|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (50), 2014 | | | | ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ И ПЕРЕХОДА К ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Колганов А. И.
заведующий лабораторией по изучению рыночной экономики Московского государственного университета им М.В. Ломоносова,
доктор экономических наук, профессор
| |
| | | | | В статье исследуются социальные факторы, оказывающие тормозящее воздействие на модернизацию экономики России на инновационной основе | | Ключевые слова: российская экономическая модель, социальная проблема, социальная группа, инновационное развитие | | УДК 330.145; ББК 65.291.572 Стр: 35 - 40 |
Экономическая система общества оказывает определяющее влияние на формирование социальных групп и на мотивы их экономического поведения. В свою очередь, социальные отношения, институты и стереотипы поведения существенным образом влияют на протекание процессов в сфере экономики. Инновационная деятельность в этом смысле не является исключением — инновационная активность и эффективность усилий в области инноваций во многом зависят от социальной обстановки.
То значение, которое приобретает инновационное развитие в качестве необходимого источника роста российской экономики, находится в очевидном контрасте с недостаточной результативностью усилий, предпринимаемых в этом направлении. Мне уже приходилось писать о тех проблемах инновационного развития, которые определяются специфическими чертами современной российской экономической модели [7]. Однако немалое влияние социальных факторов также требует своего анализа. Понятно, что нас должны интересовать те из них, которые оказывают тормозящее воздействие на инновационное развитие.
Поскольку инновационные процессы находятся в прямой зависимости от состояния человеческого потенциала, то любые проявления социального неблагополучия создают препятствия для развертывания инновационных процессов. Это не значит, что наличие в обществе социально неблагополучных групп или регионов делает инновационное развитие невозможным — пример США доказывает обратное. Тем не менее, такое неблагополучие все же сужает инновационные возможности, особенно в тех случаях, если в обществе начинает распространяться атмосфера социальной тревожности.
Для российского общества характерно существенное влияние тех изменений в экономической системе, которые произошли в начале 90-х годов, на социальную обстановку в обществе. На нее воздействовали не только перемены в экономическом строе, но и изменения в уровне экономического развития. Поскольку к настоящему времени уровень экономического развития, характерный для периода начала реформ, в основном восстановлен, современную ситуацию в социальной сфере можно рассматривать как индикатор воздействия перемен именно в самом экономическом строе.
Одной из наиболее общих характеристик социального состояния государства являются демографические показатели. Если обратиться к показателям ожидаемой продолжительности жизни, то динамика ситуации в Российской Федерации предстает следующим образом (см. табл. 1):
После провала в начале 90-х годов общая продолжительность жизни в 1995–2005 годах стабилизировалась на низком уровне (64,5 — 65,4 года), а затем начала увеличиваться, к 2011 году достигнув уровня 1990, а в 2012 — превзойдя его. Таким образом, что при весьма высоких человеческих издержках перехода к новой экономической системе она, в общем, нейтральна (не лучше и не хуже предыдущей) по критерию продолжительности жизни. Этот вывод подтверждается тем, что за более чем двадцать прошедших лет практически никак не изменилась такая особенность демографической структуры, как разница в продолжительности жизни мужчин и женщин, которая примерно вдвое превышает уровень, характерный для развитых стран [23].
Однако более детальный анализ демографических показателей, в частности, обращение к коэффициентам смертности в зависимости от причин (см. табл. 2) несколько меняет этот общий вывод.
Можно заметить, что тенденция к неуклонному снижению смертности от инфекционных и паразитарных болезней, прослеживаемая на всем интервале 1965–1990 годов, сменилась вспышкообразным (более чем двукратным у мужчин, и чуть менее чем двукратным, у женщин) ростом, и даже некоторые успехи по снижению смертности мужчин от этих причин, достигнутые после 2005 года, все же не привели к 2012 году к достижению дореформенных показателей (смертность по данной причине остается в 1,8 раза выше). Смертность от болезней органов кровообращения в советский период росла, начав снижаться только во второй половине восьмидесятых (при очень схожей динамике у мужчин и женщин). Затем последовал быстрый рост смертности по этой причине, сменившийся с 2003 года некоторым снижением. Однако показатель 1990 года пока не достигнут. Примерно так же вели себя коэффициенты смертности от внешних причин. В советский период они постепенно росли, а после 1980 года начали медленно снижаться. С началом реформ происходит скачкообразный рост (в интервале 1995–2003 гг. для мужчин этот показатель держится на уровне в 1,7–1,8 раза превышающем уровень 1990 года), затем некоторое снижение, не позволяющее, однако, достичь уровня 1990 года. У женщин этот коэффициент значительно ниже, однако динамика его роста в период реформ близка к мужской. Впрочем, в 2012 году этот коэффициент опустился точно до уровня 1990 года.
Такая картина смертности свидетельствует о факторах социального неблагополучия — тяжелых условиях труда и быта части населения, высоких нервно-психических нагрузках, росте численности маргинальных слоев населения. Так, В России удельный вес работников, занятых в производствах с вредными и опасными условиями труда возрос за период с 2004 (год перехода с классификатора отраслей экономики на классификатор видов экономической деятельности) по 2010 гг. в организациях по добыче полезных ископаемых на 23,7% у мужчин и 35,1% у женщин, на предприятиях обрабатывающих производств на 25,2% у мужчин и 31,5% у женщин, в строительстве, соответственно, на 70,2% и 48,3%, на транспорте на 63,3% и 93,8% и др. Доля занятых на тяжелых работах в РФ возросла за эти же годы на 93,2% у мужчин и в 2,65 раза у женщин [3, 74]. |
Статья в pdf-формате. |
| |
|
|
