|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (74), 2020 | | | | ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА | | | Благих И. А.
профессор кафедры истории экономики и экономической мысли
Санкт- Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук
Аверьянова О. В.
доцент кафедры финансового права
Санкт-Петербургского государственного экономического университета,
кандидат экономических наук
Рябухина А. А.
генеральный директор БК-консалтинг (г. Санкт-Петербург)
Муравьева О. С.
ассистент кафедры экономики исследований и разработок
Санкт-Петербургского государственного университета,
кандидат экономических наук,
| |
| | | | | В статье рассматриваются вопросы влияния молодежной социальной политики на проекцию будущего российского государства. Обращается внимание на то, что модель социального государства, к которому относится Россия, должна быть в большей мере сориентирована на усиление молодежной политики, на всемерное развитие общественного сектора, который не только служит демпфером в условиях экономических кризисов, но и в значительной степени гуманизирует рыночную экономику. Проактивная социальная политика ликвидирует, так называемые «провалы рынка», формирует сознательное отношение к труду и повышает управляемость народным хозяйством. Доказывается, что социальная деятельность государства (государственное финансирование НИОКР и образования, создание рабочих мест, сохранение и развитие культуры, охрана окружающей среды и т.д.) также, как и социальная ответственность бизнеса создают социодинамический мультипликатор народнохозяйственного роста | | Ключевые слова: социальная политика, молодежная политика, социальное государство, общественный сектор, социальный капитал, социодинамический мультипликатор | | УДК 364.612 Стр: 77 - 80 |
Молодежная социальная политика является одной из наименее разработанных социально-экономических вопросов. Сложности в подходах к ее теоретическому осмыслению начинаются с ее определения в качестве производственной, либо — непроизводственной отрасли экономики [1, с.21]. При этом следует иметь ввиду, что социальная сфера относится к многоуровневой части экономики. Она включает в себя отношения, которые определяются в таких терминах как «доходы», «уровень жизни», «образ жизни», «качество жизни», а в современных условиях стало использоваться такое понятие как «человеческий капитал» т.е. отношения «воспроизводящиеся», которые зависят не столько от управленческих решений, сколько от ранее достигнутой степени цивилизованности общества, от уровня развития производительных сил и производственных отношений. Коллективистская или индивидуалистическая структура экономики воспроизводит и социальные отношения, соответствующую коммуникативную среду, при которой возникают отношения сотрудничества и взаимопомощи или же, в условиях рыночной экономики, наоборот — индивидуализма и конкуренции [2, с. 50].
Значительная часть российской молодежи оказалась способна к быстрому восприятию рыночной модели хозяйствования, сумела адаптироваться к динамично развивающимся социально-экономическим и политическим реалиям. У нее есть необходимые качества, востребованные в условиях рынка, такие как предприимчивость, практичность, наблюдается рост активности и стремления к успеху; престижа образа жизни, образования инновационного потенциала и др.
В молодежной среде ярко выражено понимание своей значимости в делах общества. Стремление большинства молодых людей самостоятельно решать свои вопросы и строить жизненную перспективу отразилось на ее возросшей тяге к освоению престижных профессий. Ценность образования, во многом утерявшая свое значение для молодежи в начале 1990-х годов, вновь заняла место среди приоритетных жизненных ценностей. При этом большинство молодых людей в свободное время занимаются подработкой и собственным бизнесом. Среди студентов ВУЗов доля таковых составляет 22%, среди СПУЗов — 4,3%, среди школьников — 2%. Согласно социологическим опросам, хотели бы подрабатывать в свободное от учебы время: 19,2% — школьников, 30,4% — студентов СПУЗов и 24% — студентов ВУЗов. Желание заниматься собственным бизнесом имеют 19,2% респондентов, учащихся в общеобразовательных школах, 15,4% — гимназистов, 34,8% — студентов СПУЗов и 28% — студентов ВУЗов [3, с.35–38]. На вопрос: «Ваше материальное благополучие зависит только от Вас или от жизненных обстоятельств?» большинство опрошенных ответило, что материальное благополучие зависит от них самих (табл.1). Это свидетельствует о высокой социальной ответственности молодежи, стремлении строить свою жизнь самостоятельно
Таблица 1
Оценка материального благополучия молодежью (% от числа опрошенных в выборках по 100 чел.)| Вариант ответа | Учащиеся | Не учащиеся |
|---|
| Зависит в целом... | Обще-
образовательная
школа | гимназия /
колледж | СПУЗ | ВУЗ | до 15 лет | 15–18 лет |
|---|
| только от меня | 12,3 | 15,2 | 7,7 | 10,9 | 14,0 | 22,4 | | и от меня, и от жизненных обстоятельств | 78,5 | 67,7 | 86,5 | 83,7 | 22,0 | 73,4 | | от жизненных обстоятельств | 9,2 | 17,2 | 5,8 | 5,4 | 4,0 | 4,2 |
Социальная сфера является одновременно объектом и субъектом социальной политики. Как объект она представляет собой граждан, производящих и потребляющих в различной степени социальные блага и услуги. Как субъект, социальная сфера представлена различными социальными институтами, предназначенными для «выравнивания» уровней производства и потребления социальных благ и услуг в пределах национальной экономики и даже — за ее пределами [4, с.31–35].
Особенность субъект — объектных отношений социальной сферы заключается в том, что граждане, являющиеся носителем суверенитета и источником власти, имеют возможность перераспределять имеющиеся ресурсы в пользу социальной сферы, но эти возможности в каждый данный момент ограничены сферой экономики и ростом производительности труда самих граждан в сфере материального производства. При ответах на вопрос: «На чью помощь Вы надеетесь в своей жизни более всего?» каждый третий из не учащейся молодежи отметил, что «ни на чью помощь не надеюсь», а из учащихся — каждый четвертый (таблица 2). Такое небольшое расхождение свидетельствует о том, что базовую основу благополучия молодежь видит в работе, а не в статусном положении, определяемом дипломом об образовании.
На чью-либо помощь не надеются 27,3% молодежи в целом. Большую самостоятельность проявляют лица мужского пола (25,7% учащиеся юноши и 38% не учащиеся). Менее самостоятельными оказались школьники (5,3%). Для всех категорий опрошенных самой главной опорой в жизни являются родители. Для кого-то в большей степени (гимназисты и студенты СПУЗ), а для кого-то — в меньшей (не учащиеся). На втором месте по значимости в оказании помощи для учащейся молодежи стоят родственники, а для не учащейся — муж (жена). Что вполне объяснимо. Надеются на того, с кем живут, с кем делят кров и ведут хозяйство.
Таблица 2
Помощь, на которую рассчитывает молодежь (% от числа опрошенных в выборках по 100 чел.)| Вариант ответа | Учащиеся | Не учащиеся |
|---|
| В целом на... | Обще-
образовательная
школа | гимназия /
колледж | СПУЗ | ВУЗ | До 15 лет | 15–18 лет |
|---|
| государство | 14,7 | 14,1 | 17,3 | 15,2 | 12,0 | 9,8 | | родителей | 68,9 | 66,7 | 71,2 | 71,7 | 66,0 | 44,1 | | родственников | 26,6 | 28,3 | 21,2 | 26,1 | 30,0 | 13,3 | | социальные организации | 4,8 | 4,0 | 0,0 | 8,7 | 4,0 | 7,0 | | мужа/жену | 9,6 | 8,1 | 3,8 | 10,9 | 16,0 | 25,2 | | других людей | 1,0 | 2,0 | 0,0 | 1,1 | 0,0 | 1,4 | | не надеюсь на чью-либо помощь | 24,9 | 5,3 | 25,0 | 22,8 | 28,0 | 32,2 |
Как и три года назад надежда на помощь государства у всех опрошенных занимает самое последнее место и не зависит от статуса респондента (5,5% в целом по выборке 2006 г. и 3,3% — в 2003 г.). Наблюдается тенденция роста авторитета государства в плане оказания помощи молодежи. В последнее время государственная политика, направленная на укрепление семьи, дает тому подтверждение [5, с.31–35].
При этом следует иметь ввиду, что степень благосостояния молодежи определяется не только экономической мощью государства, но и возможностями предоставления им социальных благ или услуг. [6]. Эти возможности во многом зависят от способов финансирования социальной сферы и формирования социальных фондов. Бесплатное или же коммерческое предоставление социальных услуг, радикальным образом меняет не только положение данного вида деятельности в балансе национального счетоводства, но и системные представления о социально-экономическом и политическом строе общества.
С проведением приватизации и разгосударствлением собственности возможности российского государства в производстве и распределении социальных благ, оказании социальных услуг, резко ограничились. Для формирования иных стабильных источников финансирования социальной сферы потребуются не только время, но и теоретическое обоснование, и практический поиск эффективных моделей социально-экономической политики.
Согласно Конституции, Российская Федерация является социальным государством с рыночной экономикой. Это означает, что меры социальной защиты и поддержки населения осуществляются государством на основе рыночных механизмов. Необходимость учета в социальной политике рыночных условий обусловлена целым рядом обстоятельств. Среди них следует отметить наличие социальных рисков, к которым относят риски потери жизни, трудоспособности, дохода вследствие заболевания, производственной травмы, старости, безработицы, потери кормильца и т.д. При этом рыночная экономика не только не уменьшает социальные и экономические риски, но, напротив, усиливает их, так как в условиях ее динамизма, социально-экономической неопределенности обусловленных «провалами рынка» и ассиметричностью информации, вероятность возникновения различного рода непредвиденных обстоятельств (кризисов, банкротств, сокращений, увольнений и т.д.) значительно возрастает.
Сфера социальных услуг включает в себя также определенную систему превентивных мер, направленных на создание социальных гарантий населению в получении социальных благ и услуг (пенсионного обеспечения, социального страхования, образования, медицинской помощи, рекреации, обеспечении жильем, жилищно-коммунальных услуг и т.д.). Эффективная система социальных гарантий требует от государства значительных расходов непроизводственного назначения, нарушающих в определенной степени рыночное равновесие. Вместе с тем, нормальное функционирование рыночной экономики невозможно в условиях социальной нестабильности, низкого уровня жизни населения, значительной материальной и неприемлемой социальной дифференциации населения, отсутствия твердых социальных гарантий жизнеобеспечения.
В мае 2017 г. был издан Указ Президента РФ «Об объявлении в Российской Федерации Десятилетия детства». В нем одним из важнейших приоритетов было обозначено развитие инструментов материальной поддержки семей при рождении и воспитании ребенка, развитие инфраструктуры детства, повышение доступности качественного образования, совершенствование медицинской помощи и формирование здорового образа жизни молодежи. Реализация этого приоритета способствует решению нескольких задач, в том числе, улучшению демографической ситуации, снижению смертности, увеличению продолжительности жизни, совершенствованию профессионализма и качества человеческого капитала. Для многих регионов страны это оказалось чуть ли не новым направлением социально-экономической деятельности, поскольку данные мероприятия должны быть обеспечены и материальными, и денежными ресурсами [7, с.139].
Не менее значимой проблемой является совершенствование механизма оказания государственной социальной помощи семьям с детьми на основе социального контракта и ее приоритизация в системе мер государственной поддержки семей. Особое внимание следует обратить на увеличение доли получивших государственную социальную помощь на основе социального контракта семей с детьми, находящихся в трудной жизненной ситуации. Органы исполнительной власти должны создать условия для совмещения обязанностей по воспитанию детей с трудовой деятельностью и организация профессионального обучения (переобучения) женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком до достижения им возраста 3 лет путем трудоустройства или открывших собственное дело при содействии органов службы занятости [8, с. 207].
Женщины, находящиеся в отпуске по уходу за ребенком, должны иметь возможность пройти профессиональное обучение и получить дополнительное профессиональное образование. В современной России сложилась негативная оценка существовавшей ранее, в условиях государственного социализма, модели распределения социальных благ и услуг. Однако если придерживаться критериев объективности, следует признать, что в переходный период многие положения о государственных социальных гарантиях вошли в современное российское законодательство благодаря тому, что существующее во властных структурах крайне либеральное реформаторское крыло боялось их отменить [9, с. 314].
Это одна из заслуг нашего советского прошлого. Но, вместе с тем понятно, что в рыночных условиях должна быть совершенно иная модель социальных гарантий молодежи и материнства со стороны государства. Рыночные реформы, проводимые в России, сопровождались кризисными явлениями в социальной сфере, что повлекло за собой резкую дифференциацию уровня жизни граждан и необходимость адаптации социальной защиты и поддержки населения к условиям капиталистической экономики. Объективно актуализировалась значимость таких вопросов, как разработка теоретических и методических основ социальной политики, выбор наиболее адекватного направления ее развития, учитывающего, как собственный предшествующий опыт, так и модели и механизмы предоставления социальных услуг, доказавшие свою эффективность в странах с рыночной экономикой, научно обоснованные рекомендации по выбору форм, методов и инструментов эффективного управления параметрами социального развития.
Факты свидетельствуют, что в реальной жизни все страны с развитой рыночной экономикой в той или иной мере, каждая своим путем, стали социально ориентированными государствами. Социально ориентированная модель привлекательна для большинства населения, но возможности ее реализации, как уже выше отмечалось, ограничены ресурсным потенциалом страны. Именно поэтому в государствах, которые еще не прошли того долгого пути, который прошли государства с развитой экономикой, пропагандируется либеральная модель, как более реальная. В частности, это происходит в современной России [10, р. 314].
Хотелось бы привести ряд возражений относительно данной модели, хотя автор осознает, что ее критика может и не найти единодушной поддержки. Сторонники либеральной модели, как известно, считают, что экономические стимулы реализуются в результате снижения налоговой нагрузки и сокращения социальных расходов. Однако и в этом состоит первое возражение, что в любом случае — и в либеральной, и в социально ориентированной модели — социальные расходы, в конечном счете, финансируются за счет работника. Различие заключается лишь в форме — будет ли это вычет части доходов в виде налога, либо — в виде вынужденно-добровольной платы за услуги образования, здравоохранения и т.д.
Точка зрения авторов состоит в следующем. Надо сравнивать либеральную и социально-ориентированную модель социальной политики государства по другому критерию — по возможности обеспечить такую форму организации и финансирования социальной сферы, которая позволяет сделать доступным удовлетворение базовых социальных потребностей населения. Человека следует рассматривать не только как субъекта экономики, но и как субъекта общества.
В перспективе, как мы полагаем, должна быть выработана модель социогуманитарного государства. В нем главным богатством станут способности граждан, а экономика будет подчинена интересам гармоничного развития человека. Критерием успешного развития экономики станет рост человеческого капитала [11, р. 314]. Исходя из этого, экономистам следует, на наш взгляд, больше внимания уделять не только проблемам микроэкономики: финансовой аналитики, рискам, бюджетированию, хеджированию и другим актуальным, но частным проблемам, но и макроэкомической составляющей, основу которой составляет общественный сектор экономики.
Кроме того, представляется, что в современных условиях, как никогда, обостряется противоречие между государственными и рыночными регуляторами производства и распределения общественных благ. Эти противоречия в разных странах разрешаются по-разному, но решение их за счет человека, без учета менталитета страны, контрпродуктивно. В период перехода от командно-административной экономики к рыночной в России не была найдена форма разрешения противоречия между интересами человека, общества и государства, обострилась проблема социальной справедливости. В российском обществе, и это следует признать открыто, произошел социальный раскол.
Приведенные показатели статистических данных и результатов проведенных мониторинговых исследований свидетельствуют о том, что процессы, происходящие в молодежной среде, весьма противоречивы, неоднозначны, подчас разнонаправлены.
Кризис общества наиболее остро отразился на молодом поколении: численность молодежи России сокращается; снижается интеллектуальный потенциал молодежи; материально-бытовое положение ухудшается; самосознание молодежи, ее роль в общественной жизни значительно снизилась; происходит разрушение духовных и морально-нравственных ценностей, нарастают пьянство, алкоголизм, наркомания.
Одним из показателей неблагополучного положения дел является ухудшение социально-демографических характеристик молодежи. Несмотря на принимаемые меры все еще наблюдается снижение показателей рождаемости в молодых семьях. Не может не вызывать беспокойства ситуация с бракоразводными процессами — при значительном сокращении количества заключаемых браков происходит рост числа разводов. Вызывает большую обеспокоенность рост безработицы среди трудоспособной молодежи. Особенно остро стоит проблема безработицы на селе [12, с. 314].
Социальное расслоение, негласно существовавшее и ранее, дополнилось после рыночных реформ откровенной дифференциацией, основанной на частной собственности и капиталистических отношениях. В современной России богатые составляют 1–2%, средний класс — 15–20%, промежуточный слой между средним классом и бедными — 60–65%, бедные — 15–20%, социальное дно — 5–7% [13, с. 235]. От экономических кризисов — неистребимых спутников капитализма, страдали в основном те, кто относился к самозанятым, к среднему классу, к промежуточному слою между средним классом и бедными. В условиях пандемии из-за COVID-19, самоизоляции, закрытия малого и среднего бизнеса, сокращения массового производства в целом поляризация общества по уровню доходов будет только возрастать.
Поляризация опасна для общества не только сама по себе. Люди, чьи доходы сокращаются, отчетливо осознают противоречие между своими интересами и интересами государства. Так, по данным российских социологических обследований, 43,5% опрошенных отмечали, что государство отражает интересы богатых, 28,5% — интересы начальства, 16,0% — интересы крупного бизнеса; только 9,0% отметили, что оно отражает интересы всех граждан и 4,0% — интересы простых людей [14, р.3]. Эти данные свидетельствуют, что экономические кризисы усиливают недоверие людей к государству и властным структурам — проводящим ту или иную социальную политику.
Следующий тезис состоит в утверждении, что в современных условиях именно человек, как носитель человеческого капитала, институтов, культурных традиций и т. д. становится основным фактором производства. Мы специально усиливаем акцент на этом, потому что длительное время преобладающим в России являлся технократический подход, при котором технологии и инвестиции в них были первичными, а человек — вторичным.
В настоящее время акценты несколько сместились. В Концепции социально-экономического развития РФ до 2020 г. сказано, что темпы роста инвестиций в нематериальные факторы производства будут обгонять темпы роста инвестиций в материальные факторы производства. Однако, как мы помним, нечто подобное декларировалось и ранее, но не реализовывалось на практике.
Социальная деятельность государства (государственное финансирование научно-исследовательской деятельности, создание рабочих мест, сохранение и развитие культуры, охрана окружающей среды и т.д.) также, как и социальная ответственность бизнеса, создают социодинамический мультипликатор экономического роста — импульс к самовозрастанию совокупного потребительского результата. Социодинамический мультипликатор определяется взаимодействием трех составляющих: социальным эффектом, склонностью индивидов к созиданию и институтами гражданского общества.
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть: дальнейшее социально-экономическое развитие России зависит от повышения уровня и качества жизни человека, от социальной справедливости, доступности для всех социальных и территориальных групп населения двух базовых вещей — минимального потребительского набора и механизмов реализации основных гражданских прав и свобод [15, с. 357].
В последние годы более четко наметился поворот к молодежи в социально-экономической политике России. Хотелось бы, чтобы данная тенденция стала преобладающей. Решение всего круга социальных вопросов возможно лишь на основе систематического мониторинга ситуации, теоретического исследования и практического внедрения принципов взаимодействия и партнерства работодателей и государственных структур, реализующих конституционно закрепленные положения о формировании в России социального государства с рыночной экономикой. |
| |
|
|
