|
| | | | Проблемы современной экономики, N 4 (48), 2013 | | | | ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ И ПЕРЕХОДА К ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Тертышный С. А.
доцент кафедры экономической теории и экономики предпринимательства
Санкт-Петербургского университета управления и экономики,
кандидат экономических наук
| |
| | | | | Вторая статья авторского цикла посвящена анализу экономических реформ правительства в направлении модернизации российской экономики и общества, инициированных Президентом РФ В.В. Путиным. Анализируются основные положения и возможность их последующей реализации, изложенные в третьей программной статье В.В. Путина «Нам нужна новая экономика», которая была опубликована в газете Ведомости 30.01.2012. [1] | | Ключевые слова: модернизация, инновация, институт, институциональная экономика, институциональный дизайн, институциональные ловушки, коррупция, бюрократия | | УДК 316.422, 332.05; ББК 65.9 (2 Рос.) Стр: 72 - 76 |
В предыдущей статье мы попытались на основе анализа первых двух программных статей В.В. Путина проследить исполнение содержащихся в них положений в области взаимодействия государства и общества, а также в сфере миграционной политики нашей страны.
В предлагаемой статье автор сосредоточил свое внимание на анализе основных положений и задач, сформулированных В.В. Путиным в третьей программной статье, посвященной анализу экономического положения России и ее месту в мировой экономике.
Уже в самом начале статьи Владимир Владимирович пишет: «Сегодня Россия зависит от мировой экономики, интегрирована в нее очень сильно — сильнее, чем большинство других стран». И далее: «Надо искать решения, которые позволили бы нам преодолеть складывающуюся одностороннюю технологическую зависимость...» [2]. В этом направлении мы и попытаемся направить свои усилия.
Как справедливо отмечается в рассматриваемой статье, на протяжении весьма длительного периода времени Россия и ее экономика развивались в изоляции от большинства стран мира и даже противостояла им. Именно это обстоятельство стало одним из ключевых в геополитическом положении страны с момента распада СССР. Новая Россия смогла пока интегрироваться в мировой рынок лишь в качестве крупнейшего в мире поставщика природных ресурсов: газа, нефти, металлов, леса и т.д.
В свою очередь, объективно сложившаяся международная специализация страны на продаже природных ресурсов, преимущественно первичной добычи, привела к асимметричному искажению отраслевой структуры экономики в пользу развития экспортоориентированных добывающих отраслей, ставших основными источниками пополнения средств федерального бюджета, и напротив, катастрофической деградацией большей части остальных отраслей экономики.
«Иметь экономику, которая не гарантирует нам ни стабильности, ни суверенитета, ни достойного благосостояния, — для России непозволительно. Нам нужна новая экономика... Экономика, работающая на современной технологической базе. Нам необходимо выстроить эффективный механизм обновления экономики, найти и привлечь необходимые для нее огромные материальные и кадровые ресурсы» [3].
В качестве приоритетных отраслей развития в статье обозначены: фармацевтика (здоровье и безопасность граждан), высокотехнологичная химия (способствует созданию новых материалов, лекарств и т.д.), композитные и неметаллические материалы (находят все большее применение практически во всех отраслях производства), авиационная промышленность (развитие транспортного сообщения, имеющего принципиальное значение для отдаленных от центра огромных территорий страны), информационно-коммуникационные технологии (средства современной связи и передачи информации, формирующие единое информационное пространство России, автоматизация процессов производства), нанотехнологии (позволят обеспечить России уникальную нишу и лидирующие позиции на рынке высокотехнологичных материалов), традиционные для страны — атомная и космическая промышленность. Даже на беглый взгляд, очевидно, что перечисленные отрасли — точки прорывного развития, будут способствовать значительному росту занятости, повышению уровня и качества образования, развитию науки, росту смежных обеспечивающих и обслуживающих отраслей. Все это может способствовать мультипликативному эффекту и при благоприятных условиях не только обеспечит устойчивые темпы экономического рост, но и принципиально изменит отраслевую структуру экономики России, сделает ее сбалансированной и органичной, что позволит занять нам достойное место в числе стран — мировых экономических лидеров.
Однако, напомним, что для этого, как отметил Президент, необходимы «... огромные материальные и кадровые ресурсы», а их у России сейчас фактически нет, да, и, инвестиционный рейтинг не способствует массовому притоку инвестиций. (Россия оказалась предпоследней в рейтинге инвестиционной привлекательности в 2013 году — всего лишь 12% респондентов сочли Россию хорошим местом для вложения средств в свете потенциального роста стоимости активов, как пишет Economist Intelligence Unit на основе опроса 730 инвесторов по всему миру [4])
Преодоление этого весьма непростого барьера В.В. Путину видится в необходимости «...увеличить размер внутреннего рынка, что сделает его более привлекательным для прямых инвестиций» [5]. Здесь, на наш взгляд, стоит обратить особо пристальное внимание на опасность, которая может привести к потере контроля над управлением предприятиями и отраслями — реципиентами прямых инвестиций.
Некоторые негативные тенденции в попытке более тесной интеграции России в мировой рынок отмечают даже западные экономисты, оценивающие первые результаты вступления России во Всемирную Торговую Организацию (ВТО) (официально Россия вступила в ВТО 22.08.2012.). Так, по их мнению, год членства в ВТО не принес экономике России ничего хорошего, пишет влиятельная Financial Times. Некоторым отраслям, указывают авторы статьи, присоединение к ВТО даже навредило, тогда как другие в принципе не заметили каких-либо изменений [6]. Аналогичные данные представлены и в докладе российского фонда «Петербургская политика». Так, в докладе отмечается, что ограничения для российских товаров на мировых рынках автоматически сняты не были — из 94 антидемпинговых мер, которые применяются к товарам российского экспорта, сняты только 4, за отмену остальных необходимо проводить сложные согласительные процедуры в рамках специальных комиссий ВТО [7]. Россия же сняла ограничения в сельском хозяйстве с первого же дня своего членства, подчеркивают авторы Financial Times.
Такое положение вещей обстоятельно исследовано в теории периферийного капитализма, одним из представителей которой является латиноамериканский социолог Ф. Хинкеламерт. По его мнению: «Рост в глобальной мировой экономике может быть сколь угодно высоким — в положении все больших частей населения он ничего не изменит... Из общества «одной трети» мы уже сжались до «общества одной пятой», хотя показатели роста остаются положительными и будут оставаться такими» [8]. Он считает, что в странах третьего мира приход новых технологий часто не только дестабилизирует неготовую к этому культуру, но и имеет негативные экономические последствия. Западные инвестиции приносят с собой современные трудосберегающие технологии и интенсивный экономический рост в редких экономических анклавах. Они не могут создать массы новых рабочих мест и обеспечить рост доходов всем: они блокируют в этих странах возможность постепенного экстенсивного роста, приводят к экономическому росту без улучшения благосостояния для широких слоев населения. В условиях глобальной экономики перестает действовать закон сравнительных преимуществ и международного разделения труда. «Товары покупаются действительно дешевле, однако это ведет к разрушению производства, которое создает доходы. Поскольку такое производство разрушается без того, чтобы быть замененным новым и более эффективным, эти доходы уходят без какого-то возмещения. Они представляют собой расходы» [9]. Единственным и, пожалуй, неизбежным выходом для стран третьего мира становится «теневой сектор», в котором может производиться низкоконкурентная продукция. Она становится экономически оправданной, когда «потери» от участия в публичной системе конкуренции перекрывают выгоды от нее. Уводя из «формального сектора» до половины своей экономики, страны третьего мира избавляются от этих потерь и создают то, чего не в силах обеспечить «формальный сектор» — рабочие места и доходы. Однако экономика периферийного капитализма тем самым оказывается вне интеграционных процессов в мировом экономическом пространстве, оказывается лишенной инвестиций, новых технологий и т.д. Обеспечивая полуголодное существование нищим массам в развивающихся странах, она не создает предпосылок для устойчивого развития. «Представление о том, что показатели экономического роста являются локомотивом полной занятости, сегодня полностью опровергнуто», — заключает Ф. Хинкеламерт [10]. Периферийный капитализм отличается от капитализма промышленно развитых стран не только степенью развития, но, что самое главное, моделью способа производства и распределения материальных благ. Капитализм центров возникал и развивался на национальной почве как длительный, органический и взаимосвязанный процесс постоянного роста и накопления. В странах, задержавшихся с развитием рыночных отношений (либо отказавшихся от капиталистической модели), он возникает и развивается как имитационная модель в результате вливания иностранного капитала, технологий и идеологии. Здесь нет взаимосвязи развития элементов модели.
Понимая это обстоятельство, В.В. Путин подчеркивает необходимость сделать «... выбор приоритетов и государственной поддержки максимально прозрачным, открытым для оценки и дискуссий со стороны конкурирующих фирм и профессиональных сообществ» [11].
Упоминая успешный опыт модернизации экономик Кореи и Китая, В.В. Путин указывает на необходимость мощного первого импульса технологического развития, который может инициировать только государство.
В этой связи, на наш взгляд, уместно привести основные направления неоиндустриализации, обозначенные в Плане деятельности Министерства промышленности и торговли Российской Федерации на 2013–2018 годы. Отметим также, что данный План разработан по итогам озвученных Президентом приоритетов развития и на основании его поручения. План содержит 9 основных направлений, детализированных по 31 направлению, в рамках которых выделены 124 ключевых события развития российской промышленности.
Итак, к основным 9 направлениям Плана относятся [12]:
1) Модернизация технологической базы промышленности в общем;
2) Повышение её конкурентоспособности;
3) Создание высококонкурентной авиационной промышленности и закрепление в тройке мировых лидеров;
4) Достижение принципиального улучшения стратегической конкурентной позиции судостроения России в мире и обеспечения возможности полного удовлетворения потребностей государства и отечественного бизнеса в современной продукции судостроения;
5) Развитие производственного и инновационного потенциала фармацевтической и медицинской промышленности;
6) Максимально полное удовлетворение потребностей населения в услугах торговли путем создания эффективной товаропроводящей инфраструктуры;
7) Обеспечение готовности организаций ОПК к оснащению Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов современными образцами вооружения, военной и специальной техники, доведя к 2020 году их долю до 70%;
8) Поддержка и содействие экспорту российской продукции на внешние рынки;
9) Совершенствование системы управления «консолидированными» государством компаниями, обеспечение согласованности стратегий их развития с государственными программами развития соответствующих секторов экономики, завоевание передовых позиций в отдельных сегментах мировых рынков авиационной, судостроительной, информационно-коммуникационной и космической техники.
Насколько же реалистично для России осуществление политики новой индустриализации в рамках предложенного Плана?
Уход от сырьевой модели ради долгосрочных целей — безопасности государства, роста занятости граждан — это путь совершенно не в логике быстрой прибыли. Но пока получается, что эту стратегическую идею руководство страны и бизнес вынуждены реализовывать в уже привычной рыночной парадигме. Такая раздвоенность рано или поздно неизбежно должна закончиться: либо новая индустриализация окажется очередным красивым лозунгом, либо для ее реализации потребуется пересмотр целевых установок и ценностей — как для бизнес-сообщества, так и для государства в целом.
Очевидно, что обозначенные цели и раскрываемые через них ключевые события и индикаторы новой индустриализации отечественной экономики подразумевают обязательное и самое широкое внедрение во все сферы и отрасли экономики долгосрочного планирования, которое принципиально противоречит распространённой сегодня логике извлечения быстрой и максимально возможной прибыли, в ущерб реализации стратегических экономических задач.
Нетрудно заметить, что все вышеперечисленные приоритетные установки относятся к достижению «внутренних» целей Российской Федерации, и в первую очередь призваны качественно улучшить экономику внутреннего потребления.
В случае успеха «пятилетки» 2013–2018 гг. в сочетании с инфраструктурными проектами, которые были озвучены В.В. Путиным на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме [13], российская экономика действительно имеет высокие шансы качественно вырасти и радикально измениться к 2030 году.
Во исполнение данного Плана РФ в марте текущего года Минэкономразвития РФ разработало и представило общественности еще один важный документ, а именно «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года» [14], разработанный на вариантной основе. Основные варианты прогноза — вариант 1 (консервативный), вариант 2 (умеренно-оптимистичный) и вариант 3 (форсированный) — разработаны на основе единой гипотезы внешних условий и различаются моделями поведения частного бизнеса, перспективами повышения его конкурентоспособности и эффективностью реализации государственной политики.
Так, консервативный сценарий (вариант 1) характеризуется умеренными долгосрочными темпами роста экономики на основе активной модернизации топливно-энергетического и сырьевого секторов российской экономики при сохранении структурных барьеров в развитии человеческого капитала, транспортной инфраструктуры, гражданских высоко- и среднетехнологичных секторах.
Умеренно-оптимистичный сценарий (вариант 2) характеризуется дополнительными импульсами инновационного развития и усилением инвестиционной направленности экономического роста. Модернизация энерго-сырьевого комплекса дополняется созданием современной транспортной инфраструктуры и конкурентоспособного сектора высокотехнологичных производств и экономики знаний.
Форсированный (целевой) сценарий (вариант 3) характеризуется форсированными темпами роста, повышенной нормой накопления частного бизнеса, созданием масштабного несырьевого экспортного сектора и значительным притоком иностранного капитала.
Сценарий носит прорывной характер и предусматривает полномасштабную реализацию всех задач, поставленных в указах Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 596–606.
После опубликования данного прогноза в апреле текущего года Правительство России заявило, что намерено за основу макрорасчетов для разработки параметров федерального бюджета на 2014–2016 годы взять второй — Умеренно-оптимистичный вариант прогноза.
Однако, события в экономике страны, связанные с паводками на Дальнем Востоке, нанесшими ущерб сельскому хозяйству страны в размере по меньшей мере 10 млрд рублей [15], вынудили Минэкономразвития скорректировать долгосрочный прогноз развития экономики до 2030 г. уже в начале ноября текущего года. Так, спустя полгода худший сценарий стал базовым и еще больше ухудшился.
Оценка внешних условий практически не изменилась, пересмотр связан с внутренними условиями, говорится в документе, и прежде всего с резким торможением экономики, замораживанием тарифов, пересмотром ожиданий по инвестициям.
Так, согласно измененному сценарию развития, темпы роста отечественной экономики в 2013–2030 гг. будут в 1,5 раза ниже, чем предполагалось весной, — в среднем 2,8% против 4,3% — и будут отставать от роста мировой экономики. К 2030 г. доля России в мировом ВВП уменьшится до 3,4% с 4% в 2012 г. [16] В этой связи некоторые авторы поспешили спрогнозировать, что к 2030 г. Россия останется страной с доминирующим нефтегазовым сектором, плохими дорогами, низким уровнем медицины, высокими региональными различиями в уровне жизни, оттоком капитала и профицитом бюджета. И по-прежнему будет отставать по качеству жизни и от развитых стран, и от средних для ОЭСР значений... [17]
Очевидно, что реализация намеченного Президентом РФ инновационного пути развития экономики страны требует совместных слаженных усилий всех участников рынка — и государства, и бизнеса, и экономически активных граждан страны.
Мировой опыт наглядно показывает, что в распространении инноваций важную роль играет политика государства по формированию спроса на инновации. Как правило, именно государственные или аффилированные с государством организации задают начальный импульс для формирования спроса на инновации. На следующем этапе государство выступает на рынке инноваций и в качестве крупнейшего покупателя и заказчика инноваций; кроме того, оно выполняет функции организатора и финансового протектора рынка инноваций. Однако в России пока ни государство, ни бизнес не выполняют на требуемом уровне своих функций по формированию инновационного спроса. Общеизвестно, что к инновационным принадлежат лишь передовые индустриальные страны, неотъемлемым атрибутом экономик которых и выступают инновации. Да, действительно, в современном мире инновации осуществляет исключительно высокотехнологичная индустрия. Она же предъявляет и основной объем спроса на инновации. Получается, где нет высокотехнологичной индустрии, там нет ни производства инноваций, ни устойчивого спроса на них. Иными словами, любого рода инновации — технологические, процессные, организационные, управленческие, продуктовые и т.д. — являются неоиндустриальными по своей природе. Другими в неоиндустриальном мире они быть и не могут. Очевидно, что в таком контексте, противопоставление инноваций и неоиндустриализации весьма сомнительно, поскольку абсолютно невозможно представить модернизацию без неоиндустриализации.
«Надо искать решения, которые позволили бы нам преодолеть складывающуюся одностороннюю технологическую зависимость» абсолютно справедливо пишет в своей статье В.В. Путин, выражая по-существу устремления всех слоев российского общества.
Увы, но именно сегодня проблема модернизационного развития экономики России как раз и осложняется отсутствием единодушного согласия по этому вопросу, причем как у бизнеса, так и во властных структурах. Так, в рамках «Гайдаровского форума» многие его участники противопоставляли реиндустриализацию постиндустриальному пути развития. В частности, А.В. Дворкович сказал: «России в ближайшие пару месяцев предстоит определить путь развития страны. Нужно будет выбрать один из двух вариантов: или новую индустриализацию, или постиндустриальное общество» [18]. Тон нашей экономической политике пока задают неолибералы. Разрабатываемые правительственными теоретиками рекомендации по экономической политике содержат прямое оправдание продолжению политики деиндустриализации, которая была характерна для последних 20 лет развития России.
Поскольку реальность настоятельно требует неоиндустриализации, в «нормальных» экономических дискуссиях эта индустриализация все время всплывает, но она постоянно противопоставляется модернизации, то есть инновационной перестройке хозяйства, что неизбежно ведет к разрушительным последствиям для бедных стран и стран, осуществляющих переход к современной рыночной экономике. В подтверждение этому размышляет и Директор Института «Центр развития» ВШЭ Наталья Акиндинова, считая, что российская экономика соткана из противоречий. ... Цены на нефть растут, но экономика слабеет; экономика слабеет, а доходы и потребление растут, но бюджет этого не ощущает. В бюджете нет денег, но неэффективные проекты все равно финансируют. Финансирование «великих» строек увеличивается, но суммарные инвестиции падают. И главное, деньги у россиян пока не кончаются [25]. В таких условиях проведение неоиндустриализации требует не только гибкого подхода и осторожности, но и команды профессиональных единомышленников, которых у Президента, видимо, пока нет.
В контексте вышесказанного более чем убедительно, на наш взгляд, выглядят обозначенные В.В. Путиным условия достижения и обеспечения макроэкономического роста: [26]
● Эффективность расходов (жесткий контроль за стоимостью и качеством строительства; ценами при госзакупках). Так, для реализации последнего со вступлением в силу с 01.01.2014. ФЗ № 44-ФЗ «О контрактной системе» предполагается введение регулятора объективности максимальной цены госконтрактов и прозрачность самой системы госзакупок, в том числе через государственный мониторинг и общественный контроль.
● Сбалансированная пенсионная система, позволяющая снизить уровень трансфертов из бюджета в Пенсионный фонд РФ.
● Налоговый маневр, который позволит увеличивать налоговую нагрузку на несырьевые сектора, т.е. за счет роста налоговых доходов по ряду направлений: дорогая недвижимость, потребление люксовых товаров, алкоголя, табака, сбор рентных платежей в тех секторах, где он пока занижен. Прежде всего — то, что называется дополнительным налогом на богатство, а точнее, на престижное потребление.
● Восстановление долгосрочного соответствия между величиной государственных доходов и расходов за счет хорошо обоснованного и точно выверенного бюджетного заимствования.
Завершая свою статью, В.В. Путин пишет: «Обновленная экономика должна дать перспективу реализации каждому — и предпринимателям, и работникам бюджетной сферы, инженерам и квалифицированным рабочим. В этом — смысл социального измерения экономики, о котором я предлагаю поговорить в следующей статье» [27].
В заключение данной статьи уместно напомнить слова В.В. Путина, сказанные им в своем предвыборном интервью, записанном в его резиденции в Ново-Огарево на встрече с руководителями трех основных федеральных телеканалов — Первого, «России-1» и НТВ — Константином Эрнстом, Олегом Добродеевым и Владимиром Кулистиковым «Если я за что-то берусь, я стараюсь довести дело до логического завершения, либо как минимум привести это дело к максимальному эффекту...» [28].
Основные показатели прогноза социально-экономического развития РФ на 2011–2030 годы
(среднегодовые темпы прироста, %)| | Варианты | 2011–2015 гг. | 2016–2020 гг. | 2021–2025 гг. | 2026–2030 гг. | 2013–2030 гг. |
|---|
| Валовой внутренний продукт (ВВП) | 1
2
3 | 3,1
3,2
4,3 | 3,1
4,3
7,1 | 2,5
3,6
5,4 | 1,8
3,1
3,9 | 2,5
3,5
5,3 | | Промышленность | 1
2
3 | 2,5
2,5
3,3 | 2,3
2,8
4,3 | 2,1
2,8
3,4 | 1,9
2,5
3,1 | 2,1
2,5
3,5 | | Инвестиции в основной капитал | 1
2
3 | 5,8
6,1
9,3 | 5,7
8,1
13,8 | 4,4
6,3
6,9 | 2,9
4,2
3,0 | 4,3
5,9
8,1 | | Реальная заработная плата | 1
2
3 | 5,0
4,8
6,2 | 4,6
4,4
8,4 | 3,4
3,5
6,1 | 2,2
3,1
4,4 | 3,6
3,7
6,3 | | Оборот розничной торговли | 1
2
3 | 5,2
5,2
6,6 | 4,0
4,8
7,9 | 2,9
3,7
5,8 | 2,3
3,3
4,4 | 3,2
4,0
6,1 | Экспорт — всего
(на конец периода),
млрд долл. США | 1
2
3 | 514
514
518 | 577
589
622 | 718
798
875 | 880
1095
1308 | 689
774
865 | Импорт — всего
(на конец периода),
млрд долл. США | 1
2
3 | 344
344
356 | 427
428
575 | 544
587
862 | 658
778
1112 | 512
557
771 |
Источник: Минэкономразвития РФ — http://www.economy.gov.ru/wps/wcm/connect/economylib4/mer/activity/sections/macro/prognoz/doc20131108_5 |
| |
|
|
