|
| | | | Проблемы современной экономики, N 4 (12), 2004 | | | | ПРОБЛЕМЫ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Загорский А. Л.
президент Группы компаний "ЭКОТЕК" (Россия, Санкт-Петербург),
председатель Правления Некоммерческой ассоциации
"Союз производителей и потребителей тарной и упаковочной продукции "СОЮЗУПАК",
член Совета директоров Всемирной упаковочной организации (WPO)
| |
| | | |
Интегрированные бизнес-группы (ИБГ) представляют собой горизонтально и(или) вертикально интегрированные комплексы, состоящие из нескольких юридических лиц и объединяющие разработку (разведку и добычу), производство, реализацию и послепродажное обслуживание потребителей конечной продукции межотраслевого технологического цикла. По данным ЕБРР, число транснациональных ИБГ выросло за последние 30 лет в 5 раз, а их доля в мировом ВВП - с 17 до 30%. Более 40 тыс. транснациональных корпораций (ТНК) имеют более 250 тыс. дочерних компаний и отделений, в них занято 73 млн человек (более 10% работников мира, без учета аграрного сектора). Они выпускают 95% продукции фармацевтики, 80% - электроники и химии, 75% - машиностроения. 100 крупнейшим ТНК принадлежит 20% мировых активов стоимостью 2 трлн долл.
В США на долю 100 ИБГ приходится 55-60% ВВП, 45% рабочей силы и 60% инвестиций. В России ИБГ занимают ведущее место в топливно-энергетическом и химико-металлургическом комплексе.
В экономической литературе конкурентоспособность чаще всего характеризуется по лучшей, по сравнению с конкурентами, степени удовлетворения конкретной потребности[1] , измеряемой "отношением полезного эффекта к цене потребления"[2] или долей "рынка, принадлежащего данному объекту"[3] . Учитывается доля на рынке, соотношение "цена-качество", цена бренда и другие качественные и стоимостные характеристики товара[4] . Оценка конкурентоспособности фирмы, таким образом, нередко сводится к определению относительной конкурентоспособности ее продукции.
Однако в условиях глобализации конкурентоспособность фирмы во все большей степени определяется не внутрифирменными производственными, технологическими факторами, а стратегическим маркетингом, позволяющим быстро изменять ее "нишу" на рынке, а также стратегическими решениями.
Конкурентоспособность интегрированной бизнес-группы, обслуживающей определенный сегмент рынка в одной или нескольких странах, не сводится к конкурентоспособности отдельных предприятий, а характеризуется способностью "удовлетворять возрастающий совокупный спрос и поддерживать экспорт"[5] , относительной производительностью региональных ресурсов, в первую очередь рабочей силы и капитала, выражаемой величиной и темпами роста валового регионального продукта [6] .
М. Портер различает три вида конкурентоспособности: потенциальную (производство в данном секторе растет существенно быстрее, чем в региональной экономике в целом - в данном сегменте глобального рынка), национальную (доля данного сектора на национальном рынке существенно превышает общую долю региона в национальном ВВП) и глобальную (доля данного сектора на мировом рынке существенно превышает долю общего экспорта региона)[7] .
Этот подход можно назвать кластерным, поскольку он связывает конкурентоспособность региона с точками роста в комплексе взаимосвязанных отраслей. Современная эволюционная теория развивает идеи Й. Шумпетера[8] о предпринимательской активности как источнике крупных нововведений, обеспечивающих превышение средней рентабельности и экономический рост в условиях неопределенности.
ИБГ в современных условиях становятся "интеллектуальными организациями", которые не только осуществляют НИОКР, но и создают систему управления знаниями, полученными из внешних источников, организуют обучение персонала в процессе производства и освоения новых продуктов, технологий и рынков.
При анализе конкурентоспособности ИБГ как организационно-правовой формы инновационного развития кластеров определяется внешний эффект (external economics), достигаемый не только за счет пространственной близости к поставщикам, потребителям и соответствующей инфраструктуре, но и (прежде всего) благодаря отношениям доверия между всеми участниками цепи "разработка - производство - реализация - обслуживание потребителей". Доверие позволяет развивать кооперативную конкуренцию (cooperative competition).
Стратегическое взаимодействие и сотрудничество ИБГ (связанных с малым и средним бизнесом), научных учреждений, университетов и местной власти создает новое качество в обмене информацией, позволяющее использовать "неявные знания" об особенностях и перспективных запросах данного сегмента рынка. В итоге создаются стратегические альянсы, возникает принципиально новая форма согласования интересов и объединения усилий конкурирующих компаний.
В результате, во-первых, осуществляется в основном не между отдельными предприятиями, а между группами взаимосвязанных компаний; во-вторых, конкурирующие группы все чаще представляют не специализированные отрасли, а межотраслевые комплексы (кластеры) - центры инновационной активности и экономического роста; в-третьих, кластеры формируются на межрегиональном, национальном и глобальном (с участием иностранных компаний) уровнях; в-четвертых, ИБГ становятся организационно-правовой формой конкурирующих групп, объединенные отношениями собственности, имеющими единый центр управления, стратегические партнерские сети, в которых преобладают информационные и технологические связи, базирующиеся на долгосрочных контрактах и общей логистике; в-пятых, конкурентоспособность ИБГ формируется как финансовая и производственная конкурентоспособность.
Финансовая конкурентоспособность определяется финансовой устойчивостью (для чего используются коэффициенты финансовой независимости, устойчивости, обеспеченности собственными оборотными активами и т. д.), платежеспособностью (абсолютной, срочной и общей ликвидностью, мобильностью оборотных средств, долей просроченной дебиторской и кредиторской задолженности), скоростью оборота капитала (оборачиваемостью активов, собственного капитала, оборотных средств и их материальной части, дебиторской и кредиторской задолженностью), доходностью (рентабельностью активов, использованием производственных фондов, оборотных средств, труда, собственного капитала, продаж).
Финансовая конкурентоспособность ИБГ как мезоэкономической структуры в гораздо большей степени связана не с текущей платежеспособностью и рентабельностью, а с выбором и реализацией финансовой стратегии. Как с основанием подчеркивает А. Юданов[9] , компания может процветать независимо от ее размеров, принадлежности к передовой или отсталой отрасли, объема НИОКР, при оптимальной стратегии рыночного поведения. В сфере массового производства ИБГ усиливают свои конкурентные позиции за счет роста объема продаж недорогих товаров, отвечающих неменяющимся вкусам потребителей. Группы, ориентированные на серийное и индивидуальное производство, выигрывают за счет качества обслуживания ограниченного круга потребителей. При этом малые и средние компании конкурируют друг с другом за заказы ИБГ, часто выводящие их за рамки прежней специализации. Соответственно рыночная капитализация ИБГ определяется не только и не столько внутрифирменной организацией производства и финансов, сколько финансовым обеспечением агентских отношений, оценкой перспектив устойчивого развития.
Как свидетельствует опыт крупнейших ИБГ (Intel, IBM, Apple, Compaq, AT and T), их конкурентоспособность во многом определяется умением приспособиться к изменениям в технологии, поведении клиентов, конкурентов и смежников, в государственном регулировании[10] . Характерно, что их позиции на фондовом рынке зависят не столько от балансовой стоимости активов, сколько от "гудвилла" - оценки рыночными субъектами их деловой репутации (goodwill).
В условиях глобальной конкуренции ИБГ не могут длительное время продавать свою продукцию по монопольно высоким ценам и экономить на затратах в ее качество без учета запросов потребителей и изучения новых альтернативных сегментов рынка. В противном случае их теснят конкуренты. Так, широко известную ИБГ "Полароид" в настоящее время вытесняют с рынка производители цифровых фотоаппаратов.
Важной задачей в конкуренции является учет и оценка интеллектуальной и промышленной собственности, принадлежащей или находящейся в распоряжении ИБГ.
В России в 1990-е гг. при осуществлении приватизации учитывалась только балансовая стоимость материального имущества. В результате, например, пакет акций крупнейшего вертолетостроительного объединения им. Миля (по данным Счетной палаты) был продан основному конкуренту - компании "Сикорский" (США) за сумму, равную цене обычной квартиры. Российское объединение вскоре вынуждено было начать процедуру банкротства. Вообще созданная за счет госбюджета интеллектуальная собственность в авиационной и других высокотехнологичных отраслях практически бесплатно перешла в распоряжение частных российских компаний. И попытки воссоединить заводы и КБ в государственных холдингах, а также корректировать итоги приватизации с учетом цены интеллектуальной собственности до сих пор наталкиваются на жесткое сопротивление частных корпораций.
В этой связи и возникла проблема оценки гудвилла как части стоимости действующего предприятия, "определяемой добрым именем, деловыми связями, репутацией, известностью фирменного наименования, фирменной марки"[11] , как превышение рыночной капитализации над балансовой оценкой принадлежащих компании материальных активов.
Его необходимо учитывать как один из видов нематериальных активов, как премию (или дополнительный расход) в бизнесе либо как прирост добавочного капитала в результате роста деловой репутации бизнеса[12] .
По международному стандарту "Учет хозяйствующих объединений" (МСУ N 22) гудвилл рассматривается как превышение суммы, выплаченной за присоединяемую фирму, над чистой текущей рыночной стоимостью приобретения активов на дату совершения сделки. При этом он включается в новую учетную базу и отражается в балансе как актив. По российскому Положению по бухгалтерскому учету "Учет нематериальных активов" положительный гудвилл также рассматривается как "надбавка к цене, уплачиваемая покупателем в ожидании будущих экономических выгод"[13] , а отрицательный гудвилл - как скидка к цене бизнеса, связанная с отсутствием должной деловой репутации, навыков маркетинга и сбыта, опыта управления, деловых связей и т. д. В отличие от международного стандарта учитывается разница между покупной ценой приобретенного имущественного комплекса и балансовой, а не рыночной стоимостью чистых активов и обязательств.
Гудвилл, не связанный с покупкой и продажей предприятий, на счетах компании не отражается. Положительный гудвилл учитывается в качестве особого объекта в составе нематериальных активов, а отрицательный - в расходах будущих периодов. При таком учете не затрагивается финансовый результат текущего периода, а положительный гудвилл рассматривается как дополнительный расход при покупке предприятия, покрываемый за счет уменьшения прибыли.
Актуальной проблемой является соотношение гудвилла и нематериальных активов. В российской практие гудвилл не включается в общую классификацию нематериальных активов, поскольку в отличие от них не может быть отчужден от предприятия, кроме случаев его продажи. Поэтому амортизация на гудвилл, как правило, не начисляется, компания не может уменьшать налогооблагаемую прибыль и увеличивать активное сальдо денежного потока. Оценка гудвилла в России представляет немалые трудности, поскольку многие сделки по слияниям и поглощениям не регистрируются официально, осуществляются через оффшорные зоны, информация о реальных владельцах, участниках сделки и цене покупки не разглашается, остается неизвестной фондовому рынку.
Тем не менее оценивать гудвилл необходимо, особенно для ИБГ в высокотехнологичных и участвующих в международной кооперации отраслях.
Этот термин впервые был использован в США в 1882 г. по отношению к одному из товаров и ныне успешно действующей ИБГ Procter and Gamble[14].
Управление брендом (брендинг) стало составной частью стратегического управления ИБГ, связанной со стратегическим финансовым менеджментом. При активном внедрении образа торговой марки в сознание потребителей на данном сегменте рынка она становится брендом, привлекательным и узнаваемым.
В мире зарегистрировано около 20 млн товарных знаков (в США и Великобритании - по 2 млн, во Франции - около 800 тыс., в России лишь 184 тыс.). Ежегодно регистрируется примерно 50 тыс. новых знаков, однако многие из них не выдерживают конкуренции и выходят из обращения. На тысячу товарных групп приходится в среднем 20 брендов, включая иностранные[15] .
Зарубежные ИБГ для расширения рынков сбыта продвигают свои бренды в России, вытесняя более слабые марки местных компаний и развивая франчайзинг. Эта тенденция усилилась в связи с либерализацией (в 2003-2004 гг.) валютного регулирования. В лучшем положении в данных условиях оказываются лишь российские ИБГ, предлагающие товары для очень узкой группы покупателей, не интересной зарубежным ИБГ, либо ИБГ, пользующиеся особой поддержкой местных властей. Остальные российские компании вынуждены снижать цены, расширять рекламную деятельность, искать и использовать нетрадиционные маркетинговые ходы.
В мире ежегодно регистрируется несколько миллионов новых фирм. В США, даже при хорошей конъюнктуре, 60% из них утрачивают финансовую конкурентоспособность в течение полутора лет, а 80% в течение трех лет вообще уходят с рынка. Отсюда особая роль эффективного управления финансовой конкурентоспособностью ИБГ. Оно эффективно лишь в том случае, если не допускаются силовые методы решения экономических конфликтов, незаконные поглощения с помощью ложных банкротств, вывод наиболее ценных активов при содействии коррумпированных судебных и правоохранительных органов, ведение двойных реестров акционеров и т. д.
Вообще поглощения - неотъемлемая черта конкурентной борьбы, но если речь идет о передаче активов более эффективным собственникам. В России же эти поглощения стали наиболее дешевым средством приобретения активов и успешно работающих компаний. Новый закон о банкротстве и предписание Пленума Верховного суда РФ (от 20.11.2003 г.) о недопустимости рассмотрения таких дел не по месту нахождения организации - ответчика и приостановке действия оспариваемого решения в качестве меры по обеспечению иска не решили проблему. Так, в 2004 г. имел место вооруженный захват крупного оборонного ОАО "Пролетарский завод" в Петербурге, принадлежащего судостроительному холдингу ИСТ (со ссылкой на решение суда из другого субъекта РФ). Привлечение инвестиций в целлюлозно-бумажную промышленность парализуется корпоративной войной "Илим палп" и "Континенталь менеджмент", которые создали параллельные советы директоров на крупнейших комбинатах и т. д. и т. п.
Проблема конкурентоспособности отечественных ИБГ представляет собой огромное поле для исследований фундаментального характера и разработки практических решений и рекомендаций. Настоящая статья и имела своей основной целью привлечь внимание к этой проблеме. |
| |
|
|
