|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (62), 2017 | | | | ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА | | | Маликов Р. И.
зав. кафедрой экономики и менеджмента
Уфимского государственного нефтяного технического университета,
доктор экономических наук
Гришин К. Е.
профессор кафедры экономики и менеджмента
Уфимского государственного нефтяного технического университета,
доктор экономических наук
| |
| | | | | В статье рассматриваются вопросы оценки влияния уровня трансакционных издержек на эффективность хозяйственной деятельности субъектов предпринимательства. Доказывается, что реальный объем трансакционных издержек предпринимательских структур в российской деловой среде является избыточным и может изменяться вследствие характера воздействия на них механизмов внерыночного регулирования (прежде всего системы государственного регулирования). Выдвигается рабочая гипотеза, согласно которой сохранение высокой доли издержек на выполнение совокупных административных требований в структуре расходов предпринимателей обусловливает создание ими определенных дополнительных компенсационных фондов, служащих для обеспечения избыточных трансакций в реальной среде взаимодействия бизнеса с органами государственной (муниципальной) власти. Обоснованы два варианта формирования субъектами предпринимательства компенсационных фондов, опирающихся на модель оценки параметров функций изменения доли трансакционных издержек в цене продукта. Делается вывод, что ключевой задачей административного регулирования параметров хозяйственной деятельности предприятий является проектирование и конструирование рациональной деловой среды, которая способствовала бы снижению избыточных трансакционных издержек при осуществлении хозяйственной деятельности | | Ключевые слова: избыточные трансакционные издержки, субъекты предпринимательства, административное регулирование, деловая среда, компенсационные фонды | | УДК 338.246.027–027.236; ББК 65.9(30) Стр: 117 - 121 |
Модернизация российской экономики, необходимость которой в настоящее время не вызывает никакого сомнения, требует скорейшего и эффективного решения задач институционального проектирования деловой среды, в контуре которой будут создаваться реальные, а не декларируемые благоприятные условия для активизации предпринимательской деятельности. Именно недостаточный уровень качества российских рыночных институтов, несбалансированность и конструктивная неустойчивость институциональной среды ведет к серьезным проблемам в развитии отечественного предпринимательства, в том числе и нежеланию людей заниматься ведением хозяйства на инициативной, рисковой основе с целью получения предпринимательского дохода [1]. В этой связи можно сослаться на мнение современного американского классика теории предпринимательства У. Баумоля, который совершенно справедливо утверждал, что именно действующие в экономике законы и правила (институты) — а не совокупное предложение предпринимателей или характер преследуемых ими целей — определяют существенные изменения в показателях роста предпринимательства в различные периоды развития тех или иных государств [2].
В последние годы государство достаточно активно занимается вопросами совершенствования институциональной среды предпринимательства. В качестве мер, направленных на совершенствование институциональной среды предпринимательства, можно указать следующие: проведение административной реформы, совершенствование законодательства в сфере регулирования предпринимательской деятельности, учреждение института омбудсменов (уполномоченных) по защите прав инвесторов и предпринимателей, введение процедуры оценки регулирующего воздействия (ОРВ) нормативно-правовых актов, запуск реформы контрольно-надзорной деятельности, реализация проекта Национальная предпринимательская инициатива, в рамках которого с 2014 г. составляется ежегодный Национальный рейтинг состояния инвестиционного климата в субъектах РФ, который призван оценивать усилия региональных властей по созданию благоприятных условий ведения бизнеса и выявлять лучшие практики. Серьезное внимание государством уделяется вопросам развития малого и среднего предпринимательства. Так, в 2016 г. утверждена Стратегия развития малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации на период до 2030 года. Начала свою работу федеральная корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства (Корпорация МСП). С 1 января 2016 г. введены так называемые «надзорные каникулы» для субъектов малого предпринимательства, устанавливающие запрет в течение трёх лет на проведение органами государственного контроля (надзора) и муниципального контроля плановых проверок в отношении таких субъектов.
В целом можно признать, что на настоящий момент в России сформирована определенная институциональная основа, которая в принципе позволяет заниматься предпринимательством и при определенных условиях даже добиваться серьезных коммерческих успехов. Вместе с тем, современный формат институциональной среды российского бизнеса продолжает характеризоваться запредельными рисками для ведения предпринимательской деятельности [3]. В контуре сложившейся институциональной среды достаточно острой продолжает оставаться проблема обеспечения фундаментальных основ эффективного функционирования экономических агентов в условиях рыночной экономики — защиты прав собственности, свободы торговли и т.д. Косвенным показателем несовершенства институциональной среды российского бизнеса является стабильно низкие места России в рейтинге уровня экономических свобод (Index of Economic Freedom — индекс экономической свободы), который ежегодно составляется институтом Heritage Foundation в партнерстве с газетой WallStreet Journal. И хотя в этом рейтинге за последний год Россия довольно значительно продвинулась вперед, все же в целом уровень экономических свобод в российском деловом пространстве, согласно данному международному исследованию, остается еще крайне неудовлетворительным [4] (табл.1).
Таблица 1
Динамика изменения положения Российской Федерации в международном рейтинге Index of Economic Freedom (индекс экономической свободы) [4]| Год | 2012 | 2013 | 2014 | 2015 | 2016 | 2017 |
|---|
| Место РФ в рейтинге Index of Economic Freedom | 144 | 139 | 140 | 143 | 153 | 114 |
К сожалению, можно констатировать, что попытки спроектировать и сконструировать институциональную среду, способную обеспечить достаточный рост и развитие частного бизнеса в России, пока не удались. В частности, до настоящего времени не решена проблема избыточных трансакционных издержек. Вместе с тем, оценить реальную эффективность деловой среды с точки зрения возможностей для предприятий добиваться коммерческих успехов [5] невозможно без анализа такого понятия как «трансакционные издержки» бизнеса. Важность учета трансакционных издержек ведения хозяйственной деятельности обусловлена тем, что их избыточный уровень не позволяет предприятиям эффективно выстраивать и реализовывать свою контрактую политику, что в конечном итоге может привести к ухудшению производственно-финансового положения фирмы и даже к сворачиванию бизнеса [6].
Впервые понятие трансакционных издержек было введено Р. Коузом в 1937 г. в его, ставшей ныне знаменитой, статье «Природа фирмы». Именно в этой статье он обосновал, «что механизм цен» — рыночный механизм не работает без издержек» (позже данный вид издержек получил название трансакционные издержки). Рассуждая о наличии в «механизме цен» издержек, Р. Коуз указывал что «очевиднейшая из издержек «организации» производства с помощью ценового механизма состоит в выяснении того, каковы же соответствующие цены,… а также издержки на проведение переговоров и заключение контракта на каждую трансакцию обмена, что неизбежно на рынке» [7]. По мнению Т. Эггертссона: «трансакционые издержки суть затраты, возникающие, когда индивиды обмениваются правами собственности на экономические активы и обеспечивают свои исключительные права» [8]. Р. Мэтьюз предлагает следующее определение трансакционных издержек: «фундаментальная идея трансакционных издержек в том, что они состоят из издержек составления и заключения контракта, а также издержек надзора за соблюдением контракта и обеспечения его выполнения в противоположность производственным издержкам, которые суть издержки собственно выполнения контракта» [9].
По нашему мнению, данное определение достаточно точно и в полной мере характеризует различия между производственными (трансформационными) издержками и непроизводственными (трансакционными) издержками ведения хозяйственной деятельности. Некоторые исследователи склоняются к мысли, что все издержки можно строго разделить на производственные (трансформационные) и непроизводственные (трансакционные). При всей спорности данной классификации, мы в рамках данной статьи будем придерживаться именно данного подхода.
В целом, при анализе трансакционных издержек следует исходить из того, что существует некий обоснованный уровень трансакционных издержек, который несет любой хозяйствующий субъект в условиях идеальной рыночной деловой среды. Это некий идеальный вариант — трансакционный минимум — который на практике, в принципе недостижим, но он очень важен с теоретической точки зрения, так как позволяет обосновать определенные ориентиры институциональной структуры деловой среды, к которой необходимо стремиться. Далее можно говорить о том, что существует нормативный уровень трансакционных издержек хозяйствующего субъекта, который определяется типом национальной экономики, а также формальными нормами, правилами, регулирующими контрактные процессы в национальной деловой среде. С нашей точки зрения нормативный уровень трансакционных издержек ведения предпринимательской деятельности хотя и может быть избыточным, но все же государство хотя бы формально стремится его снижать (путем проведения процедур ОРВ нормативно-правовых актов) [10].
Реальный уровень трансакционных издержек рыночного взаимодействия хозяйствующего субъекта, которые он несет, функционируя на конкретной территории, определяется формальными и неформальными нормами, правилами регулирования контрактных процессов. Как показывает российская деловая практика, уровень фактических (реальных) трансакционных издержек, который несет отечественный малый и средний бизнес, в настоящее время явно избыточен, что негативно отражается на результатах его хозяйственной деятельности. При этом значительную часть избыточного объема трансакционных издержек генерирует неэффективная система государственного регулирования предпринимательства, которая принудительно «вытягивает» из хозяйственного оборота субъектов предпринимательства значительные финансовые ресурсы. Так, согласно оценкам Министерства экономического развития РФ, совокупный объем формальных издержек субъектов предпринимательской деятельности на выполнение административных требований, норм и правил по 10 сферам государственного регулирования в 2013 г. составил 789 млрд рублей [11] (рис.1). | | |  | | Рис. 1. Объем формальных издержек субъектов предпринимательской деятельности на выполнение административных требований, норм и правил по 10 сферам государственного регулирования (млрд руб.) |
Все возрастающий объем административных требований, регламентирующих параметры организации и ведения хозяйственной деятельности, как правило, сопровождается значительным ростом трансакционных издержек субъектов бизнеса, ведущих к росту себестоимости производимой продукции и, соответственно, потере конкурентных позиций отечественных предпринимателей, в том числе и на международных рынках.
С нашей точки зрения, наблюдаемая в России недостаточная эффективность институциональной среды, создающая предпосылки для роста трансакционных издержек бизнеса, обусловлена рядом факторов, важнейшими из которых являются:
– неустойчивость институциональной структуры делового пространства, обусловленная постоянным переформатированием нормативно-правового поля деятельности хозяйствующих субъектов;
– противоречивость формальных норм, требований и правил, регламентирующих предпринимательскую деятельность;
– избыточность формальных норм, требований и правил государственного регулирования предпринимательства;
– устойчивость и высокое давление на деловую практику неформальных институтов.
Важнейшим негативным фактором, способствующим росту избыточных трансакционных издержек у субъектов бизнеса, с нашей точки зрения, является неустойчивость институциональной структуры делового пространства, что проявляется в постоянном переформатировании нормативно-правового поля, в котором функционируют предприниматели, и юридическое закрепление новых правил ведения бизнеса, зачастую приводящих к росту непроизводственных издержек субъектов предпринимательства. В качестве примера можно привести нормативно-правовые новации, которые привели к росту затрат бизнеса, которые мы называем издержками на выполнение технических административных требований к осуществлению предпринимательской деятельности. Дело в том, что период с 2015 по начало 2017 гг. произошло или происходит массовое и фактически одновременное введение в действие масштабных электронных систем государственного учета: ЕГАИС (автоматизированная система государственного контроля над объёмом производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции), ЭВС (электронная ветеринарная сертификация), «Платон» (система взимания платы с большегрузных автомобилей), онлайн-кассы, маркировка («чипирование») товаров контрольными (идентификационными) знаками. Конечно, выполнение этих обязательных технических требований привело (или приведет) у субъектов бизнеса к росту дополнительных непроизводительных (трансакционных) издержек. Федеральный бизнес-омбудсмен Б.Титов в своем Докладе Президенту отмечал, что введение системы «Платон» повлекло огромную нагрузку на бизнес и спровоцировало увеличение розничных цен в среднем на 2–5%. Сокращение объема грузоперевозок составило 30–40%, тарифы на грузоперевозки увеличились примерно на 30%, средняя стоимость одного километра пробега выросла на 6–15 [12]. В целом, как считают некоторые эксперты, исполнение законодательных норм, введенных в действие только в последние годы, потребует от бизнеса дополнительно 2,6 трлн рублей [13].
Особую остроту эта проблема имеет для субъектов малого и среднего предпринимательства, многие представители которого даже при незначительном росте непроизводственных издержек начинают испытывать серьезные сложности с рентабельностью своей деятельности. Однако административное бремя на малый бизнес продолжает расти. Например, выполнение норм закона о применении ККТ с онлайн-кассами влечет за собой необходимость приобретения нового оборудования (новая онлайн-касса в среднем стоит 35 тыс. руб., комплект доработки старой кассы под новый формат — около 15 тыс.), заключения договора с оператором фискальных данных (ОФД), ежемесячной платы за обслуживание контрольно-кассовой техники и за доступ в Интернет поставит большое количество субъектов малого предпринимательства в тяжелое материальное положение. Эксперты «Опоры России» подсчитали, что за подключение к ЕГАИС от небольших компаний, производящих пиво и другие слабоалкогольные напитки, а также от продавцов таких напитков потребуется примерно 28 млрд руб. Несмотря на то, что в законе напрямую это требование не указано, но на практике субъекты малого бизнеса вынуждают подключиться к системе для учета объемов по смежным видам деятельности (закупка, поставки и т.д.). Помимо единовременных издержек на подключение были оценены и совокупные затраты малого бизнеса на обслуживание системы, которые по мнению экспертов могут составить около 9,5 млрд руб. в месяц (114 млрд руб. ежегодно) [13].
Кроме того, в настоящее время субъекты малого и среднего предпринимательства тратят значительные финансовые средства на предоставление избыточной отчетности в государственные и муниципальные органы власти. По оценкам бизнеса, общее количество отчетности в год составляет в зависимости от вида деятельности около 48–50 единиц. Значительную часть этой отчетности составляет налоговая отчетность. Эксперты PwC, в своем исследовании, акцентировали внимание на относительную сложность системы налогообложения в России. По данному показателю наша страна в рейтинге организации по итогам 2016 г. заняла лишь 47 место. На выплату налогов в России, по данным PwC, у компаний уходит 168 часов в год, при этом необходимо совершить семь различных платежей [14].
Вместе с тем, объемы отчетности продолжают неуклонно расти. Так, в 2016 г. только относительно отчетности по НДФЛ в Налоговом кодексе появилось более 30 поправок. Например, с 2017 г. отчеты надо сдавать не 1 раз, а 4 раза в год, то есть ежеквартально. Для тех компаний, в которых трудится менее 25 человек, допускается отчетность на бумажном носителе, если же в организации более 25 сотрудников, то необходимо предоставлять отчетность по НДФЛ в электронном виде.
В связи с этим, также необходимо отметить, что в настоящее время ужесточается наказание за правонарушения при осуществлении предпринимательской деятельности. Так, например 30.12.2015 был принят Закон № 442-ФЗ, внесший изменения в статью 13.19 КоАП и ужесточивший наказание предпринимателей за нарушения при предоставлении статистической отчетности. Согласно нововведениям, за нарушения при предоставлении статистической отчетности может быть наложен штраф от 10 000 до 20 000 руб., на юридическое лицо от 20 000 до 70 000 руб. За повторное нарушение предусмотрены штрафы 30 000–50 000 рублей на должностное лицо и 100 000–150 000 рублей на юридическое лицо.
Кроме того, проблемы российского бизнеса, связанные с неустойчивостью институциональной среды, дополняются неэффективностью системы контрольно-надзорной деятельности. Так, серьезной проблемой в сфере контрольно-надзорной деятельности в отношении субъектов предпринимательской деятельности является несоразмерность правонарушения и тяжести наказания. Проблема заключается в том, что предусмотренный действующим законодательством диапазон наказания за некоторые правонарушения допускает возможность наложения на предпринимателя таких санкций, которые в ряде случаев невозможны для исполнения субъектами хозяйственной деятельности и российская деловая практика показывает, что такие случаи встречаются довольно часто.
В целом, хотелось бы отметить, что нередко избыточность проверочных мероприятий, а также несоразмерность ответственности хозяйствующих субъектов за нарушения, выявленные при проверках, степени общественной опасности правонарушений и причинению общественного вреда свидетельствуют о нацеленности контрольно-надзорных органов на наказание предпринимателей, а не на предупреждение возможных нарушений. Данная концептуальная установка зачастую способствует развитию практики субъективного толкования норм закона и неправильной интерпретации органами, осуществляющими контрольно-надзорное мероприятие, требований к ведению того или иного вида экономической деятельности. Из этого следует, что практически любое взаимодействие с должностным лицом, осуществляющим контрольно-надзорное мероприятие может повлечь негативные последствия для предпринимателя.
В конечном итоге, избыточное административное давление заставляет субъекты малого и среднего бизнеса проектировать и реализовывать «особые» схемы ведения бизнеса, зачастую связанные с уводом части хозяйственной деятельности в «тень» [15]. И это происходит несмотря на постоянное усиление контроля со стороны государства за «теневой» компонентой деятельности субъектов бизнеса и ужесточение наказания за выявленные правонарушения.
Наблюдаемая картина сохранения высокой доли избыточных трансакционных издержек в расходах предприятий в связи с необходимостью выполнения совокупных административных требований и значительные штрафные санкции в случае их нарушения, обусловливают создание субъектами бизнеса определенных дополнительных компенсационных фондов, служащих для обеспечения избыточных трансакций в реальной среде взаимодействия бизнеса с государственными и муниципальными структурами.
C позиции анализа финансовой устойчивости предприятия, подобные компенсационные фонды могут создаваться за счет официально неучтенных, т.е. скрываемых от налоговой инспекции денежных поступлений в результате производства дополнительного объема неучтенной продукции при той же структуре условно-переменных и накладных расходов (вариант 1), или завышения условно-переменных издержек для сокращения налогооблагаемой базы прибыли (вариант 2).
В этой связи представляется возможным предложить модель оценки параметров функций изменения доли трансакционных издержек в цене продукта, основанной на базовом предположении сохранения безубыточности деятельности фирмы на новом пороге ее деятельности с учетом скрываемых накоплений, идущих на компенсацию избыточных трансакций, предусматривающей введение параметров: | | |  |
Получение в ходе целенаправленных обследований предприятий аналитических материалов по действительным характеристикам параметров γ, g, f, h позволит уточнить совокупные оценки избыточных трансакционных издержек и фондов, идущих на их компенсацию.
Представленная методика оценки избыточных трансакционных издержек и генерируемых в связи с ними компенсационных фондов предприятия может быть использована для более точного построения экспертных оценок влияния избыточного административного регулирования на масштабы деловой активности предприятий в разрезе отраслей и регионов, что позволит существенно повысить обоснованность практических рекомендаций по модернизации институциональной среды российского бизнеса.
В целом, представляется, что преодоление проблемы избыточности трансакционных издержек невозможно без масштабного переформатирования концептуальных основ институциональной среды российского бизнеса. Данная работа, прежде всего, должна быть направлена на решение ключевой задачи — долгосрочной стабилизации параметров институциональной среды российского предпринимательства, в рамках которой будут надежно гарантированны и защищены права и законные интересы субъектов предпринимательской деятельности. Только долговременная устойчивость институциональной структуры делового пространства даст возможность на системной основе выработать комплекс эффективных нормативно-правовых, управленческих и организационно-экономических мер, позволяющих упорядочить и оптимизировать систему государственного регулирования бизнес-деятельности и через это добиться снижения объемов трансакционных издержек до уровня, обеспечивающего субъектам предпринимательства оптимальные условия для ведения хозяйства на инициативной, рисковой основе и достижения коммерческих успехов. | | |  | | Рис. 2. Профили кривых значений коэффициента нарастания критического объема продаж с учетом избыточной трансакционной компоненты g |
| |
|
|
