Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 3 (71), 2019
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Каткова И. П.
главный научный сотрудник
Института социально-экономических проблем народонаселения РАН (ИСЭПН РАН) (г. Москва),
доктор медицинских наук, профессор


Табачная эпидемия и её влияние на демографические процессы в России
В статье на основе анализа данных глобальных мониторинговых систем и международных исследований, отражающих ход развития в странах табачной эпидемии, раскрывается роль связанных с нею последствий в тенденциях сокращения численности населения в наиболее трудоспособных возрастных группах, препятствующих росту ожидаемой продолжительности жизни. Подчёркивается, что в нашей стране обусловленный курением экономический ущерб общественному здравоохранению и экономике может быть успешно сокращён и предотвращён посредством активизации мер антитабачной политики и осуществления комплексного мониторинга хода её реализации
Ключевые слова: табачная эпидемия, мониторинг, РКБТ ВОЗ, преждевременная смертность, распространенность курения, потерянные потенциальные годы жизни, здравоохранение, экономический ущерб
УДК 314.174; ББК 60.7   Стр: 162 - 168

Введение. Вступившая в силу в 2005 году Рамочная конвенция Всемирной организации здравоохранения по борьбе против табака (РКБТ ВОЗ), с 2008 года осуществляемая и в России, знаменует достижение крупного успеха в создании первой глобальной коалиции в области общественного здравоохранения. Согласно Глобальному докладу о ходе осуществления Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака [1] за 2016–2018 годы, 142 Стороны из 181 стран — участников Конвенции представили полные отчёты о динамике и трудностях осуществления в государствах, входящих в её состав компонент научно обоснованных эффективных управленческих решений. К сожалению, наша страна не вошла в их число. В Глобальном докладе подчёркивается, что в настоящее время прогресс в борьбе против табакокурения характеризуется замедленными темпами развития, особенно в странах с низким и средним уровнем дохода, в состав которых входит и Россия.
Такая же характеристика дана и деятельности стран по внедрению мониторингового наблюдения за ходом внедрения политики РКБТ ВОЗ, которое в 2018 году в полном, предусмотренном ею объёме, стало трудно реализуемой задачей для 49% участников Конвенции, включая и Россию.
Программа эпидемиологического мониторинга хода достижения целей РКБТ ВОЗ предусматривает проведение комплексного систематического анализа динамики распространённости и подверженности взрослых и молодёжи воздействию потребляемого табака, бремени болезней и детерминант, обуславливающих социально-экономические потери и издержки вследствие преждевременной смертности, связанной с курением. Кроме того, она включает также и систему показателей для характеристики эффективности мер, направленных на противодействие маркетинговым стратегиям табачной промышленности в целях сокращения спроса на различные виды табачных изделий, оценки роли системы налогообложения и ценовой политики в ограничении их доступности.
Появившиеся пробелы в организации систем национальных мониторингов стали активно восполняться деятельностью научно- исследовательских групп и экспертных коалиций, включающих специалистов из многих стран мира, в целях предоставления глобальной сравнительной характеристики степени достижения странами прогресса и оценки наличия системных проблем в ходе осуществления ими программных действий РКБТ ВОЗ.
Разнообразие исследовательских коллективов и используемых ими самых современных математических и статистических методов, моделей расчёта и прогнозирования, систем гибкого выбора целевых индикаторов для характеристики, накопленного странами потенциала решительных действий в борьбе с табачной эпидемией предопределяется особенностями конкретных задач, поставленных перед экспертными группами и парадигмой аналитической деятельности, выбираемой для их успешного решения.
Это способствует созданию новой, востребованной жизнью, научно-практической модели взаимодействия учёных различных стран мира по дальнейшей конкретизации, обоснованию приоритетности действий правительств различных стран мира по выработке стратегически мобилизующих системных мер борьбы с табачной эпидемией.
Однако, сложившаяся ситуация ведёт к ограничению возможностей прямого непосредственного сопоставления между собой и проведения комплексной сравнительной аналитической оценки на основе формирующейся, но разрозненной системы получаемых данных по каждой стране о динамике и эффективности реализуемых мер антитабачных стратегий.
В то же самое время, уже накопленный по ряду стран мира, позитивный опыт реализации программы мониторинга РКТБ ВОЗ, отражает её огромный потенциал по предотвращению столь грозного для современных и будущих поколений развития неблагополучия в здоровье населения, порождаемого масштабной табачной эпидемией.
Поэтому нами проведён анализ ведущих индикаторов, входящих в программу активно разрабатываемых в мире глобальных систем оценки хода борьбы в странах с табакокурением и его последствиями, для обоснования значимости становления в нашей стране системы мониторинга реализуемой антитабачной политики с учётом имеющегося накопленного позитивного опыта их развития в странах в глобальном масштабе.
Экономические и демографические послед­ствия табачной эпидемии. На основе данных первого глобального мониторинга [2] смертности населения в возрасте 30 лет и старше, обусловленной курением, за 2004 год, экспертами ВОЗ и Американского онкологического общества (Mark Goodchild et al., 2017) было установлено [3], что она обуславливает ежегодные потери мировой экономики, достигшие в 2012 году 1,85 трлн долларов США по паритету покупательной способности (ППС).
Этот ущерб эквивалентен 1,8% годового мирового ВВП, включая стоимость медицинской помощи, составившую астрономическую сумму так называемой прямой стоимости затрат, обусловленных курением, — более 467,3 млрд долл. США по ППС. Это равнозначно 5,7% ежегодной глобальной стоимости затрат на здравоохранение. Косвенная стоимость болезней, связанных с курением, оценивается экспертами, отмеченными выше, в 1384 млрд долларов США по ППС. Она включает сумму понесённого ущерба в связи с инвалидностью, составившую 446 млрд долл. США по ППС, а также в связи со смертно­стью — 938 млрд долл. США по ППС.
Таким образом, общая экономическая стоимость послед­ствий курения оценивается авторским коллективом экспертов ВОЗ в 1851 млрд долл. США по ППС. При этом, понесённые убытки, таких четырёх стран, как Бразилия, Россия, Индия и Китай равнозначны 25% общемирового ущерба от потребления табака. Необходимо отметить, что согласно их оценкам, в 2012 году в мире в целом от причин заболеваний, обусловленных курением, в возрасте 30–69 лет в общей сложности число случаев смерти составило 2,1 млн чел. (12% от численности населения трудоспособного возраста 30–69 лет в мире). При этом численность потерь потенциальных лет здоровой жизни вследствие инвалидности составляла 13,6 млн случаев. По оценке экспертов 1,4 млн случаев смерти отмечались среди работающих взрослых в возрасте 30–69 лет, что характеризует реальную ежегодно сокращающуюся численность трудовых ресурсов мира. Здесь речь идёт о тех взрослых, которые гипотетически могли бы ещё работать и входить в состав рабочей силы. Их преждевременная смерть привела к потере не дожитых ими до выхода на пенсию в возрасте 69-ти лет — 18 млн потенциальных трудовых лет жизни и, кроме того — к 8,8 млн лет из-за инвалидности [3].
Общий экономический ущерб нашей страны от курения в 2012 году был оценён исследователями в 2,4 трлн руб. (129,9 млрд долл. США в ППС), составляющий 3,6% от ВВП. При этом затраты на обеспечение медицинской помощи равны 13% от уровня общего финансирования здравоохранения, составляя 526,1 миллиардов рублей. Это эквивалентно 28,5 млрд долл. США в ППС. Отметим что, например, в Англии общий экономический ущерб от курения составил 1,8% от ВВП, доля стоимости в связи с этим обстоятельством медицинской помощи в структуре национального бюджета здравоохранения была равна 5,5%; в Финляндии аналогичные индикаторы составляли 1,3% и 5,3%, соответственно.
Наличие сильной корреляционной связи между ростом уровня смертности от курения среди взрослых в возрасте 30 лет и старше и увеличением доли затрат на медицинскую помощь в связи с заболеваниями, обусловленными курением, в структуре бюджетов здравоохранения было выявлено экспертами ВОЗ в ходе изучения данных выборочных исследований по 44 странам. В нашем исследовании, по данным Европейских стран, её наличие было также подтверждено (рис.1). Выявленная закономерность иллюстрирует факт значительного экономического обременения национальных систем здравоохранения в связи с оказанием лечебной помощи пациентам с заболеваниями, обуславливающими высокие уровни смертности от причин, связанных с курением.
Отмеченный выше большой экономический ущерб от табачной эпидемии, понесённый нашей страной в 2004 году, обусловлен высокой смертностью взрослого населения от курения. Её уровень находился на 3-м месте в мире после Казахстана и Венгрии, составляя в целом в расчёте на 100000 населения в возрасте 30 лет и старше 398 случаев, среди мужчин — был равен 788 случаям [2].
Следует отметить, что более раннее осознание высокоразвитыми странами ещё на рубеже 60-х годов прошлого столетия значения уровня ежегодных экономических потерь в связи с ростом совокупных расходов на здравоохранение и социальное обеспечение способствовало значительному постоянному снижению частоты распространённости и отказа от потребления табака, преимущественно характерного для мужского населения.
Анализ данных первого глобального мониторинга смертности населения, обусловленной курением, показал, что высокая смертность российских мужчин вследствие потребления табака в значительной степени происходит от неинфекционных заболеваний. В возрастной группе 30–44 лет, в сравнении с данными по Нидерландам, она была выше в 15,3 раз, в 45–59 лет — в 5,5 раз, в 60–69 лет — в 2,1 раза. Уровень обусловленности смертности мужчин от сердечно-сосудистых заболеваний под влиянием курения в возрастном периоде от 30 до 59 лет был равен 82%, как при ишемической болезни сердца, так и при цереброваскулярных заболеваниях (ВОЗ, 2012). Таким образом, сокращение распространённости потребления табака среди мужского населения в нашей стране должно стать приоритетной стратегической задачей по снижению смертности населения в наиболее активных трудоспособных возрастах населения.
Рис. 1. Характеристика доли затрат на лечение заболеваний, обусловленных курением, в структуре национальных бюджетов здравоохранения (в %, 2012 г.) и уровня смертности от курения среди населения в возрасте 30 лет и старше на 100 000 населения соответствующего возраста (2004 г.) в Российской Федерации и некоторых странах Европы
Источник: Построено по данным Mark Goodchild, Nigar Nargis, and Edouard Tursan d’Espaignet. Global economic cost of smoking-attributable diseases. URL: https://www.researchgate.net/publication/313126312_Global_economic_cost_of_smoking-attributable_diseases (Доступ: 31.03.2019)

Преждевременная смертность населения от основных причин, обусловленных курением. Потери потенциала здоровья вследствие преждевременной смертности, находящие отражение в рассчитываемом индикаторе «потерянные потенциальные годы жизни» (ППГЖ), становятся в настоящее время одним из наиболее важных параметров, характеризующих деятельность правительств по обеспечению уровня конкурентоспособности и устойчивости развития стран [4].
Оценка динамики этого индикатора на основе глобальной базы данных Института по измерению показателей и оценке состояния здоровья (IHME) , позволила, в частности, установить, что в нашей стране среди мужчин уровень, обусловленный курением, в расчёте на 100000 населения, в 2017 году, составляя 9526,99 случаев, был несколько выше (на 3%) данных РФ 1990 года. Однако его уровень превышал показатели в целом по странам ОЭСР, Нидерландам и Финляндии в 2,9; 2,7 и 3,6 раза (соответственно).
В то же самое время, важно провести сопоставление динамики фактических уровней этого индикатора ППГЖ с теми возможными прогнозными значениями, представленными экспертной группой IHME, которых можно было бы достичь, внедряя интегративный комплекс успешных мер, эффективность которых была доказана высокоразвитыми странами. В 2017 году, среди российских мужчин, по сравнению с экспертными данными, показатели ППГЖ, обусловленные курением, были в целом выше в 2,32 раза, а в связи с сердечно-сосудистыми заболеваниями — в 3,1 раза, онкологическими заболеваниями — в 1,4 раза и инфекционными заболеваниями верхних дыхательных путей и туберкулёзом — в 6 раз.
Пиковый рост потерь потенциала здоровья от воздействия табака в 1994 году, произошедший сразу после распада СССР, составил тот неблагоприятный фон, который оказал сдерживающее влияние на тенденции сокращения ППГЖ среди мужчин в нашей стране по сравнению с устойчивыми благоприятными тенденциями их сокращения в развитых странах. По уровню потерянных лет жизни от курения среди мужчин в 1990 году Россия находилась на 11-м ранговом месте. Однако в постшоковые 1994 и 2006 годы после драматического обрушения советского государства, вследствие чего произошёл резкий рост интенсивности частоты ППГЖ среди мужчин от преждевременной смертности, обусловленной воздействием курения, наша страна стала занимать первое место в мире по масштабам их распространённости.
В настоящее время по уровню этого индикатора Россия занимает 5‑е место в мировом ранговом списке, тогда, как, например, Финляндия с одним из самых низких его уровней находится на 187 месте. Эти различия отражают ту колоссальную дистанцию, которую нашей стране необходимо преодолеть для обеспечения прорыва в сбережении жизней населения от влияния табакокурения.
Россия входит в лидирующую пятёрку стран по общему числу курильщиков и числу случаев смерти от заболеваний, обусловленных курением. По этой причине, согласно глобальной статистической базе данных Института по измерению показателей здоровья и оценке состояния здоровья (IHME) [5], в 2017 году в нашей стране умерло 301 067 чел., включая 263 517 мужчин, которые в 65,3% случаев были в возрасте от 15 до 69 лет. В 69,6% случаев причиной их смерти стали сердечно-сосудистые заболевания.
Проведённый нами анализ показал, что за период с 1990 по 1994 годы суммарно среди мужского населения нашей страны число лиц, умерших от воздействия табака, на фоне острого социально-психологического стресса вследствие шоковых событий распада СССР в 90-х годах прошлого столетия стало на 287430 человек больше. Последствия мгновенной шоковой терапии населения стали важнейшим «хроническим» риск фактором снижения потенциала здоровья для многих россиян. Именно поэтому за период с 1990 по 2005 гг. показатели обусловленной курением смертности мужчин в нашей стране увеличились на 56,4%, а в Белоруссии — на 42,8% на фоне стойкой динамики их снижения в ряде других стран.
Смертность от воздействия табака среди мужского населения России в 2017 году была выше, чем в Великобритании в 2,5 раза, в США, Дании — в 2,6 и 1,7 раза, соответственно.
Для обеспечения целенаправленной действенности антитабачных мер в нашей стране важны данные о сформировавшейся тенденции резкого увеличения обусловленного курением ряда индикаторов повозрастной смертности российских мужчин.
Так, в частности, она в 2017 году в расчёте на 100 000 мужчин в возрастной группе 50–69 лет была равна 904 случаям, что в 12,7 раз выше по сравнению со смертностью в возрасте 15–49 лет, составляющей 71 случай. Общее число случаев смерти мужчин, связанное с последствиями курения, в этой возрастной группе было равно 148 тыс. случаев. Это составило 37,8% случаев среди всех мужчин, умерших в этом возрасте. Курение стало ведущей причиной смертности среди этой группы российских мужчин, хотя оно считается в мире одним из наиболее успешно преодолимых риск факторов. Снижение смертности российских мужчин в возрасте 50–69 лет (IHME, 2019 г.) до прогностического уровня, характерного в настоящее время для наиболее развитых стран и составляющего в среднем 421,83 случая на 100 000 населения, до 2030 года привело бы к сокращению в нашей стране числа ежегодных потерь почти на 79 тыс. человек.
Решающее значение для достижения такого уровня индикатора, согласно экспертной прогностической оценке, имело бы снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний в расчёте на 100 000 мужчин этой возрастной группы с 528,82 до 178,29 случаев, а от онкологических заболеваний — с уровня 267,18 до 198,26 случаев. В общем, реализация такого подхода суммарно способствовала бы ежегодному сбережению жизней 69 тысячам мужчин.
Анализ общей и обусловленной курением динамики показателей смертности от ишемической болезни сердца (ИБС) среди мужчин 15–49 лет за период 1990–2017 гг. по нашей стране показал, что достигнутые параметры в 2017 году были ниже уровней каждого из них за 1990 год только в 1,2 раза. Эта тенденция была так же, как нами было отмечено выше, продуцирована резким ростом этих индикаторов непосредственно сразу после распада СССР и их последующим сохранением на протяжении более 10 лет. Однако как общие, так и полученные в результате курения уровни этих показателей, возрастая среди мужчин более чем в 12–13 раз к возрасту 50–69 лет по сравнению с уровнями 15–49-летних, также характеризуются ещё большим их увеличением с первых лет постсоветского периода. Поэтому за прошедшие 27 лет в нашей стране существенных изменений в динамике этих индикаторов не произошло, в отличие от данных по Нидерландам, где уровни анализируемых индикаторов смертности сократились в 4,7 и 6,4 раз, соответственно (рис. 2).
Проведённый нами анализ аргументирует важность серьёзного увеличения темпов дальнейшего снижения анализируемой повозрастной смертности мужчин в нашей стране. При оценке прогресса в сокращении распространённости табачной эпидемии необходимо иметь в виду, что связанные с ней заболевания и их последствия от употребления табака имеют длительный латентный отсроченный «накопительный» период начала проявления неблагополучия в здоровье. Он может продолжаться в течение нескольких десятилетий и, если человек не прекращает интенсивное курение на протяжении этого срока, то «расплата» за бездействие и беспечность всё равно неминуемо его настигнет в будущем [6].
Рис. 2. Смертность от ишемической болезни сердца (в том числе обусловленная курением) для мужчин в возрасте 50–69 лет, на 100000 населения за период 1990–2017 гг. Россия и Нидерланды
Источник: Построено по данным IHME. URL: https://vizhub.healthdata.org/gbd-compare/. (Доступ 31.03.2019)

Курение и ожидаемая продолжительность жизни. В нашей стране на фоне тенденции снижения распространенности курения, особенно среди мужского населения, общее число курильщиков среди лиц 15 лет и старше в 2016 году, согласно прогностической оценки ВОЗ [7, с. 69], осуществляющей контроль за ходом реализации в странах РКБТ ВОЗ, было всё ещё очень велико. Оно составляло 44,289 млн чел., в том числе мужчин было 31,593 млн, женщин — 12,696 млн чел. Из них — 37,313 млн человек, включая 27,273 млн мужчин и 10,040 млн женщин, входило в группу лиц регулярных ежедневных курильщиков, что свидетельствует о сильной никотиновой зависимости большинства из них. Эти данные отражают наличие в нашей стране серьёзных проблем в реализации антитабачных мер.
Уровень распространённости употребления табака в настоящее время среди взрослого населения является важнейшей основой для оценки результативности хода реализации программных мер РКТБ ВОЗ, отражая степень настойчивости в приверженности стран задачам противодействия табачной эпидемии.
Перспективы дальнейших тенденций употребления табака тесно связаны с его повозрастной динамикой. Проведённый нами анализ этого индикатора, по данным статистической базы данных IHME [8] (рис. 3), показал, что за период с 1980 по 2015 годы среди российских мужчин в возрастных группах от 25 до 59 лет уровни ежедневного потребления табака сократились на 20–30 процентов, составляя в настоящее время 40–52% случаев (P≥95%).
Однако они всё же не достигли возможных существенных изменений. Общая численность анализируемого мужского контингента курильщиков, для которого наиболее характерен высокий риск смертности от воздействия табака, в 2015 году, как показал анализ данных глобальной мониторинговой оценки, была равна 18,2 млн чел. Она стала на 1,5 млн человек меньше по сравнению с данными за 2008 год, когда в нашей стране была ратифицирована РКБТ ВОЗ.
В ходе проведённых ВОЗ аналитических оценок [7, с. 36–37] было установлено, что в 2016 году стандартизованный по возрасту показатель общей текущей распространённости курения табака среди всех взрослых жителей РФ, составляя 40,9%, в рейтинге европейских стран находился на 4 месте. Уровни этого индикатора в Дании были равны 19,1%, Нидерландах — 25,9%, Белоруссии — 28,3%, Венгрии — 30,8%, Франции — 32,9%. При этом частота курения среди мужчин в РФ и названных выше странах составляла: 58,3% (российский показатель один из наиболее высоких в мире); 18.8%; 27,3%; 46,1%; 34,8%; 35,6% (соответственно). Следует отметить, что именно снижение на 30% уровня рассматриваемого индикатора к 2025 году по сравнению с показателями за 2010 год является стратегическим ориентиром достижения заявленных целей РКБТ ВОЗ. Однако представленные ВОЗ прогнозы показали, что, если в дальнейшем сохранятся современные темпы снижения частоты потребления табака, то наша страна не сможет обеспечить реализацию этой цели, так как общая численность российских курильщиков сократится с 47,2 до 40,5 млн человек, достигнув уровня 35% к 2025 году против 39%, в 2010 году [9].
Рис. 3. Показатель распространённости ежедневного курения в РОССИИ (мужчины) в 1980 и 2015 годах (%)
Источник: Построено по данным IHME. https://vizhub.healthdata.org/tobacco/. Просмотр 21.03.2019

Заметим, что современная частота курения, свойственная российским мужчинам, сродни тем резко возросшим уровням потребления табака в высокоразвитых странах, которые произошли у них сразу в период после окончания Второй мировой войны, достигнув 50–60% случаев. Столь интенсивное потребление табака среди них сохранялось вплоть до 1960–1970 гг., т.е. до тех пор, пока с начала 1980 годов не стали проводиться масштабные успешные антитабачные программы.
Такая исторически сложившаяся ситуация в высокоразвитых странах, с нашей точки зрения, вполне равнозначна проживанию населения нашей страны в состоянии хронического затянувшегося постшокового синдрома событий 90-х годов прошлого столетия, когда политические решения, фактически, по своей сути превысив «убийственную» силу реальных военных действий, привели к моментальному разрушению советского государства.
Действующая в странах Европейского Союза (ЕС) система мониторинга распространённости потребления табака (база данных Евростат) [10] предоставляет уникальную возможность интегративной оценки его повозрастных уровней с данными об их интенсивности в зависимости от уровня образования, квинтильной группы по доходу и проживанию курильщиков в городах или сельской местности. Именно такой подход способствует формированию обоснования, способствующего успешной целенаправленности реализуемых стратегий по борьбе с табачной эпидемией не только в этих странах, но также и в более, чем в двух третях Сторон участников Конвенции, в том числе, и в Китае.
Согласно прогнозным оценкам ВОЗ, рассмотренным ранее, при сохранении в дальнейшем для мужского населения России современных темпов снижения частоты курения, уровни его распространённости к 2025 году, будут выше, чем во Франции в 1,8 раза, Финляндии — в 3,3 раза, Дании — в 4,5 раз.
Анализ влияния связанной с табакопотреблением смертности мужчин на уровень ожидаемой среди них продолжительности жизни по европейским странам (2013 год) позволил нам установить наличие сильной корреляционной связи между ними (рис. 4)
Рис. 4. Корреляция уровней стандартизованных коэффициентов смертности вследствие отобранных причин
смерти, связанных с курением (на 100 000 населения), и ожидаемой продолжительности жизни населения европейских стран. Мужчины, 2013 год.
Построено по данным: База данных ВОЗ. https://gateway.euro.who.int/ru/indicators/hfa_297–1981-sdr-selected-smoking-related-causes-per-100–000-males/visualizations/#id=19234&tab=table; https://gateway.euro.who.int/ru/indicators/h2020_18-life-expectancy-males/visualizations/#id=17089&tab=table. (Доступ: 17 января 2019)

Выявленные при этом соотношения индикаторов между показателями смертности от курения и ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) среди мужчин могут быть использованы в качестве ориентиров для выбора целевых индикаторов антитабачной политики в нашей стране.
Заметим, что в странах ЕС13 (вступивших в состав Европейского Союза после 2004 года), в 2013 году при уровне мужской смертности от курения, равном 408,76 случаям на 100000 населения, была достигнута ожидаемая продолжительность жизни мужчин, равная 72,95 года. В то же время в странах ЕС15 (вступившим в состав Европейского Союза до 2004 года) достижение более низкой смертности от курения, составившей 208 случаев на 100000 населения, способствовало более интенсивным темпам роста ОПЖ вплоть до 79,15 лет. Именно они, по сути, и являются теми ориентирами, которые позволят нашей стране достигнуть заявленного общего уровня ожидаемой продолжительности жизни, равного 80 и более лет к 2030 году в рамках национальных целей развития [11].
Уровни отмеченных выше индикаторов предопределяются частотой курения среди населения. Так, стандартизированная по возрасту распространённость употребления табака среди лиц в возрасте 15 лет и старше в 2013 году среди мужчин в странах ЕС15 составляла 29,49% случаев, а в ЕС13 была равна 36,87% случаям. Однако в нашей стране число курильщиков среди мужчин достигало в 2013 году уровня 59,8% и к настоящему времени оно только немного снизилось.
Проведённое группой экспертов исследование с целью дать мониторинговую количественную оценку влияния комплексности в осуществлении ключевых стратегических мер РКБТ ВОЗ на уровень сокращения распространённости курения среди взрослых в 27 государствах-членах Европейского союза (ЕС) [12] показало, что между ними отмечается основательная корреляционная связь. Комплексность в реализации принципов Конвенции обеспечила таким странам, как Великобритания, Мальта и Швеция, наибольшую успешность в её реализации. Большим достижением этого авторского коллектива, с нашей точки зрения, является построение первого варианта, основанного на балльной оценке профильной модели различий в структурных компонентах осуществляемых мер РКБТ ВОЗ.
Однако в перспективе, вероятно, будет целесообразно рассмотреть возможность построения сочетанной балльной оценки, отражающей различия не только в исходных условиях, связанных с проблемами потребления табака и его последствий, но и в параметрах уровня жизни населения, в частности, бедности и социального неравенства, препятствующих успешности борьбы с табаком.
Следует отметить, что среди всего комплекса антитабачных мер РКТБ ВОЗ в мире наиболее эффективной стратегией снижения спроса и уровня потребления табачной продукции признается повышение акцизов на табачную продукцию вплоть до 75%.
В нашей стране для достижения такого уровня показателя необходимо действующий в настоящее время налог увеличивать ещё более, однако последствия его введения в современных российских реалиях требуют всестороннего заблаговременного тщательного осмысления и обоснования. В первую очередь, с нашей точки зрения, важно обратить внимание на противоречивость в оценке тенденций снижения спроса населения при росте акцизных ставок на табачную продукцию со стороны ряда российских экспертов.
С одной стороны, исследователи отмечают, что увеличение акцизов привело к снижению производства сигарет в Российской Федерации в период с 2010 по 2015 годы, но, с другой стороны, — что параллельно оно якобы сопровождалось ростом реализации табачной продукции [13]. Эти обстоятельства, с точки зрения авторов, поспособствовали увеличению дохода федерального бюджета со 107,7 млрд рублей в 2010 г. до 386 млрд рублей в 2015 году. Приведённые данные, с нашей точки зрения, обосновывают необходимость ещё большего внимания к оценке истинных причин этого процесса, тем более что он происходит на фоне позитивной оценки тенденции снижения распространённости курения в нашей стране, которое также было отмечено ранее.
Нельзя исключить того факта, что такая противоречивость связана с тем обстоятельством, что для комплексной характеристики тенденций потребления табака в нашей стране необходимо учитывать данные и о масштабах параллельно увеличивающегося нелегального рынка торговли табаком, сформировавшимся в России в последние годы. По оценке ряда экспертов [14] за последние четыре года рост акцизов на сигареты способствовал в нашей стране увеличению доли нелегального рынка торговли сигаретами и папиросами почти в 7 раз, а реализация «подпольных» сигарет в стране в 2018 году могла достичь 20 млрд штук. «Теневой» рынок в приграничных с Белоруссией и Казахстаном регионах, согласно их точки зрения, может достигать 30%, а в целом в РФ из-за «теневых» продаж государство в 2018 году недополучило акцизных сборов на сумму не менее 50 млрд рублей.
Всё это обосновывает важность широкого общественного обсуждения сложностей и противоречий в решении «акцизных» проблем в условиях становления в нашей стране рыночных отношений в целях выработки консолидированной позиции государства и общества по тактике реализации роста акцизов на табачную продукцию и прогнозируемых, в связи с ней, возможных последствий для населения и бизнеса.
Заметим, что мировым сообществом признано, что увеличение акцизных сборов на табачные изделия только в том случае оказывает влияние на сокращение потребления табака, когда получаемый вследствие этого государственный доход будет постоянно инвестироваться непосредственно в системные меры борьбы с табачной эпидемией, ориентированные на обеспечение здоровья и благополучие населения. [4].
При этом речь должна идти не только об увеличении финансирования мер по обеспечению всеобщей доступности медицинской помощи, но и программ, направленных на снижение бедности и неравенства, являющихся важнейшими резервуарами рисков для распространённости процессов алкоголизации и наркотизации населения. Уже более 36 стран используют такой подход. Опыт этих стран очень интересен и для России.
Заключение. Проведённое нами исследование обосновывает необходимость в нашей стране разработки и принятия целевой межсекторальной стратегии и мониторинговой оценки реализации антитабачной политики, как на федеральном, так и региональном уровнях, тем более, что в отчёте ВОЗ о деятельности стран в этом направлении по программе РКБТ за 2018 год, сведения по РФ не представлены.
Несмотря на достижение позитивных тенденций снижения распространённости рисков и последствий табачной эпидемии Россия всё ещё входит в настоящее время в пятёрку стран, имеющих самые большие масштабы частоты показателей потерянных лет жизни и преждевременной смертности среди мужского населения и численности курильщиков в мире. Перед страной стоит сложная задача обеспечения ускоренного снижения в 2–3 раза этих показателей для увеличения к 2030 году ожидаемой продолжительности жизни населения до 80-ти лет, являющейся одной из важнейших целей социально-экономического и общественно-политического национального развития России.


Литература
1. 2018 Global progress report on implementation of the WHO Framework Convention on Tobacco Control. Geneva: World Health Organization; 2018. Licence: CC BY-NC-SA 3.0 IGO. 84p.: pp.8–14; 62. URL: https://www.who.int/fctc/reporting/WHO-FCTC-2018_global_progress_report.pdf (доступ 20.05.2018).
2. WHO global report: mortality attributable to tobacco. Languages: English. WHO 2012 396 p.:300–301
3. Mark Goodchild, Nigar Nargis, Edouard Tursan d’Espaignet. Global economic cost of smoking-attributable diseases. Tobacco Control 2017; 0:1–7. doi:10.1136/tobaccocontrol-2016–053305. URL: https://www.researchgate.net/publication/313126312_Global_economic_cost_of_smoking-attributable_diseases.
4. Каткова И.П., Локосов В.В., Рыбальченко С.И. Преждевременная смертность: тенденции и перспективы снижения в контексте целей устойчивого развития России. // Проблемы современной экономики. — 2018. — №2(58). — С. 92–99.
5. Institute for Health Metrics and Evaluation (IHME) URL: http://www.healthdata.org/about; https://vizhub.healthdata.org/gbd-compare/ (доступ 4.04.2019).
6. Curbing the Epidemic: Governments and the Economics of Tobacco Control. Copyright © 1999 by the International Bank for Re-construction and Development/The World Bank 1818 H Street, N.W., Washington, D.C. 20433, U.S.A. 1999. 176 P.: PP. 29–30 (In Russ.). URL: http://documents.worldbank.org/curated/ru/117481468336586784/Curbing-the-epidemic-governments-and-the-economics-of-tobacco-control (доступ: 20.05.2019).
7. WHO global report on trends in prevalence of tobacco smoking 2000–2025, second edition. Geneva: World Health Organization. 2018. 121 p.: p.69 URL: https://apps.who.int/iris/bitstream/handle/10665/272694/9789241514170-eng.pdf?ua=1 (доступ 20.02.2019)
8. IHME. URL: https://vizhub.healthdata.org/tobacco/(Доступ 21.03.2019)
9. Global trends and projections for tobacco smoking, 2000–2025. Russian Federation. 388 p.: pp.283–284.WHO global report on trends in prevalence of tobacco smoking 2015. WHO 2015. URL: https://www.who.int/tobacco/publications/surveillance/WHO-global-report-trends-prevalence-tobacco-smoking-annex-2.pdf?ua=1 (доступ 23.02.2019)
10. EUROSTAT.RU. URL: http://data.trendeconomy.ru/dataviewer/eurostat/hlth_smok (Доступ: 31.03.2019)
11. Указ Президента РФ №204 от 7 мая 2018 года «О национальных целях и стратегических задачах развития РФ на период до 2024 года». http://prezident.org/articles/ukaz-prezidenta-rf-204-ot-7-maja-2018-goda-07–05–2018.html (Доступ 24.05.2019)
12. Feliu A, et al. Impact of tobacco control policies on smoking prevalence and quit ratios in 27 European Union countries from 2006 to 2014. Tob Control 2019; 28:101–109. doi:10.1136/tobaccocontrol-2017–054119 (Доступ 24.05.2019)
13. Сахарова Галина, Антонов Николай и Салагай Олег. Борьба против табака: комплексный подход на страновом уровне в Российской Федерации. Европейский офис ВОЗ по профилактике неинфекционных заболеваний и борьбе с ними. 2017. 48 с. URL: http://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0010/346699/WHO_Tobacco-control_a-comprehensive-approach-at-country-level-in-the-Russian-Federation_RUS.pdf (доступ 24.5.2019)
14. Сигаретный рынок рухнет в ближайшие пять лет. URL: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2018/08/23/778814-sigaretnii-rinok-ruhnet (Доступ: 24.08.2018); Табачный рынок России рухнет через 4 года. URL: https://tipler.ru/business/tabachnyy-rynok-rossii-rukhnet. (доступ 24.08.2018)

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия