|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1/2 (13/14), 2005 | | | | ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА УПРАВЛЕНИЯ | | | Булкин Б. Е.
доцент кафедры маркетинга
Санкт-Петербургской государственной
академии сервиса и экономики,
кандидат экономических наук
| |
| | | |
Условие возникновения системы
Любая теория может разрабатываться двумя различными путями: индуктивно или дедуктивно. В истории развития системного метода известны примеры того и другого способа построения теории систем и организации. Так, "тектология" А.А. Богданова, несомненно, носит дедуктивный характер, поскольку автор вначале формулирует умозрительно построенные принципы, а уже потом иллюстрирует их различными примерами из механики, биологии и социологии. Такой же дедуктивный характер носит и разрабатываемая Р. Эшби кибернетика [17].
Основные принципы теории систем (целостности, системности и динамичности) выведены на основе изучения конкретного биологического материала и по своей природе носят индуктивный характер [6, 9]. Однако применение их в теории систем приобретает характер дедукции, поскольку они экстраполируются на области, далеко стоящие от биологии, - психологию, социологию, химию, физику и др. Как показал Л. Берталанфи, метод Р. Эшби также не имеет чисто дедуктивного характера. Дело в том, что и предметом изучения кибернетики на поверку оказываются не "все возможные машины", а сугубо кибернетическая система, открытая для информации и закрытая для передачи энтропии [2].
По-видимому, трудно найти чисто индуктивную или дедуктивную теорию. Формулировке общих принципов предшествует аналитическое исследование конкретного материала, а сам объем материала и направление его обработки определяются наличием каких-то других предварительных принципов и т. д. Индукция и дедукция как методы исследования находятся в диалектическом единстве. Их выделение в виде самостоятельных методов скорее показывает, на какой стадии изучения объекта начато создание теории.
Большинство исследователей, естественников и философов считает, что целое (система, организация) возникает и сохраняется благодаря взаимодействию частей [1, 7, 16, 18, 19]. Однако определение системы через взаимодействие частей было некоторыми авторами поставлено под сомнение. То, что предлагается вместо подобного определения, снимает этот его недостаток, но одновременно создает новые трудности такого порядка, что и сама теория систем становится совершенно проблематичной. В.А. Лекторский и В.И. Садовский [5] справедливо отмечают, что замена понятия "взаимодействие" понятием "отношение" в определении системы А. Холденом и Р. Фейджином делает понимание системы столь широким, что любая совокупность явлений в этом случае оказывается системой. А.И. Уемов [13] пытается сузить определение системы путем наложения на образующие отношения некоторого ограничения в виде отношений "второго порядка". Но поскольку выбор отношений, ограничивающих систему, совершенно произволен, один и тот же объект одновременно может и не может быть системой. При такой неопределенности свойства системности сам системный метод теряет смысл.
В действительности понятие взаимодействия является достаточно широким, особенно если его рассматривать как функциональную связь. Ограниченность понятия взаимодействия иллюстрируется примерами концептуальных систем (например, периодическая система Д.И. Менделеева) или ссылкой на такие системы, физическая целостность которых близка к нулю, например биологический вид [14]. При этом упускается из виду, что целостность концептуальных систем, а следовательно, и взаимодействие между их элементами, определяется целостностью тех реальных систем, отражением которых они являются.
Любая знаковая система лишь тогда имеет смысл, целостность и взаимодействие своих элементов (а не просто отношение, которое может быть и следствием бессистемности), когда ей соответствует реальная система реальных вещей. Вне этого содержательного отношения "система" знаков превращается в очень хаотический набор графических элементов. Для неграмотного человека таблица Менделеева как раз и будет только таким набором каких-то значков. Системой же она является только через соответствие символов (элементов) определенному содержанию, реально имеющемуся в природе, и через реальную связь (генетическую и функциональную) этих элементов, отражением которой и является порядок расстановки символов, обозначающих их содержание. Фактически же таблица Менделеева в экстенсивной форме изображает систему законов развития неорганической природы и, благодаря этому, обладает предсказательной силой.
Что же касается целостности вида и формы взаимодействия его элементов (индивидов), то она определяется единством функциональных и генетических связей и конкретным способом взаимодействия индивидов на уровне популяций вида.
Между тем уточнение определения системы заключается не в расширении его объема, а наоборот, в сужении: не всякое взаимодействие ведет к возникновению и тем более сохранению системы. Некоторые способы взаимодействия оказываются разрушительными как для системы, так и для самих взаимодействующих объектов, т. е. "элементов". Условием взаимодействия между объектами является наличие у них относительного свойства совместимости. Вопрос о совместимости двух элементов возникает тогда, когда между ними есть различие. В этом случае выяснение совместимости сводится к установлению общности по каким-либо свойствам, параметрам или по существу. Два сравниваемых объекта могут различаться или по действующим в них законам разного уровня, т. е. уровня развития, или по законам одного уровня, различие которых определяется лишь разными условиями развития этих объектов. Для того чтобы система была организованной, необходимо наличие одновременно двух видов совместимости: совместимости однопорядковых элементов как необходимого условия взаимодействия и совместимости отдельно взятого элемента со всеми другими элементами целого, т. е. элемента и системы, в которую он входит.
Степень совместимости у различных систем различна. Одно дело несовместимость между атомом и, положим, обществом. Другое - несовместимость между биологическими видами или расами. В первом случае между двумя системами вообще невозможно никакое непосредственное взаимодействие, поскольку они относятся к совершенно различным уровням организации материи. Во втором же случае несовместимость проявляется лишь в одном аспекте - в пространственном взаимоисключении друг друга, невозможности существовать на одной территории, хотя в других отношениях (например, в плане генетического соответствия, общности происхождения) эти системы оказываются совместимыми.
Из рассмотрения различных видов совместимости следует, что совместимость есть такая общность объектов в некоторых свойствах или по существу, которая обеспечивает возможность их взаимодействия. Это определение одновременно выражает также и принцип совместимости. Значимость этого принципа как метода несомненна. Нельзя создать нужный предмет, если заранее не определена степень совместимости, т. e. возможность соединения будущих его частей.
Система может возникнуть и сохраниться только тогда, когда свойства ее элементов соответствуют условиям ее сохранения, т. е. части соответствуют целому (иначе нет ни частей, ни целого). Это и есть вторая форма совместимости, которая, будучи рассмотрена как отношение части к целому, оказывается функцией частей по отношению к целому. В биологии и физиологии под функцией понимается деятельность органа, соответствующая его назначению в системе всего организма. Как справедливо отмечает Д.А. Бирюков, давно назрела необходимость дифференцировать понятие функции от более общего понятия деятельности. Однако попытку Д.А. Бирюкова сделать это нельзя назвать успешной. Функция, по его мнению, "представляет собой специальную деятельность, строго ограниченную определенной морфологической структурой" [3]. Д.А. Бирюковым смешиваются понятия функции и функционирования. Функционирование действительно является деятельностью, а функция - не сама деятельность, а лишь отношение действующей части ко всему целому. В биологии достаточно четко проводится различие между активными и пассивными функциями. Между тем такое разделение функций само по себе разграничивает функцию и деятельность: хитиновый покров или окраска животного не проявляют никакой "деятельности", однако обладают важной защитной функцией для организма.
В социологии определение понятия функции имеет более строгий характер, хотя, по существу, близко к тому, что понимается под этим в биологии. Так, Р. Мертон считает, что функция - "это те наблюдаемые последствия, которые способствуют адаптации или приспособлению данной системы", и, наоборот, дисфункция - это те "наблюдаемые последствия, которые уменьшают приспособление или адаптацию системы". Вместе с тем существует возможность "нефункциональных последствий", которые просто безразличны для рассматриваемой системы [8].
Ценность такого определения функции не вызывает сомнения. Но, как правильно заметил В.А. Скиба [11], понятие "наблюдаемые последствия", через которое определяется понятие функции, слишком неопределенно, а потому неопределенным оказывается и существо функции. Вряд ли можно связывать функцию только с эффектом действия элемента системы (под которым и понимаются "наблюдаемые последствия"). Функция - это не просто результат функционирования, а то отношение, которое делает функционирование целесообразным, направленным, определяет взаимозависимость части и целого. С системой в целом элемент находится во взаимодействии лишь в том смысле, что свойства каждого другого элемента, с которым первый находится во взаимодействии, определяются не только его собственным содержанием, но и суммарным результатом воздействия всех других элементов системы в целом. Именно соответствие этому общему результирующему воздействию свойств данного элемента и есть его соответствие системе, целому. Отсюда функцию в системном понимании можно определить как такое отношение части к целому, при котором само существование или какой-либо вид проявления части обеспечивает существование или какую-либо форму проявления целого.
Это определение по существу совпадает с пониманием функции в математике как зависимости одной переменной от другой, но содержательнее его. Математика интересует лишь сама по себе зависимость, количественный момент. А в системном или организационном понимании функции отражается и качественная сторона зависимости - ее способность содействовать сохранению системы. Необходимо различать понятия "функция" и "функциональная связь". Если "функция" отражает отношение элемента к целому, зависимость состояния и поведения целого от состояния и поведения части, то "функциональная связь" есть такая форма взаимодействия между сосуществующими элементами целого, при наличии которой состояние и поведение этих элементов взаимообусловлены, а цепь причин и следствий замкнута.
Функция в организационном ее понимании является отражением единства связей функциональных и причинных. С одной стороны, образование целого и его поведение есть результат взаимодействия частей, их функциональной связи. С другой стороны, для сохранения целого, т. е. совокупности взаимодействующих частей, необходима еще и некоторая причинная зависимость между каждой отдельной частью и целым, а именно: поведение части определяет (и зачастую очень однозначно) поведение целого, а стало быть, и его способность к самосохранению. Конечно, само поведение части зависит от места в "динамическом ряду" целого, оно подвержено влиянию интегральных свойств объекта. Однако это не мешает в каждом конкретном случае достаточно четко определить причинную зависимость функционирования целого от поведения части. И вместе с тем это не означает, что функция и есть причинная зависимость между частью и целым. Дело в том, что такого рода причинная зависимость между частью и целым не может существовать без связей функциональных, поскольку без них не будет ни частей, ни целого.
Такому взгляду на единство причинных и функциональных связей, образующих ту или иную целостную систему, казалось бы, противоречат некоторые факты. Так, большинство биологов рассматривает биологический вид как систему, а вместе с тем известно, что между отдельными элементами (или подсистемами) этой системы вообще нет прямого взаимодействия. Кстати, эти факты дают основание другим биологам отрицать целостность вида, считать его лишь удобным понятием для анализа различного рода биологических сообществ. Те же свойства вида приводятся в качестве аргумента против применения понятия "взаимодействие" в определении систем, поскольку, дескать, не все системы образуются при помощи функциональной связи [12, 14]. Правда, в этом случае вид хотя и признается системой, но системой не физически реальной, а чисто формальной, логической конструкцией исследователя, что совпадает с "гносеологическим" определением системы.
Ошибочность такого взгляда на системность вообще и целостность биологического вида в частности определяется тем, что не исследуется возможность существования не прямых, а опосредованных способов взаимодействия. Между тем целостность и организованность некоторых систем временно или постоянно поддерживается именно такой опосредованной функциональной связью. Примером тому может служить организация некоторых социальных образований. Так, члены поисковой группы (ее "элементы") чаще всего рассредоточены в пространстве и не находятся в непосредственной физической взаимосвязи, однако все они в совокупности образуют систему с высокой степенью организованности. Системность такого образования определяется наличием у каждого отдельного члена группы программы поведения и общностью цели. Цель и программа выработаны заранее, и именно в процессе их выработки (договоренности) и осуществляется взаимодействие элементов системы, а дальнейшее их организованное поведение оказывается результатом этой взаимосвязи. Взаимодействие между членами группы может оказаться еще более опосредованным, если цель и программу их поведения определяет руководитель. В этом случае функциональная связь между частями целого осуществляется через управляющее звено.
Таким образом, программа поведения элементов подобного рода "рассредоточенных" систем является эквивалентом организующего взаимодействия. При разработке программы поведения отдельных элементов функциональная, организующая связь как бы выносится вперед, становится "опережающим взаимодействием". Системы такого рода имеют в смысле их организации специфический характер и могут быть названы предорганизованными. Предорганизованной системой является и развитый биологический вид. Предорганизующим фактором здесь выступают естественный отбор и та совокупность функциональных связей родительской популяции, на основе которой и формируется будущий вид. Программой поведения вида, сохраняющегося на протяжении многих тысячелетий, является идиотип его индивидов (особей). Эта программа всегда направлена на поддержание вида путем его непрерывного воспроизводства (через размножение индивидов). Организующая функциональная связь существует здесь в форме программы, которая создана в прошлом на основе конкретного взаимодействия элементов формирующейся системы и сохраняется благодаря непрерывному воспроизведению (копированию) в соответствии с однажды созданным прототипом. Целостность и организованность такой системы определяется способностью ее элементов к дальнейшему воспроизведению себе подобных и выживанию индивидов в усложняющейся среде без существенного изменения программы поведения (идиотипа).
Но хотя биологический вид и сохраняет целостность за счет сохранения видовой специфики индивидов, это не означает, что любая совокупность объектов, обладающих общностью структуры и поведения, также является некой целостной системой. Такие биологические системы, как вид или социальные объединения, отличаются от формальных объединений, образованных по принципу вхождения в класс, тем, что поведение их элементов (индивидов или членов) направлено на поддержание основной функции всего объединения. Оно функционально и целенаправленно, чего нельзя сказать о поведении членов формальных классов. Следовательно, функциональный подход позволяет четко выделить целостные, организованные системы среди всех других совокупностей объектов.
Сущность организации
Зачастую организацию отождествляют со структурой и рассматривают ее как устойчивую упорядоченность связей компонентов целостного объекта. При этом упускается из виду, что и сама структура может быть как статической, так и динамической, т. е. экстенсивной или интенсивной. Организация же и есть единство экстенсивной и интенсивной структур, причем ведущей является именно интенсивная структура. Классики немецкой философии Шеллинг и Гегель [4, 15] рассматривали организацию как непрерывно саморазвивающуюся целостность. Наиболее четко это раскрывается в философии Шеллинга. Он дает различные вариации определения организованности как внешнего выражения целостности. "Организованность - это всего лишь изменчивость, заключенная в границы и представленная в неподвижном виде". Понятие организованности, по Шеллингу, происходит от понятия органа, поскольку та или иная организация - ступень в строении мироздания и само мироздание как организация есть орган самосозерцания "интеллигенции" в ее стремлении к абсолютному тождеству, равновесию с самой собой. Важной чертой организации является покой, "равновесие", но достигается покой лишь через непрерывное самодвижение, и чем выше диалектическое единство покоя и движения, тем выше организованность, причем покой есть нечто внешнее относительно организации, а движение - внутреннее.
Если очистить рациональные мысли Шеллинга от идеалистических и субъективистских наслоений, то их можно представить следующим образом: мир, никем не созданный и существующий извечно, в единстве всех своих субстанциональных форм, находящихся в вечном взаимодействии и, стало быть, в движении, выступает как абсолютно организованная целостность. Все формы единой субстанциональности находятся в непрерывном взаимодействии друг с другом. Но степень взаимодействия отдельных субстанций различна, и поэтому различна их организованность, ибо организованность и есть взаимодействие, взятое в застывшем виде (структура). Однако покой организованности носит внешний характер, внутри себя организованность есть непрерывное движение, направленное внутрь объекта до бесконечности.
Внутри организации мироздания имеются организации более низкого порядка, меньший момент самодвижения и организованности. Наиболее совершенный организм есть та форма организации в системе мироздания, к которой момент самодвижения достигает предела. Самодвижение конкретно выражается в высокой динамичности взаимодействия элементов, что является важнейшим условием организованности и целостности. Степень взаимодействия в живом настолько велика, что различие между причиной и следствием здесь совершенно стерто, так что один элемент живого становится немыслим без другого. В силу того, что все эти свойства живой организации присущи и миру в целом (но не отдельным ее субстанциям), живое есть отражение всего мироздания.
Единство экстенсивной и интенсивной структуры в организации находит наивысшее выражение, а в более общем виде это наиболее полное проявление диалектического единства устойчивости и движения. Процессуальный характер организации означает, что она находится в непрерывном процессе становления и приобретения новых свойств. Новые свойства проявляются благодаря изменившимся связям между элементами отдельных структур и структурами различных уровней. В общем виде это означает изменение формы взаимодействий между ними.
Каждое свойство потенциально является функцией. Но актуально свойство приобретает функциональный характер лишь в том случае, когда оно начинает служить сохранению данной системы и выполнению основной функции. Поскольку организация - это развивающаяся система, элементы и структуры непрерывно приобретают новые свойства, а значит, и функции. Свойство элемента, приобретая функциональный характер, становится целесообразным относительно данной системы. Этот целесообразный, направленный характер свойства (функциональность) возникает в развитии биологических систем (популяция - вид) в большей или меньшей степени случайно, но, закрепленный естественным отбором, становится непременным условием существования данной системы.
В становлении организации и сохранении можно отметить следующие важные моменты: возникновение новых свойств, потенциально способных стать функцией относительно целого, и актуализацию функций как процесс приобретения свойствами элементов функционального характера. Конечно, эти процессы могут идти одновременно, т. к., возникая, новое свойство вместе с тем становится функциональным. Однако реализация функциональности свойства, существующей в нем как возможность, зависит и от некоторых внешних условий (например, новая окраска животного приобретает защитную функцию лишь при наличии соответствующего фона). А это значит, что процесс становления свойства и процесс приобретения этим свойством функционального характера - два разных явления, причем для увеличения степени организованности системы важнейшим является процесс выявления свойством своей функциональности, т. е. именно процесс актуализации функций. Поэтому подход к организации как непрерывному процессу становления функций ее элементов может быть назван принципом актуализации функций. Понятие актуализации отражает процессуальный характер организации, а понятие функции, обозначая определенное отношение части к целому, элемента к системе, выражает направленность и устойчивость этого процесса (сохранение системы и ее функции).
Степень функциональности всех свойств элементов может отражать степень организованности системы и быть ее критерием. Чем больше свойств элементов системы проявляется как их функции, тем более организованна система. Организацией, следовательно, является совокупность явлений, свойства которых проявляются как функции сохранения и развития этой совокупности.
Поскольку степень функциональности всех свойств элементов отражает степень организованности системы, при установлении соотношения между актуальными (действующими) функциями однородных элементов и не функционирующими их свойствами степень актуализации функций может быть выражена математически. В этом случае любая система в плане ее организованности может быть численно определена [10]. |
| |
|
|
