действительности. Она может казаться ему чуждой, хотя в то же время он сам является ее частью.
На основе встречи с реальной действительностью мигрант создает концепты: «моя действительность», «мой дом», как отражение столкновения с реальной, фактической действительностью. Он наделяет повседневность своим смыслом, своей «судьбичностью» («рядовой», «обыденной», «элементарной», «рутинной», «будничной»). Понятие «будней» в отношении к опыту миграции более приближенное, чем «нравы», «образцы», «стереотипы» поведения. Мигранту свойственен вывод: действительности, т.е., разумеется, «истинной действительности», еще нет, но она должна быть, ее можно искать и стремиться «добыть», она мыслится в качестве возможной [6].
Социальная интеракция, социальное общение, оптимальное пространство жизненно-практических сил не создается автоматически. Их нужно созидать усилиями и мигрантов, и коренных жителей. Но чтобы результат этого был позитивным, прежде всего, необходима социально-миграционная диагностика как выявление сущностных характеристик миграционных процессов для «распознавания» их перспективного развертывания; во-вторых, необходимо, чтобы мигранты стремились усвоить новые условия социальной среды, то есть социально адаптировались; в-третьих, важно, чтобы коренные жители не воспринимали мигрантов как чужаков, а уважительно приняли их как сограждан, точнее, как будущих сограждан; в-четвертых, важно, чтобы на данной основе формировался новый социальный порядок как связывание всех элементов социальной системы во времени и пространстве, утверждались оптимальные формы общественных отношений (в установленных образцах, постоянстве структурных образований, процессов и явлений социума). В конечном счете, социальная адаптация включает: первоначальную стадию совмещения новой и прежней системы ценностей; стадию терпимости как готовность к взаимодействию и взаимоограничению; принятие универсальных образцов поведения; аккомодацию как признание основных элементов системы ценностей новой среды; ассимиляцию как полное совпадение ценностных ориентаций индивида, группы и среды. И особенно важно иметь в виду, что настоятельный призыв-пожелание сохранить и укрепить тенденции нормализации, нормального хода жизни при «насыщении» ее мигрантами требует большей политической ответственности.
Изучение и измерение миграционного опыта, по нашему убеждению, может быть положено в основу прогнозирования миграционной подвижности. Миграционная подвижность, по мнению Л.Л. Рыбаковского [10] — это как бы объективизированное состояние, способность личности к миграции, сформировавшаяся вследствие накопленного миграционного опыта. Такой опыт Л.В. Корель удачно называет миграционной биографией. Последняя включает совокупность перемещений, предшествующих моменту социологического обследования. Это по сути одно из выражений уровня подвижности населения. С помощью определенной системы показателей можно дать оценку миграционной подвижности населения как той или иной территории в целом, так и отдельных его групп, различающихся по разным параметрам.
Мобильность, в свою очередь, зависит от числа совершенных переселений, продолжительности проживания в районе выхода или месте вселения и т.д. Она во многом связана с участием населения в других видах миграции, в частности, в туризме, маятниковой миграции и др. Сочетание различных обстоятельств может привести к тому, что лица, обладающие меньшей миграционной подвижностью, т.е. миграционной биографией или опытом, окажутся в числе потенциальных мигрантов, тогда как мигранты, имеющие за плечами опыт многих перемещений, войдут в состав постоянного населения. Тем не менее, при равных условиях жизни лица, обладающие большей миграционной подвижностью, имеют, как правило, и большую психологическую готовность к переселению. Человек, обладающий большим миграционным опытом, скорее примет решение вновь переселиться, если его не удовлетворяют условия жизни в последнем месте жительства, чем тот, кто родился в данной местности и прожил там всю свою жизнь.
Миграционная подвижность — свойство, присущее не только отдельному человеку, личности, но и всей совокупности людей, населению в целом. Повышение миграционной подвижности — процесс исторический, необратимый, как и развитие человечества. Он может быть в самом общем виде охарактеризован ростом интенсивности перемещений, в первую очередь переселений населения.
Наряду с миграционным опытом (миграционной биографией) еще одним важнейшим условием успешной адаптации мигрантов является терпимость населения принимающих стран. О значимости проблематики толерантности свидетельствует то, что 1996 год был объявлен ЮНЕСКО «годом толерантности». Актуальность этого фактора сегодня на фоне межнациональной вражды, локальных военных столкновений, преследования национальных меньшинств актуальна, как никогда прежде. Но терпимость — явление сложное, противоречивое.
Обострение межэтнических и межконфессиональных отношений чрезвычайно сложно поддается урегулированию вследствие того, что все связанное с национальной, этнокультурной идентификацией носит выраженный иррациональный и эмоциональный характер. Если достижение компромисса в разрешении политических или социально-экономических процессов, как правило, снимает проблему, то в межэтнических отношениях взаимное недоверие и обиды могут носить латентный характер и оставаться очень надолго.
Поэтому этническая толерантность оказывается в поле повышенного внимания, на что указывает ряд принятых документов. В 1995 г. была принята Генеральной Ассамблеей ООН «Декларация принципов толерантности», а также Декларация «Терпимость и многообразие — ориентиры для XXI века», принятая в сентябре 2001 г. на Всемирной конференции по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии.
В «Декларации тысячелетия» Организации Объединенных Наций (сентябрь 2000 г.) терпимость названа фундаментальной ценностью XXI в. наряду со свободой, равенством, солидарностью. В ней подчеркивается, что «при всем многообразии вероисповеданий, культур и языков люди должны уважать друг друга. Различия в рамках обществ и между обществами не должны ни пугать, ни служить поводом для преследований, а должны пестоваться в качестве ценнейшего достижения человечества. Следует активно поощрять культуру мира и диалог между цивилизациями».
В России в 2001 г. Правительством РФ была утверждена Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе», где дано ее четкое определение: «Терпимость означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. Терпимость — это единство в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая, и правовая потребность. Терпимость — это то, что делает возможным достижение мира и ведет от культуры войны к культуре мира. Культура — это не уступка, снисхождение или потворство. Терпимость — это, прежде всего, активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека. Ни при каких обстоятельствах терпимость не может служить оправданием посягательств на эти основные ценности. Терпимость должны проявлять отдельные лица, группы, государства.
Проявление терпимости, которая созвучна уважению прав человека, не означает терпимого отношения к социальной справедливости, отказа от своих или уступки чужим убеждениям. Она означает признание того, что люди по своей природе различаются по внешнему виду, положению, речи, поведению и ценностям и обладают правом жить в мире и сохранять свою индивидуальность».
Человечество было динамичным всегда: люди по разным причинам меняли свое место жительства и род занятий. Не стало исключением и нынешнее столетие. Но сегодня миграционные процессы приобрели глобальный характер. Мигранты XXI века, как правило, стремятся сменить (временно или навсегда) места привычные и родные на новые, но уже обжитые и обустроенные другими людьми. Эта особенность современных миграций таит в себе непростую проблему, от решения которой во многом зависит как положение самих мигрантов, так и будущее принимающего их общества.
Концепция демографической политики РФ на период до 2025 г. установила в качестве одной из приоритетных задач «привлечение мигрантов в соответствии с потребностями демографического и социально-экономического развития, с учетом необходимости их социальной адаптации и интеграции».
Сегодня российская экономика нуждается в труде мигрантов. При этом следует понимать как сложен процесс включения в орбиту российского социума значительных групп иностранцев, менталитет и культурные традиции которых порою значительно отличаются от исторически сложившихся этнокультурных особенностей местного населения. И, конечно, процесс этот не должен быть стихийным. Вот почему в наши дни так важна работа в области адаптации, интеграции мигрантов, формирования толерантности в нашем обществе.
Как отмечалось выше, под толерантностью чаще всего понимается терпимость к чужому образу жизни, поведению, обычаям, чувствам, мнениям, идеям, верованиям, выражающаяся в определенной нравственной позиции и психологической готовности к соответствующим формам поведения. Успешная миграционная политика в современном цивилизованном обществе призвана выстроить такую систему взаимоотношений местного населения и мигрантов, при которой обеспечивался бы баланс на рынке труда и социальная сфера справлялась бы с реальными нуждами людей, а различные группы населения имели бы возможность и потребность (!) гармонично сосуществовать.
Поэтому очень важно сформировать у всех участников общественных отношений в сфере миграции убеждение в обоюдной ответственности и в обоюдной защищенности. Соответственно, важнейшим фактором формирования толерантности, а значит и условий для адаптации и интеграции мигрантов, является некий закон, который должен быть обязательным и обеспечивать права и интересы всех участников отношений в сфере миграции.
В постсоветский период в ряде регионов РФ активно проводилась работа, направленная на формирование толерантности: принимались и действовали различные программы, осуществлялись научные исследования. Накоплен бесценный опыт. Тем не менее, ксенофобия и экстремизм не исчезли из нашего общества. Поэтому так важно проанализировать многолетний труд ученых, педагогов, общественных деятелей в этой сфере, понять причины неудач уже реализованных проектов и взять на вооружение успешно «работавшие» методики и образовательные программы. Деятельность в сфере формирования толерантности должна быть системной, ориентированной не только на процесс (чем больше мероприятий, тем лучше), но, прежде всего, на результат: устранение не только проявлений нетерпимости в обществе, но и причин, порождающих нетерпимость.
Поистине терпимым к другим может быть человек, который сам хорошо адаптирован к своему социальному пространству, а значит осознает прошлое, настоящее и будущее социума, в котором живет, в качестве своего собственного. В этом заключается и важнейший аспект толерантности — неравнодушное отношение к себе самому и окружающим. Толерантность — это нравственная позиция, основанная на самоуважении и самодостаточности, дополненная психологической готовностью к поведению, не противоречащему правам и законным интересам других людей.
Действительно, человек способен уважать этнокультурную самобытность других людей только в том случае, если обладает знанием многовековых традиций своего народа, ощущает с ним неразрывную связь. Поэтому освещение примеров доброжелательного отношения к представителям других культур может значительно обогатить содержание просветительской работы в области, как патриотического воспитания, так и формирования толерантности. Не стоит забывать, что народам РФ всегда были свойственны гостеприимство и сочувствие к представителям других этносов.
Более того, сама история становления и развития российского государства демонстрирует уникальную систему включения множества народов в орбиту российского социума, позволившую им не только сохранить свой язык, самобытность, религию, но и традиционный уклад жизни. Формирование толерантности является важнейшим, но не единственным условием успешного процесса адаптации и интеграции мигрантов.
Например, если говорить о трудовых мигрантах, то им необходима предварительная подготовка еще до отъезда в РФ, в своей стране. Судя по опыту домиграционной подготовки, который существует в ряде стран, в такой работе должны участвовать как государственные структуры, так и частные и общественные организации в стране исхода мигрантов. Государства, которые получают значимую часть национального дохода за счет труда своих граждан за рубежом, обязаны помогать им, создавать предпосылки для их безопасного труда. Что для этого нужно? Знать язык, элементарные правила законного пребывания, а также культурные традиции страны приема — и уметь с уважением к ним относиться. Кроме того, известна закономерность: чем выше квалификация, которой обладает мигрант, тем комфортнее и безопаснее его труд за границей. Успешная адаптация и интеграция мигрантов невозможна без участия и заинтересованности работодателей. Именно от них зависит, будут ли у работников силы и время для посещения занятий по изучению русского языка, знакомства с миграционным законодательством, а тем более с культурными традициями и нормами принимающего сообщества.
Немаловажна в этом плане роль работодателя в формировании желания мигранта адаптироваться к условиям российского общества. Если работодатель имеет возможность «быть разборчивым», нанимая временных трудовых мигрантов, он станет учитывать не только готовность иностранного гражданина продать свой труд по демпинговым ценам, но и потребует от него определенной профессиональной квалификации, знания языка, законов и культурных норм нашей страны.
Для устранения причин, препятствующих адаптации и интеграции мигрантов, необходимо взаимодействие государственных структур и институтов гражданского общества. Немалая роль в этом важном деле должна принадлежать конструктивному диалогу с национальными и общественными объединениями, религиозными организациями, которые как никто другой знают о бедах, нуждах и чаяниях мигрантов.
В нынешних условиях тратить государственные деньги на умело разрекламированные программы, посвященные исключительно вопросам толерантности, но не учитывающие ни причин формирования ксенофобии, ни реальных нужд местного населения, самих мигрантов, работодателей и др. — не только нерационально, но и представляется непозволительной роскошью. Не принесут ожидаемых результатов и отдельные социально-экономические меры, направленные на поддержку мигрантов, но игнорирующие при этом возможную встречную реакцию местного населения.
Государственная политика в данной сфере должна быть комплексной. А это означает, что необходимо выстроить единую стройную систему действий в масштабе общества, которая, во-первых, объединяла бы усилия государства, общественности, бизнес-структур, а во-вторых, охватывала бы весь спектр общественных отношений в сфере миграции (включая потребности российской экономики, рынка труда, процессы внешних и внутренних миграций, интересы местного населения).
На основании изложенного, можно сделать вывод о необходимости системного рассмотрения феномена миграции и коллизий миграционного опыта на таких уровнях анализа, как социально-философский, макросоциологический, микросоциологический, макро- и микроэкономический. На данной основе могут развиваться различные специальные подходы к анализу миграции, а именно, культурно-антропологический, социально-психологический, урбансоциологический, вплоть до географического понимания образов освоения пространства и времени. |
| |
|
|
