|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (73), 2020 | | | | ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ И ПЕРЕХОДА К ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Аверьянова О. В.
доцент кафедры финансового права
Санкт-Петербургского государственного экономического университета,
кандидат экономических наук
Благих И. А.
профессор кафедры истории экономики и экономической мысли экономического факультета
Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук, профессор
Рябухина А. А.
генеральный директор БК-консалтинг (г. Санкт-Петербург)
| |
| | | | | В статье рассматриваются перспективы развития российской национальной инновационной системы (НИС) в связи с социально-экономической динамикой населения. Обращается внимание на то, что правительство провозгласило строительство НИС в рамках глобального лидерства. Однако стратегия глобального лидерства сама по себе является не только очень сложным делом, имеющим множество барьеров на мировых конкурентных рынках, но и требует значительных финансовых и человеческих ресурсов, что при низком уровне жизни значительной части населения является практически не разрешаемой проблемой. В этой связи авторы обосновывают более реальную задачу — активизацию существующих и потенциальных цепочек и связей между субъектами НИС на путях реализации стратегии догоняющего развития | | Ключевые слова: национальная инновационная система, социально-экономическое развитие, стратегия глобального лидерства, догоняющее развитие, рынки инноваций, многофакторный регрессионный анализ | | УДК 338.262.8 Стр: 18 - 23 |
Российская национальная инновационная система (НИС) проходила в своем развитии (несмотря на сравнительно недавнее появление данного термина) ряд этапов:
1. Этап догоняющего развития (дореволюционный период — 20–30-е годы ХХ столетия);
2. Этап внедрения прорывных технологий и практической реализации стратегии опережающего развития (1930–1980 годы);
3. Этап кризиса в мировой системе социализма и спада в темпах развития советской экономики (1980–1990 годы);
4. Этап поиска путей инновационного развития на рыночной основе и фактическое возвращение к модели догоняющего развития (1990г. — по настоящее время).
Первый этап можно характеризовать как период развития российской экономики на путях рынка. Несмотря на целый ряд реформ по модернизации экономики, имплантацию управленческих, кредитно-финансовых, налоговых и других механизмов в дореволюционный период, России не удалось войти в «квартет» передовых в технологическом отношении держав. Далее, после революции, в период проведения новой экономической политики 1920-х годов, новое политическое руководство осознало, что избавиться от модели догоняющего развития на рыночной основе не удастся, поскольку долговая и технологическая зависимость, зависимость от правил игры, установленных в мирохозяйственных связях странами Запада в колониальную и неоколониальную эпоху, а также исторически сложившаяся товарно-денежная неконкурентоспособность российского хозяйства не позволяют разорвать замкнутый круг технологической отсталости[1].
Второй этап вызывает в современный период непримиримые дискуссии между экономистами патриотического и либерального толка. Однако реалии таковы, что именно «ассиметричная» капиталистическому рынку советская экономика позволила реализовать прорывные технологии, среди которых в качестве примера можно назвать ядерную энергетику, космос, продукцию ВПК, выведение новых видов в растениеводстве и в животноводстве на основе селекции и другие технологические «ноу-хау», которые до сих пор нещадно эксплуатируют не только в современной России, но и в бывших «братских» странах. Потенциал, заложенный в разработанных в тот период инновациях оказался настолько мощным, что даже в условиях разрыва технологических цепочек и различного рода санкций он позволяет модернизировать выпуск высокотехнологичной продукции на не обновляющемся более тридцати лет базовом основном капитале.
Инновационная система в этот период была централизована, что позволяло проводить единую технологическую политику, не распылять материальные и финансовые ресурсы. Основные инновационные мероприятия и виды деятельности были сосредоточены в институтах Российской академии наук и учреждениях промышленных министерств. На практике реализовывалось требование слияния науки и производства. Инновации рождались как в научно-производственных объединениях, так и в научно-исследовательских институтах, при этом осуществлялась их взаимная координация и кооперация [2]. В этот период значительное развитие получила совместная инновационная деятельность промышленных предприятий и научно-исследовательских центров.
На третьем этапе произошел кризис мировой социалистической системы. Причины его возникновения еще требуют своих исследователей, и они выходят за рамки данной статьи. Возможно, что причины заключались в поражении СССР в «холодной войне», в ненадежности союзников, в перерождении партийной элиты, в идеологических «экспериментах», приведших к «эрозии» социализма в сознании советских людей и в практике его строительства. На данном этапе были сделаны серьезные ошибки в институциональных изменениях, проведенных для преодоления естественно возникающих препятствий на пути новых инноваций. Вместо ускорения социально-экономического развития страны стали падать темпы экономического роста, появились признаки отставания СССР от развитых стран Запада и, прежде всего, от США [3]. Теоретически СССР мог бы пойти по китайскому пути, но «европейничанье» и снобизм по отношению к «азиатам», заимствованный у колонизаторов Запада, не позволил этого осуществить.
Четвертый этап — современный технологический период, сформировавшийся с началом рыночных реформ. Этот этап породил политический и экономический хаос, когда президент Ельцин в координации с МВФ объявил в 1992 году о радикальных экономических реформах с целью передачи в частные руки общенародных предприятий. После 1992 года 70% российской экономики превратилось в частную собственность через аукционные продажи. Процесс приватизации привел к концентрации богатства в руках транснациональной олигархии, которая не заинтересована в развитии национальной экономики. Переход к рыночной экономике был долгим и оказал отрицательное влияние на производство, общество и, само собой, на инновационную деятельность. Запас научных заделов, унаследованный от советского периода истощается, а новые научные решения появляются путем заимствования и неприкрытого плагиата. Причем стремление к заимствованию, характерное для пути догоняющего развития, проявляет себя во всем: на эстраде, на телевидении, в кино, в образовании, в поведении людей, в жизненных ценностях. Несмотря на часто повторяющиеся лозунги и обещания создать нечто «свое», эффективная система организаций и учреждений, способных трансформировать знания в инновационные продукты и услуги, так и не была создана. Некоторый оптимизм внушают корректировки курса в сфере государственного управления, экономического и социального развития. Под действием экономических санкций, проводимых Западом в отношении российской экономики, государство пытается контролировать наиболее важные отрасли народного хозяйства. В настоящее время оно контролирует половину ВВП, 49% банковского сектора (Сбербанк и ВТБ) и 73% транспортного сектора [4]. Государство пытается проводить инновационную политику, но фактических инструментов, кроме финансовых вливаний у него нет. Требуется создание институционализированной национальной инновационной системы. В теоретическом плане ее можно разделить на шесть уровней, начиная с определения участников (субъектов) и заканчивая оценкой и анализом сильных и слабых сторон этой системы.
Первый уровень: ключевые субъекты российской национальной инновационной системы. Имеются ввиду организации и учреждения, которые занимаются производством, передачей и обменом инновациями и новыми технологиями. На этом уровне существует пять типов субъектов:
1. Государство. Оно, в свою очередь, включает несколько групп государственных субъектов, состоящих из:
1. Исполнительного совета по науке и технике;
2. Министерства образования и науки (оно предлагает ряд услуг, связанных с наукой и инновациями, образованием, интеллектуальной собственностью и патентами, а также осуществляет контроль за образованием и наукой);
3. Федеральное собрание, имеющее в своем составе Парламентский комитет по образованию и науке, Федеральный совет по науке, культуре, образованию, здравоохранению и окружающей среде;
4. Региональные комитеты или исполнительные органы: региональный совет по науке и образованию;
5. Государственные компании, к которым можно причислить компании, формально таковыми не являющимися — Газпром, РОСНЕФТЬ, РОСНАНО и некоторые другие.
2. Субъекты образования:
– Российская академия наук и ее филиалы;
– промышленные научно-исследовательские учреждения;
– национальные исследовательские центры;
– российские университеты.
3. Бизнес-сектор (индустрия):
– промышленные проекты;
– промышленные и финансовые группы.
4. Финансовые субъекты:
– проекты венчурного капитала;
– российские Фонды развития технологий;
– государственные учреждения по оказанию помощи малым инновационным предприятиям.
5. Институты инфраструктуры:
– технологические и научные информационные центры;
– центры передачи технологий;
– наукограды и особые экономические зоны;
– технологические парки, технологические инкубаторы, консалтинговые, маркетинговые и учебные компании.
Второй уровень: существующие и потенциальные цепочки и связи между субъектами национальной инновационной системы.
Отношения между субъектами российской национальной инновационной системы развивались на протяжении всей российской истории. В период с 1930 по 1990 гг. государственные субъекты направляли и контролировали все аспекты инновационной деятельности. Оно же (государство) выступало совокупным предпринимателем, концентрировало финансовые и материальные ресурсы в интересах проведения единой научно-технической политики. Промышленные предприятия имели свои собственные исследовательские центры, которые работали самостоятельно, но координировали направления исследований с университетами и Российской академии наук. Можно сказать, что государственные субъекты находились в центре системы, которая управляла и направляла как исследовательские институты, так и промышленный сектор. После проведенной приватизации, ликвидации суверенной денежной системы, устранения государства из экономики как хозяйствующего субъекта, восстановление инновационной системы, существовавшей в советское время, не представляется возможным [5].
Процесс приватизации оправдывался, в том числе и тем, что изобретательство и рационализаторство осуществляются якобы индивидом, который периодически испытывает нечто похожее на процесс озарения. Цитировался Йозеф Шумпетер, утверждавший, что главным инноватором в экономике является предприниматель и если дать ему свободу самовыражения, то и Россия опередит все развитые страны по числу патентов и изобретений. Этого, как и следовало ожидать, не произошло, а по числу патентов лидирует в современном мире находящийся под «гнетом компартии» Китай (ему принадлежит более 50% всех мировых запатентованных изобретений) [6]. В 2004 году была проведена реструктуризация Российской академии наук. По сути дела она была отстранена от проведения научных исследований, поскольку перед ней была поставлена задача самоокупаемости, что она и стала делать, сдавая принадлежащие ей объекты собственности в коммерческую аренду. Злоупотребления в этой сфере потребовали создания контролирующего и распределительного органа в виде Федерального агентства научных организаций (ФАНО). При этом бывшие промышленные исследовательские лаборатории и университеты были поставлены под контроль единого органа — Министерства образования и науки [7].
В 2006 году Министерством образования и науки была запущена программа «Стратегия науки и инноваций до 2015 года» [8]. В 2008 году был разработан долгосрочный прогноз научно-технологического развития Российской Федерации до 2025 года [9]. Он включал в себя, в том числе оценку экспертов по определению позиции государства в глобальном научно-техническом пространстве и выявление областей, которые повысят конкурентоспособность российской экономики. Впервые за историю рыночной экономики он включал в себя анализ связей, существующие между инновациями, социально-экономическим развитием и достатком людей [10]. Была продекларирована необходимость больше средств выделять на науку, образование, зарплаты учителям, врачам и т.д.
Федеральный закон № 217 от 2009 года предписывал научно-исследовательским организациям участвовать в создании коммерческих предприятий. Со времени обнародования этого закона было создано более 1500 малых инновационных компаний при участии государственных исследовательских организаций [11]. В 2011 году была разработана «Стратегия-2020» для создания новой модели экономического роста, основанной на инновациях[12]. В этом контексте Министерство экономического развития приступило к реализации первой национальной программы поддержки кластеров. Целью программы было улучшение сотрудничества между предприятиями, научно-исследовательскими учреждениями и образовательными организациями в экспериментальных инновационных группах, а также стимулирование развития областей с самым высоким потенциалом в области науки и технологии. Крупномасштабные реформы Российской академии наук были проведены в 2013 году. Это привело к значительной трансформации крупной сети государственных научно-исследовательских учреждений (более 800 из этих организаций публикуют около 50% российских научных трудов). Основные принципы этой реформы заключаются в том, что исследовательская деятельность теперь может контролироваться, а это означает поддержание координации исследований и оценки их уровня. Решения по финансированию, управлению имуществом и инфраструктуре также были отменены и переданы в новый федеральный орган, уполномоченный исследовательскими организациями.
В 2016 году был принят указ о «приоритетном» проекте Минэкономразвития России «Развитие инновационных кластеров — лидеров инвестиционной привлекательности мирового уровня» [13]. Проблема здесь в том, что, несмотря на все эти инициативы, в которых доминирующая роль государства очевидна, частный сектор не участвовал в качестве основного субъекта в разработке этих инициатив и даже с ним не консультировались серьезно. Такая ситуация привела к менее эффективным результатам этих политик и стратегий с точки зрения уровня синергии и продуктивного взаимодействия между субъектами национальной инновационной системы в России.
В дальнейшем все инициативы, стратегии и политика показывают, что усилия правительства направлены на создание инновационного частного сектора. В настоящее время можно констатировать, что исходя из существующих и потенциальных цепочек и связей между субъектами национальной инновационной системы, стратегия в России в этой сфере строится на стремлении глобального лидерства в областях, где она имеет определенные конкурентные преимущества, как то в ядерной энергетике, в ракетно-космическом производстве, транспортных средствах, в нанотехнологиях, в ИКТ и некоторых других. Стратегия глобального лидерства сама по себе является не только очень дорогостоящим делом, но и требует значительных финансовых и человеческих ресурсов или, как говорил в свое время С.Ю.Витте, жертв. Низкий уровень жизни населения, практическое исчерпание налоговых возможностей, внедрение множества платежей с населения — за обучение, здравоохранение, за ЖКХ, за проезд по дорогам, штрафы по любому поводу и другие официальные и неофициальные поборы практически исчерпали потенциальные финансовые и трудовые резервы граждан, которые можно было бы эксплуатировать в интересах реализации стратегии глобального лидерства.
Сложность реализации данной стратегии состоит также и в том, что за тридцатилетие, прошедшее с начала рыночных реформ, когда инновационный сектор в России не только топтался на месте, но фактически деградировал, мир за это время ушел далеко вперед. Современная Россия оказалась в состоянии лишь модернизировать разработки советского времени, новых прорывных технологий на основе собственных идей создано не было. В этой связи, перед ней стоит более реальная задача — активизировать существующие и потенциальные цепочки и связи между субъектами национальной инновационной системы на реализации стратегии догоняющего развития, которая означает всемерное заимствование доступных современных технологий, «впитывание» их в ткань собственного производства, как это в свое время делали некоторые новые индустриальные страны. До сих пор государство возлагало надежду, что эту стратегию будет самостоятельно реализовывать отечественный бизнес, что обычно происходит в странах с рыночной экономикой. Но особенности проведенной приватизации, традиционное отсутствие у россиян предпринимательской жилки и собственных капитальных накоплений показали, что эти надежды не оправдались и не оправдаются. Российскому государству следует, по примеру Израиля, наладить импортирование, копирование и внедрение доступных (и не доступных) передовых технологий, существующих в современном мире [12].
Третий уровень: кадровые характеристики инновационной и технологической деятельности в рамках инновационной системы.
Для определения характера инновационной и технологической деятельности в российской инновационной системе необходимо определить количество сотрудников НИОКР и тип проводимой ими исследовательской деятельности, а также структуру распределения персонала в этой области. Категория работников, определяемая как «исследователи» составляют самую большую долю работников НИОКР в России (51,3%), а технические специалисты — около 8,4% от общей численности рабочей силы в этой области. В 2019 году 60,76% всех ученых работали над исследованиями в технической области, в то время как только 23,2% — над исследованиями в области естественных наук. Большая часть персонала в сфере НИОКР работает исключительно в области исследований и только небольшая его часть доводит исследования до окончательной формы инновационного продукта. Это объясняет один из аспектов слабой эффективности системы НИОКР в современной России. Попытка перехода к экономике знаний окончилась практически ничем, поскольку знание отличается от полезной информации. Научное знание можно определить как совокупность классифицированных данных в рамках конкретного институционального контекста, связанного с использованием высоких технологий и эффективностью их использования в экономической сфере. Эффективность зависит от того, насколько широко распространено знание в обществе и его организации. Это может быть выражено следующим уравнением 1:
K = [I + T + C]s (1)
где (К) — знание;
(I) — информация;
(T) — технология;
(С) — контекст (в каком формате распространяется знание?);
(S) — распространение знания («приобщение» — Sharing).
В этом контексте следует отметить важность элемента S (приобщение) в экономике знаний, где информационные и коммуникационные технологии, а также инновации привели к изменению понятия собственности [13]. Акторы экономики знаний стали более ориентированными к использованию продуктов экономики знаний в форме аренды. Они не покупают «продукты» знания, поскольку в условиях быстрого ритма современной деятельности «продукты» знаний быстро устаревают. Это изменение на уровне собственности и ее механизмов передачи привело к изменению концепции потребления и механизмов ценообразования на инновационном рынке, к появлению так называемого Sharing Economy.
В целом, можно сказать, что знание является основной движущей силой создания ценности в рамках инновационной деятельности. В этом же контексте необходимо указать факторы, определяющие преимущества, которые могут быть получены в результате обработки данных, информации и знаний, с целью повышения благосостояния населения. Для определения распределения доходности среди населения по элементам производства с добавлением интеллектуального капитала можно использовать несколько модифицированную модель Кобба-Дугласа. К ней можно добавить фактор интеллектуального капитала. В этом случае модель будет иметь следующий вид (формула 2):
 (2)
где ∆lnY — производительность;
υk — средневзвешенная величина для каждого фактора производства;
ΔlnKNIT — вклад неинтеллектуального капитала;
ΔlnKT — вклад интеллектуального капитала;
ΔlnQ — рост количества рабочей силы;
A — внешние факторы, влияющие на производственный процесс (TFP);
w — весовой коэффициент (доля промышленного производства неинтеллектуального и интеллектуального капитала).
Что касается весового коэффициента, то он определяется в соответствии с долей дохода для каждого фактора от общего объема производства, предполагая полную конкуренцию и фиксированную доходность. В целях расширения доли участия капитала в измерении доходов от изменения размера интеллектуального капитала можно воспользоваться регрессионной моделью. Производственная функция при наличии интеллектуального капитала в регрессионной модели производительности организации с внедрением интеллектуального капитала имеет вид (формула 3):
 (3)
где (β) — гибкость каждого элемента производства.
(C) — интеллектуальный капитал;
(K) — неинтеллектуальный капитал;
(L) — работа;
Существует также фактор контроля и управления — в дополнение к оставшимся факторам, которые не вычислены, но, тем не менее, вносят определенный вклад в производственный процесс. Более 45% расходов на исследования в российской национальной исследовательской системе посвящены транспортным и космическим исследованиям, а затем исследованиям в области энергетики и информационным технологиям. Хотя поправки к приоритетам науки и техники в России утверждались каждые четыре года [14], приведенный показатель демонстрирует что приоритеты исследований российской национальной исследовательской системы всё еще сосредоточены на тех же областях, в которых Россия пользовалась глобальным конкурентным преимуществом в советское время. Низкая доля исследований в сфере ИКТ подтверждает эту тенденцию.
С другой стороны, в структуре российских научно-исследовательских организаций в образовательном секторе наблюдается некий прогресс. В 2016 году они составляли более 25% от общего числа исследовательских организаций в России. Этот показатель в какой-то мере отражает структуру исследовательской системы, которая представляет собой подсистему российской национальной инновационной системы. Что же касается общего уровня инновационной деятельности в России, то он по-прежнему довольно скромен. Доля промышленных организаций, работающих в области технологических инноваций, в 2019 году составляла лишь 9,2%, а доля инновационных продуктов и услуг в общем объеме продаж — лишь 8,4%. Это свидетельствует о низких инновационных показателях российских компаний и объясняется тем, что доля расходов на технологические инновации в общем объеме производства в 2019 году не превышала 2,5%[15].
Более 35% готового продукта российских организаций, связанных с инновациями, являются результатом процессов сборки и обработки импортных комплектующих, и только 30% — результатом работ с применением собственного проектирования и инженерных разработок. При этом самые передовые технологии, которыми в настоящее время являются информационные системы, составляют лишь 3% готовых изделий. Это иллюстрирует характер инновационной деятельности в российской НИС, где инновационные практики являются в основном копированием чужих технологий и сборки изделий из импортных комплектующих.
Четвертый уровень: распределение кооперационных связей и интенсивности односторонних и совместных инновационных видов деятельности субъектов экономики.
Главной особенностью распространения инновационной деятельности и связанной с ней деятельности является концентрация таких видов деятельности в центральных городах и прилегающих территориях. На уровне персонала НИОКР можно отметить, что в 2019 году 52% персонала НИОКР были сосредоточены в нескольких « столичных» городах. Что касается уровня инновационной деятельности в российских регионах, то там инновационная деятельность, если не отсутствует вообще, то в целом не заметна. Главные города, такие как Санкт-Петербург, Москва, Самара, Тула, Томск, Новосибирск и регионы — Московская, Тульская, Ульяновская области и Татарстан, входят в первую десятку среди 85 регионов России [16].
Анализ распределения источников и институциональных условий для развития высокотехнологичных предприятий подтверждает, что регионы с высоким уровнем инноваций по сравнению с другими имеют более высокую концентрацию ресурсов и лучшую институциональную среду, чем другие регионы. В них сосредоточены интеллектуальные ресурсы. При этом распределение кооперационных связей и интенсивности односторонних и совместных инновационных видов деятельности субъектов экономики строится на знаниях, которые является основным держателем ценности в производственной деятельности на микро-и макроуровне. Конкретные результаты умственной работы являются документированным знанием, в то время как в инновационной деятельности недокументированные знания легче и быстрее передаются.
Интегрирование документированного знания с продуктами и услугами значительно снижает стоимость инфраструктуры. Знание генерирует и присоединяет новые знания в результате их использования, в то время как материальные ресурсы в результате их использования истощаются. Поддерживать лидирующие позиции знания очень трудно — из-за экспоненциального роста его массы. Знания, накопленные в результате научных исследований и разработок, способствуют созданию инновационных технических моделей, которые повышают уровень механизмов работы и создают технологические товары, в которых воплощено большое количество знания и могут быть распределены на производственные единицы без его истощения[16].
Пятый уровень: концентрация инновационной деятельности пространственно и секторально, функциональная синергия между субъектами национальной инновационной системы. Анализ показывает, что существует значительная разнородность инновационной деятельности в российских регионах. Эта большая разница в уровнях развития инновационной деятельности между регионами показывает слабое взаимодействие между субъектами в российской НИС. Чтобы повысить уровень взаимодействия между субъектами в области инновационной инициативы, пилотные инновационные кластеры получили 2019 году субсидии от федерального бюджета на общую сумму 5,05 млрд руб. (113,64 млн долл. США). Общий объем инвестиций в эту программу в конце года составил 198 млрд руб. для государственного сектора и 460 млрд руб. для частного сектора. При этом анализ финансирования и развития реальных инноваций показывает, что в России пока не создана единая, управляемая НИС, а есть целый ряд региональных систем. Инновационная деятельность сосредоточена в конкретных регионах, а весь синергизм ограничивается региональными кластерами. Это заставляет задуматься о разработке и внедрении механизмов реализации единых приоритетов в области науки, технологии и инноваций на всей территории России [17].
Шестой уровень: способность российской инновационной системы реагировать на вызовы и угрозы, ее сильные и слабые стороны.
Для выявления и анализа сильных и слабых сторон российской национальной инновационной системы можно использовать метод SWOT — анализа. Этот метод более всего подходит для выявления и анализа взаимосвязи между сильными и слабыми сторонами, возможностями и угрозами, существующими для НИС. Данный метод часто используется в компаниях на уровне организации. Его положительной стороной является наглядность, а к отрицательной следует отнести отсутствие методики точных подсчетов на числовом уровне. К отрицательным сторонам развития российской НИС следует отнести коррупцию, нестабильность экономической политики, которая более всего отражается в проектных методах планирования и «ручного руководства экономикой», низкая эффективность рынка, слабое партнерство между университетами и промышленностью, низкое инвестирование российских компаний на инновации, слабый спрос на инновации со стороны бизнеса и ряд других. В качестве сильных сторон российской экономики, которые можно реализовать при осуществлении обоснованной инвестиционной и инновационной политики, следует отметить хорошую инфраструктуру, человеческий капитал, значительное количество сотрудников НИОКР, наличие промышленных кластеров, финансовые возможности, перспективный рынок, сохраненные передовые технологические сектора (космос и энергетика). Сильные стороны российской инновационной системы открывают возможности для ее будущего развития, в то время как слабые будут представлять угрозы для развития НИС в будущем. Эффективное использование сильных сторон и управление слабыми сторонами в системе ускорит развитие НИС [18].
В заключение следует сказать, что многие проекты по развитию НИС не реализовались в современной России потому, что они не стали для основной массы населения страны проекцией будущего. Ради чего должны работники напрягать свои интеллектуальные способности, если они не видят улучшения своего экономического положения? В стремлении привлечь иностранные инвестиции, сократить для них издержки в стране на протяжении десятилетий практически заморожен рост реальной заработной платы. Между тем, именно рост благосостояния народа в странах Западной Европы после Второй мировой войны, реализация на практике концепции «государства всеобщего благоденствия» привело к инновационному росту. Несмотря на то, что в Китае все еще невысокий относительный уровень жизни, реализация концепции «среднеразвитого» по мировым меркам государства позволило значительно повысить уровень жизни основной массы населения. Это при том, что еще в 70-х годах ХХ столетия в Китае население недоедало, а в некоторых районах фактически голодало [19].
Современная же Россия не вышла по основным экономическим показателям на уровень советского времени, когда граждане пользовались бесплатным образованием, здравоохранением, низкими квартплатой, и транспортными расходами. Если современный россиянин тратит 80 % заработной платы на питание и квартплату, то в советский период на эти цели расходовалась лишь 30 % доходов, а остальные средства шли на повышение культурного уровня, занятия спортом, туризмом и другие культурно — развлекательные программы[20]. Это не произошло само собой, а явилось результатом целенаправленной социальной политики. В обществе, которое стремится реализовать инновации в интересах граждан, а не олигархических структур, социальная политика осуществляется на трех уровнях: государственном, муниципальном и на уровне предприятий или по месту жительства граждан. Для всех уровней управления главной целью социальной политики является удовлетворение жизненных потребностей граждан, повышение их благосостояния и социально-трудовой активности. Такая политика охватывает широкий круг вопросов, касающихся всех сфер жизнедеятельности людей — оплата и охрана труда, рынок труда, занятость и безработица, регулирование доходов и потребления товаров массового спроса, пенсионное обеспечение, социальное обслуживание, социальное страхование, обеспечение жильем, коммунальное и бытовое обслуживание, образование, наука, культура, спорт, здравоохранение, туризм, демография, семья, материнство, детство, защита социальных прав всех граждан и др.
Важнейшим принципом осуществления политики инноваций является ее тесная взаимосвязь со всеми направлениями социальной жизни, выделение на определенных этапах наиболее приоритетных из них [21]. Основными задачами в области исследования производства, тиражирования и распространения инноваций как научного направления, как нам представляется, следует считать: изучение взаимосвязи экономики инноваций и социальной жизни общества; раскрытие механизма воздействия инноваций на улучшение социальных процессов и обратного действия — воздействие социального фактора на развитие НИС; определение места человека в системе НИС. Центральным звеном во взаимосвязи инновационной экономики и социальной жизни выступает человек с его неуклонно растущими потребностями. В свою очередь, человеческий фактор выступает главным условием развития НИС. |
| |
|
|
