|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (58), 2016 | | | | ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ И ПЕРЕХОДА К ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Румянцева С. Ю.
доцент кафедры экономической теории
Санкт-Петербургского государственного университета,
кандидат экономических наук
| |
| | | | | На основе анализа межциклических взаимодействий между циклами Модельски, Кондратьева и Кузнеца, определяемых нами как конъюнкутрная карта экономики, с учетом статистики экономического роста в России, США и Еврозоны определены основные приоритеты и риски политики, необходимой для стимулирования экономического роста. Выявлено, что сейчас экономика ведущих стран мира находится одновременно в фазе подъема ритма Кузнеца и в фазе спада пятой длинной волны, окончание которой ожидается к 2018–2020 гг. В этих условиях требуется политика реиндустриализации российской экономики, которая подготовит плацдарм платежеспособного спроса для проведения стратегии неоиндустриализации, связанной с внедрением продуктов шестого технологического уклада | | Ключевые слова: конъюнктурная карта, длинные волны, ритм Кузнеца, неоиндустриалзация, реиндустриализация, экономический рост | | УДК 330.1 Стр: 60 - 63 |
Постановка проблемы
В современных условиях экономической рецессии важным является вопрос о том, как и в какие сроки проводить антикризисную политику, какие инструменты при этом применять. Кризис 2008–2009 гг. имел своим следствием перелом от повышательной к понижательной фазе пятой длинной волны, окончание которой видится в окрестности 2020–2025 гг. За это время необходимо успеть провести политику стимулирования экономической активности, которая позволила бы вывести экономику нашей страны на путь самостоятельного экономического развития. Для реализации этой цели в данной статье предпринимается попытка на основе концепции экономической конъюнктуры как взаимодействующей системы из циклов разной продолжительности обосновать последовательность проведения реиндустриализации и/или неоиндустриализации экономики России.
1. Шансы и риски неоиндустриализации в контексте циклического развития экономики
В настоящее время острой проблемой в отечественной экономической мысли является вопрос о необходимости неоиндустриализации и/или реиндустриализации российской экономики, что вылилось в острую дискуссию на страницах журнала «Проблемы современной экономики»1. При этом под неоиндустриализацией понимается стимулирование перехода российской экономики к новейшим, в том числе, постиндустриальным, технологиям, основанным на внедрении новинок шестого технологического уклада. К этим технологиям, кроме NBIC-технологий, относят также широкое использование новейших достижений в области медицины, которые должны коренным образом преобразовать уровень, качество и продолжительность жизни, создав поистине безграничные рынки, которые будут осваиваться, в том числе, и представителями старших поколений, продолжительность жизни которых возрастет [5].
Неоиндустриализация, таким образом, несет в себе и новые риски. Одним из них является возможная будущая неспособность пенсионных фондов справляться с ответственностью по выплате пенсий быстрорастущей когорты пенсионеров, если средняя продолжительность жизни существенно вырастет, о чем пишут в своих исследованиях Л.Е.Гринин и А.В. Коротаев. На наш взгляд, другой риск, противоположного характера, связан с тем, что доходов населения, особенно в России, может не хватить для полноценного освоения технологий шестого технологического уклада, прежде всего, продвинутых медицинских услуг представителями старших возрастных групп. Это говорит о том, что технологии шестого уклада могут быть освоены в развитых странах, в первую очередь, в США, но их потенциала по причине низких доходов граждан России, особенно в современный рецессионный период, скорее всего, не хватит для формирования новых полноценных отраслей.
Это значит, что для внедрения технологий нового технологического уклада уже должен сформироваться повышательный тренд экономического роста, который потенциально обеспечит рост доходов населения, который способен стать источником средств для освоения уклада шестой длинной волны.
Кроме бюджетных ограничений российского населения важно указать и на бюджетные ограничения государства. В эпоху глобализации, в современной открытой экономике нельзя полагаться на действие механизма депрессии как триггера для кластера базисных инноваций, открытого Г. Меншем. Страны конкурируют между собой на мировом рынке технологий, и поэтому, как отдельной фирме, так и отдельной стране, необходимо разрабатывать стратегию выживания на мировом рынке, от чего зависит само существование страны как суверенного государства. Это требует привлечения финансовых ресурсов для освоения программ инновационного развития страны.
Поэтому перед государственными органами остро стоит вопрос о том, на какие направления экономического развития направить ограниченные бюджетные ресурсы.
Большой опасностью было бы направить все силы, например, на освоение технологий шестого уклада, и потом не найти платежеспособного спроса населения на продукцию этого уклада, что чревато провалом инновационной программы и бегством квалифицированных специалистов за рубеж, где их знания окупятся высоким платежеспособным спросом населения.
Отметим, что еще в начале 2000-х годов, когда пятая длинная волна только набирала свою подъемную силу, Ю.В. Яковец и Б.Н. Кузык высказывали идею, что для того, чтобы осуществить технологический прорыв, нельзя двигаться сразу по нескольким направлениям, надо сконцентрировать силы на разработке трех-четырех ключевых точек роста, тогда бюджетных средств на поддержание этих ключевых отраслей должно хватить [6].
В настоящее время в современной российской экономической науке развивается идея инновационной и инвестиционной паузы [7]. Суть ее состоит в том, что современные технологии широкого применения, соответствующие параметрам шестого технологического уклада, технологически еще не созрели до стадии внедрения. Поэтому они и не были внедрены в период кризиса 2008–2009 гг. Но кризис 2008–2009 гг. и не был депрессией пятой длинной волны; расхожие сравнения его с Великой Депрессией 1930-х годов, распространяемые в основном СМИ, несостоятельны. Кризис 2008–2009 гг. уместнее сравнивать с периодом структурной перестройки 80-х годов ХХ века, когда наблюдалась депрессия между ритмами Кузнеца на пике IV длинной волны и внедрялись технологии пятого технологического уклада. Таким образом, четвертая длинная волна в своем развитии охватила сразу два технологических уклада — четвертый и пятый, причем внедрение последнего шло вдоль повышательной фазы цикла Кузнеца. Пятая длинная волна не так богата инновациями, как четвертая, она продолжает развитие пятого технологического уклада, ко времени ее пика технологии широкого применения, основанные на принципах шестого технологического уклада, действительно, еще не созрели. Но это и не уникальность — такими же были все волны, предшествующие четвертой длинной волне. Это четвертая длинная волна была уникальной, прежде всего потому, что ее начало совпало со второй мировой войной, и весь период ее развертывания происходил на фоне холодной войны, что стимулировало технический прогресс и способствовало превращению военных технологий в технологии широкого применения. Пятая длинная волна такого геополитического напряжения с собой не несла, оно началось только после прохождения пика этой волны, поэтому базисный инновационный прорыв в ее течении и переход к шестой длинной волне можно ожидать ближе к фазе ее завершения — к 2020–2025 гг.
В этом смысле у российской экономики есть еще достаточный запас времени для подготовки к переходу к технологиям шестого технологического уклада и для формирования если не технологического лидерства, то, по крайней мере, устойчивых позиций на рынке новейших технологий широкого применения. Для оценки такой возможности целесообразно обратиться к статистике экономического роста в России на протяжении доминирования пятой длинной волны.
Данные таблицы 1 показывают, что в 2009 году экономика России вышла на отрицательные темпы роста ВВП, после чего в 2010–2014 гг. начался рост, по своим темпам уступающий показателям роста 1999–2007 года.
Таблица 1
Экономический рост и дефлятор ВВП России в 1999–2014 гг.| | 1999 | 2000 | 2001 | 2002 | 2003 | 2004 | 2005 | 2006 | 2007 | 2008 | 2009 | 2010 | 2011 | 2012 | 2013 | 2014 |
|---|
| Реальный ВВП % к предыдущему периоду | 106.4 | 110.0 | 105.1 | 104.7 | 107.3 | 107.2 | 106.4 | 108.2 | 108.5 | 105.2 | 92.2 | 104.5 | 104.3 | 103.4 | 101.3 | 100.6 | | Дефлятор ВВП % к предыдущему периоду | 172.5 | 137.6 | 116.5 | 115.5 | 113.8 | 120.3 | 119.3 | 115.2 | 113.8 | 118.0 | 102.0 | 114.2 | 115.5 | 108.5 | 105.0 | 107.2 |
Источник: [12]
2. Экономические циклы и проблема стимулирования инноваций в экономике России
Из теории длинных волн известно, что на каждую — повышательную и понижательную фазы длинной волны — приходится по приблизительно 20–30 летнему ритму Кузнеца [11]. Рост 1999–2008 гг. приходился на повышательную фазу пятой длинной волны, рост 2010–2014 — на понижательную фазу длинной волны. В 2008 г. наблюдалась верхняя поворотная точка длинной волны, совмещенная с депрессией между двумя ритмами Кузнеца. После 2009 года ритм Кузнеца понижательной фазы пятой длинной волны пошел на подъем, хотя этот подъем существенно слабее темпов экономического роста повышательной фазы длинной волны.
Этой ситуацией надо воспользоваться для стимулирования внедрения улучшающих инноваций в обрабатывающей промышленности России. Требуются инвестиции в машиностроение, легкую и пищевую промышленность, то есть в жизнеобеспечивающие отрасли2, на продукцию которых имеется малоэластичный спрос, способный повысить доходы компаний промышленного сектора России. Рост доходов в жизнеобеспечивающих отраслях способен запустить мультипликатор экономического роста, что облегчит внедрение продуктов шестого технологического уклада, обеспечивая экономику достаточным платежеспособным спросом населения, в том числе на медицинские услуги.
В этом смысле очень важной задачей является обеспечение сбалансированной отраслевой структуры экономики, повышение в ней доли отраслей машиностроения и обрабатывающей промышленности, технологических процессов с высокой добавленной стоимостью. К сожалению, эта первоочередная задача требует значительных усилий, поскольку отраслевая структура российской экономики имеет перекос в сторону отраслей с низкой добавленной стоимостью. Так, характеристики экспорта российской экономики характеризуют этот перекос.
В 2006 г. Россия занимала в мире 1 место по производству природного газа, нефти и сахарной свеклы, 2 место по производству картофеля, 3 место по производству чугуна, бурого угля, минеральных удобрений, строительного кирпича, 4 место по производству электроэнергии, стали, готового проката черных металлов, хлопчатобумажных тканей, зерновых и зернобобовых культур, молока, 5 место по производству железной руды, пиломатериалов, цемента, 6 место по производству каменного угля и вывозке древесины, 7 место по производству целлюлозы, животного масла и так далее [12], с приоритетом на продукцию добычи минерального и биологического сырья и материалов для строительства. Это неплохой задел для развития собственных строительной, трубопрокатной и агропромышленной отраслей, однако требуются и улучшающие инновации в области отраслей, производящих более высокую добавленную стоимость.
Таким образом, несмотря на необходимость концентрации на узком направлении технико-экономического развития, требуется своеобразная подушка безопасности из традиционных жизнеобеспечивающих отраслей российской экономики, которая обеспечила бы российскую экономику достаточным количеством источников формирования доходов фирм и населения. Как отмечают А.А. Акинин и А.А.Шевелев, развитие самообеспечивающих отраслей экономики России — это к тому же и требование продовольственной и экономической безопасности страны [3]. Поэтому мы полагаем, что базовой целью государственной поддержки экономики должна стать задача реиндустриализации, то есть восстановления ряда потерянных индустриальных отраслей промышленности России, прежде всего, машиностроения. Дело в том, что относительно недорогая продукция российских машиностроительных компаний, будучи приобретенной предприятиями жизнеобеспечивающих отраслей, таких как АПК, включая животноводство, птицеводство и растениеводство, пищевая, легкая промышленность, даст старт инновационной продукции этих отраслей, имеющей характеристики улучшающих инноваций. Эти инновации в условиях импортозамещения будут восприняты российским рынком, и поскольку их продукция отличается малоэластичным спросом, может быть запущен эффект мультипликатора по всей экономике. Таким образом, за счет роста доходов в традиционных отраслях экономики России может быть запущен эффект экономического роста с сопутствующим увеличением налоговых поступлений и доходов граждан. А, следовательно, возникнет и резерв государственного бюджета на стимулирование высокотехнологичной продукции шестого технологического уклада, и резерв платежеспособного спроса населения, который может быть потрачен на приобретение продукции нового уклада, в том числе достижений медицины.
Таким образом, на наш взгляд, нельзя противопоставлять неоиндустриализацию и реиндустриализацию, их надо рассматривать как единый двуэтапный механизм, главной задачей которого является формирование и дальнейшая реализация платежеспособного спроса, который в конечном этапе будет направлен на продукцию высокотехнологичных отраслей.
Такой двуэтапный механизм реиндустриализации-неоиндустриализации подсказывается и логикой циклического развития современного хозяйства. Дело в том, что, скорее всего, в современной экономике окна возможностей для инновационной интервенции появляются в экономике не только в фазах депрессии Кондратьевских циклов, но и в фазах депрессий циклов Кузнеца. Как уже было отмечено, IV длинная волна включила в свою структуру две технико-экономические парадигмы — автомобилестроительную со всей сопутствующей инфраструктурой и телекоммуникационную. Это были две ТЭП, перелом между которыми пришелся на структурный кризис 80-х годов прошлого столетия. При этом нельзя говорить, что это были две разные длинные волны — IV и V. Это были сопутствующие технологические уклады в рамках одной четвертой длинной волны. В частности, динамика финансово-кредитного фактора-тенденции длинных волн показала, что четвертая длинная волна продолжалась с 30-х годов ХХ века по приблизительно 1993 год (рис. 1, 2). После этого началась повышательная фаза пятой длинной волны, прерванная финансовым кризисом 2008–2009 гг., после чего с учетом небольших повышательных движений в 2011–12 гг. продолжилась фаза спада этой волны, которая, по всей видимости, продлится до 2020–2025 гг. | | |  | Рис. 1. Вид IV длинной волны в финансовых показателях за период 1960–2000 гг.
Рассчитано по: StatisticalAbstractoftheUnitedStates. Washington. 1981, P. 521; 1986, P. 504; 1990, Р.507; 1996, Р. 518; 1998, Tab.826; 2006, Tab. 1182. | | |  | Рис. 2. Длинная волна в показателях денежной массы США 1960–2009.
Рассчитано по: Statistical Abstract of the United States. Washington. 1981, P. 521; 1986, P. 504;1990, Р.507; 1996, Р. 518; 1998, Tab.826; 2006, Tab. 1182; 2010, Tab. 1159; 2011, Tab. 1195. |
При этом можно предположить, что увеличение числа ТЭП в структуре длинной волны означает, что в эпоху быстрого НТП полноценные ТЭП, ранее реализовывающиеся в модели Кондратьевского цикла, легли в основу циклов Кузнеца, стали их структурной составляющей. Тот факт, что пятая длинная волна была более бедной инновациями, чем четвертая, не снимает значимости передачи ритмам Кузнеца механизмов внедрения инноваций меньшей степени радикальности, чем базисные. Этим и надо воспользоваться при реализации стратегии инновационного развития экономики России.
3. Карта экономической конъюнктуры и задача реиндустриализации российской экономики как подготовительного этапа неоиндустриализации
В 2011 году автором данной статьи была предложена концепция карты экономической конъюнктуры как процесса наложения волн разных длин в конкретный исторический период (рис.3). Таким образом, формируется фазовое поле экономики — сочетание фаз различных экономических циклов в определенный момент времени [8]. Эта задача решалась в нашем совместном труде с В.Н.Соколовым, А.А.Акаевым и А.И. Сарыгуловым [1].
Фазовое поле кризиса 2008–2009 гг. и последующей за ним рецессии с перспективой формирования депрессивной фазы с теоретической точки зрения целесообразно диагностировать как переход к фазе депрессии цикла экономического роста Кузнеца, приходящийся на время пика V Кондратьевской волны. Этот кризис и следующая за ним депрессия требует своего инновационного преодоления, основанного на структурной перестройке экономики. В стандартном протекании депрессии ритма Кузнеца, приходящемся на фазу подъема длинной волны, обычно происходит переход от преимущественного инвестирования в отрасли, производящие основной капитал, предназначенный для производства оборудования новой ТЭП к другому типу инвестиций — ориентированных на производство оборудования для удовлетворения конечных потребительских нужд. Но поскольку фаза подъема V длинной волны 1990–2008 гг., кроме развития мультимедийной и телекоммуникационной индустрии, не вызвала к жизни каких-либо более радикальных инноваций, вполне возможно, что преодоление текущего затяжного кризиса потребует более радикальных инновационных шагов, принятия циклами Кузнеца на себя части базисной инновационной активности Кондратьевских циклов. Кроме того, в скором времени, при приближении к дну цикла Модельски, в мировой экономике и политике потребуются и мощнейшие инновации, связанные с геополитическими подвижками. | | |  | Рис. 3. Конъюнктурная карта США.
Примечание: ряд 1 — цикл Кондратьева, ряд 2 — цикл Модельски, ряд 3 — цикл Кузнеца.
Источник: Акаев А.А., Румянцева С.Ю., Сарыгулов А.И., Соколов В.Н. 2011, C. 43. |
В современный момент времени депрессия ритма Кузнеца уже преодолена. Так, в странах Еврозоны прирост инвестиций в основные фонды вышел в отрицательные значения в 2008–2009 гг., достигнув минимума в I квартале 2009 года и составив -6,1%. В дальнейшем наблюдался прирост инвестиций на среднем уровне 0,2% в квартал, по сравнению с уровнем приблизительно 0,3% в квартал в докризисный период [14]. ВВП США достиг минимального значения по темпу роста в -3,14% в IV квартале 2008 года, и вышел на позитивные значения в 2010–2014 гг. [15]. Это значит, что инвестиции в новые отрасли в развитых странах мира уже начались, хотя и на более низком, чем докризисный, уровне, что приведет за собой формирование новых отраслей. Как отмечает С.Ю. Глазьев, освоение новых технологических укладов начинается на промышленной основе старых отраслей, которые в этом процессе переживают настоящее перерождение. Ранние этапы внедрения нового ТУ в рамках цикла Кондратьева реализуются на производственных площадках предыдущего ТУ — «развитие нового технологического уклада опирается на производственный потенциал, созданный в ходе предшествующего этапа технико-экономического развития»[4, C. 63]. Что касается «запуска» новой длинной волны, то он оказывается обязанным своим происхождением оживлению экономического роста в традиционных секторах предыдущей технико-экономической структуры прошлого ТУ, происходящему под влиянием инкорпорирования новых инноваций в структуру старого ТУ. Так обеспечивается относительная непрерывность экономического развития, преемственность старой и новой ТЭП. Экономическое развитие, скорее всего, происходит не столь скачкообразно в технико-технологической области, как это обычно принято считать.
Это означает, что в течение текущей фазы подъема ритма Кузнеца необходимо освоение программ реиндустриализации, которые будут подпитывать улучшающими инновациями экономический рост. Так могут быть воссозданы технологические площадки, необходимые для запуска нового, шестого ТУ в 2020–2025 гг. Так могут быть воссозданы и доходы жизнеобеспечивающих отраслей российской экономики, которые через эффект мультипликатора экономического роста приведут к широкому росту доходов среди населения, что поможет избавиться в том числе и от нефтяной зависимости. Последнее крайне важно в условиях падения цен на энергоносители.
Из энергетической истории длинных волн известно, что перед сменой ключевых энергоносителей наблюдалась пикообразная динамика повышения цен на уходящий энергоноситель, вслед за которым следовало его не менее резкое падение. Цены нефти, которые в течение 2000-х годов зашкаливали за отметку 100 долл. за баррель, в настоящее время показывают понижательную динамику. Это общеизвестный факт, но с точки зрения истории длинных волн он является знаковым, указывающим на скорую смену ключевых энергоносителей. Это будет сложный переход, потому что до последнего времени равно эффективных с нефтью и природным газом масштабных энергоносителей не существовало. Однако, принципиально новые экологические энергетические технологии в экспериментальных масштабах в развитых странах уже отработаны.
Поэтому программа реиндустриализации должна включать отбор индустриальных отраслей, которые к 2020 году смогут воспринять новые технологии, в том числе новые энергетические технологии.
В этом случае программа неоиндустриализации может к 2020 году быть эффективно запущена в экономике России.
Заключение
Пятая длинная волна, переход к которой по нашим оценкам, произойдет в 20–25 годы XXI века, принесет с собой шквал инноваций широкого применения, основанных на технологиях, улучшающих качество жизни. Для восприятия этих технологий необходим потенциальный потребительский спрос, поднять который можно только при проведении в настоящее время политики реиндустриализации экономики России. В условиях нестабильности мировой экономики, вызванной кризисным характером современного капитализма [10, С. 33], требуется политика, направленная на обеспечение самодостаточности отраслей современного российского хозяйства, которая бы обеспечила достаточный платежеспособный спрос населения, чтобы оно было готово к восприятию новых технологий шестого технологического уклада. |
| |
|
|
