Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 4 (80), 2021
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВ ЕВРАЗИИ И ДРУГИХ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
Селищев А. С.
доктор экономических наук, профессор

Преодоление «ловушки среднего дохода» Китаем
В статье рассматриваются особенности стратегии преодоления «ловушки среднего дохода» в КНР. Преодоление «ловушки среднего дохода» (ЛСД) является одной из приоритетных задач и вытекает из общей стратегии развития КНР. Китайское руководство ожидает преодоления ЛСД к 2025 году. Реализации данной задачи посвящена эта статья
Ключевые слова: Китай, ловушка среднего дохода (ЛСР), общество малого благосостояния «сяокан», общество всеобщей зажиточности «фуюй», ВВП на душу населения
УДК 339.9.01; ББК 65.9(4)/65.9(8)   Стр: 151 - 155

В Юньго ты увидишь
Возделанных пашен квадраты,
Где вечно работают
Жители древнего края.
Ван Вэй (王维, 699–759)

Из шести великих цивилизаций Китай является единственной, не исчезнувшей в водовороте мировой истории. Китайская цивилизация насчитывает более пяти тысячелетий: прочие не выдержали испытания временем: это 1) Месопотамия; 2) Древний Египет; 3) Древняя Греция; 4) Древний Рим и 5) Византийская империя. Все они были относительно тесно связаны между собой экономически, политически и культурно. Совсем иначе — китайская цивилизация, которая развивалась относительно обособленно.
Рис. 1 иллюстрирует динамику изменения удельных весов основных игроков в мировой экономике с начала нашей эры, то есть за последние два тысячелетия. На этом временном отрезке китайская цивилизация на протяжении восемнадцати веков контролировала до 1/3 мировой экономики. Пик пришелся на 1820 год, когда по различным оценкам, доля Китая в мировой экономике приближалась к 35%. Однако к тому времени китайская экономика была серьезно больна и в последующие годы ее доля в мировом хозяйстве неуклонно падала: достигнув минимальных 4,5% в 1950 году. Доход на душу населения Китая также сократился: с 90% до 20% от среднемирового уровня. В последующие годы, при народной власти, началось постепенное возрождение [1, 94–98].
Динамика ВВП КНР в дореформенный период (1949–1978 гг.). По расчетам Всемирного банка в 1952 году ВВП на душу населения составлял $52 в год (здесь и далее курс доллара приводится по текущему валютному курсу), что соответствовало уровню развитых европейских стран середины XVIII века [2, 90]. Развиваясь на протяжении трех десятилетий (1949–1978 гг.) в рамках плановой экономической модели советского образца, пережив потрясения «большого скачка» (1958–1960) и «культурной революции» (1966–1976), Китай, тем не менее, поступательно развивал экономику и в 1978 году, по оценкам Всемирного банка, ВВП на душу населения достиг $210 [3] (по другим данным — от $160 до $260). За 30 лет функционирования плановой экономики (1949–1978) удельный вес промышленности, в национальном доходе страны увеличился с 12,6% до 46,8%, а сельского хозяйства соответственно сократился — с 68,4% до 35,4%. При этом ежегодный прирост промышленности составил 11%, сельского хозяйства — 3,2%. Наивысшими темпами развивалась тяжелая промышленность — 15,3% в год [2, 90]. В 1978 году по объему ВВП Китай занимал 8-е место в мире после США, СССР, Японии, ФРГ, Франции, Британии и Италии. В 1980 году, по данным Всемирного банка, ВВП страны составил $283,3 млрд.
Рис. 1. Историческая динамика структуры мировой экономики с 1 по 2010 г.
Источник: [4, 6].

В начале экономической реформы Дэн Сяопин (邓小平, 1904–1997) поставил задачу поднять благосостояние до уровня малого благосостояния — «сяокан» (小康) к 2000 году на основе реализации «стратегии трех шагов». Для этого за первый шаг (1981–1990 годы) предполагалось удвоить ВВП на душу населения с $250 до $500 и тем самым решить проблему еды и одежды — «вэньбао» (温饱); за второй шаг (1991–2000 годы) — повторно удвоить ВВП на душу населения до $800-$1000 и построить общество «сяокан». За третий шаг к 2050 году — достичь уровня жизни среднеразвитых стран [5]. Однако впоследствии критерии достижения уровня «сяокан» неоднократно уточнялись.
Динамика ВВП КНР в начале реформы (1979–2000). Успешность экономической реформы обеспечила реализацию поставленных целей. Так, уже на первом ее этапе (1979–1984 годы), осуществляемом под лозунгом «План — основа, рынок — дополнение», совокупный общественный продукт (СОП) страны ежегодно возрастал на 8,96%, а национальный доход (НД) на 7,92%, аграрное производство — на 8,98%, а промышленность — на 8,88%. В результате, по данным Всемирного банка, в 1985 году по уровню жизни из 126 стран мира Китай занял 102 место с годовым показателем ВВП на душу населения около $420 по паритету покупательной способности (ППС) [6]. Однако по номинальному текущему курсу данный показатель даже упал — до $295 (табл. 1), что объясняется понижением официального курса юаня относительно доллара США за 1980–1985 годы в два раза (с ¥/$ = 1,5 до ¥/$ = 2,94) [7, 136].
Последующее десятилетие (1985–1995) оказалось для экономики Китая истинной «проверкой на прочность». Серьезным испытанием явились известные политические события на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года (六四事件), а также рекордная вспышка инфляции, с которой власти боролись посредством программы «урегулирования» (с сентября 1988 по ноябрь 1991 год), сокращая инвестиции, подавляя избыточный спрос и оптимизируя отраслевую структуру экономики. Седьмая пятилетка (1986–1990) хотя и была в основном выполнена, однако ежегодные темпы прироста оказались ниже, чем в предыдущей шестой (1981–1985) и последующей восьмой (1991–1995) пятилетках.
Крупные экономические достижения девятой пятилетки (1996–2000) позволили успешно реализовать замыслы Дэн Сяопина об учетверении дохода страны за 1980–2000 гг. В 1997 году страна безболезненно преодолела азиатский финансовый кризис, и именно тогда ВВП на душу населения КНР учетверился по сравнению с 1980 годом — на три года раньше запланированного. В конце 2000 года ВВП на душу населения превысил $800 [8]. Отметка $1000 была преодолена в 2002 году [9]. XVI съезд КПК (8–14 декабря 2002 года) скорректировал параметры «сяокан» и перенес его реализацию с 2000 на 2020 год, наметив при этом очередное увеличение уровня ВВП за 2000–2020 год в 4 раза.
10-я пятилетка (2001–2005) стала очередным важным этапом на пути к достижению общенациональных целей: модернизации, индустриализации, построения общества среднего достатка и превращения Китая в мощную экономическую державу. Благодаря среднегодовым темпам экономического роста в 9,5% за пять лет ВВП вырос на 57,3%. ВВП на душу населения достиг в 2005 году $1700 [10]. В 2004 году ВВП Китая достиг ¥15,99 трлн ($1,93 трлн в расчете по текущему обменному курсу) и страна заняла 6-е место в мире после США, Японии, Германии, Франции и Британии, обойдя Италию. С 1978 по 2004 гг. китайская экономика прирастала по 9,4% в год. Однако ВВП на душу населения Китая составлял лишь 1/5 от среднемирового уровня.
В 11-й пятилетке (2006–2010) китайская экономика достойно и без потерь преодолела мировой финансовый кризис 2008–2009 годов. Пятилетний план предусматривал поддержание среднегодовых темпов прироста ВВП на уровне 7,5%. Гонку за мировое экономическое первенство первый год 11-й пятилетки Китай продолжил с 4-го места в мире (после США, Японии и Германии) с отметки ВВП на душу населения в $2000 тыс. [11] с намерением к 2010 году обойти Германию и закрепиться на 3-м месте (после США и Японии). Однако план оказался перевыполненным: в 2006 году Китай обошел Францию и Британию, в декабре 2007 года — Германию, а в 2010 году — Японию, переместившись на 2-е место в мире после США по объему ВВП, исчисленному по текущему обменному валютному курсу. При этом по объему ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности (ППС) Китай занял 2-е место в мире еще в 1995 году. «Перевыполнение» произошло по причине ускорения экономического роста выше запланированного на 11-ю пятилетку (в среднем 11,2% в год вместо предусмотренных темпов прироста ВВП на 7,5%). В 2008 году ВВП на душу населения достиг отметки $3315 [12], а в 2010 году — около $4500.
12-я пятилетка (2011–2015). План 12-й пятилетки (2011–2015) предусматривал темпы прироста ВВП на уровне 7% в год. В таком случае объем ВВП в 2015 году должен был составить ¥55 трлн ($8,3 трлн) в ценах 2010 года [13]. В 2011 году, первом году пятилетки, объем ВВП равнялся ¥47,2 трлн ($7,45 трлн), а в пересчете на душу населения — ¥35 083 (или $5430) [14]. Доля страны мировой экономике выросла с 4,4% в 2002 году до 10% в 2011 году [15].
В ноябре 2012 года, на 18-м съезде КПК в очередной раз была уточнена поставленная 16-м съездом задача учетверения к 2020 году показателя ВВП по сравнению с 2000-м годом (то есть с объема ¥10 трлн или $1,28 трлн). Корректировка предусматривала повышение планки ВВП в 2020 году до ¥80,3 трлн ($12,75 трлн) и ВВП на душу населения до $9300. Ожидаемая реализация этих планов к 2020 году означала существенное приближение к критериям общества «сяокан» (小康) и постепенный переход к последующему этапу — построению общества «всеобщей зажиточности» (富裕, фуюй) [16]. В 2014-м, в предпоследнем году 12-й пятилетки прирост ВВП составил 7,4% при достижении отметки ВВП ¥63,6 трлн ($10,4 трлн); тогда как ВВП на душу населения достиг $7400 (примерно 80-е место в мире) [17]. План 12-й пятилетки (2011–2015) был перевыполнен: среднегодовые темпы прироста составили 7,8%, вместо 7% по плану. ВВП на душу населения превысил в 2015 году отметку в $8000. Одним из важнейших достижений китайской экономики данной пятилетки явился выход страны на первое место в мире по величине ВВП (рассчитанному по паритету покупательной способности). По мнению экспертов МВФ, данное событие произошло в октябре 2014 [18, 4], а по расчетам некоторых ведущих китайских экономистов — в 2012 или даже в 2010 году.
13-я пятилетка (2016–2020): испытание COVID-19. 19 мая 2015 года Государственный совет КНР (Центральное народное правительство) опубликовал национальный план ( 中国制造2025 или Made in China 2025) превращения Китая в производственную супердержаву на принципах: инновационность, качество, «зеленое развитие», структурная оптимальность и развитие талантов. План поставил цель отхода от статуса «мировой фабрики» — производителя дешевых и низкотехнологичных товаров на основе низких трудозатрат: перехода от трудоинтенсивного к высокотехнологичному производству. Предусматривалось достижение независимости от иностранных поставщиков в области высокотехнологичной и наукоемкой продукции.
Реализация плана включает прохождение трех последовательных шагов. Шаг первый — вхождение в число мировых производственных сверхдержав к 2025 году; шаг второй — достижение среднемировых позиций среди глобальных производственных сверхдержав к 2035 году; шаг третий — превращение Китая в ведущий центр мирового производства, в мирового экономического лидера в 2049 году. План обозначил 10 ключевых секторов приоритетного развития: аэрокосмическое оборудование; морское оборудование и высокотехнологическое судостроение; железнодорожное оборудование; производство энергосберегающих автомобилей на новых источниках энергии; энергетическое оборудование; производство новых материалов; биологическая медицина; сельскохозяйственное машиностроение; IT-технологии; роботизация [19].
Четвертая сессия Всекитайского собрания народных представителей 12 созыва (3–16 марта 2016 года) подвела итоги выполнения 12-пятилетки (2011–2015) и определила задачи развития страны на 13-ю пятилетку (2016–2020). На сессии отмечалось, что для выполнения задачи удвоения ВВП на душу населения за десятилетний период с 2010 по 2020 год и преодоления в перспективе «ловушки среднего дохода», ежегодный прирост ВВП не должен опускаться ниже 6,5%. В этом случае среднедушевой ВВП возрастет с ¥10 046 в 2010 году до ¥20092 в 2020 году и Китай вплотную приблизится к статусу страны с высоким доходом [20].
По данным Бюро национальной статистики КНР в 2019, последнем «благополучном» году перед разразившейся мировой пандемией COVID-19 — экономика страны прибавила 6,1%; объем ВВП достиг отметки $14,38 трлн (в 2018 году — $13,6 трлн), а величина ВВП на душу населения превысила историческое значение — $10 тыс. (в 2018 году — $9975). Для сравнения: в 1978 году ВВП на душу населения Китая равнялся $156. За 40 лет реформ (1978–2018 гг.) ВВП ежегодно возрастал на 9,5%, увеличившись с $149 млрд в 1978 году до $13,6 трлн (16% мировой экономики) [21]. Тем не менее, перед Китаем стоит еще очень много проблем. Достаточно сказать, что в списке по доходу ВВП на душу населения в 2018 году среди 199 стран мира, Китай занимал скромное 81-е место (при среднемировом уровне — $ 11 372). На более высоких позициях в упомянутом списке 2018 года находились Россия (73 место), Малайзия (72 место), Аргентина (70 место), а также Чили, Польша, Казахстан, Экваториальная Гвинея и другие.
В 2020 году китайская экономика выросла на 2,3% — единственная крупная экономика мира, достигшая положительного роста. Следует иметь в виду, что по национальному законодательству в состав страны входят 34 единицы провинциального уровня (省级 шэнцзи). Из них реально под управлением центрального правительства находятся 33 (под управлением Тайваня — 1). Тридцать четыре упомянутые единицы провинциального уровня включают 23 провинции, 5 автономных районов, 4 города специального подчинения и 2 специальных административных района (Макао и Гонконг самостоятельны в решении всех вопросов, за исключением обороны и внешней политики). В 2020 году из 31 провинциальных экономик (без учета Тайваня, Гонконга и Макао) — 30, за исключением провинции Хубэй ( 湖北) с административном центром в городе Ухань (武汉), где и вспыхнул COVID-19, достигли положительного прироста ВВП. При этом 20 единиц провинциального уровня развивались быстрее, чем страна в целом, а в 19 единицах провинциального уровня прирост составил более 3%. Так, экономика Тибета ( 西藏) увеличилась за 2020 год на 7,8%, провинции Гуйчжоу (贵州) — на 4,5%, а провинции Юньнань (云南) — на 4%. Следует отметить, что власти многих регионов запланировали увеличение своих экономик в 2021 году на 6–7% [22].

Таблица 1
Динамика ВВП на душу населения в мире и КНР в 1952–2021 гг. ($ по текущему номинальному курсу)
ГодМирКНР2/3ГодМирКНР2/3
12341234
1952 54200055039595,738
1955 582005729917544,161
1960456895,1242010955845512,100
1965597986,09220151025180661,271
19708111137,17720161029281511,263
197514651798,18420171082988891,218
198025483128,16720181137299751,140
198526602959,017201911417102761,111
1990431034812,385202010925104841,040
199554116108,870202111537*11350*1,016*
(*) — прогнозные данные на 2021 год.
Рассчитано по данным Всемирного банка.

Непосредственное воздействие COVID-19 на китайскую экономику минимально. Достаточно привести такие сравнительные данные: на 10 октября 2021 года количество заразившихся в КНР составило 108 736 человек при 4849 летальных исходов. Китай занимал в указанный день 101–102-е место в мировом рейтинге. В Иркутской области на данную дату заразилось 112889 человек при 4932 летальных исходах (9–10-е место в российском рейтинге). Через неделю, 16 октября, количество заразившихся в КНР составило 108 864 человека (увеличение за неделю на 128 человек), количество умерших не изменилось. В Иркутской области количество заразившихся составило 115 274 человека (увеличение за неделю на 2385 человек), количество умерших — 5017 (увеличение за неделю на 85 человек). Вместе с тем население Китая превышает 1,41 млрд человек, а Иркутской области — менее 2,37 млн.
Несмотря на относительно незначительное влияние COVID-19 на китайскую экономику в качестве внутреннего фактора, следует учитывать также внешнее косвенное воздействие пандемии на Китай, так как страна является активным и крупнейшим участником мировой экономики, существенно пострадавшей от COVID-19.
В четвертом квартале 2020 года китайская экономика выросла на 6,5%, встав на путь полного восстановления. В 2020 году ВВП на душу населения в КНР сравнялся с отметкой $10,484 тыс. и по этому показателю страна обосновалась на 67 месте среди 196 государств.
В соответствии с прогнозом Всемирного банка от 26 января в 2021 году следует ожидать прироста ВВП Китая на 8,1%. Прогнозы ведущих китайских экспертов на 2021 год еще более оптимистичны — 9%, после чего ожидается «нормализация» темпов прироста с ежегодными показателями 5–5,5% в год [23]. В начале июня 2021 года Всемирный банк повысил прогноз по приросту экономики Китая в 2021 году до 8,5%, а мировой экономики — до 5,6%. [24]. Если взять за основу июньский прогноз Всемирного банка, то возможно ожидать, что средний показатель ВВП на душу населения в мире в 2021 году составит примерно $11 537, а соответствующий показатель для КНР — около $11 350. В таком случае показатель КНР практически сравняется со среднемировым (табл. 1, столбец 4).
Несмотря на неплохие показатели роста экономики КНР с 1950 по 1990 год, формальное отставание Китая от мирового уровня за первые 40 лет народной власти постоянно увеличивалось и особенно за 1980–1990 гг. (от 8 кратного в 1980 году до более, чем 12 кратного в 1990 году). «Провал» 1980–1990 гг. по «отставанию» ВВП на душу населения Китая от среднемирового уровня объясняется существенным снижением официального обменного курса юаня относительно доллара США: с ¥/$ = 1,5 в 1980 году до ¥/$ = 8,7 в 1995 году [7, 136, 202], что формально «обесценило» ВВП Китая по номинальному обменному курсу (табл. 1, столбец 4). Перелом наступил на третьем этапе экономической реформы (1992–2002) [25, 287–295]. В результате с 2000 по 2020 год Китай сократил отставание с 5,7-кратного до ничтожно малого с перспективной преодоления среднемирового уровня в 2022 году (табл. 1, столбец 4).
Значение концепции «ловушки среднего дохода» для Китая. Весьма удачную характеристику концепции ЛСД дал профессор Лякин А. И.: «Ловушка среднего дохода и в настоящее время остается гипотезой, не имеющей точных количественных характеристик, доказательств существования этого феномена и однозначно трактуемых эмпирических данных. В то же время эта концепция концентрирует внимание экономистов на крайне существенной проблеме неравномерности экономического роста, причин возникновения длительных депрессий. Накопленные данные позволяют утверждать, что такого рода процессы чаще происходят в экономиках среднего уровня дохода, как в силу меньшей гибкости и несовершенства институтов, в рамках которых протекает экономический рост, так и в силу структурных проблем усложняющейся экономики, тесно связанной с мировым хозяйством» [26, 71–72]. Концепция «ловушки среднего дохода» (ЛСД — middle income trap, MIG) выдвинута Всемирным банком в 2006 году. Ее суть заключается в том, что страны, достигшие стадии среднего дохода, производя традиционные товары с повышающимися затратами на рабочую силу, утрачивает способность конкурировать с развитыми странами, производящими товары с высокой добавленной стоимостью. В итоге многие новые индустриальные страны, НИС (newly industrialized countries, NIC) такие, как Бразилия, Аргентина, ЮАР и многие другие на протяжении десятилетий не могут покинуть «ловушку среднего дохода»: их показатели ВВП на душу населения остаются в пределах от $1000 до $12000.
В соответствии с классификацией Всемирного банка на основании критерия ВВП на душу населения все страны являются: 1) странами с низкими доходами (low income), 2) странами с низкими средними доходами (lower middle income), 3) странами с высокими средними доходами (upper middle income) и 4) странами с высокими доходами (high income). В настоящее время по стандартам Всемирного банка, страна с доходами ВВП на душу населения до $ 1025 является страной с низкими доходами; с доходами от $1025 до $3995 — страной с низкими средними доходами; с доходами от $3996 до $12375 — страной с высокими средними доходами; а выше $12376 — страной с высокими доходами [27].
Рис. 2. Преодоление «ловушки среднего дохода» в КНР

Ныне многие китайские экономисты сходятся во мнении о том, что в 1998 году Китай условно переместился от статуса страны с низкими доходами в статус страны с низкими средними доходами, а в 2010 году — в статус страны с высокими средними доходами [28]. Профессор Китайского народного университета Лян Гоюн (梁国勇, род. в 1975 г.) в своей книге «Китайская экономика 2040: глобальные изменения и китайский путь» проиллюстрировал гипотезу преодоления «ловушки среднего дохода» Китаем следующим образом (рис. 2) [4, 6]. Самый ответственный этап прохождения ЛСД в КНР, по мнению профессора, произойдет в течение трех пятилеток: с 12-й по 14-ю или с 2010 по 2025 год. За этот период ВВП на душу населения в КНР должен возрасти с $4 тыс. до $12 тыс. Решение данной задачи зависит от соответствующего роста ВВП страны. В 2010 году Китай обошел по этому показателю Японию, достигнув отметки ¥39,8 трлн ($6,15 трлн), при этом, как уже отмечалось, ВВП на душу населения в 2010 году превысил ¥4000.
В 2015 году, по данным МВФ, китайская экономика составила 13,4%, а американская — 22,4% мирового ВВП. При этом если Китай создал в упомянутом году 30,5% мирового экономического роста, то США — 22,3% при соответствующем годовом увеличении ВВП на 7,1% и 3,1% соответственно. По данным китайской официальной статистики, ВВП Китая в 2015 году составил ¥68,4 трлн ($11.1 трлн) [29, 939]. В 2017 году — показатель превзошел отметку ¥82 трлн ($12,2 трлн), в 2018 году — ¥90 трлн ($13,3 трлн), то есть за год ВВП страны вырос на ¥8 трлн (на $1,1 трлн). В 2019 году данный показатель составил уже ¥98,65 трлн ($14,30 трлн), а в 2020 году ВВП Китая — ¥101,59 трлн ($14,72 трлн). Вернемся к рис. 2, автор которого предусмотрел на период 2010–2040 гг. три вероятных сценарных тренда: средне-высокий прирост ВВП (6–8% в год); средний прирост ВВП (4–6% в год) и средне-низкий прирост (2–4%) в год. Исходя из сложившейся ситуации, весьма вероятно, что, во-первых, к 2025 году ВВП на душу населения Китай заметно превысит отметку $12000 и выполнит формальные требования соответствия статусу страны с высокими доходами. Во-вторых, прирастая по среднему сценарию (по 4–6% в год, а скорее всего — 5–5,5% в год) абсолютный ВВП Китая (рассчитанный по текущему обменному курсу) превзойдет уровень США между 2027 и 2032 годом и КНР превратится в формального и реального мирового экономического лидера. По данным Всемирного банка, в 2020 году ВВП США равнялся $20,94 трлн При этом с 1951 по 2021 годы американская экономика ежегодно возрастала в среднем на 3,19%, китайская — на 7,7%, а мировая — на 3,3%.
Однако нужно не забывать, что по показателю ВВП на душу населения ($10,484 тыс. в 2020 году) Китай все еще значительно отстает от ведущих экономик мира. Так, по данным Всемирного банка, для США данный показатель в 2020 году равнялся $63,543 тыс., для Германии — $45,723 тыс.; для Канады — $43,241 тыс., для Британии — $40,284 тыс., для Японии — $40,146 тыс.; для Франции — $38,625 тыс. и для Италии — $31,676 тыс.
Китайское руководство уделяет приоритетное внимание выходу Китая из ЛСД на позиции высокого дохода. Начиная с 1960 года, из более сотни стран, оказавшихся в состоянии ЛСД, лишь менее пятнадцати удалось ее преодолеть. Среди «счастливчиков» оказались, по преимуществу, экономики Восточной Азии: Япония, Южная Корея, остров Тайвань (формальная административная единица КНР), Гонконг и Макао (специальные административные районы КНР), а также Сингапур. Перечисленные экономики сумели преодолеть ЛСД именно потому, что развивались в рамках так называемой «восточно-азиатской модели экономического роста», в которой были созданы оптимальные условия развития рыночных отношений при активном государственном вмешательстве в экономику и пятилетнем планировании [30]. Страны же, развивающие национальную экономику в русле рекомендаций «Вашингтонского консенсуса» (шоковая терапия, массовая приватизация, монетаристская экономическая политика, максимальный уход государства из сферы экономики), а это, прежде всего, страны Латинской Америки, а также многие другие, в своем большинстве на протяжении десятилетий остаются пленниками ЛСД.
В 2017 году в своем прогнозе сотрудники ЦБ РФ отметили: «В случае отсутствия финансовых шоков в экономике Китая количество лет до перехода страны в группу стран с высоким уровнем дохода и будущие темпы экономического роста будут зависеть от успешности реформ, направленных на повышение уровней человеческого капитала и общей факторной производительности за счет развития образования, государственных институтов, сферы услуг и внедрения инноваций. Даже в случае реализации пессимистичного сценария замедления темпов экономического роста до 3% Китай все равно окажется в группе стран с высоким уровнем дохода до 2035 года» [31, 20]. Вывод осторожный: упомянутое событие вероятно произойдет на десятилетие раньше — в 2025 году. И в этой дате китайские экономисты в большинстве своем не сомневаются. Так, известный ученый из университета Цинхуа, Ли Даокуэй (李稻葵, род. в 1963), отмечает, что КНР станет страной с высокими доходами в 2025 году, а в 2049 году (к столетию образования КНР) достигнет среднего уровня стран с высоким доходом [32].
С 26 по 29 октября 2020 года в Пекине проходил Пятый пленум КПК 19-го созыва, на котором отмечалось, что Китай в ближайшее время достигнет критериев общества «сяокан». Новая, 14-я пятилетка (2021–2025) является первой, после того как страна выполнила первую вышеупомянутую цель XXI-го века — построение общества («сяокан»). Отныне предстоит выполнить вторую цель XXI-го века: к 2035 году осуществить базовую национальную модернизацию, превратить Китай в великую социалистическую страну всеобщего процветания, и к 2049 году, к столетней годовщине КНР, преобразовать КНР в современное социалистическое общество. К середине нынешнего столетия Китай станет процветающим, сильным, демократическим, прекрасным обществом высокой культуры и гармонии.
Рис. 3. Стадии экономического развития Китая

Для достижения к 2035 году базовой социалистической модернизации страна будет работать над выполнением следующих целей.
● Значительно возрастет экономическая и технологическая мощь: большие шаги будут сделаны в области экономического роста и увеличения доходов городского и сельского населения. Китай превратится в мирового лидера в области инноваций.
● Будут осуществлена новая индустриализация, прорыв в IT-технологиях, урбанизация и аграрная модернизация. Страна завершит построение современной экономики.
● Китай превратится страну с высокоразвитой культурой, образованием, спортом и здравоохранением. В большой степени вырастит «мягкая сила» Китая.
● Продолжится работа по совершенствованию качественной экологической среды обитания.
● Процесс открытости страны миру еще больше укрепит позиции в международном экономическом сотрудничестве и конкурентности.
● Среднедушевой ВВП достигнет уровня умеренно развитых стран. Значительно увеличится доля населения со средними доходами. Будут и впредь сглаживаться разрывы развития города и деревни, межрегиональных диспропорций. Уровень жизни людей значительно возрастет [33].
В 2020 году КНР достигла двух стратегических целей: во-первых, завершила создание общества умеренного достатка («сяокан»), и, во-вторых, искоренила абсолютную бедность. Важным шагом по преодолении ЛСД стало перемещение страны по критерию Global Innovation Index с 29-го места в мире в 2016 году до 14-го места в 2020 году. За упомянутый пятилетний период расходы Китая на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы — НИОКР (R&D) возросли с $220 млрд до $342 млрд или с 2,06% до 2,23% ВВП [34]. В одной только 13-й пятилетке (2016–2020) персонал, работающий в сфере НИОКР, увеличился более, чем на 1 млн человек.
Страна является мировым лидером в ведущих отраслях экономики: в производстве «зеленом» автомобилестроении (50% мирового производства), в роботизации производства (более трети промышленных роботов мира), в «зеленой» энергетике. Из 500 мировых суперкомпьютеров, 45% являются китайскими. В этот список следует добавить лидерство в традиционном автомобилестроении, производстве и эксплуатации высокоскоростных поездов и много другое [35]. Все эти, а также многие другие достижения (в случае перечисления — список был бы очень длинным) отметают какие-либо сомнения по поводу выхода Китая в ближайшие годы из формального статуса ЛСД и перехода в статус страны с высокими доходами.
Выводы. Преодоление Китаем ЛСД является частью общей стратегии страны по достижению мирового экономического лидерства и построения богатого процветающего общества. Еще в начале 1980-х годов Дэн Сяопином была поставлена задачу создания общества «сяокан»: к 2020 году она была выполнена. Отныне Китай вступает в следующий этап развития — построение общества всеобщей зажиточности «фуюй» (рис. 3). Прохождение Китаем всех этих периодов практически идеально согласуется с теорией стадий экономического роста Уолта Уитмена Ростоу (1916–2003) [25, 12–16].


Список использованных источников:
1. Ху Аньган. Путь китайской модернизации (1949–2014) // Проблемы Дальнего Востока. 2015, № 4. С. 90–109.
2. Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу. Китайское чудо. Стратегия развития и экономическая реформа /Пер. с кит. — М.: ИДВ РАН, 2001. — 367 с.
3. Li Peilin. Rising to the New Heights // Beijing Review, Oct. 1, Vol. 52, 2009, № 39. p. 8–13.
4. 梁国勇。中国经济2040: 全球变局与中国道路 (Лян Гоюн. Китайская экономика 2040: глобальные изменения и китайский путь) 。- 2 版。- 北京:中国人民大学出版,2017. — 230 页。
5. Lan Xinzhen. Advancing to A Comfortable Life // Beijing Review, Nov. 28, Vol. 45, 2002, № 48. p. 20–25.
6. Economic growth and Rural development // Beijing Review, March 10, Vol. 29, 1986, № 10, p. 14–21.
7. Селищев А. С., Селищев Н. А., Селищев А. А. Китайский юань на пути к глобальному статусу. — М.: ИНФРА-М, 2018. — 352 с.
8. Ten Remarkable Achievements During the Ninth Five-Year Plan // Beijing Review, Oct. 16, Vol. 43, 2000, № 42. p. 18–20.
9. Li Jianguo. Responsible Development // Beijing Review, Apr. 1, Vol. 47, 2004, № 13. p. 2.
10. Бергер Я. М. Итоги 10-й пятилетки и становление новой модели экономического роста в КНР // Проблемы Дальнего Востока, 2006, № 3, с. 14–29.
11. Beijing Review, Jan. 3, Vol. 51, 2008, № 1. p. 30–33.
12. 中国统计简要 — 2009 (Краткая статистика Китая — 2009)。- 北京。2009. 页19,23.
13. Островский А. В. Экономика КНР на пороге 12-й пятилетки: итоги и перспективы // Проблемы Дальнего Востока. 2011, № 4. С. 23–32.
14. 中国统计简要 — 2012 (Краткая статистика Китая — 2012)。- 北京。2012. 页20–21.
15. Li Li. From Faster to Better // Beijing Review, Oct. 4, Vol. 55, 2012, № 40. p. 18–19.
16. Островский А. В. XVIII съезд КПК: как обеспечить построение общества «сяокан» («малого благоденствия») в Китае // Проблемы Дальнего Востока, 2013, № 2, с. 25–35.
17. Deng Yaqing. Lowdown: A Blessing in Disguise? // Beijing Review, Jan. 29, Vol. 58, 2015, № 5. P. 36–37.
18. Селищев А. С., Селищев Н. А., Селищев А. А. Финансовые рынки и институты Китая. — М.: ИНФРА-М, 2016. — 258 с.
19. Deng Yaqing. Route to a New Frontier // Beijing Review, June 4, Vol. 58, 2015, № 23. P.34–37.
20. Wang Xingling. Government Work Report Highlights // Beijing Review, March 17, Vol. 59, 2016, № 11. P.16–17.
21. Wang Xiaosong. For the Next milestone // Beijing Review, Jan. 30, Vol. 63, 2020, № 5, p. 12–15.
22. Li Xiaoyang. Gaining Momentum // Beijing Review, Feb. 18, Vol. 64, 2021, № 7–8. p. 32–33.
23. Yu Shujun. Plowing Ahead // Beijing Review, Feb. 18, Vol. 64, 2021, № 7–8. p. 34–35.
24. РБК. 8 июня 2021.
25. Селищев А. С., Селищев Н. А. Ф Экономика Китая. Учебное пособие. — М.: КНОРУС, 2021. — 406 с.
26. Лякин А. И. Ловушка среднего дохода и российская стагнация // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2019, № 2, с. 60–75.
27. Ma Guangyuan. A Trap Within a Trap // Beijing Review, Jan. 30, Vol. 63, 2020, № 5, p. 17.
28. The New Normal of Moderate Growth // Beijing Review, Aug. 7, Vol. 57, 2014, № 32. p. 38.
29. 中国统计年鉴2018 (Китайский статистический ежегодник 2018). — 北京, 2018. — 950 页。
30. Селищев А. С. Сравнительный анализ моделей экономического роста (на примере стран Восточной Азии). Автореферат на соискание ученой степени доктора экономических наук по специальности 08.00.14 — Мировое хозяйство и международные экономические отношения. — Санкт-Петербургский университет экономики и финансов, 1995. — 29 с.
31. Василенко А.[С.], Чернядьев Д.[Н.], Власов С.[А]. Структурная трансформация экономики Китая: успех или неудача / Аналитическая записка Департамента исследований и прогнозирования Банка России. М.: Центральный Банк РФ. — Октябрь 2017. — 21 с.
32. Pan Helin. Eye On the Prize // Beijing Review, Jan. 30, Vol. 63, 2020, № 5, p. 16.
33. Wang Hairong. Key CPC Session draws 15-year Roadmap for China’s modernization // Beijing Review, Nov. 5, Vol. 63, 2020, № 45, p. 12–13.
34. Leapfrog Development // Beijing Review, March 4, Vol. 64, 2021, № 9. p. 2.
35. Lu Yan. The power of original thinking for change // Beijing Review, March 4, Vol. 64, 2021, № 9. p. 12–15.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия