|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (11), 2004 | | | | ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ И НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА | | | Барышников М. Н.
заведующий кафедрой истории Российского государственного
педагогического университета им. А.И.Герцена,
доктор исторических наук, профессор
| |
| | | |
К концу XVIII в. внешнеторговая деятельность в России оставалась преимущественно семейным делом, осуществляемым на фамильные средства. Управленческие знания для нее также предоставлялись через родственные связи. Семья была и единственной удовлетворительной моделью торгового предприятия.
После крупных изменений во внутренней и внешней политике империи в первой половине XIX в. (вызванных реформами Александра I, резко возросшей активностью царской дипломатии), а также в связи с промышленным переворотом в России оказались необходимыми новые институциональные механизмы, прежде всего в сфере традиционного купеческого предпринимательства. Осуществленные царским правительством в сфере законодательства институциональные инновации должны были обеспечить уменьшение коммерческого риска, в том числе во внешнеторговой деятельности.
В 1800 г. был издан устав о банкротстве. В 1807 г. появляется Манифест о товариществах, в 1832 г. - уставы о торговом судопроизводстве и судоустройстве, торговой несостоятельности и вексельный устав. В 1836 г. Николай I утвердил "Положение о компаниях на акциях"1 . Формирующаяся в России новая правовая система обеспечивала принятие в торгово-промышленной сфере недискреционных, то есть предсказуемых решений, способствовала уменьшению неопределенности в сфере рыночных отношений, структурируя взаимоотношения и повседневную жизнь предпринимателей. Распространение коммерческого судопроизводства, а также векселей, облегчавших перевод денег и предоставление кредита, необходимого для деловых операций, создание фирм как юридически оформленных организаций (в виде торговых домов, а затем акционерных компаний), появление страхового рынка (в 1827 году было создано Первое российское страховое общество), введение систематического налогообложения - все эти инновации способствовали развитию внешнеторговой деятельности.
Важную роль в деле организации партнерских отношений между российскими и западными торговцами сыграл Манифест от 1 января 1807 года "О даровании купечеству новых выгод, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий". Этим документом в стране вводились два рода фирм (торговых домов), которые должны были действовать на основе особых договоров: товарищество полное и товарищество на вере. Первое представляло собой объединение предпринимателей, в том числе иностранных подданных, действовавших совместно, с солидарной ответственностью по делам предприятия всем своим имуществом. Участник одного торгового дома не мог одновременно участвовать в другом. Для товарищества на вере было характерно участие в деле с привлечением одного или нескольких вкладчиков со стороны (в том числе из числа иностранцев). Товарищи на вере должны были отвечать за действия торгового дома лишь суммой своих взносов.
В целом обе разновидности торгового дома благоприятствовали развитию деловых начинаний (в том числе с участием иностранцев) и ранее созданных семейных коммерческих предприятий, в которых собственник (в лице одного или нескольких "полных товарищей", связанных родственными узами) имел возможность принимать решения, основываясь только на личном "разумении" и личных интересах. Партнерские же решения, характерные для акционерной формы предпринимательства, требовали обязательного согласования интересов группы владельцев (акционеров, пайщиков).
Отметим, что императорский манифест предусматривал возможность создания акционерных компаний однако лишь как исключение, с разрешения верховной власти. Лишь спустя 30 лет, в 1836 году, было принято "Положение о товариществах по участкам или компаниях на акциях", предусмотревшее разрешительный принцип образования компаний (в виде товариществ на паях и акционерных обществ), с утверждением устава каждой компании как сепаратного законодательного акта. Порядок их создания был одним и тем же и для российских, и для иностранных подданных. Иностранные компании могли действовать и на основе особых конвенций России с зарубежными странами, и в случае утверждения российским правительством особых "условий деятельности" каждой из компаний2 .
Манифестом 1807 г., вместе с тем, было проведено четкое разграничение отечественных и зарубежных купцов. Последние должны были регистрироваться в качестве "иностранных гостей" ("заезжих купцов"), если желали пользоваться соответствующими правами. Возможность записаться в одну из трех купеческих гильдий имелась только у российских подданных. Иностранцы не могли пользоваться гильдейскими привилегиями и лишь в виде исключения получали право на торговлю, производство или судоходство. В то же время, согласно указам 1826 и 1827 гг., иностранные предприниматели, уже имевшие в России промышленные предприятия и не зарегистрированные в качестве иностранных гостей, должны были также записываться на срок до 10 лет в одну из двух высших купеческих гильдий (не будучи при этом обязанными принимать российское подданство). Но последнее становилось обязательным по истечении этого срока. Кто не хотел этого сделать, должен был продать свои предприятия. Эти меры подталкивали иностранцев к принятию российского подданства, к обретению России в качестве второй родины.
Одновременно российские власти стремились к более четкой регламентации правил въезда и выезда иностранных подданных. В частности, разъяснялось, что каждый "иностранец по прибытии своем в Санкт Петербург должен лично явиться в канцелярию военного генерал-губернатора для получения билета (Billet de Residence), который также подписывается квартальным офицером. При отъезде его внутрь государства должен он взять из полиции вид, что за ним нет никаких требований и жалоб. При отъезде же его в чужие края должен он три раза публиковать о себе в Академических ведомостях, и, взяв с собою ведомственное о себе объявление, явится в особую канцелярию Министерства внутренних дел, где он и получает свой паспорт"3 .
В первой четверти XIX века во внешней торговле империи укрепляются позиции ряда иностранных фирм. Их владельцы позднее займут ведущее место в российской деловой элите. Успех зависел от индивидуальной способности адаптироваться к условиям России, способности завязать необходимые деловые и дружеские отношения, понять и принять существовавшие здесь "правила игры". В числе таких фирм была английская "Андерсон и Моберли" во главе с Матвеем Андерсоном (в 1802 году им было ввезено через Петербургский порт товаров на 495961 руб., вывезено на 581510 руб.; в дальнейшем собственную фирму "К. и А. Моберли" основал Карл Моберли), немецкая "Блессиг и К " во главе с Филиппом Блессигом (соответственно -150707 руб. и 238070 руб.), английская "Губбард Джон и К " (398437 руб. и 329971 руб.; позднее ее возглавил Уильям Эджертон Губбард), немецкая "Молво и сын" во главе с Германом Никласом Молво (409200 руб. и 24439 руб.), немецкая "Штиглиц и К " во главе с Николаем Штиглицем (161861 руб. и 41085 руб.), голландская "Тен Кате Роберт и К " (которая ввезла товаров на 10105 руб.)4 .
Влияние иностранцев на характер и объемы внешнеторговых операций через Петербургский порт в первой половине XIX века отразилось и на развитии биржевого дела. В 1816 году на Стрелке Васильевского острова завершилось строительство специального здания для биржи. 6 ноября того же года биржевики, в составе 122 человек, избрали биржевой комитет из 6 купцов сроком на 2 года. Первым председателем биржевого комитета стал упомянутый выше Яков Николаевич Молво - петербургский голова, крупный портовый торговец (сын немецкого купца, выходца из города Любек Германа Никласа Молво). В петербургском деловом мире он пользовался большим влиянием и как крупнейший в городе сахарозаводчик.5 В 1830 году биржевой комитет поручил биржевому старшине (также выходцу из Германии) К.Мейснеру подготовить проект устава Петербургской биржи. Представленный им документ был составлен в духе традиций английской автономной биржи и бирж вольных немецких городов, но учитывал и нормы российского законодательства. Если ранее биржа понималась как место, где заключались купеческие сделки и происходил обмен коммерческой информацией, то по новому уставу под ней подразумевалось сообщество торговых людей. При этом право участия в сделках предоставлялось и иностранным купцам.
Как уже отмечалось, к числу крупнейших торговых домов в России относилась в начале XIX века семейная фирма Андерсонов. Еще в царствование Павла I одним из крупнейших экспортеров сала через Петербургский порт считался Матью Андерсон. Видную роль этого человека во внешней торговле империи отмечали и сами российские купцы6 . После его смерти в 1834 г. семейное дело перешло к сыну, купцу 1-й гильдии Томасу (Матвеевичу) Андерсону, торговавшему при порте под фирмой "М.Андерсон" (проживал в Петербурге в собственном фамильном особняке на Галерной улице). В дальнейшем эта семья изменила специализацию внешнеторговых операций, став крупнейшим экспортером льняного семени (50999 четвертей в 1860 г.), заняв 4-е место по экспорту овса (32621 чет.) и 7-е - поташа (625 бочек)7 . Ко времени кончины Томаса Андерсона семейная фирма являлась крупнейшей в Петербурге по общему объему вывозимых за рубеж товаров. Она занимала, например, 1-е место - по экспорту овса (101812 чет.) и льняного семени (211884 чет.)8 . В 1867 г. дело возглавил другой сын основателя фирмы - купец 1-й гильдии Матвей Андерсон. С 1878 года, деловыми операциями занялся сын М.Андерсона - купец 1-й гильдии Генри Андерсон, содержавший кладовые в Гостином дворе, а также завод по производству маргарина на набережной Обводного канала, 165. С 1857 года торговую деятельность вел также третий брат, купец 1-й гильдии Роберт Андерсон. Промышленной деятельностью с 1864 года занимался еще один представитель семьи - купец 2-й гильдии Джон Андерсон, содержавший кожевенный завод на Выборгской стороне (на набережной Невы).
В 1892 г. подданным Великобритании Дж. Андерсеном была основана экспедиторская таможенная контора "Андерсон Джордж", преобразованная в 1897 году в торговый дом (правление: В.О., 3-я линия, 58) с капиталом 10 тыс. руб.9 В начале XX в. фирму возглавляли подданный Великобритании Роберт (Роман) Андерсон и потомственный почетный гражданин, купец 1-й гильдии купец Иван Алексеевич Степанов. Семья Андерсонов является подтверждением того, в России были широкие возможности для иностранных подданных не только в сфере внешнеторговой, но и промышленной деятельности.
Бывший гражданин США, купец 1-й гильдии Вильям Хопер Ропс в 1845 г. открыл при Петербургском порте контору по продаже пеньки (в 1860-е гг. она занимала 8-е место по вывозу пеньки за рубеж10 ), по продаже керосина, бумаги и тканей, а также завод по производству смазочных масел от торгового дома "В. Ропс и Ко". (В 1850-х гг. В.Ропсу принадлежали уже три крупных корабля, "с полным фрегатским вооружением", на которых из США вывозился хлопок, а ввозились смоленая пенька, лен, пеньковые канаты, железо и другие товары.) Успешная деятельность американского коммерсанта была отмечена российскими властями: в 1859 году ему было пожаловано потомственное почетное гражданство11 . В 1870-х гг. торговый дом становится крупнейшим в России импортером (наряду с русской фирмой "А.М.Жуков") американской нефти и нефтепродуктов12 . Заслуживает внимания тот факт, что В.Ропс был тесно связан коммерческими и дружескими отношениями с русским "купеческим сыном" Александром Яковлевичем Прохоровым. Последний во второй половине XIX века занял видное место в столичных деловых кругах (в 1893-1897 гг. - председатель Петербургского биржевого комитета, в 1883-1896 гг. - член правления и в 1894-1896 гг. - председатель пpaвлeния Петербургского частного коммерческого банка).
В 1894 г. дело В.Ропса продолжил его младший сын, купец 2-й гильдии (с 1895 - 1-й гильдии), гражданин США Эрнест Васильевич Ропс, содержавший на Петровском острове в Петербурге нефтеперегонный завод. В 1896 г. на базе предприятия было учреждено акционерное общество "Ропс В. и К в Петербурге" с капиталом 1,2 млн. руб. (4800 именных и на предъявителя акций по 250 руб.). В 1903 г. баланс компании составил 2 232 200 руб., чистая прибыль - 130 600 руб., дивиденд - 9,2%; численность рабочих на заводе - 250. Завод производил различного назначения хозяйственные масла, керосин, астралин, вазелин и т. д.13
У Ропсов были широкие партнерские отношения с русскими купцами, что свидетельствовало о значимости неформальных институтов для развития не только внешнеторговой, но и промышленной деятельности.
Не менее масштабными были операции немецкой фирмы Брандтов. Ее основал в Архангельске в 1802 году сын маклера из Гамбурга Вильгельм Брандт. После его смерти в 1832 г. торговый дом "В. Брандт и с-я" возглавили сыновья Вильгельм, Эдуард, Эдмунд и Карл, развернувшие обширные операции в Петербургском порту14 . К 1860 году фирма "В.Брандт и К ", помимо вывоза хлеба, прочно занимала в Петербургском порту 5-е место среди экспортеров поташа (ежегодная отправка этого товара составляла почти 800 бочек), 6-е - пеньки (113364 пуда), 8-е - сала (5933 бочки)15 . В 1874 г. созданный ею торговый дом был на 4-м месте по количеству судов (114), отправленных из Петербурга за границу. На 3-ем месте находилась родственная фирма "Эдм.Брандт и К " со 156 кораблями)16 . С 1857 года активную предпринимательскую деятельность вел в звании петербургского купца 1-й гильдии потомственный почетный гражданин Эдмунд Брандт (1810-1881). В 1863-1865 гг. он состоял членом Петербургского коммерческого суда. Среди многочисленных потомков учредителя фирмы получил известность Эмануэль Генрих Брандт (1832-1909), потомственный почетный гражданин и петербургский купец 1-й гильдии, содержавший контору по оптовой торговле лесом, зерном и льном. В 1860-е гг. по объемам экспортируемой продукции (рожь, овес, льняное семя и пшеница) принадлежащий ему торговый дом находился в Петербургском порту на 2-м месте (уступая лишь английской фирме Андерсонов)17 . В 1869 году Эм. Брандт стал одним из учредителей Петербургского международного коммерческого банка, в 1871 г. - Русского для внешней торговли банка. Кроме того, содержал в Петербурге каботажное судоходство и лесопильный завод на Охте, а также состоял старшиной Петербургского биржевого комитета (вместе с компаньоном, купцом 1-й гильдии Э.Е.Линдесом). С 1883 в делах фирмы участвовал его родственник Карл Альфред Брандт. В конце XIX в. торговое дело Брандтов переживало заметные трудности, связанные в частности с растратами и неблагоприятной рыночной конъюнктурой18 . В 1906 г., после выхода из фирмы полного товарища С.В.Линдеса и доверенных Э.Э.Линдеса и К.А.Гротена, деловые операции в Петербурге сосредоточились в руках Василия Эммануиловича Брандта и его родственника Петра Эдуардовича Шрамма19 . 5 сентября 1908 г. торговый дом был перерегистрирован на их имя с огромным для того времени капиталом в 6 138 318 руб. В. Э. Брандт и П. Э. Шрамм являлись также владельцами лесопильного завода в Петербурге (в советское время - производственное мебельное объединение "Нева" на Магнитогорской ул., 17). В.Э. Брандт состоял также членом Совета Петербургского учетного и ссудного банка, председателем правления товарищества Беломорских лесопильных заводов, товарищества Меленковской льняной мануфактуры, директором товарищества Кемских лесопильных заводов и общества Новороссийского завода портландцемента "Цепь". П.Э.Шрам занимал посты члена правления Первого петербургского ломбарда, Компании для хранения и залога недвижимости в Петербурге и товарищества Меленковской льняной мануфактуры. На предприятиях торгового дома было занято около 1 тыс. рабочих и служащих.
Успех фамильного дела Брандтов (как, впрочем, Андерсонов и Ропсов) в значительной мере определялся их способностью интегрироваться в российскую деловую практику. Подобная интеграция проявлялась и в такой важной сфере, как банковские операции. Кроме того, особую значимость имели здесь и доверительные отношения, которые быстрее всего достигались в условиях семейных предприятий, эффективность деятельности которых в значительной мере определялась крепостью родственных уз.
Несемейные формы организаций (в виде акционерных обществ) получили сравнительно быстрое распространение именно в крупных торгово-промышленных центрах России, прежде всего в Москве и Петербурге, где наличествовали необходимые ресурсы этнической и конфессиональной терпимости, а также знаний и умений, достаточные для создания подобных фирм.
В целом рыночные отношения в царской России являли собой структуру, включавшую кроме различных институтов, и семейно-родственные связи, традиции и ценности которых оказывали самое серьезное влияние на развитие торгово-промышленной деятельности. Формальные (законодательные) и неформальные (в том числе родственные, партнерские и дружеские отношения) определяли эффективность коммерческой деятельности иностранцев, создавали стимулы, которые обеспечивали бы рентабельность и привлекательность их деловых операций. |
| |
|
|
