|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (58), 2016 | | | | ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ И ПЕРЕХОДА К ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Рассадина А. К.
старший научный сотрудник экономического факультета
Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова,
кандидат экономических наук
| |
| | | | | В статье анализируются причины и возможности западной и российской реиндустриализации, а также обосновывается необходимость новой индустриализации на основе развития высоких технологий и инноваций — в качестве необходимого условия устойчивого роста российской экономики и обеспечения ее международной конкурентоспособности. При этом подчеркивается роль грамотной промышленной политики в осуществлении столь сложной структурной трансформации | | Ключевые слова: реиндустриализация, промышленная политика, инновационное развитие, структурная трансформация, латентное сравнительное преимущество | | УДК 330.341; ББК 65.013 Стр: 55 - 59 |
Известно, что в процессе сокращения реального сектора российской экономики, происходившего на протяжении постсоветского периода, в наибольшей степени пострадали отрасли обрабатывающей промышленности и, главным образом, машиностроительный комплекс. Между тем именно эти базовые сегменты экономики являются драйверами инновационного развития и экономического роста. К сожалению, данная тенденция, являющаяся следствием сырьевой ориентации российской экономики, сохраняется и в настоящее время. Свидетельством продолжающейся деиндустриализации служат данные 2015 года: снижение промышленного производства наблюдается практически по всем его видам, причем оно даже растет. Если в первом квартале 2015 года общее снижение составило -0,4% по сравнению с аналогичным периодом 2014 года, то в последнем квартале 2015 года этот показатель составил уже -4,4%. Темпы снижения в четвертом квартале 2015 года составляли примерно 0,3% к каждому предшествующему месяцу. В целом же снижение объема производства промышленной продукции в ноябре 2015 года по отношению к ноябрю 2014 года составило 3,5, а в декабре — уже 4,5% [8; 17].
При этом надо отметить, что уже в 2012 году, в период высоких нефтяных цен, стали снижаться темпы роста основных воспроизводственных параметров. В частности, темпы роста инвестиций в основной капитал, являющиеся одним из основных показателей состояния экономики, уменьшились с 11% в 2011 году до 6,6% в 2012-м [6; 298].
Деиндустриализация экономики наблюдалась в последние десятилетия и в экономически развитых западных странах. Однако причины падения промышленного производства в нашей стране, принципиально отличаются от причин деиндустриализации в Европейском Союзе и США. Соответственно не совпадают и возможности восстановления промышленной сферы.
В конце 2012 года Европейская Комиссия поставила задачу увеличения доли промышленного сектора в Европе к 2020 году с 16 до 20% [11]. Данная цель была сформулирована на фоне резкого сокращения доли промышленности в валовой добавленной стоимости во всех странах Европейского Союза на протяжении 2000-х годов. Единственной страной, где эта доля оставалась более или менее неизменной, является Германия. Из всех западноевропейских стран, только в Германии доля промышленности в валовой добавленной стоимости в 2012 году была выше, чем в 2000 году. Правда, этот прирост составил всего лишь одну десятую процента [12; 4].В остальных странах ЕС доля промышленности в экономике падала, хотя и по-разному.
Рост сектора услуг, вывод производств за рубеж и снижение международной конкурентоспособности продукции соответствующих отраслей — стали основными факторами, способствовавшими снижению доли промышленности в странах ЕС. Причем последний фактор играл весьма значительную роль: если Германия и Скандинавские страны сохраняют высокую конкурентоспособность своих товаров, то целый ряд других государств ЕС в этом плане значительно от них отстает.
Главными причинами, побуждающими европейские страны к возрождению промышленных производств в настоящее время, являются следующие:
● Именно отрасли обрабатывающей промышленности и, прежде всего, машиностроение и станкостроение, в наибольшей степени продуцируют развитие высоких технологий и инноваций, так как максимально восприимчивы к ним. Поэтому усиление национальной промышленной базы должно оказать благоприятный эффект на дальнейшее развитие исследовательского сектора, что, в свою очередь, будет стимулировать интенсификацию роста в ней инновационной составляющей. Это приведет к увеличению доли добавленной стоимости в производимых товарах и услугах, что будет способствовать росту их международной конкурентоспособности. В настоящий момент приблизительно 60% вложений частного сектора в R&D (НИОКР) в западноевропейских странах связано с промышленным сектором. Однако в условиях растущей конкуренции европейских стран с США и НИС эти показатели считаются недостаточно высокими [12; 2].
● Развитие мощной индустриальной базы требует наличия рынка соответствующей высококвалифицированной рабочей силы. Это стимулирует развитие человеческого капитала и рынков труда.
● Развитие базовых промышленных секторов, наиболее восприимчивых к инновациям, способствует росту высокотехнологичных разработок в смежных отраслях промышленности.
● Немаловажную роль играет пример Германии, значительно более легко преодолевшей финансово-экономический кризис по сравнению с большинством стран ЕС, во многом благодаря высокой конкурентоспособности своего промышленного производства.
● Рост производства высокотехнологической промышленной продукции открывает новые возможности для экспорта и позволяет рассчитывать на то, что западноевропейские страны смогут лучше конкурировать на этом направлении со странами Юго-Восточной Азии и США.
Проблема необходимости усиления индустриальной сферы в последнее время актуальна не только в европейских странах, но и в США. Уменьшение рабочих мест в реальном секторе экономики США на протяжении нескольких десятилетий было впечатляющим — от примерно одной трети работников в общем числе рабочих мест в шестидесятые годы до соответственно приблизительно одной десятой — в настоящее время [15]. Произошло это вследствие роста производительности труда в промышленности, расширения сферы услуг и катастрофического по своим масштабам вывода обрабатывающих производств за рубеж. Доля обрабатывающих отраслей промышленности в ВВП США только за период с 1990-го по 2009 год снизилась с 17-ти до 11%. Вместе с тем надо отметить, что за три года — с 2009 по 2012 — промышленный сектор США переломил эту тенденцию, подняв, хоть и незначительно, свою долю в ВВП до 11,9% в 2012 году [12; 14].
Многие аналитики считают, что тенденция, связанная с реиндустриализацией в США, имеющая место в настоящее время, будет продолжаться и, более того, что они близки к тому, чтобы пережить длительный промышленный ренессанс [14]. Эта точка зрения основывается на следующих соображениях.
● Вступает в силу фактор, противодействующий тенденции, связанной со строительством дополнительных офшорных производств. Это связано со стремительным восстановлением сравнительных преимуществ экономики США по себестоимости продукции по сравнению с развивающимися странами. В настоящее время оплата труда в Китае и других азиатских странах все еще значительно ниже американской, однако это различие уменьшается намного быстрее, чем разница в его производительности. Если в 2000-ом году средняя заработная плата китайского работника в сфере промышленности составляла лишь 3% от соответствующей заработной платы в США, то к 2015 году она составила уже 15% [12; 15]. А цена на энергоносители и некоторые виды недвижимости в отдельных наиболее экономически развитых регионах Китая сейчас иногда даже выше, чем в США. В связи с тем, что себестоимость продукции на развивающихся рынках, тем не менее, все еще значительно ниже, местный спрос там будет по-прежнему удовлетворяться за счет производств, размещенных там. Что же касается товаров, реимпортируемых оттуда в США, их производство будет меняться и уже меняется. Прежде всего, это связано с тем, что реимпорт предполагает дополнительные издержки, связанные с транспортными и таможенными расходами. Так, себестоимость продуктов некоторых калифорнийских компаний сейчас только на 10% выше продукции соответствующих китайских компаний, если принимать в расчет транспортные и таможенные расходы [17].
● Более высокое качество и большая инновационная гибкость промышленного производства в США также способствует данному тренду. Поэтому для американских компаний становится все более выгодным удовлетворять, по крайней мере, часть внутреннего спроса за счет собственного производства и создавать новые производственные мощности у себя дома.
Сложно говорить сегодня именно о ренессансе, но падение доли промышленного производства в ВВП США и вывод его за рубеж в настоящее время прекратились.
Сценарии американской реиндустриализации вряд ли могут быть перенесены в Европейские страны. Это связано с рядом причин, которые касаются, прежде всего, тенденций развития промышленного производства в развитых европейских странах, подходов к защите окружающей среды и т.д. Принципиально различались и пути вывода производств за рубеж. Основная часть производственных мощностей, которые выводились из США, была перемещена в Азию — прежде всего в Индию и Китай, а также в Мексику. Большая же часть выведенных производств западноевропейских компаний была размещена в восточноевропейских членах ЕЭС. Это было выгодно, в первую очередь, из-за меньших затрат. Кроме того, отсутствовали торговые барьеры в виде таможенных пошлин, не было необходимости получать разрешения на рабочую силу, отсутствовала разница в стандартах и т.д. В 2012 году немецкие компании 61% всей продукции производили в Германии, 21% — в других европейских странах и только 8% — в странах Азии [12; 15]. Похожая ситуация сложилась и в других развитых европейских странах. Поэтому им вряд ли удастся существенно расширить долю промышленного сектора только за счет возвращения промышленности из стран за пределами европейского континента. Возвращение же из третьих европейских стран не рассматривается.
Есть еще одно существенное отличие американской реиндустриализации от европейской. Оно связано с тем, что издержки европейских компаний значительно отличаются от американских в пользу последних. Это вызвано рядом причин:
во-первых, рост производительности труда в США в последние несколько лет был выше, чем в большинстве европейских стран;
во-вторых, издержки производства в Европе выше в связи с тем, что норма эксплуатации рабочей силы в ряде ключевых европейских стран ниже, чем в США. Расходы на оплату труда часто превышают американские показатели, хотя эти значения сильно дифференцируются по Европе. Похожая ситуация имеет место и в энергетическом обеспечении. Издержки на оплату электроснабжения в европейских компаниях как минимум в два раза выше, чем в США. По газу разница еще больше.
Вследствие всего этого получается, что только в небольшом числе случаев ЕС, в отличие от США, удалось улучшить свою конкурентоспособность в сфере издержек производства по сравнению со своими производствами вне европейского континента. И, тем не менее, в контексте указанных выше целей, связанных со стимулированием возрождения промышленности, в последние годы наблюдается тенденция сокращения вывода производств из европейских стран. Так, если в 2006 году 15% немецких промышленных компаний заявляло о том, что, по крайней мере, часть своего производства они вывели в третьи страны за предыдущие два года, то в 2012 году эта цифра снизилась до 8%. Эта тенденция проявилась еще более отчетливо в отношении секторов, в которых объем вывода за рубеж был выше средних значений. Например, в отраслях, связанных с металлообработкой и электрическим машиностроением, только 11% фирм Германии выводили хотя бы часть своего производства в третьи страны в 2010–2011 годах. За двухлетние периоды между 1990 и 2000 годами соответствующий показатель превышал 25% [12; 17].Такая тенденция наблюдается и в других развитых западноевропейских странах.
Существует еще одно существенное отличие стран Евросоюза от США в сфере промышленного развития и реиндустриализации как одного из его аспектов. Несмотря на высокий уровень инновационной составляющей индустриальной базы в наиболее высокоразвитых странах Европы, в силу неоднородного состава Европейского Союза, в целом он проигрывает США по уровню развития высоких технологий. США, в отличие от Европы, представляют собой единое государство, и им соответственно проще обеспечить более высокую концентрацию наукоемких технологий и инноваций. Поэтому не случайно, что в качестве основной задачи в рамках реиндустриализации в Евросоюзе называется развитие инноваций. Являясь усилителем роста технологической составляющей промышленности, именно развитие инноваций, включая фактор человеческого капитала, рассматривается в качестве необходимого условия роста конкурентоспособности европейской продукции на мировых рынках. В настоящее время, в среднем по группе стран, в которую вошли Германия, Швеция, Великобритания, Ирландия и Франция, более 30% работников, занятых в отраслях промышленности, работают в высоко — и средне-технологичных отраслях. И именно технологически емкие отрасли промышленности стали главными драйверами европейского экономического роста в последние 5 лет. Если в середине 2013 года общий выпуск промышленной продукции был все еще на 11% ниже соответствующего объема начала 2008 года, то выпуск высоко технологичной продукции в стоимостном выражении уже к 2011 году восстановил свой докризисный уровень [12; 15].
* * *
Причины деиндустриализации и возможности возрождения промышленного производства в нашей стране принципиально отличаются от ситуации в Европейских странах и США. И, к сожалению, многие проблемы, связанные с восстановлением промышленной базы российской экономики, больше похожи на те, которые стоят перед слаборазвитыми государствами. В западных странах основными причинами деиндустриализации стали гипертрофированный рост сферы услуг и вывод производств за рубеж из-за снижения конкурентоспособности товаров ряда обрабатывающих отраслей. В нашей стране основными причинами катастрофического сокращения промышленного производства являются паразитирование экономики на сырьевой ренте и незаинтересованность государственных и частных компаний в модернизационном развитии, что значительно усложняет проблему быстрого восстановления промышленности и достижения ею международной конкурентоспособности.
Сложности реиндустриализации российской экономики определяются масштабностью задач в условиях ограниченности ресурсов, которые усугубляются общей неблагоприятной обстановкой — как внешней (экономические санкции, низкие цены на нефть и пр.), так и внутренней (кризис управления, высокая степень коррупции, незащищенность собственности, слабая правовая база и т.д.). Поэтому принципиально важно определить, следует ли фокусировать внимание на развитии текущих преимуществ экономики или сосредоточиться на стимулировании инвестирования в высокопродуктивные высокотехнологичные отрасли, способные стать конкурентными лишь в долгосрочной перспективе [13; 287–289]. С нашей точки зрения, необходимо сбалансированное применение обоих подходов. Иными словами, принципиально важным является взвешенное определение исходных пунктов новой индустриализации, ее общей направленности, этапов ее реализации [7; 13] и, что представляется особенно критичным, правильный выбор приоритетов. Сложно себе представить, что все эти задачи могут быть выполнены без применения грамотной промышленной политики.
По нашему мнению, главный приоритет в процессе структурной трансформации должен состоять, прежде всего, в создании высокотехнологичной индустрии на основе наукоемкого производства продукции с высокой долей добавленной стоимости. Приоритет высокотехнологичной диверсификации экономики является для России исключительно важным. Между тем, наиболее серьезной проблемой, значительно затрудняющей решение этой задачи, является то, что в постсоветский период так и не произошло настоящего поворота к развитию высоких технологий и человеческого капитала. Вместе с тем, новая индустриализация может стать основой устойчивого экономического роста только в случае, если она будет основываться на инновационном развитии.
Решением вопроса может быть точечное применение высоких технологий в наиболее прорывных секторах, которые имеют наибольший потенциал достижения международной конкурентоспособности. При этом на начальном этапе более рациональной представляется концентрация усилий на подъеме секторов и отраслей, уже имеющих наибольший потенциал роста конкурентоспособности и в то же время в большей степени восприимчивых к высоким технологиям, — например, авиастроении, двигателестроении, производстве грузовых машин, электротехнического оборудования, на производствах, связанных с глубокой переработкой нефти, инфраструктурных комплексах и т.п. Планово-селективная поддержка таких высокотехнологичных секторов и проектов с большей степенью вероятности будет способствовать доведению их до уровня международной конкурентоспособности. Положительным примером движения в этом направлении сегодня является проект «Иркут МС-21» по производству современного ближне — среднемагистрального пассажирского самолета. В его основе лежит производство высокотехнологичного авиадвигателя ПД-14, на основе которого будет базироваться разработка целого семейства новых двигателей. Проект предусматривает будущий экспорт продукции в страны юго-восточной Азии, Латинской Америки, а, впоследствии, в Европу.
В этом отношении весьма показателен опыт стран юго-восточной Азии. Ориентация на наращивание экспорта высокотехнологичной продукции явилась основным драйвером их ускоренного экономического роста, а регулирующая роль государства имела принципиальное значение. Так, предоставление частным компаниям различных, в том числе налоговых, привилегий было поставлено в прямую зависимость от их экспортной деятельности. В Южной Корее, например, неудача в достижении целей по экспорту имела шанс закончиться не только потерей компанией субсидий, но и передачей предприятия другому промышленному конгломерату (chaebol). Когда существует угроза применения такой принудительной практики, компании получают дополнительные стимулы для повышения своей конкурентоспособности. Правда, это эффективно только в том случае, если существует справедливость в отношениях между государством и бизнесом [16; 15]. В противном случае существует риск того, что принудительная практика такого рода может превращаться в рейдерские захваты, а результаты могут быть «перехвачены» конкретными заинтересованными группами, зачастую близкими к властным структурам.
Двигателем реиндустриализации в России могут стать крупные компании оборонного комплекса, получающие сейчас существенные финансовые средства и в наибольшей степени восприимчивые к высоким технологиям. Эти компании по определению имеют значительно больший потенциал конкурентоспособности, так как изначально исходят из соображений глобальной конкуренции. При этом их развитие предполагает увеличение спроса на продукцию смежных отраслей, прежде всего, машиностроительного комплекса, что стимулирует развитие последнего, в том числе предприятий среднего и малого бизнеса. Однако кооперационные связи в сфере машиностроения, а также между оборонными отраслями и машиностроительным комплексом, развиты пока слабо. Стимулирование этого процесса, а также доведение до уровня конкурентоспособности имеющихся и создание новых видов деятельности, основанных на высоких технологиях, не представляются возможными без грамотного применения промышленной политики. И, к сожалению, именно в данном направлении она выглядит весьма спонтанной и неопределенной, что объясняется, прежде всего, отсутствием системного выбора стратегических приоритетов в определении отраслей и производств, которые имеют «латентные» сравнительные конкурентные преимущества в плане инновационного развития и скорейшего достижения международной конкурентоспособности. Функцией государства является создание условий для использования этих преимуществ. При этом очень важен селективный подход, так как продвижение экономически не перспективных проектов ведет к потере ограниченных финансовых ресурсов. Необходимым условием минимизации подобных рисков является применение стратегического или, как минимум, селективного планирования данных процессов [2; 76].
Как и в западных странах, основой новой высокотехнологичной индустриализации в России должно стать наукоемкое производство и развитие инноваций. Вместе с тем имеется целый ряд причин, затрудняющих инновационное развитие в нашей стране. Известно, что инвестиции, связанные с инновациями и широким переливом интеллектуальных знаний, изначально сопряжены с высоким риском для инвестора. Применительно к РФ проблема усугубляется тем, что у нас практически не работает долгосрочное государственное стратегическое планирование, что в свою очередь, еще больше увеличивает корпоративные и банковские риски. В итоге реальный сектор и, прежде всего, обрабатывающие отрасли промышленности, не получают «задела на долгосрочное инновационное развитие, а ориентируются в своих сценариях развития исключительно на экстраполяцию сиюминутного конъюнктурного состояния»[5; 202].
Наиболее серьезной проблемой, тормозящей инновационные процессы в российской экономике, является низкий спрос на инновации со стороны промышленности. Одной из причин такого положения дел многие эксперты считают высокую монополизацию и, соответственно, низкую конкуренцию в ряде отраслей [5; 204]. Это существенно затрудняет трансфер технологий из науки в промышленность, так как в отсутствие конкуренции производители не заинтересованы в их применении. Между тем, «важнейшим слагаемым политики реиндустриализации должна стать интеграция производства, науки, образования» [1; 19]. Ситуацию не улучшает и то, что на рынке преобладают крупные предприятия, которые стараются, «если осознают в этом необходимость, новые технологии создавать внутри, не всегда имея для этого достаточную компетенцию. В итоге экономическая эффективность этих предприятий не повышается и не происходит развитие малых предприятий» [4; 26]. Между тем, недостаточное развитие малого и среднего инновационного предпринимательства, и, в частности, стартапов, является еще одним фактором, в значительной степени тормозящим инновационные процессы. Опыт целого ряда стран и, прежде всего, США и Израиля, свидетельствует о том, что некоторые стартапы, специализирующиеся на разработке часто всего лишь какой-то одной технологии, вырастают впоследствии в крупные корпорации. Известным примером является американская компания HP. Сегодня в России наблюдается негативный тренд в отношении развития стартапов, так как, в связи недостаточностью финансирования, им стало еще более затруднительно разворачивать свою деятельность.
Весьма эффективным, направленным, в том числе, и на решение подобных проблем, было государственное регулирование инновационной сферы в Израиле. Оно основывалось на трех базовых принципах:
● НИОКР — важный элемент технологической цепочки, целью которого является создание новейших видов продукции, что может обеспечить стране мировое лидерство в какой-то конкретной, пусть и небольшой нише. Высокотехнологичный экспорт в Израиле, как и в НИС, назывался и называется сейчас в качестве экспортной стратегии страны.
● Поощрение конкуренции внутри страны во всех сегментах инновационной экономики.
● Роль государства — всемерное стимулирование развития НИОКР в различных отраслях, особенно если существуют провалы рынка, — без непосредственного в него вмешательства.
Одним из принципиальных условий такой политики было предоставление компаниям государственного финансирования только в том случае, если они проводят НИОКР и организуют производство на территории Израиля, а за рубеж продают конечную продукцию. Передача результатов, которые получены в результате государственного субсидирования НИОКР за рубеж, запрещалась [5; 75]. Таким образом, не вмешиваясь напрямую в экономические процессы, правительство Израиля осуществляло активное грамотное регулирование инновационного развития, в том числе с использованием протекционистских мер и методов экономического принуждения. Все это позволило стране стать одним из мировых лидеров в инновационной сфере.
Существуют две альтернативные стратегии осуществления государственной промышленной политики, направленной на реиндустриализацию на базе инновационного развития. Первая, которую называют стандартной, состоит в том, что правительство планирует развитие определенных стратегических отраслей промышленности, выбирая конкретные виды продукции и продуктовые ниши. После этого оно принуждает рыночными и не рыночными способами заходить туда частные компании [9; 133–140].
Вторая стратегия состоит в акценте на регулирующей роли государства как гибкого стимулирующего агента. В этом качестве его функция состоит, прежде всего, в стимулировании частного бизнеса к работе в технологически интенсивных сферах и активному сотрудничеству с государством и друг с другом. Функцией правительства при этом является создание широкого спектра технологических возможностей, включая подготовку высококвалифицированных кадров. При этом важно, чтобы существовало определенное разделение труда между государством и частными игроками, «где каждая сторона берет на себя решение определенных задач во имя достижения общей цели — устойчивого экономического роста, основанного на инновационном развитии. Если же государство либо игнорирует возникновение новых отраслей хозяйства, либо, приняв участие в их создании, отказывается выпускать бразды правления из своих рук, то вероятность провала в создании экономики инноваций будет велика» [5; 29–30].
В России, нахождение правильного баланса функций государства и частных агентов, является важнейшей задачей в рамках осуществления высокотехнологичной реиндустриализации и принципиальным условием применения промышленной политики. При недопустимости грубого административного вмешательства и излишней бюрократизации, следует, тем не менее, понимать, что именно государство обязано взять на себя лидирующую роль по слому существующей модели развития и переходу к новой прогрессивной модели, способной обеспечить устойчивый экономический рост. Как справедливо отмечает Н.Ф. Газизуллин, «создание частно-государственной коалиции при сохранении верховенства государства остается обязательным условием, гарантом успешной модернизации экономики на инновационной основе» [3; 26].
По нашему мнению, роль государства в инновационном развитии должна основываться на трех факторах:
● выработке собственных действий, касающихся определения новых секторов хозяйства, основанных на инновациях;
● выработке правильных отношений с частным бизнесом с целью стимулировании его участия в этих процессах;
● организации встраивания в инновационную деятельность своих структур — прежде всего, образовательной (подготовка кадров), финансовой и правовой.
При этом важнейшим условием успешности деятельности, направленной на структурную трансформацию экономики, является способность правительства координировать работу различных структур государственного и частного секторов на различных уровнях. Такое координирование должно происходить на основе предварительно выработанного совместного видения процесса и разработки инициатив, стимулирующих предпринимателей следовать в русле этого процесса. При этом принципиальное значение имеет наличие в государственных структурах четкой информации о деятельности конкретных частных компаний и функционировании рынков. Очень важна также способность государственных структур общаться с бизнесом на его языке. При отсутствии такой способности затруднительно строить процесс высокотехнологичной индустриализации таким образом, чтобы агенты хозяйственной деятельности могли солидарно выполнять первоочередные задачи проводимой политики, а не преследовать свои корпоративные краткосрочные интересы. При этом очень важно, чтобы любые изменения в принятой стратегии развития по любым направлениям становились известны заранее, а реализация самой стратегии осуществлялась пошагово. Это необходимо для того, чтобы компании имели возможность вовремя адаптировать свои собственные структуры и планы развития к новым условиям. Функцией государства является также информирование частных компаний по новейшим технологиям, трендам инновационного развития в России и в мире, концепциям ведения предпринимательской деятельности, новым рыночным трендам и т.п. Ключевой задачей промышленной политики является также стимулирование трансфера знаний между компаниями. Таким образом, промышленная политика государства, направленная на высокотехнологичную реиндустриализацию, должна представлять собой планово-системный процесс осуществления определенных действий.
Выводы.
Причины деиндустриализации российской экономики и, соответственно, возможности восстановления ее промышленной базы, в корне отличаются от соответствующих процессов в Европейских странах и США. Реиндустриализация в западных странах связана, в основном, с возвращением производств и дальнейшим ростом их инновационной и креативной составляющей. Причем этот процесс облегчается тем, что из них выводились только сами производства, но не прекращались прикладные исследования, сохранились инновационные разработки, высококвалифицированная рабочая сила, и т.д. Реиндустриализация, а точнее новая индустриализация, в России выглядит не как возвращение промышленности, а как ее восстановление или во многом — создание новой. Это требует целенаправленной селективной концентрации материальных и человеческих ресурсов на новых видах деятельности, основывающихся на наукоемких инновационных технологиях с использованием высокотехнологичной рабочей силы. Успешная реализация данных процессов не представляется возможной без правильного ранжирования стратегических приоритетов и учета реальных ресурсных и макроэкономических возможностей. Не менее важным условием являются стимулирующие государственные меры, в том числе связанные с грамотной налоговой и кредитной политикой, направленные на вовлечение частного бизнеса в инновационное развитие и модернизацию, а также правильное распределение ролей между государством и бизнесом.
Возрождение российской экономики и переход к новой прогрессивной модели экономического развития, основывающейся на восстановлении промышленности на современном технологическом уровне, не представляются возможными без выработки ясной цели этого развития, стратегии ее достижения, а также без взятия на себя ответственности, как со стороны правительства, так и со стороны бизнеса. Предпочтение стабильности в виде стагнации приведет только к усилению экономической неопределенности и придаст системному кризису еще более острые формы проявления.
Динамика промышленного производства в 2015 году по сравнению с аналогичными периодами 2014 года (темп прироста, в %)| | I кварт.
2015 | II кварт.
2015 | III кварт.
2015 | IV кварт.
2015 | октябрь
2015 | ноябрь
2015 | декабрь
2015 |
|---|
| Промышленное производство (в среднем за месяц) | -0,4 | -4.9 | -4.2 | -3,9 | -3.6 | -3,5 | -4,5 | | Обрабатывающие производства | -0,6 | -0,6 | 0,2 | -0,6 | -0,8 | -0,6 | -0,4 | | Товары инвестиционного спроса | -0,8 | -1.3 | -0,2 | -1,6 | -2,7 | -0,7 | -1,6 |
По данным Росстата. Рассчитано Центром макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования в 2016 году. |
| |
|
|
