|
| | | | Проблемы современной экономики, N 4 (44), 2012 | | | | ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ. ПРОБЛЕМЫ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ В СТРАНАХ СНГ И БАЛТИИ | | | профессор кафедры экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук,
заслуженный деятель науки Российской Федерации
| |
| | | | | В статье рассматривается соотношение понятий формально-логического и диалектического противоречия. Первое характеризуется как неразвитое второе, а второе — как развитое первое. Диалектическое противоречие раскрывается в его движении от различия в тождестве к разнице, противоположности и переходе в основание. Определяется специфика экономических противоречий, их система | | Ключевые слова: тождество, различие, разница, противоположность, противоречие, основание, существование, система | | УДК 330; ББК 65.01я73-1 Стр: 29 - 33 |
Исследование противоречия следует начать с рассмотрения его элементарного, исходного, непосредственно данного понятия, т.е. противоречия вообще.
По В.Далю «противоречие», происходящее от слов «против» и «речь», означает спор, прекословие, опровержение чего-либо, различие, два несовместных обстоятельства. [1] Такова же семантика английского и французского «contradicnion» и немецкого «underspruch». В традиционной (формальной) логике, берущей начало с Сократа, Платона и Аристотеля, под противоречием (епапtiоп) понималось умозаключение, допускающее в качестве истинных все отрицающие, не слагающие друг друга мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время в одном и том же отношении. «Там, где одно мнение противоположно другому, — писал Аростотелъ, — имеется противоречие ...». [2] Он же сформулировал знаменитый закон противоречия, согласно которому «невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении». [3]
Познание противоречия начинается с обнаружения его непосредственного бытия. Таковым является элементарное определение механического движения. Действительно, нечто, которое в одно и то же время в одном и том же отношении находится здесь и не здесь есть противоречие. Это противоречие и является первым, абстрактно всеобщим определением движения. Вместе с тем, первое, абстрактное определение движения выступает как непосредственное противоречие. Неудивительно, что это внешнее непосредственно данное противоречие было зафиксировано еще античными философами и получило у них название «aporia» — безысходность, затруднение, недоумение. Известны aporia Зенона (дихтомия, Ахилл и др.). Быстроногий Ахилл, например, не может догнать черепаху, так как пока он пробежит разделяющее их расстояние, она все же успеет проползти некоторый отрезок пути, пока он будет преодолевать этот отрезок, черепаха еще немного отползет и т.д. Эта aporia подчеркивает относительность и противоречивый характер математических описаний реальных процессов движения. Ни один из формализованных способов анализа и разрешения выявленных в данной aporia противоречий, возникающих при отображении движения, не может претендовать на общепринятость.
Таким образом, противоречие, если оно имело место, признавалось чем-то негативным, либо логической ошибкой. Аристотель называл невеждами тех, кто утверждал обратное. В число этих невежд зачислялись Гераклит, Плутарх, Эмпедокл, Анаксагор, Демокрит. Именно Гераклит «по невежеству» предложил первую значительную концепцию противоречия как единства противоположностей. Борьбу противоположностей Гераклит утверждал как общий закон для всего сущего. Понимаемое таким образом противоречие, названное диалектическим, получило дальнейшее развитие в учении Н. Кубанского, Дж. Бруно и особенно в классической немецкой философии (Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель).
Снятое внешнее непосредственное противоречие становится опосредствованным, внутренним, сущностным. Оно получило название антиномии или противоречия в законе. Данное противоречие есть результат попытки разума выйти за пределы непосредственного чувственного опыта, рассудочного мышления и познать непознаваемые «вещи в себе». Это субъективные противоречия (парадоксы), разрешение которых Кант видел либо через разведение двух уточненных решений в разные стороны, либо вообще в снятии вопроса об их разрешении. Антиномия признавалась неразрешимым противоречием. Вместе с тем это уже сущностное противоречие, или противоречие сущности.
Гегель в отличие от Аристотеля, утверждавшего, что противоречие — заблуждение, логическая ошибка, высказал парадоксальное положение: «Противоречие есть критерий истины, отсутствие противоречия — критерий заблуждения».[4]
Конечно, учение о противоречии со времен Аристотеля и Гераклита ушло далеко вперед. Тем не менее, спор между теоретиками формально-логического и диалектического противоречия не утихает, принимая подчас самые острые формы. Если Аристотель называл невеждой Гераклита, то в наше время невеждами называют Гегеля, марксистов и всех, кто разделяет их учение.
«Именно неосведомленностью немецкого философа Гегеля в области формальной логики, — пишет Н.И. Кондаков,— и непониманием существа закона противоречия объясняется безосновательная критика им закона противоречия. Если бы Гегель знал о законах тождества и противоречия не из плоских учебников, то он не сказал бы этого».[5]
Столь же резко и «аргументировано» критикуют марксистскую теорию диалектического противоречия позитивисты, неопозитивисты, иррационалисты (экзистенциалисты, «философы жизни») и другие представители новейших направлений в философии и экономической теории. Не остаются в долгу и критикуемые.
Что же понимают под противоречием современные философы и экономисты, в чем они видят различие, если оно существует, между формально-логическим и диалектическим противоречием?
В «Логическом словаре-справочнике» приводится определение формально-логического противоречия, мало чем отличающееся от аристотелевского.
Философский энциклопедический словарь определяет диалектическое противоречие следующим образом: «Противоречие диалектическое, взаимодействие противоположных, взаимоисключающих сторон и тенденций предметов и явлений, которые вместе с тем находятся во внутреннем единстве и взаимопроникновении, выступая источником самодвижения и развития объективного мира и познания.[6]
Н.Д. Колесов и В. Ф. Щербина дают следующее развернутое определение противоречия:
1) это — динамичное отношение взаимополагающих и взаимоисключающих противоположностей;
2) представление в одном и том же процессе взаимоисключающих тенденций, свойств;
3) стороны противоречия обязательно представляют различные тенденции, направления изменения и развития; любая противоположность становится таковой лишь в сложном отношении с другой «своей стороной».[7]
Ф.Ф. Вяккерев полагает, что определение противоречия как отношения между сторонами, свойствами, тенденциями предмета, когда они взаимно предполагают и взаимно отрицают друг друга, недостаточно раскрывает его сущность и должно быть конкретизировано. Он считает необходимым выделить следующие существенные черты противоречия, выступающего как:
1) отношение отрицания противоположностей в едином;
2) отношение самоотрицания вещи в самой себе.
Конкретизацией, спецификацией понятия «диалектическое противоречие» является сопоставление его с противоречием формально-логическим.
При самом поверхностном сопоставлении этих понятий выясняется, что формально-логическое противоречие может быть только в мышлении и отсутствует в объективной действительности, в предмете. Диалектическое же противоречие присутствует в предмете и его идеальном образе в мышлении.
Рассматривая проблему соотношения диалектических и формально-логических противоречий, Ф.Ф. Вяккерев солидаризируется с теми, кто утверждает, что предметом формальной логики выступает изучение законов формы, структуры знания, а предметом диалектической логики — изучение содержания знания. Различая противоречия «в одном отношении» и в «разных отношениях», он приходит к выводу, что с точки зрения диалектической логики формально-логическое противоречие вообще нельзя назвать противоречием.[8]
М. Оруджев утверждает, что специфической особенностью диалектических противоположностей является наличие промежуточных звеньев. «С точки зрения марксистско-ленинской философии, — пишет он, — диалектическое противоречие есть по существу опосредованное промежуточными ступенями отношений различий и противоположностей, взятых в одно и то же время в одном и том же отношении, в то время как формально-логическое противоречие есть непосредственное отношение исключающих друг друга противоположных утверждений».[9]
Г.С. Батищев считает, что законы формальной логики (в том числе закон непротиворечия) являются не законами мышления, а законами овеществленного знания. «Научное знание, изложенное в книгах и т.п., — пишет он,— непосредственно предстает в своем терминологическом и знаковом (символическом) выражении, т.е. как выполненное в языке. Выражение мышления в «языковой материи» подчиняется определенным законам — к числу таких законов и относится так называемый закон, или принцип, непротиворечивости, а также другие формальнологические законы».[10]
Ему возражает Э.В. Ильенков, обращая внимание на то, что в логике рассматриваются вовсе не специфические формы выражения мышления в языке вообще, тем более в искусственном языке науки, а формы самого мышления, понимаемого как естественно исторический процесс, реализующийся отнюдь не только в языке, «Если логические формы обнаруживают себя не только в актах говорения об окружающем мире, но и в актах его действительного изменения, в практике человека, то практика оказывается критерием «правильности» логических фигур, управляющих речью человека, его словесно-оформленным самосознанием. Логические формы (схемы, фигуры) —это формы, в рамках которых совершается человеческая деятельность вообще, на какой бы предмет в частности она ни была направлена, будь то слова, вещи или события, исторические ситуации. Практика и для логики остается критерием истины, определителем, с логической формой мы имеем дело или нет». [11]
В связи с этим хотелось бы отметить, что термин «противоречие» не адекватен содержанию рассматриваемой логической категории, «языку науки». Правильнее, наверное, было бы обозначить это содержание словом «противоборство».
Особую позицию в определении понятий формально-логического и диалектического противоречий и их соотношении занимает А.А. Сорокин. Он считает, что искать какое-то особое диалектическое и формально-логическое противоречие бесперспективно. Есть противоречие вообще. Проблема, по его мнению, состоит в другом. С возникновением и разрешением противоречия связана сама творческая деятельность. Вот как он иллюстрирует свое утверждение о существовании единого противоречия: «Когда традиционная логика говорит, что в мышлении противоречий «не должно быть, то в этом выражается тот реальный момент, что обнаруживающееся противоречие ставит под сомнение истинность существующего знания, лишает его однозначной определенности и тем самым побуждает к его преобразованию. Появляющееся противоречие как раз и разрушает целостность (единство) знания, так как одно утверждение оказывается фактически несовместимым с другим и вместо согласования получается взаимное исключение. Отсюда и возникает естественное стремление как-то «избавиться» от про-тиворечия, разрешить его и восстановить единство знания ...».[12] А.А. Сорокин подчеркивает, что против этого диалектика не возражает, она только утверждает, что этим дело не ограничивается, что противоречие является условием дальнейшего развития существующего знания.
Можно было бы привести еще много рассуждений, точек зрения, дефиниций противоречия, но и сделанный обзор, на наш взгляд, дает достаточное основание для вывода об их общей недостаточности.
Общий недостаток всех приведенных определений заключается в том, что они в значительной степени тавтологичны, что все они дают формальное, не упорядоченное и не субординированное неполное перечисление некоторых черт, свойств формально-логического и диалектического противоречий.
Непонятно, например, чем отличаются друг от друга стороны, свойства предмета и стороны, тенденции, свойства противоречия и различия противоположностей. Почему называются 4 определенности противоречия, а не 10, 20 и т.д.? Что произойдет с противоречием, если оно лишится хотя бы одной из своих определенно стей?
Главным же недостатком приведенных дефиницей является то, что они в лучшем случае с разных сторон описывают противоречие, не касаясь проблемы его происхождения, необходимости, его обоснования как единственного, универсального источника всех форм движения.
Другими словами, приведенные определения диалектической логики не диалектичны. Способ, метод их получения отрицает диалектику, ее метод. Метод, не адекватный предмету исследования, не может дать истинного результата. В данном случае недиалектический метод определения диалектического противоречия с объективной необходимостью приводит к неудовлетворительному результату.
Мы утверждаем, что различия в понимании формально-логического и диалектического противоречий вытекают из различий формальной и диалектической логики. Объектом первой является предмет как застывший процесс. Она рассматривает движение как остановку. Объект второй — процесс как оживленный, распредмеченный предмет. Она изучает движение как отрицание остановки.
Движение самого противоречия начинается с тождества различий. Следует различать абстрактное или формальное тождество и конкретное или диалектическое. Формальная логика, в отличие от диалектической, рассматривает все сущее только как непосредственно данное. Ее законы являются суждениями, высказываниями о сущем, т.е. в определении Аристотеля это категории, в лучшем случае — правила. Таковы законы тождества, различия, противоположности, достаточного основания. Эти законы, так же как и все определения формальной логики, мертвы, лишены движения.
А = А есть положительная форма закона тождества. А не может быть в одно и то же время А и не А — отрицательная форма этого же закона.
Если рассматривать закон тождества как суждение, то он различает субъект А и предикат = А и, следовательно, содержит в самом себе свое отрицание. Действительно, когда мы говорим — «тождество», то предполагаем тождество чего –то с чем-то, тождество различных сторон, моментов, т.е тождество различия.
Согласно закону разности все различно.
Различие также является движением, проходящим следующие три этапа:
1. внешнее непосредственное различие — разность;
2. внутреннее различие от своего иного — противоположность;
3. различие от самого себя — противоречие.
Разность существует во внешней сравниваемой рефлексии. Внешнее тождество есть равенство, а внешнее различие — неравенство. Нет абсолютно непохожих (не равных) и абсолютно похожих (равных) вещей. Но две вещи, как бы они не были различны, сходны уже постольку, поскольку они вещи. Равенство и неравенство — две стороны разности. Развитая разность становится противоположностью. Последняя рефлектирует в себя свое иное, делает его своим.
В противоположности соединены тождество и различие. Противополагаемыми могут быть только однородные понятия (6 километров на запад и 6 километров на восток однородны или тождественны как пути). Вместе с тем противоположные вещи суть различные ( 6 км. на запад и 6 км. на восток суть 12 различных километров).
Противоположные вещи относятся друг к другу как положительное и отрицательное. Так, указанные два пути противостоят друг другу относительно направления. Если пройти 6 км. на запад и столько же на восток, перемещение окажется равным нулю. Положительное и отрицательное суть определения рефлексии. Они взаимно полагают друг друга (когда мы говорим о положительном, мы неизбежно предполагаем отрицательное и наоборот) и уничтожают друг друга, взаимно уничтожаются. Каждая сторона составляет основание того, почему другая сторона существует. Таким образом, уже противоположность заключает в себе понятие основания.
Безразлично какую из сторон противоположности считать положительной, и какую отрицательной. Каждая из них отрицательна относительно другой. Сторона отрицательная в одном отношении может быть положительной в другом. Так, долги есть отрицательное имущество относительно должника, но положительное относительно заимодавца. Когда каждая из противоположностей полагает и исключает самую себя, определяется и положительно и отрицательно, т.е. становится противоположностью самой себе, рождается противоречие.
Самое главное и самое трудное в понимании диалектики противоречия, его сущности — это понимание самого перехода внешнего отношения и соотношения различия, разницы и противоположностей и противоположности самих себя.
Этот сложный процесс упрощенно выглядит так. Разница есть противоречие в себе, противоположность — противоречие для себя, а противоречие как таковое — в себе-для — себя.
Во внешнем различении стороны самостоятельны и безразличны, равнодушны друг к другу. Различие находится вне их, оно нечто третье по отношению к ним.
Различие как тождество сравниваемых вещей есть сходство, а как нетождество — несходство. Если «голые» различения равнодушны друг к другу, то сходство и несходство соотносятся друг с другом так, что каждое не может мыслиться друг без друга (сходство — отрицание несходства и наоборот).
Затем внешнее различие снимается снятием непосредственного бытия и перехода к сущности. Различие полагает небытие внешне сравниваемых вещей как небытия иного. Но небытие иного выступает снятием иного и, стало быть, самого различения. Различие в сущности — отрицательность отрицательности. Сущность есть соотношение с иным не как с чем то качественно отличным от себя, а с самой собой , отталкивание себя от самой себя. Имеется, следовательно, соотносящееся с собой рефлектированное различие, или чистое, абсолютное различие. Это тождество, но тождество как тождественное с собой различие. Вместе с тем различие тождественно с собой лишь постольку, поскольку оно не тождество, а абсолютное нетождество. Однако нетождество абсолютно постольку, поскольку не содержит ничего из своего иного, а содержит только самого себя, т.е. поскольку оно абсолютное тождество с собой.
Таким образом, в тождестве обнаруживается тождественное себе тождество (абсолютное тождество) и тождество как тождественное с собой различие (абсолютное нетождество). Тождество как различие становится тем самым разностью.
Разность есть определенное различие, моментами которого являются соотносящиеся с собой абсолютное тождество и абсолютное нетождество. Эти моменты развиваются далее в одинаковость и неодинаковость, и затем в противоположности. Каждая из сторон противоположного развивается до положительного и отрицательного в самой себе и, следовательно, до отрицания самой себя как этого единства. Поскольку каждая из противоположностей отрицает себя и утверждает свое иное, противоположное становится противоречием, которое через свое снятие разрешается в основание. Разрешение противоречия есть погружение его в основание. Разрешенное противоречие становится основанием.
В мире нет ничего непосредственного. Все, что есть и совершается, имеет свое основание.
Отталкиваясь от самой себя как противоречия, противоположность распадается на два определения, из которых одно полагает, а второе полагается, одно является основанием, другое следствием.
Уже в противоположности определение отрицательного и положительного достигло своей самостоятельности — одно полагает другое. Однако, это не полная самостоятельность. Они взаимно полагающие и полагаемые.
Основание же является завершенной самостоятельностью. Отрицательное есть в нем как самостоятельная сущность, но как отрицательное. Тем самымткак отрицание своей отрицательности, как и то, что оно тождественно с собой в своей отрицательности.
Поэтому противоположность и противоречие столь же сняты в основании, как и сохранены.
Основание — это сущность как положительное тождество с собой, однако такое тождество, которое в то же самое время соотносится с собой как отрицательность, а, следовательно, определяет себя и делается исключенной положенностью. Но эта положенность есть как самостоятельная сущность, а сущность — это основание как тождественное с самим собой и положительное в этом своем отрицании. Последнее как снятое противоречие есть обогатившееся новыми определениями и возвратившееся в себя тождество. Это тождество развивается в новое противоречие и так до бесконечности.
Возникает система противоречий. В этой системе различается первое, исходное или основное противоречие и производные от него соподчиненные противоречия. Основное противоречие является самым бедным по своему содержанию и всеобщим, всеохватывающим по своему объему. Основным, абстрактно всеобщим противоречием является противоречие между чистым (лишенным каких-либо определенностей) бытием и ничто. Конкретно всеобщим противоречием можно было бы назвать бесконечность, полагающую и снимающую конечность.
Основание является таковым постольку, поскольку оно основывает. Вначале основание не имеет никакого в себе и для себя содержания. Оно формально. Столь же бессодержательным и формальным является и основанное им. Такое основание есть точка зрения того или иного субъекта, с которой можно рассматривать вещь. Это излюбленное резонирование софистов, которое широко распространено и в наше время. Таких бессодержательных оснований может быть сколько угодно. Развитие основания — это наполнение его содержанием, делающим основание достаточным, объективным. Первое такое наполнение — переход основания в существование.
Движение противоречия формально можно остановить в любой точке и, следовательно, дать множество его определений. Однако эти определения будут обладать какой-либо научной значимостью только тогда, когда строго определены их координаты, их положение на кривой (орбите) движения противоречия, т.е. строго указано, к какой стадии движения противоречия от простого к сложному, от абстрактного к конкретному относится то или иное определение. Какие же определения противоречия получаются на остановках? Очевидно, на каждой из них мы имеем дело с формальнологическими противоречиями, которые можно познать только с помощью метода и законов формальной логики. Но для того, чтобы продолжить движение, т. е. исследование, необходимо оживить, «снять» застывшее противоречие, восстановить и исследовать его как противоречие диалектическое на основе адекватных ему диалектического метода и законов диалектической логики. Достигнув предела в своем развитии, данное противоречие переходит в новое, исследование которого предполагает опять-таки остановку движения. Это достигается снятием диалектического противоречия формально-логическим. Таким образом, формально-логическое и диалектическое противоречия непрерывно снимают друг друга, становясь моментами единого движения, развития конкретного противоречия.
Логически формальное противоречие также не мыслимо без диалектического, как диалектическое без формального. Первое начало второго, а второе — результат первого. Если же говорить об их субординации, то формальное противоречие есть неразвитое диалектическое, а диалектическое — развитое формально-логическое противоречие.
Сущностные рефлексивные определения диалектического противоречия — это не внешнее отношение между сущностями, а соотношение сущности с самой собой как самоотрицание.
Следует различать противоречие в предмете и противоречие в мышлении, противоречия объективной и субъективной логики. Последние есть идеальный образ первых. Однако такая констатация общеизвестного недостаточна для раскрытия диалектики теоретического и практического знания. Конечно, эмпирические факты выступают началом, источником теоретического знания, но вывести новые знания непосредственно из эмпирических фактов нельзя. Они возникают как результат опосредствования рационального мышления, обнаружения и разрешения противоречий, возникающих между теоретическими положениями и новыми опытными фактами.
Противоречия между теорией и новыми опытными фактами неизбежны и объективны. Они возникают как результат всеобщности теоретических знаний и кажущейся ограниченности «эмпирического базиса», на основе которого они получены. Поскольку в действительности последний неограничен, постольку предметом всеобщего теоретического знания становятся все новые неисчерпаемые в своих свойствах объекты, знание о которых вступает в противоречие с существующей теорией. Ни одна самая совершенная теория не способна устоять под напором новых фактов, ни одно научное положение не может претендовать на завершенность, законченность.
Вместе с тем разрешение противоречия между традиционной теорией и новыми фактами не означает простого отбрасывания старой теории. Она снимается новыми идеями, новыми теоретическими положениями в процессе исторического развития общества.
Мы разделяем известное положение о соотношении исторического и логического, согласно которому второе есть освобожденное от случайностей первое. Вместе с тем соотношение исторической и логической формы противоречия нуждается в некотором уточнении.
Предшествует ли историческая форма противоречия логической? Да, если под историческим понимать объективную реальность, а под логическим — познание этой реальности. Они могут совпадать, если под историческим понимать закономерность развития объекта, его противоречий и познание их. Примером является историческое и логическое исследование К. Марксом противоречий и форм стоимости. Наконец, логическое может предшествовать историческому. Так, исторически земельная рента возникла раньше промышленного капитала, но в «Капитале» К. Маркса она рассматривается позже промышленной и торговой прибыли, процента. Известно также, что глубина понимания простейших форм жизни определяется развитостью ее высших форм.
Движение противоречия, как отмечено выше, направлено от абстрактного к конкретному, от простого к сложному. Движение в противоположном направлении исключено. Между тем даже в солидных монографиях можно встретиться с утверждением об обратимости этого движения. Так в коллективной монографии, изданной Московским государственным университетом, декларируется, что «движение противоречия от одной стадии к другой осуществляется не только от низших форм к высшим, но и от высших форм проявления ко все более и более низшим, вплоть до полного исчезновения».[13] Это диалектическое положение доказывалось фактом превращения в нашей социалистической стране противоречия между городом и деревней в существенное различие. Здесь начисто игнорируется доказанное Гегелем положение о том, что противоречие разрешается тогда, когда противоположности рефлектируются в самое себя и возвращаются в свое основание.
Система противоречий заканчивается тогда, когда ее начало как неразвитый результат, как абстрактно всеобщее становится конкретно всеобщим, т.е. тогда, когда оно ничего уже не может добавить к себе, не выходя за собственные пределы. Система гибнет, когда ее конечное, конкретно всеобщее противоречие не может разрешиться переходом в свое основание, когда оно переходит в иное основание.
Противоречие вообще, т.е. лишенное какой-либо конкретной формы, приобретает некоторые особенности в зависимости от сферы своего движения.
Экономическому противоречию присущи все характеристики противоречия вообще. Вместе с тем это специфическое противоречие. Если непосредственным бытием противоречия как такового является движение вообще, то специфика экономического противоречия определяется особенностями экономического движения.
Экономическое движение является одним из видов социального движения. Последнее же отличается от движения в сфере неорганической и органической природы тем, что оно не только изменение, развитие, но и деятельность людей. Специфической же характеристикой деятельности как движения является ее осознанность и самоосознанность.
Всякая деятельность включает в себя цель, средство, результат и сам процесс.
Сознательно формулируемая цель является основой, началом всякой деятельности.
Конкретно экономическая деятельность как определяющая экономическое движение отличается от других видов деятельности по цели (производство экономических благ), средствам (природа, техногенные средства, организационный фактор), результату (экономические блага); процессу (производство, распределение, обмен, потребление).
Исходя из особенностей экономического движения, специфику экономических противоречий можно выразить в следующем:
1. Экономические противоречия — сравнительно сложный вид противоречий, содержащий в себе в снятом виде противоречия сферы органической и неорганической природы.
2. Это противоречия субъективных (волевых) и объективных (вещных) отношений людей в процессе производства, распределения, обмена и потребления экономических благ.
Данная специфика экономических противоречий определяет особенности их познания и разрешения.
Многообразие экономического движения, его форм, уровней экономических явлений, отношений, законов объективно обусловливает многообразие экономических противоречий.
Познание экономического противоречия предполагает не просто конструирование его дефиниции, а определение и обоснование его места в системе противоречий. Множество экономических противоречий должно быть упорядочено, скоординировано и субординировано, т. е. систематизировано.
Вообще можно предложить различные классификации экономических противоречий в зависимости от выбранного критерия
Мы считаем, что универсальным критерием этой классификации должна быть степень удаленности экономических отношений, явлений, законов, в которых противоречия обнаруживаются, от абстрактно всеобщего начала, т.е. степень их конкретности. Самым простым из экономических противоречий является противоречие элементарного отношения собственности, которое в одно и то же время есть присвоение и отчуждение, самым сложным — противоречие закона движения экономической системы.
Руководствуясь этим критерием, можно предложить следующую классификацию экономических противоречий:
1. Противоречия основы экономической системы, противоречия производные, противоречия результата движения экономической системы.
2. Противоречия трудовых, технологических отношений, производительной и потребительной сил, производственных отношений, способа производства и хозяйствования.
3. Противоречия внутри экономических явлений и между ними, противоречия сущности и действительности экономических явлений
4. Противоречия самоцели экономической системы. |
| |
|
|
