К 150-летию выхода I тома «Капитала» и 200-летию со дня рождения К. Маркса

В современной экономической науке вряд ли найдется точка зрения, не признающая значительный вклад К. Маркса в развитие политической экономии. Именно благодаря выходу первого тома капитала еще при жизни автора, а в дальнейшем и других томов, политическая экономия как направление экономической мысли превратилась в цельную самостоятельную науку, имеющую свой предмет и метод. Экономическое учение К. Маркса послужило составной частью глобального направления в общественных науках — марксизма — одного из составляющих фундамента современной экономической науки и хозяйственной практики.
Краткая биографическая справка: Карл Генрих Маркс, родился в семье адвоката Генриха Маркса, 5.05.1818 г., в городке Трир. Изучал философию в Берлинском университете. Род занятий — философия, социология, экономика, поэзия, политическая журналистика, общественная деятельность. Только посмертно стал широко известным как автор монументального экономического исследования «Капитал». На похоронах Маркса 17 марта 1883 г. на Хайгетском кладбище присутствовало всего 11 человек. Его друг и соратник Ф.Энгельс произнес фразу, которая тогда могла показаться преувеличенной оценкой: «И имя его, и дело его переживут века...» [1]. И в самом деле, на протяжении всего XX века теория Маркса была путеводителем многим теоретикам и политическим деятелям в разных странах. Почти 75 лет такие огромные страны, как Россия (СССР) и Китай развивались на основе теории Маркса, возникла мировая социалистическая система. Китай и в XXI веке не отказался от социалистической идеологии. В ряде современных развитых европейских стран важнейшую роль в экономической политике играют партии социалистического направления (в том числе в постсоветских республиках). Однако, в современной экономической теории, в том числе в учебниках, о марксизме либо не упоминается вообще, либо очень коротко, без указания теоретического и практического значения теории Маркса. Очень важно, что такие радикальные развороты присущи не только экономической теории, но и практике. Следует заметить, что это в значительно меньшей степени относится к Китаю, чем к России.
В «Капитале» К. Маркс изучал чисто капиталистический способ производства — производительные силы и производ­ственные отношения. Основополагающая категория «собственность» проходит «красной нитью» по всему тексту произведения. Современная хозяйственная жизнь диктует свои законы. Чистого капитализма в современной реальности не существует (хотя именно чистый капитализм, в первую очередь, и небезосновательно, изучается студентами в экономической теории), понятия «производительные силы» и «производственные отношения» содержатся в подавляющем меньшинстве учебников и учебных пособий по экономической теории. Понятие «соб­ственность» применяется чаще в юридическом плане, с экономической точки зрения в образовательных учреждениях она нередко вообще не рассматривается или изучается весьма поверхностно. Однако следует признать, что подобные политэкономические категории не только остаются актуальными, но и крайне востребованными современной экономической наукой. Отнюдь не признавая марксистскую политическую экономию догмой, именно марксизм в большей степени может объяснить сущностную природу трансформации социально-экономических систем.
Исследуя глубинные процессы общественного воспроизводства, а не на весьма поверхностном уровне функциональные связи в рыночной экономике, теоретико-методологическая основа марксисткой политической экономии позволяет нам переосмыслить экономическую жизнь России двадцать первого столетия. В настоящее время нередко делаются попытки существующую экономическую картину мира объяснить не с позиции марксизма, а на основе современных направлений экономической теории — неоклассическим, неокейнсианским, институциональным и другими. Иногда они оказываются успешными, но чаще всего доказывают неспособность вскрыть сущностную экономическую природу явлений и процессов. Именно у К. Маркса диалектика в философии Гегеля решает эту задачу и остается современной — именно современной, а не модной подобно многим экономическим направлениям.
Очевидно, что за последние 150 лет в хозяйственной жизни общества произошли коренные изменения, что, несомненно, не могло не повлиять на развитие в мировых масштабах экономической теории как науки. За этот период времени современная экономическая теория обрела новые школы, направления, концепции, не только сопутствующие друг другу, но и порой весьма противоречивые, не допускающие какой-либо монополии в науке. Все это обогатило экономическую науку, но одновременно у исследователей появились новые более сложные задачи, которые потребовали своего решения от экономической теории как науки последующих периодов времени.
Крайности начались с того, что Советская власть объявила теорию Маркса единственно верной и безошибочной, чем нанесла ей определенный вред: теория превратилась в набор догматических постулатов; официально разрешались только схоластические их истолкования. Иначе говоря, постепенно марксизм превратился в теоретическую схему, основанную на отвлеченных рассуждениях, не проверяемых опытом. Расхождения теории и практики были видны «невооруженным» глазом: (даже находясь под «железным занавесом»), совет­ские граждане видели, что «загнивающий и умирающий» капитализм на самом деле процветает, что поразило и самого Н. Хрущева во время поездки в США. «Отовариться» советские граждане ездили за границу, удивляясь там изобилием всего, о чем в СССР можно было только мечтать. И наоборот, в СССР, несмотря на то, что оно обладало «самой прогрессивной системой хозяйствования», видели другое: тотальный (плановый) дефицит и низкое качество, при наличии низкой зарплаты. Но когда социализм был ликвидирован радикальными либерал-реформаторами, уровень жизни стал еще ниже (сравнительный анализ уровня жизни в позднем СССР и в современной России — отдельная большая тема; но если судить в общих чертах — в современных мировых индексах и рейтингах уровня и качества жизни, РФ находится заметно ниже, чем СССР в середине 1980-х гг.).
На основании вышеотмеченного можно заключить, что как теоретическое, так и практическое значение теории К. Маркса является далеко неоднозначным. Актуальность данного положения заключается в том, что полноценного и объективного анализа марксизма до сих пор не существует. Если в советский период марксизм уподоблялся Библии или Корану, то после краха мировой системы социализма, данная теория была объявлена ложной и отправлена на историческую свалку. И то, и другое представляет собой крайности, уводящие от объективного и полноценного анализа, как достижений, так и ошибок К.Маркса. Конечно, это задача не одной статьи; здесь попытаемся рассмотреть лишь некоторые аспекты современного значения политической экономии Маркса.
1. Преемственность — важнейшая черта любого научного исследования. Основополагающий принцип развития науки заключается в том, что ни одна теория не является вечной истиной, но, в то же время, все общепризнанные теории являются ступенями развития данной науки. Любая крупная научная теория опирается на целый ряд предшествующих концепций. Вспомним известное высказывание И. Ньютона: «Я видел дальше других только потому, что стоял на плечах гигантов». В данном случае гиганты-предшественники — это Коперник, Галилей, Декарт, Гюйгенс и многие другие. В свою очередь, А.Эйнштейн создал теорию относительности, показав пределы (а не ложность!) теории Ньютона.
Марксизм также является одним из этапов развития экономической теории, он не возник на пустом месте — Маркс опирался на ряд общепризнанных теорий. На это обратил внимание еще В.И.Ленин: учение Маркса «возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии», как «законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма». Марксизм возник не только на основе европейских социалистических воззрений 18–19 вв., (А. Сен-Симона, П. Прудона, К. Родбертуса и др.) но и на основе концепций А. Смита, Д. Рикардо, С. Сисмонди и всей классической политической экономии, сформированной на основе многих течений. Только здесь, на наш взгляд, надо поставить точки над «i»: с одной стороны, нельзя отождествлять классическую школу только с марксизмом, как это делали в советский период, с другой — недопустимо из ряда классиков вычеркивать несомненно великого теоретика К. Маркса (но при этом необходимо учитывать и его ошибки). Ниже приведем краткий очерк некоторых важных постулатов марксизма и дадим им авторскую оценку с позиций современной экономической теории.
2. Базис и надстройка. Важнейшим общим методологическим постулатом марксизма является тезис о линейном воздействии экономического базиса на надстройку; в историческом материализме оно сформулировано следующим образом: «бытие определяет сознание». К.Маркс писал: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определённые, от их воли не зависящие — производственные отношения, которые соответствуют ступени развития их производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а их общественное бытие определяет сознание» [2]. При этом марксизм не отрицает и обратного воздействия надстройки, но одно из ключевых положений Марксом сформулировано довольно однозначно: «Не сознание людей определяет их бытие, а их общественное бытие определяет сознание».
В экономике большинством марксистов это воспринималось как однозначное воздействие производительных сил на производственные отношения. Но не следует забывать, что и производительные силы, и производственные отношения, и надстройка заключают в себе человеческий фактор — сознание. Техника и технология — следствие сознательной деятельности человека. Но главное заключается в том, что производственные отношения — или система социально-экономических связей между субъектами хозяйства (т.е. тип экономической системы) формируется не только под воздействием технико-технологических факторов, но и как результат сознательного влияния как отдельных индивидов, так и целого социума (сообщества). Иначе говоря, эффективные типы (модели) хозяйства возникают не только в результате конкурентного отбора, но и в результате сознательного их отбора (супер отбора) в процессе эволюционного и/или революционного реформирования хозяйственных макросистем. Необходимо заметить, что такое понимание эволюции допускает не только прогресс общественно-экономического развития, но и регресс.
Однозначное воздействие базис-надстройка (экономбытие-экономсознание) в современной терминологии определяется как технико-технологический детерминизм. По мнению П.А. Сорокина, эта проблема имеет определенное сходство с парадоксом яйца и курицы: что было раньше? Тут можно согласиться с данным автором, что соотношение бытия и сознания — не линейно-двустороннее, а циклическое [3]. Если в некоторые периоды преимущественное влияние на общее развитие оказывает бытие (базис), то в другие — наоборот, сознание (надстройка).
При этом Маркс был прав, подчеркивая важность экономического базиса, но его влияние нельзя понимать как односторонний линейно-поступательный процесс.
3. Трудовая теория стоимости и теория прибавочной стоимости. Теория прибавочной стоимости считается важнейшим научным открытием К.Маркса. Однако, как верно показали неоклассики и, в частности, А.Маршалл, затраты труда и прочих факторов производства оказывают влияние только на часть стоимости товара — цену предложения. Цена же спроса (и вторая часть стоимости товара) формируется под воздействием предельной полезности. Нестрого говоря, рабочий класс не является создателем всей стоимости-ценности товара, а только «половины» — в максимальном варианте. Также необходимо учесть, что работает не только рабочий класс, но и все наемные работники предприятия, включая и самих работодателей (управленческий труд). Не рабочих в современных предприятиях даже больше, чем самих рабочих (не говоря уже о сфере обслуживания).
Необходимо учесть и особую роль (миссию) предпринимателя — он соединяет все факторы производства (рабочую силу, средства и предметы труда) и приводит их к движению — обращению капитала. Как отдельно взятая машина (оборудование), так и рабочий не будет работать (и создавать новую стоимость), пока предприниматель не поставит ему задание, не обеспечит средствами производства (основным и оборотным капиталом). Предприниматель должен наладить сбыт и снабжение, получение кредитов, уплату налогов, заработной платы и т.д. Он, а не рабочий, сталкивается с фактором неопределенности и несет риск в размере своих инвестиций, а возможно и намного больше. В этом вопросе необходимо учесть достижения теории факторов производства (Ф. Бастиа и др.), и т. п. Также нельзя забывать, что рыночная цена товара включает не только стоимость (затраты на факторы производства), но и ценность, определяемую предельной полезностью благ.
Таким образом, в современных условиях теория прибавочной стоимости выглядит довольно наивно; однако в целом она сохраняет значение, так как сохраняются следующие факторы: эксплуатация труда, проблемы чрезмерной дифференциации доходов, обнищания и т.д. Следовательно, выводы К. Маркса необходимо учитывать, решая вопрос справедливого распределения доходов: как на уровне микро-(заработная плата), так и макроэкономики (распределение национального дохода). Стоит также отметить, что марксистский термин «рабочая сила» звучит более адекватно, чем современное определение «труд», которое фигурирует и в законодательных актах современной России. Труд — это процесс, который начинается только после найма рабочей силы (купли-продажи), следовательно, нанимается не труд, а работник, как носитель и собственник рабочей силы. Разумеется, работник получает оплату не всей стоимости произведенной продукции, о чем также писал К.Маркс.
4. Антиномия плана и рынка. К.Маркс выдвинул тезис о «стихии рынка», порождающей периодические кризисы, безработицу, обнищание трудящихся и т.д. Взамен рыночному типу хозяйства (который один из его учителей — А. Смит считал самым прогрессивным) он предложил плановую систему, организованную как «единая фабрика», управляемая централизованно и планомерно. По мнению К. Маркса, в коммунистическом обществе рыночный тип регулирования, действующий лишь a posteriori (задним числом), как «слепая естественная необходимость, воспринимаемая только в виде барометриче­ских колебаний рыночных цен», заменяется централизованным планомерным управлением. Сознательный общественный контроль и регулирование производства «превратили бы все общество в фабрику» [4]. Маркс неоднократно отмечал, что экономика нуждается в централизованном координировании, так же, как оркестр нуждается в дирижере (отсюда понятие «дирижизм»).
В виду того, что социалистическая «плановая система» проиграла в конкурентной борьбе рыночно-капиталистической, вульгарные реформаторы 1990-х гг. сделали примитивный вывод о необходимости отказа от «плана» и перехода к «рынку» посредством «шоковой» приватизации и либерализации всех экономических отношений. По их мнению, план и рынок — не совмещаются: либо план, либо рынок. Ими не допускалось даже и «совмещение» плана и рынка: бывший министр экономического развития РФ (1992–1993 гг.) А.А. Нечаев приводил такое сравнение: «экономика не может быть частично плановой, также, как женщина не может быть частично беременной». Противостояние радикальных либералов и марксистов по данному вопросу можно определить как антиномию плана и рынка.
Антиномия — это контрадикторное противоречие между двумя суждениями, каждое из которых считается в равной степени обоснованным или логически выводимым в рамках той или иной научной теории. Это противоречие в законе или противоречие закона самому себе. Антиномии разрешаются в основном методом синтеза противоположностей — на основе принципа «золотой середины», с учетом того, что любая крайность (радикализм) нежелательна или даже опасна. Тем не менее, радикальные реформаторы 1990-х гг. данную антиномию решали методом «разрушения старой системы до основания» и построения «новой», т.е. прямо противоположной. Их ошибка заключается в том, что, перепутав понятия «директивное» и «индикативное» планирование, они отвергли само понятие «планомерное развитие» (чего, в частности, не допустили китайские реформаторы). Советская экономика была разрушена и в прямом смысле — наиболее пострадала обрабатывающая промышленность, в т.ч. машиностроение, в результате чего российская экономика стала в основном сырьевой. Данное обстоятельство породило новое течение в современной российской экономической теории, которое можно определить как «неоиндустриализм».
Антиномия плана и рынка решается путем перехода от директивной к индикативной планомерности на макроуровне. Либеральные реформаторы не смогли понять разницы между директивными и индикативными планами и, вместе с Госпланом СССР, разрушили всю плановую систему. Таким образом, в целом учение К. Маркса о планомерном развитии сохраняет свою актуальность При этом стоит добавить, что термин «планомерность» — это общесистемная категория, широко используемая в общей теории систем и кибернетике, которые возникли позже, чем марксизм [5]. Следовательно, К. Маркс предвосхитил это важнейшее понятие и в этом несомненная его заслуга. Изучение системы долгосрочного планирования развития национальной экономики, как в теоретическом, так и в практическом плане до сих пор остается актуальной задачей.
5. Всеобщий закон капиталистического накопления. Согласно этому марксистскому закону, «мелкие капиталы побиваются в конкурентной борьбе крупными», т.е. в капиталистической экономике господствует однонаправленная тенденция концентрации и централизации капиталов. В итоге этих процессов капиталистические предприятия становятся все крупнее, а их количество — все меньше. Это означает, что собственность на средства производства концентрируется в руках все меньшего количества капиталистов — олигархов. В этом заключается «первая экспроприация» — крупные капиталы поглощают мелких. В дальнейшем происходит и «вторая экспроприация»: общество, возглавляемое «самым передовым классом» — пролетариатом, осуществляет национализацию имущества небольшой по количеству группы, но очень крупных олигархов: «Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого уровня, при котором они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственно­сти. Экспроприаторов экспроприируют» [6]. Все средства производства переходят в собственность общества — возникает общественная собственность на средства производства (хотя в начальном этапе субъектом собственности является государство, руководимое не представителями эксплуататорских классов, а «диктатурой пролетариата»).
Таким образом, как писали в учебниках советского периода, вполне объективно и закономерно частная собственность уступает место общественной, рыночная стихия заменяется планомерным регулированием, а капитализм в целом — коммунистическим способом производства.
Почему же этого не произошло? Главная ошибка К. Маркса заключается в том, что он не учел отрицательного эффекта масштаба, который делает эффективность крупного производства относительной [7]. Под воздействием отрицательного эффекта масштаба в ряде отраслей более эффективными являются мелкие и средние предприятия. Во всех современных развитых странах, включая Китай, в структуре ВВП товары и услуги малого и среднего бизнеса составляют порядка 60 %. Устойчивость малого и среднего бизнеса является основой сохранения частной собственности; в области же крупного бизнеса успешно развиваются корпоративные отношения (в т.ч. и в современном Китае).
Справедливости ради можно добавить, что и в современной теории и практике термин «эффект масштаба» часто ассоциируется с положительным эффектом, а отрицательный — игнорируется (особенно это заметно среди руководителей российских корпораций, чиновников Министерств). К. Маркс тоже допускал эту ошибку, что привело к далеко идущим последствиям. В частности, еще в начале первого тома «Капитала» он писал: «в условиях союза свободных людей все определения робинзоновского хозяйства повторяются» [8]. Тем самым К. Маркс отождествлял мелкое и крупномасштабное натуральное хозяйство, что недопустимо, в первую очередь, из-за наличия эффектов масштаба. Иначе говоря, если хозяйство Робинзона в принципе не может быть рыночным, то крупномасштабная макроэкономика в принципе не может быть централизованно-распределительной.
Однако, и в этом вопросе у К. Маркса есть несомненные заслуги. В частности, он дал научное объяснение возникновения положительного эффекта масштаба в результате простой кооперации труда и других факторов производства (в современных западных учебниках, при объяснении факторов возникновения эффектов масштаба, этот важнейший фактор игнорируется) Положительный эффект масштаба наиболее ярко проявляется именно в крупномасштабном производстве, организованном централизованно и планомерно. Также весьма актуальным для современной России является вопрос об эффективности ныне преобладающей олигархической формы собственности, ее совместимости с российскими традициями и менталитетом.
Среди других проблем, исследованных в марксистской теории и актуальных по сей день, можно назвать следующие: 1) капитализм исключает гуманизацию общества и реальную демократию из-за частной собственности на средства производства и анархии рынка; 2) в этой системе работают в первую очередь, ради прибыли, что часто нарушает морально-этиче­ские основы общества; 3) многие люди не могут самореализоваться в труде, деградировавшем лишь в средство существования; 4) марксистский термин «цена производства» показывает, что не отдельный капиталист эксплуатирует рабочего, а весь класс буржуазии (частных собственников) эксплуатирует всех наемных трудящихся; отсюда известный «первомайский» лозунг — «пролетарии всех стран — объединяйтесь! 5) до сих пор остается актуальным почти забытый классовый подход к анализу экономических отношений в современной теории и практике; 6) теория производительного труда К. Маркса вносит больше ясности в проблему соотношении реального и трансакционного секторов экономики, чем неоклассическая и ряд других современных «буржуазных» теорий; 7) сохраняют актуальность теории воспроизводства и экономических кризисов и многое другое.
Таким образом, на вопрос, сохраняет ли марксизм свою ценность как теория познания и инструмент преобразования мира в современных условиях, можно дать однозначный ответ, что — да, сохраняет, но в обновленном виде, учитывающем исторический опыт и нынешние реалии. Особенно это важно для таких стран, как Россия и Китай, которые своими традициями и менталитетом ближе к общественной, а не частной собственности, где выше, чем на Западе, ценятся дух коллективизма и взаимопомощи, чем индивидуализм и свобода личности.

Роль марксистской политической экономии в развитии современной экономической теории и хозяйственной практики
Политическая экономия как общественная наука — относительно молодая, но уже имеет свою историю становления и развития. Переосмысление основных ее постулатов и императивов за последние четверть века есть результат принципиально новых закономерностей и тенденций развития экономических систем, геополитических реалий экономической действительности [9].
Трансформационные процессы в современной хозяйственной практике на всех уровнях управления экономикой выступают основанием для выявления новых форм и методов развития экономических систем, мотивируют ученых-экономистов на определение новых закономерностей развития экономики, установление иных взаимосвязей субъектов хозяйствования и взаимодействий экономических агентов. Все это не может не влиять в целом на развитие экономической науки. Вместе с этим развитие мировой экономической науки происходит под влиянием сосуществующих экономических школ, весьма по-разному занимающих место в пространственной экономике — на разных континентах, в разных странах и регионах. По­следнее обстоятельство связано с наличием разных моделей экономики, с содержанием и соотношением разных мотивов и стимулов экономических агентов в системе экономических интересов, господством в тех или иных странах разных моделей государственной социально-экономической политики.
Однако любая наука, в том числе экономическая наука, не может быть зависимой ни от геополитических реалий, ни от какой бы то ни было политической и социальной структуры общества, сложившейся в той или иной стране, существующих и действующих в ней тех или иных формальных и неформальных институтов.
Политическая экономия как наука является фундаментом для развития экономической теории и политической экономии, как учебной дисциплины, в частности, преподаваемой по разным направлениям подготовки в рамках всех уровней среднего и высшего образования — учащимся, бакалаврам, студентам, магистрантам, аспирантам, а также слушателям в системе последипломного профессионального образования.
В сложившихся реалиях современной хозяйственной и политической жизни общества содержание работы научных коллективов экономистов-теоретиков в зависимости от места их деятельности начинает дифференцироваться по признаку обоснования объективности и перспективности определенных научных взглядов по ключевым вопросам политической экономии. Американская и западная «модели» экономической теории как учебной дисциплины — экономикс, широко распространенная в большинстве стран мира, начинает медленно, но уверенно вытесняться евразийской политической экономией на евразийском экономическом пространстве в качестве реальной альтернативы существующим американским точкам зрения на предмет и метод экономической теории [10].
В связи с этим внесем некоторые пояснения. Во-первых, политическая экономия в странах американского континента и в ряде европейских стран как учебная дисциплина была заменена предметом «Экономикс» намного раньше других стран Евразии. Во-вторых, экономикс исследует функциональные связи между экономическими явлениями и процессами и на базе этого формирует конкретные рекомендации в области их регулирования. В-третьих, сущность многих экономических категорий, природа экономических явлений и процессов остается за пределами рамок исследования и, как следствие, отсутствует возможность осмысления и изучения глубинных экономических проблем, закономерностей развития экономических систем различного вида и рода. Последнюю задачу решает диалектический подход, успешно используемый К. Марксом в фундаментальной работе «Капитал» и его последователями.
Еще раз повторим, что стоит особо задуматься над тем, насколько существующая государственная экономическая политика в нашей стране учитывает сделанные К. Марксом открытия — сформулированные им экономические законы. Например, закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил, закон стоимости, закон опережения производства средств производства над производством предметов потребления, закон экономии рабочего времени, или роста производительности общественного труда, и другие. Безусловно, эти экономические законы имеют иные формы проявления в современной экономической действительности, но особо подчеркнем, что механизмы их действия объяснимы применительно для нынешней хозяйственной жизни.
В современной экономической науке весьма часто делаются попытки обвинить марксизм «во всех грехах». Одна точка зрения сводится к тому, что марксизм был изначально неверен и именно поэтому «советский эксперимент» оказался неудачным. Другая точка зрения доказывает, что марксизм как идеология и марксистская политическая экономия как наука были полезны в определенный исторический период, но в современной экономике они безнадежно устарели и именно поэтому от них нужно отказываться.
Как ни парадоксально, в современной России марксизм в хозяйственной практике на государственном уровне практически не принимается во внимание, но при этом многие экономически развитые страны не только изучают марксистскую политическую экономию, но и на деле используют ее основополагающие теоретические положения в принятии многих экономических решений.
Мы не ставили цель в настоящей статье рассматривать классовую сущность марксизма в политической экономии. Однако нельзя игнорировать тот факт, что ряд экономических закономерностей, открытых К. Марксом, не могут обойти такое важное понятие политической экономии, как экономический интерес. Маркс доказал, что за многовековой ход истории экономические интересы «поворачиваются» в сторону производителя экономических благ, а не собственника факторов производства, не являющегося производителем этих благ. В противном случае в обществе созревают и развиваются объективные противоречия в экономических системах, которые «рубят сук», на котором стоит тот или иной способ производства.
Не случайно современная буржуазная экономическая теория опускает основополагающие положения марксистской политической экономии. Например, если принять во внимание по К. Марксу, в политэкономическом смысле, что товаром является рабочая сила, а не труд, то нельзя не признать, что в рамках частной собственности объективно нельзя уйти от констатации факта эксплуатации наемного работника собственником средств производства. Если, в частности, принимать марксистское понимание категории «собственность», то нельзя игнорировать существующие противоречия между собственником-работодателем и наемным работником.
Стоит особо обратить внимание на следующее, с нашей точки зрения, важное обстоятельство: имеющие место в настоящее время системные противоречия, сложившиеся в экономической системе России, официально игнорируются, одновременно игнорируются те положения марксистской политической экономии, которые остаются современными и которые вскрывают глубокие системные противоречия во многих областях хозяйственной жизни страны.
Казалось бы, очевидно, что причины многих социально-экономических проблем современной экономики в нашей стране нужно искать во внутренних процессах функционирующей национальной социально-экономической системы. Однако многочисленные факты — публичные выступления, материалы научных статей, конференций и т.п. доказывают обратное. Нередко делаются попытки все экономические болезни российского общества объяснить действиями «внешнего врага», внешних отрицательных факторов. Так, например, санкции против России со стороны США, хотя и создают неблагоприятную почву для преодоления или смягчения существующих экономических проблем, но, во всяком случае, никак не являются их причиной. Необходимо подчеркнуть, что по-настоящему дееспособная экономическая система всегда способна противостоять внешним угрозам. В принципе в этом и заключается ее самодостаточность. Отсюда напрашивается вывод: в условиях глобальной экономики, действия интеграционных процессов в мировом хозяйстве необходимо повышать дееспособность национальной экономической системы — иного не дано. Это крайне необходимо для обеспечения национальной безопасности, сохранения российской государственности, культурного и исторического наследия нации, обеспечения достойного качества жизни будущих поколений.
Настоящий мировой экономический кризис свидетельствует о том, что мировая экономика совсем не устойчива, а ее функционирование в принципе не абсолютно схоже с функционированием национальной экономики. Мировой экономический кризис обнажил противоречия между национальной и глобальной экономиками. Современный мир очень разнообразен и противоречив. Пересечение геополитических факторов и факторов развития мировой экономики с национально-специфическими факторами создает некий симбиоз в формировании условий направления экономического развития государства. Поэтому современные экономические реалии действительно таковы, что в экономической науке и хозяйственной практике принципиально необходимо усилить внимание к особенностям национальной экономики, при этом учитывая общий вектор развития мировой экономики [11].
Сложившаяся система производственных отношений национальной экономики воспроизводит модель экономики, в которой существует симбиоз ручного управления и декларируемого капитализма, а собственность принадлежит инсайдерам. В настоящее время особенно нужна социализация собственности — в производстве, науке, образовании. Без этого условия невозможно включение социальных стимулов и обеспечения социально-экономического прогресса общегосударственными системами накопления [12].