Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 4 (52), 2014
ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА
Ишмуратова В. Г.
начальник отдела экономики Научно-производственной фирмы «Биомаг» (г. Уфа),
кандидат экономических наук


Оценка масштабов бедности в современной России
В статье рассматриваются масштабы бедности в современной России, критерии и методы её оценки. Приведена оценка абсолютной и относительной форм бедности в России, анализ истории расчетов уровня бедности в США и России, показано значение изменения уровня бедности в определенные исторические периоды. Обозначена проблема соотнесения уровня бедности и прожиточного минимума в России. Рассмотрена проблема оценки уровня бедности
Ключевые слова: бедность, переходная экономика России, критерии и методы оценки бедности
УДК 330; ББК 65   Стр: 71 - 74

Исходной точкой анализа бедности в каждой стране в любой исторический период является принятие как главенствующей той или иной концепции бедности. Современная наука разделяет их на три основные формы: абсолютная, относительная и субъективная.
Известно, что абсолютная бедность базируется на нормах, выделяющих минимально допустимый уровень потребления благ и услуг, относительная бедность — на невозможности поддерживать общепринятые в обществе стандарты благосостояния. При этом абсолютная бедность также относительна [1]. Что касается субъективной бедности, то уже само её название говорит о невозможности определения её общепризнанного критерия — она индивидуальна.

Абсолютная и относительная бедность и значение изменений в уровне бедности
Исторически и логически первичной и в то же время базовой категорией бедности является её абсолютная форма. Многочисленные исследования свидетельствуют, что эта концепция преобладает в слаборазвитых или экономически отсталых странах. В Российской Федерации она принята в качестве официальной, причем граница абсолютной бедности устанавливается на основе прожиточного минимума — стоимостной оценки минимального набора потребительской корзины. В России прожиточный минимум был введен временно в кризисный период «дикого» реформирования начала 90-х, сопровождаемого радикальными преобразованиями, прежде всего, в экономике: либерализацией, приватизацией, отходом от планирования и т.д. К настоящему времени кризис преодолен, а прожиточный минимум как критерий бедности остался. Причем величина прожиточного минимума не раскрывает полной картины бедности, т.к. в современном обществе она не может быть сведена к удовлетворению минимальных физиологических потребностей человека в пище и одежде и должна включать, пусть в минимальных размерах, целый ряд социальных и духовных благ. Таким образом, категория «прожиточный минимум» в современном трансформирующемся в направлении новой цивилизации обществе изжила себя, превратившись в анахронизм. Как итог, принятая более 20 лет тому назад в период глубокого экономического кризиса идеология абсолютной бедности на основе прожиточного минимума исчерпала себя, более того, является тормозом социально-экономического и духовного развития российского общества.
Одним из главных недостатков абсолютного подхода в определении бедности является отсутствие его взаимосвязи со сложившейся системой распределения доходов населения. Данная проблема решается с использованием концепции относительной бедности. При этом бедность характеризуется как состояние, при котором невозможно следовать определенным нормам потребления, сформированным экономическими, политическими, социальными, культурными стандартами общества.
Относительная черта бедности рассчитывается как определенная доля среднего или медианного (наиболее часто встречающегося) дохода. Так, в большинстве стран Европы граница относительной бедности составляет 50%, в скандинавских станах — 60% медианного дохода. В условиях высокой доходной дифференциации в качестве бедных рассматриваются семьи, получающие менее половины среднедушевого дохода [2].
На вопрос, почему наше государство не перейдет на относительную концепцию измерения бедности, нельзя получить простой ответ. Во-первых, в нашей стране выбрана достаточно жесткая либеральная модель, предусматривающая господство индивидуальных интересов над общественными. Свидетельством этого являются плоская система налогообложения, коммерциализация социальной сферы, отсутствие системы предельных торговых наценок, остаточный принцип финансирования социальных мероприятий, отсутствие механизма индексации, заниженный уровень прожиточного минимума и т.д. Причем наиболее ярким проявлением господства либеральной модели представляется практически полное отсутствие разработанных и реализуемых на практике социальных стандартов — того минимума, которое государство должно гарантировать для своих граждан. Особенно это заметно на межрегиональном уровне. Так, относительно богатые регионы могут получать значительные социальные трансферты из федерального бюджета, т.е. объем выплат в России зачастую основан на механизме лоббирования региональных интересов, а не на базе программ и, тем более, разработанной системы социальных стандартов. Так, в 2011 году каждый десятый работник Республики Башкортостан получал заработную плату ниже прожиточного минимума, при этом наиболее высокая доля работников с низким уровнем зарплаты наблюдалась в бюджетной сфере [2].
Анализ путей перехода от абсолютной к относительной форме бедности в современной России будет несовершенным без оценки ее масштабов, что требует уточнения критериев оценки и методов осуществления последней.
На практике впервые оценки масштабов бедности были выполнены в США, и потому опыт этой страны в данной области представляет безусловный интерес: были впервые использованы такие инструменты, как потребительская корзина и прожиточный минимум [3]. В 1908 г. был рассчитан бюджет одинокой работающей женщины, рассчитанный на восстановление способности к труду самой работницы без иждивенцев. В нем учитывались продукты питания на основании их питательной ценности, а также потребности в одежде, обуви, жилище общедоступного типа, некоторые элементы медицинских и социальных потребностей. Разработке стандартных бюджетов, учитывающих потребности, предшествовал период исследований фактических условий жизни трудящихся. В период 1870–1900 гг. бюро трудовой статистики отдельных штатов выполнили свыше 100 исследований уровня жизни семей, а с 1888 г. аналогичные работы стали проводиться на федеральном уровне. С 1913 г., когда вступил в силу первый закон о минимуме зарплаты, разработку стандартных бюджетов проводили бюро трудовой статистики отдельных штатов. В 1917 г. профессором Вашингтонского университета У. Огберном был подготовлен бюджет для семей работников железных дорог, известный под названием «Бюджет минимального комфорта». В 1919 г. федеральное Бюро статистики труда по запросу объединенной комиссии Конгресса подготовило количественный и стоимостной бюджеты для одиноких (мужчины и женщины) на государственной службе и для семей государственных служащих. Аналогичные бюджеты разрабатывались для рабочих и служащих в разных регионах страны. Специальные бюджеты, учитывающие основные потребности при чрезвычайных обстоятельствах, были разработаны в период экономического кризиса 30-х годов XX в. Рассчитанные для определения общественной помощи в этот сложнейший период развития, они учитывали лишь основные физиологические потребности человека. Только в 1945 г. в связи с необходимостью унификации размеров подоходного налога Конгресс США поручил Федеральному Бюро статистики труда разработать методы для выяснения стоимости жизни рабочей семьи на уровне необходимого минимума, включавшего не только физиологические, но и общепринятые социальные потребности. Для расчета семейного бюджета была выбрана рабочая семья из четырех человек (работающий по найму муж 38 лет, неработающая жена 36 лет, сын 13 лет, дочь 8 лет). Состав семьи был определен на том основании, что около половины всех семей проходит в то или иное время через этот жизненный этап. При разработке отдельных компонентов бюджета использовались научные рекомендации в области питания и жилища и данные о фактических расходах репрезентативной совокупности городских семей бюджетного типа. Одновременно с бюджетом Бюро статистики труда, рассчитанным на скромном, адекватном уровне жизненного стандарта, Администрация социального обеспечения разработала бюджет для престарелой пары на том же уровне жизненного стандарта. Стандартные бюджеты исчисляются в целом по стране с использованием специальных коэффициентов для семей разного размера и половозрастного состава, обеспечивающих тот же уровень жизненного стандарта, и подлежат регулярной переоценке в связи с изменением цен. Бюро статистики труда, развивая ранее принятую методику разработки стандартных бюджетов, провело расчеты для семьи из четырех человек и для престарелой пары на высоком, среднем и низком жизненном уровне. Каждый бюджет, в том числе на уровне бедности, составляется в двух формах: натуральной (количественный бюджет) и денежной (стоимостной бюджет). Если количественный бюджет пересматривается сравнительно редко, то стоимостной, как мы уже отметили, переоценивается регулярно в связи с изменением индекса потребительских цен, а также периодически при очередном пересмотре количественного бюджета.
Изменения в уровне бедности определяются, главным образом, факторами экономического, социально-политического, демографического характера. Распространение бедности населения зависит как от размеров валового национального продукта (ВВП), так и от способа его распределения.
Экономический рост в условиях США составляет основу ограничения бедности. Динамика уровня бедности и реального ВВП на душу населения в период 60–90-х годов XX в. показывает, что при возрастании ВВП доля населения за чертой бедности обычно падает. Так, в 60-е годы при постоянном росте ВВП на душу населения уровень бедности снизился почти вдвое. В середине 70-х и начале 80-х годов прошлого века в условиях падения ВВП на душу населения уровень бедности возрастал. Сопоставление динамики доли населения за чертой бедности и безработицы показывает близкие колебания их значений. Динамика этих показателей в течение более чем трех десятилетий изменяется в одном направлении. В настоящее время доля американцев за чертой бедности значительно ниже, чем в конце 50-начале 60-х годов XX в. (во всех группах населения США). Однако масштабы снижения уровня бедности отличаются крайней неравномерностью, что зависит от возрастной группы, пола, семейного статуса, этнической принадлежности, условий проживания. Среди детей, одиноких граждан, чернокожих и испаноязычных граждан, а также среди семей, возглавляемых женщинами, уровень бедности остается крайне высоким. Если доля американских семей за чертой бедности в настоящее время — около 6%, то среди одиноких граждан этот показатель составляет 23% среди белого населения, он возрастает до 31% среди черного, в том числе выше 40% среди чернокожих детей. Уровень бедности в наибольшей степени сократился среди лиц 65 лет и старше, а в наименьшей — среди детей в возрасте до 18 лет. В рамках этих возрастных групп в наилучшем положении оказались белые граждане, проживающие в семьях, возглавляемых мужчиной, а в наиболее ущемленном — чернокожие и испаноязычные, проживающие в семьях во главе с женщиной, или одинокие. Процесс выхода из нищеты в 1960–1970 гг. отличался наиболее высокими темпами среди лиц старшей возрастной группы — 65 лет и старше.
Изучение динамики уровня бедности за последние десятилетия позволяет сделать следующие выводы:
– при общей тенденции к снижению уровня бедности, как в целом, так и по отдельным группам населения существенные различия этого показателя по полу, этнической принадлежности, условиям проживания сохраняются почти в той же пропорции, что и 30–40 лет назад;
– возрастная структура беднейших слоев населения претерпела значительные изменения вследствие интенсивного выхода из-за черты бедности престарелых граждан и продолжающегося распространения бедности среди молодежи в возрасте до 18 лет;
– на протяжении рассматриваемого периода сформировался устойчивый контингент бедняков трудоспособного возраста, в том числе работающих, с преобладанием в нем семей во главе с женщиной и одиноких граждан, преимущественно чернокожих и испаноязычных.

Проблема бедности и прожиточный минимум в России
В России определенный опыт изучения прожиточного минимума и проблем бедности отмечается сразу после Октябрьской революции. Расчеты минимальных бюджетов проводились с первых лет советской власти до 1927 г. Необходимость их исчисления для определения уровня минимальной заработной платы была специально оговорена в статье 58 Кодекса законов о труде 1918 г., согласно которой размер определяемого тарифным положением вознаграждения, во всяком случае, не может быть ниже прожиточного минимума, устанавливаемого Народным комиссариатом труда для населения каждой местности РСФСР.
Первоначально каждый профсоюз рассчитывал прожиточный минимум по-своему, учитывая условия труда, розничные цены, данные бюджетных обследований и т.п. Как правило, в него включался набор продовольственных и непродовольственных товаров, а также расходы на удовлетворение некоторых культурных нужд. С 1919 г. наряду с местным прожиточным минимумом начал разрабатываться единый для всей страны минимальный стандарт потребления на одного городского взрослого работника. Как отмечалось, в 1927 г. эти расчеты были прекращены и вновь возобновились в 1956 г. На их основании был определен размер необходимых средств для обеспечения минимума материальных и социальных потребностей одинокого рабочего и рабочей семьи. В 1988 г. был разработан минимальный потребительский бюджет применительно к различным группам населения и регионам страны. В 1992 г. в методику расчета прожиточного минимума были внесены существенные коррективы. Из минимально необходимого потребительского набора были исключены даже расходы на одежду, обувь, не говоря уже о предметах хозяйственно-бытового назначения и услугах, удовлетворяющих насущные потребности человека, а продовольственная корзина была ограничена продуктами, необходимыми для выживания в течение ограниченного периода времени, в основном — хлебом, сахаром, меньше — мясом и молоком. Для каждого домохозяйства величина прожиточного минимума определялась исходя из его фактического состава как сумма соответствующих показателей по различным социально-демографическим группам населения.
Методические рекомендации, утвержденные 10.11.1992 г., в силу ряда причин, прежде всего связанных с инфляцией и изменениями в уровне и структуре потребления населения, стали все в меньшей степени отражать действительность, что обусловило необходимость выработки нового подхода к данным проблемам. Осенью 1997 г. был принят Федеральный закон «О прожиточном минимуме в Российской Федерации», в соответствии с которым утверждена новая концепция разработки прожиточного минимума с использованием нормативного метода расчета минимальной потребительской корзины.
Принятие в 1999 г. Правительством РФ актов: «Методические рекомендации по определению потребительской корзины для основных социально-демографических групп населения в целом по Российской Федерации и в субъектах Российской Федерации (с изменениями и дополнениями от 16 марта 2000 г.)», утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации в марте 2000 г., и «Методика исчисления величины прожиточного минимума в целом по Российской Федерации», утвержденная Приказом Минтруда России и Госкомстата России в апреле 2000 г., было нацелено на реализацию Федерального закона «О прожиточном минимуме в Российской Федерации». Принятие данного закона и ввод в действие Федерального закона «О государственной социальной помощи» (в июле 1999 г.) в основном удовлетворяли требованиям и стандартам аналогичных законов, принятых в развитых странах, и были разработаны с учетом соответствующих положений Европейской социальной хартии.
Стоимостная структура прожиточного минимума для всего населения по Республике Башкортостан (V зона) дала следующую картину: расходы на питание — 69,1%, непродовольственные товары — 18,9%, услуги — 7,2 %, налоги — 4,8% [4].
В настоящее время потребительские корзины законодательно определяются каждым субъектом РФ самостоятельно раз в 5 лет. Новацией является то, что потребление непродовольственных товаров также начало нормироваться. Конечно, можно всегда спорить об обоснованности принятых решений о нормах потребления. Для нашего исследования важно очертить механизм реализации интересов различных социально-экономических групп.
Исходя из интересов всего населения, следует признать приоритет справедливости в установлении прожиточного минимума. На первый взгляд, данному принципу больше всего соответствует равенство или установление единых в масштабе страны нормативов потребления в составе прожиточного минимума.
Однако потребности людей различаются не только в зависимости от пола и возраста, но и в территориальном разрезе. В соответствии с природными условиями формируется потребность в питании, одежде и т.д.
Социальная помощь, размеры которой устанавливаются исходя из разницы между фактическими доходами и величиной прожиточного минимума, должна обеспечить приемлемый уровень жизни. В этих условиях величина прожиточного минимума должна быть зафиксирована не ниже базового уровня физиологических потребностей. В потребительскую корзину могут быть включены социальные блага и услуги. Единственное условие: в составе потребительской корзины не могут быть учтены блага, по отношению к которым существует особый порядок их предоставления. Например, жилище.
В зависимости от величины прожиточного минимума устанавливаются различные виды социальной помощи. Чем выше прожиточный минимум в регионе, тем больше при прочих равных условиях число получателей помощи. Поэтому население регионов заинтересовано в установлении более высоких показателей прожиточного минимума.
Проблемой является также то, что в разрезе городов и сельских поселений внутри регионов цены заметно различаются. Поэтому установленные в регионах прожиточные минимумы ставят население различных поселений в разное положение.
Тем не менее, установленная прожиточным минимумом линия бедности — объективная реальность. В системе экономических отношений, обусловленных системой социальной защиты населения, то есть в сфере перераспределения, утвержденный прожиточный минимум является центральным их атрибутом и одним из главных рычагов государственного воздействия на них.
Следовательно, величина прожиточного минимума вписана в систему экономических отношений и является их характеристикой. Величину прожиточного минимума можно признать критерием нормативной бедности, в отличие от которой реальная (объективно существующая) бедность, обусловленная статусом соответствующих категорий населения в системе рыночных отношений и данная в оценках специалистов, будучи результатом диспропорций в системе воспроизводства, участвует в процессе принятия решений по социальной защите населения как ориентир.
Прожиточный минимум по отношению к оценке реальной бедности может быть выше или ниже. Так, при расчете прожиточного минимума в потребительскую корзину могут быть включены продукты питания на уровне поддержания жизни или на уровне рациональных норм потребления.
Еще больше вариантов нормирования в случае социальных и социально-культурных услуг. Поэтому в нашей стране установлен законодательный порядок формирования потребительской корзины, который позволяет учесть интересы всех слоев населения.
Более высокий уровень прожиточного минимума означает при одинаковом уровне цен лучшую социальную защищенность населения. Но, к сожалению, он же означает более высокий уровень налогов, что невыгодно для обеспеченных слоев населения.
Если нормативный уровень бедности существует как четко выраженная черта, то реальная бедность глубоко индивидуальна, как индивидуален минимальный уровень потребностей каждого человека или уровень инфляции. В ряде стран индекс инфляции уже несколько лет рассчитывается каждым человеком индивидуально, но по единой методике. Все это не означает, что реальный уровень бедности субъективен. На наш взгляд, последний существует как пучок индивидуальных черт бедности для миллионов. Поэтому на Западе и превалирует субъективный подход к изучению бедности.

Проблема изменения уровня бедности
Реальная бедность изменчива во времени и имеет множественное измерение. Поэтому этот показатель не используется в экономической практике. В то же время все определения бедности на уровне прожиточного минимума имеют отношение к нормативному анализу и не позволяют получить характеристику и глубину бедности как социально-экономического явления. Реальная бедность может быть выше, ниже или равна ее нормативному уровню. Последняя ситуация скорее будет случайным совпадением при динамичности реальной бедности и устойчивости черты нормативной бедности, поскольку прожиточный минимум определяется раз в квартал или год.
В качестве информационных источников измерения бедности в России служат:
– обследование бюджетов домашних хозяйств;
– число семей и отдельных лиц, обратившихся за той или иной социальной помощью;
– результаты социологических исследований.
Обследование бюджетов домашних хозяйств органами статистики страны проводится десятки лет. Число обратившихся за социальной помощью также дает достаточно точную картину нуждающихся (особенно за детскими пособиями, так как их мизерный уровень не делает популярным сам процесс обращения для обеспеченных людей).
Масштабы бедности в настоящее время органами статистики оцениваются только на уровне регионов. В стране в целом такие оценки не публикуются. Если судить по полученным данным, наблюдается положительная тенденция сокращения бедности. В то же время в стране сохраняется абсолютная бедность. По данным социологических исследований до 50% россиян не могут себе позволить купить хлеба, сколько они хотели бы съесть.
Наибольшая доля бедного населения сосредоточена в сельской местности (до 70% селян). Среди работающего населения за счет заработной платы не могут обеспечить доходы выше прожиточного минимума около половины бюджетников. В Башкортостане около 60% детей растут в условиях бедности. Высока доля бедности среди матерей-одиночек, безработных [3].
Однако показатели доходов населения на уровне ниже прожиточного минимума, как и численность лиц, у которых наблюдается такая ситуация, не полностью характеризуют бедность.
Во-первых, доходы — одно, а численность людей с соответствующими доходами другое. Их динамика непосредственно не взаимосвязана, численность бедных не характеризует глубину бедности, а следовательно, и самой проблемы.
Во-вторых, многие скрывают свои доходы. По разным оценкам размер теневых доходов составляет 50–80% от официальных.
В США минимальная оплата труда в 1,8 раза превышает прожиточный минимум. В этих условиях работающая мать-одиночка с одним ребенком при назначении небольшого пособия перестает быть бедной. Опыт этой страны показывает: только рост оплаты труда вкупе с адресной социальной помощью могут решить проблему бедности.
Выбор эффективных форм социальной помощи во многом зависит от оценки параметров бедности. В экономической литературе в настоящее время представлены не только оценки по доходам и расходам индивида ниже прожиточного минимума. Так, Л.Я. Бурдяк и Д.О. Попова дают числовые значения не только абсолютной, но и относительной и различных форм субъективной бедности [5].
Рассматриваются оценки бедности с учетом жилищной обеспеченности, наличия других форм движимого и недвижимого имущества. Анализируются варианты оценки бедности с применением индекса Фостера-Грира-Торбека, то есть по дефициту ресурсов для каждой социально-демографической группы населения. Для оценки бедности в отдельных странах применяются также индексы человеческого капитала. Оценки бедности разнятся в 2–3 раза, что превращает большинство из них в объект научных интересов и не более. В настоящее время даже использование такого общепризнанного критерия бедности, как уровень фактических доходов ниже прожиточного минимума, не гарантирует адресности социальных выплат. Так, адресность по жилищным субсидиям и детским пособиям в Российской Федерации не превышает 60% [3].
Поэтому мы считаем, что в современных условиях для решения практических задач требуется другой, нормативный подход к оценке бедности.
Нормативный уровень бедности может быть выше или ниже фактического ее значения: их соотношение устанавливается в зависимости от экономической ситуации. Очень часто перед обществом возникает необходимость альтернативного выбора между увеличением текущего потребления и инвестициями. Если первое направление способно сократить бедность в краткосрочный период, то действие второго направлено на решение стратегических задач.
На наш взгляд, не отказываясь от изучения форм абсолютной, относительной и субъективной бедности, есть резон сосредоточиваться на обосновании параметров бедности нормативной. Решение данной задачи затруднительно в связи с тем, что при таком подходе черта бедности становится больше экономической, чем социальной.
Безусловно, сегодня черта нормативной бедности в России находится в поле абсолютной ее формы, когда у значительной части населения (даже с учетом всех форм социальной помощи) не удовлетворяются насущные потребности. В странах с развитой экономикой данная черта находится в области относительной бедности. Мы уверены, что в условиях России актуальной проблемой является изучение различных аспектов абсолютной бедности. Производимые отдельными учеными оценки относительной и субъективной бедности под собой не имеют реального обоснования, так как бедность в своем развитии в нашей стране пока не вышла за пределы ее абсолютного критерия.
Общеизвестно, что одним из основных противоречий любого общества является несоответствие между всё возрастающими потребностями индивидов и ограниченными ресурсами. Причем потребности всегда развиваются и растут опережающими темпами. Может ли человечество разрешить это противоречие? Полностью нет, однако возможно формирование научно-обоснованных нормативов потребления в зависимости от уровня развития экономики (производительных сил), характера и принципов социальной организации общества, общей культуры людей. Главенствующая роль в этом принадлежит экономическому и научно-техническому прогрессу, создающему условия для расширения ресурсного потенциала. Определенная роль отводится государству, проводящему налоговую и ценовую политику, а также наукам о питании, психологии и медицине. В экономически развитых странах много делается во всех этих направлениях.

Заключение
Итак, следует признать, что если даже в России в обозримом будущем всем гражданам будут гарантированы доходы на уровне прожиточного минимума, все же бедность как социально-экономическое явление не будет искоренена. Да, возможно уничтожение в кратчайшие сроки такого позорного явления как абсолютная бедность. При её искоренении наше общество получит возможность перенести свои усилия на сокращение относительной бедности.


Литература
1. Дегтярев А.Н., Солодилова Н.З., Махмутов А.Х., Бадретдинова З.Ф. Исходные методологические положения анализа и оценки бедности населения // Качество жизни и экономическая безопасность России / Под ред. В.А. Черешнева, А.И. Татаркина. — Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2009. — С. 685–702.
2. Кадыров С.Х. Уровень жизни населения: различные подходы // Ватандаш•Соотечественник•Compatriot. — 2013. — № 2. — С. 185–196.
3. Гатауллин Р.Ф., Ишмуратова В.Г., Сагатгареев Р.М. Социально-экономические проблемы сокращения бедности. — Уфа: Академия ВЭГУ, 2009. — 136 с.
4. Гатауллин Р.Ф., Ишмуратова В.Г. Бедность в России: масштабы и пути преодоления. — Уфа: Восточный университет, 2006. — 104 с.
5. Бурдяк А.Я., Попова Д.О. Причины бедности семей с детьми (по результатам обследования домохозяйств в Ленинградской области) // Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры. — 2007. — № 6. — С. 34–40.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия