Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 3 (83), 2022
ЕВРАЗИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ
(Из материалов Третьего Казанского международного конгресса евразийской интеграции — 2022)
Колесникова Т. В.
доцент кафедры международного предпринимательства
Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения,
кандидат экономических наук


Влияние протекционистской парадигмы государственного управления на интеграционные процессы в ЕАЭС
В условиях протекционистской парадигмы государственного управления, направленной на обеспечение экономической безопасности государств-членов ЕАЭС, особую актуальность приобретает исследование влияния протекционизма на интеграционные процессы в Евразийском экономическом союзе. В статье выделены два уровня реализации протекционистских мер государственного управления: наднациональный (ЕАЭС-мир) и внутрисоюзный (между государствами ЕАЭС). На надгосударственном уровне определены вызовы и возможности для укрепления интеграционных процессов в Союзе, на основе чего предложены пути применения протекционистских мер союзными странами для обеспечения устойчивости экономик. На внутрисоюзном уровне выделены причины использования протекционистского инструментария и предложены рекомендации по их снижению для совокупного положительного экономического эффекта для стран-членов Союза
Ключевые слова: протекционизм, государственное управление, технологический суверенитет, импортозамещение, интеграция, санкции, ЕАЭС
УДК 351.88, 339.54; ББК 65.59, 66.4(0)   Стр: 12 - 16

Усиление деглобализационных тенденций в мире после международного экономического кризиса 2008 года, с одной стороны, обусловлено применением протекционистских мер в государственном управлении разных стран, с другой стороны — предопределяет наращивание протекционистской доминанты в регулировании внешнеэкономических связей и обеспечении экономического роста государств. В этой связи серьезного исследования заслуживает тема применения протекционистских мер в интеграционных объединениях, роли и места протекционизма в развитии экономических союзов и их стран-участниц.
Евразийский экономический союз (ЕАЭС, Союз), действующий с 2015 года[1], уже имеет историю своего становления и предоставляет возможности исследователям оценить взаимодействие стран внутри Союза и определить влияние применения протекционистских мер государственного управления на развитие интеграционных процессов в ЕАЭС. В свете обозначенной темы выделяются два уровня протекционизма во внешнеэкономической деятельности государств-членов ЕАЭС:
– «ЕАЭС-мир» (надгосударственный уровень, в горизонтали которого рассматривается протекционизм со стороны третьих стран по отношению к ЕАЭС и странам, в него входящим; и наоборот: со стороны ЕАЭС и отдельных стран-членов по отношению к третьим странам);
– «внутри ЕАЭС» (внутрисоюзный уровень, на котором страны-члены Союза применяют протекционистский инструментарий внутри ЕАЭС).
Проявление протекционистской парадигмы на надгосударственном уровне «ЕАЭС-мир». Цели развития ЕАЭС на пути углубления интеграции, с одной стороны, соответствуют тенденции на укрепление внутрирегиональных экономических связей, с другой — должны учитывать усиление протекционизма на глобальном уровне.
На надгосударственном уровне роль крупнейшего регулятора международных торговых отношений выполняет Всемирная Торговая Организация (ВТО, Организация), насчитывающая 164 государства, обеспечивающие 98% оборота международной торговли [2]. Десятилетиями выстраиваемые правила торговли, включая режим наибольшего благоприятствования и преференции для развивающихся и наименее развитых стран, вызывают вопросы об их актуальности на фоне усиливающегося протекционизма, выраженного в санкциях и нетарифных ограничениях, а также с учетом развития процессов регионализации.
По оценке Организации экономического сотрудничества и развития, примерно половина экспорта стран Группы Двадцати «в той или иной мере подвергнуты влиянию санкционной политики» [3]. Поворот в сторону деглобализации, начавшийся с мирового экономического кризиса 2008 г., был направлен на обеспечение национальных интересов государств за счет развития внутренней экономики и повышения её устойчивости. «Санкционное противостояние», «торговые войны» и «экономическая блокада» одних стран в отношении других стали неотъемлемой частью риторики экономистов, политиков и ученых во всем мире. При этом все чаще для решения политических вопросов применяются экономические меры. Использование протекционистских мер крупнейшими развитыми экономиками приносит соответствующим странам выгоду за счет недопуска иностранных товаров и предприятий на внутренний рынок, тем самым обеспечивая собственное технологическое превосходство за счет ограничения конкуренции со стороны внешних компаний. В то же время, подверженные санкциям развивающиеся страны, включенные в международные цепочки поставок, терпят убытки от ограничений в международной торговле, при этом инструменты ВТО не могут обеспечить недискриминационный доступ на зарубежные рынки. Евразийской экономической комиссией отмечается негативный эффект от ограничения внешнеторговых операций за счет сокращения услуг, связанных с грузоперевозками, страхованием грузов, а также услуг таможенных представителей и компаний, сопровождающих проведение таможенных операций [4, 5].
Вместе с тем, на наш взгляд, определение влияния протекционизма на экономику не может ограничиваться расчетом краткосрочного (негативного) эффекта и должно учитывать долгосрочные перспективы экономического роста и обеспечения национальной безопасности за счет переориентации производства товаров и услуг на внутренний рынок страны/объединения и развития экспортоориентированных конкурентоспособных на мировом рынке отраслей (в том числе за счет необходимой диверсификации географической структуры внешней торговли). С учетом долгосрочных перспектив должны вырабатываться собственные протекционистские меры государственного управления для снижения зависимости стран и союзов от внешнеэкономических шоков.
Значение ВТО снижается также на фоне развития региональных объединений (зон свободной торговли, таможенных союзов и пр.), поскольку региональные интеграционные объединения берут на себя функции по снижению и/или отмене тарифных ограничений внутри соответствующих союзов. Количество международных зон свободной торговли в мире измеряется уже сотнями, что создает путаницу и приводит к эффекту «миски спагетти» [4, 5]. Несмотря на нагромождение соответствующих соглашений, необходимо отметить, что их увеличение наглядно демонстрирует неспособность ВТО обеспечить выгодные условия для торгующих сторон.
Членами ВТО являются 4 государства ЕАЭС, за исключением Белоруссии (таблица 1), которая на протяжении более 20 лет вела переговоры о присоединении к Организации [6], однако по политическим причинам вопрос о включении РБ в ВТО на сегодняшний день заморожен [7].

Таблица 1
Членство стран ЕАЭС во Всемирной Торговой Организации
СтранаДата присоединения к ВТО
Армения05.02.2003
Белоруссия
Россия22.08.2012
Казахстан30.11.2015
Киргизия20.12.1998
Источник: составлено автором по данным ВТО[2]

При этом необходимо отметить, что среди всех стран участниц экспортная квота РБ самая высокая (61,9% в 2020 г., рис. 1), что определяет ее как наиболее экспортоориентированную экономику в ЕАЭС. Таким образом, присоединение к ВТО могло бы быть особенно значимым для экономики Белоруссии, открывая для нее возможности доступа на новые зарубежные рынки за счет применения режима наибольшего благоприятствования. В то же время именно ЕАЭС как интеграционная структура берет на себя решение этой задачи, обеспечивая недискриминационный доступ к внешним рынкам для белорусских товаров (в рамках Союза).
Рис. 1. Экспортные квоты стран-членов ЕАЭС, товары и услуги, %
Источник: рассчитано и составлено автором по данным ЮНКТАД и МВФ [8, 9].

Экспортная квота, как показатель вовлеченности национальной экономики в мировую экономику рассчитана по формуле:
(Эк) = (Э / ВВП)*100% ,
где Эк — экспортная квота;
Э — объем экспорта;
ВВП — объем ВВП.
Помимо Белоруссии, рост экспортной квоты наблюдается у Армении, а понижательный тренд характерен для Казахстана и Киргизии. Вместе с тем, по данным за 2020 г. у четырех из пяти стран экспортная квота находится на уровне 30%, что говорит об открытости всех экономик и значительной ориентации производства на экспорт. Следовательно, все страны ЕАЭС заинтересованы в стабильной и предсказуемой торговле с зарубежными партнерами, а также в выработке совместного протекционистского инструментария государственного управления, направленного на защиту интересов государств-членов и Союза в целом.
Ретроспективный анализ показывает, что защитные меры со стороны третьих стран применялись в отношении ЕАЭС всегда. В период с 21 января 2021 г. по январь 2022 г. против стран ЕАЭС было введено почти 88 ограничений экспорта со стороны торговых контрагентов, при этом наибольшее число мер (26) было применено со стороны Китая (для сравнения со стороны ЕС — 9, США — 5, Индии — 5, Бразилии — 5, Японии — 4). [10].

Таблица 2
Ограничения, вводимые третьими странами в отношении ЕАЭС с января 2021 г. по январь 2022 г.
№ п/пВид ограничений%
1технические барьеры38
2санитарные и фитосанитарные ограничения33
3количественное квотирование15
4административные меры6
5ограничения, связанные с таможенными процедурами1
Источник: [10].

Наибольшее число ограничений со стороны КНР обусловлено рядом причин:
1) КНР является одним из крупнейших торговых партнеров, соответственно его доля в совокупных внешних ограничениях больше остальных;
2) Китай в целом реализует политику защиты внутреннего рынка, что, в частности, обеспечило серьезный рост его экономики в последние годы;
3) усиление санитарных требований к товарам, транспортным средствам и представителям компаний внешнеторгового спектра в связи с проведением политики «нулевой терпимости к COVID-19».
По причине жестких санитарных требований со стороны КНР в отношении ЕАЭС в условиях пандемии пострадала продовольственная отрасль (в частности, поставки минтая), сырьевой сектор (древесный уголь, лес-кругляк), индустрия строительных материалов и др. [10]. Анализ ситуации позволяет сделать вывод, что требуются государственные решения стран ЕАЭС по применению собственных протекционистских мер, направленных на обеспечение устойчивости экономики посредством развития внутрисоюзной торговли и диверсификации географической структуры внешней торговли. Кроме того, необходимо подробно изучить зарубежную (в частности — китайскую) практику применения протекционистских мер и их отражение на национальных экономиках с целью адаптации успешных моделей к странам Союза.
С учетом меняющейся международной конъюнктуры, в ответ на санкционные вызовы, среди стратегий государственного управления выделяется импортозамещение (или обеспечение технологического суверенитета [11]), достигаемое протекционистским инструментарием. На рисунке 2 отражена динамика импортных квот, как показателей зависимости национальных экономик стран ЕАЭС от международного спроса.
Рис. 2. Импортные квоты стран-членов ЕАЭС, товары и услуги, %
Источник: рассчитано и составлено автором по данным ЮНКТАД и МВФ [8, 9].

Импортная квота рассчитана по формуле:
(Ик) = (И / ВВП)*100% ,
где Ик — импортная квота;
И — объем импорта;
ВВП — объем ВВП.
Рисунок 2 отображает волатильность импортной квоты Армении, Белоруссии и Киргизии, снижение показателя в Казахстане и его стабильный уровень в России. Уровень импортных квот (20–25% в России и Казахстане и 45–65% в Армении, Киргизии и Белоруссии) в целом соответствует теоретическим представлениям о соотношении величин импортных квот и территорий государств. Неизменность кривой импортной квоты России на уровне 20% говорит о ежегодно одинаковой доле спроса на иностранные товары и услуги со стороны российских потребителей, что может свидетельствовать о недостаточной эффективности проводимой с 2014 г. политики импортозамещения и необходимости пересмотра набора мер по её достижению.
Обеспечение защиты национальной (в том числе экономической) безопасности стран-членов ЕАЭС возложено на таможенные органы Союза (в пределах своей компетенции) (ст. 351 ТК ЕАЭС) [12]. Для соблюдения требования обеспечения экономической безопасности в инструментарии стран-участниц ЕАЭС могут применяться только нетарифные меры. К нетарифным мерам государственного регулирования внешней торговли чаще всего относятся допускаемые ВТО специальные, компенсационные и антидемпинговые меры, принципы их применения отражены в Соглашении по субсидиям и компенсационным мерам [13], Соглашении по защитным мерам [14] и Соглашении по применению статьи VI ГАТТ [15]. В соответствии с нормами ВТО, указанные нетарифные меры могут применяться для устранения недобросовестной конкуренции.
Вместе с тем, для совершенствования и унификации применения данного протекционистского инструментария в ЕАЭС требуются доработки в нормативно-правовом регулировании внутри Союза, что отмечается премьер-министром Белоруссии Р.А. Головченко: «В частности, это касается применения права вето, принятия комиссией решений по итогам каждого расследования, применения защитных мер на части территории ЕАЭС» [16]. Таким образом, согласование принятия решений об ограничительных мерах может положительно отразиться на внутрисоюзной торговле и повышении устойчивости экономик стран Союза.
Серьезным вызовом для ЕАЭС, как для интеграционного объединения, является беспрецедентное санкционное давление ряда государств в отношении России в 2022 г. Как было сформулировано Председателем кабинета министров Киргизии А.У. Жапаровым, «Внешнее давление на одну из стран ЕАЭС приводит к каскадному воздействию на весь Союз» [17]. Экономическое давление на Россию со стороны стран, входящих в перечень недружественных[18], выходит за плоскость торговых отношений и распространяется на инвестиции, валюту и финансы, передвижение граждан, научный обмен и др., что может отодвинуть возможности укрепления интеграции внутри ЕАЭС вправо по шкале времени.
В России с 7 мая 2022 г. для защиты национальных экономических интересов в качестве протекционистской меры разрешен параллельный импорт в отношении 56-и групп ТН ВЭД [19], что формирует вызов для наращивания интеграционных процессов и создает условия для угроз расширения теневого сектора внешней торговли во всех странах ЕАЭС. В соответствии с решениями ЕЭК, параллельный импорт может применяться в отдельных странах-участницах в отношении отдельных товарных позиций, и вопрос регулирования параллельного импорта лежит в плоскости государственного управления каждой страны, которая его вводит [20]. В то же время свободная торговля внутри Союза может стать благодатной почвой для развития серой торговли с учетом применения параллельного импорта Россией.
Недобросовестные импортеры могут также использовать нелегальные схемы ввоза товаров для реализации в РФ через страны ЕАЭС (соответствующие кейсы фиксировались и ранее [21]), что требует усиленной и хорошо слаженной работы таможенных органов стран Союза и России для выявления нарушений законодательства участниками внешнеэкономической деятельности. «Серый» импорт несет потери для бюджетов стран ЕАЭС, наносит ущерб легальным импортерам и негативно отражается на внутреннем производстве из-за создаваемой недобросовестной конкуренции.
Необходимо отметить, что с начала 2022 г. в Казахстане существенно усилены меры таможенного контроля на границе с Китаем, что за первые полтора месяца привело к росту числа декларируемых товаров и увеличению объемов уплаченных таможенных платежей [17]. Как отмечается премьер-министром Казахстана А.А. Смаиловым, для дальнейшего успеха защиты рынка ЕАЭС необходимо внедрение цифровых технологий во все таможенные процессы и полноценный обмен данными среди таможенных служб стран Союза [17].
Помимо всего указанного выше, отмечаем, что санкции ряда стран в отношении России и Белоруссии не несли серьезных рисков для интеграции до 2022 г. [22], однако усложнение международных отношений в 2022 г., ограничения в финансовой сфере могут негативно отразиться на интеграции в рамках ЕАЭС. В этой связи крайне важен инструментарий хеджирования финансовых транзакционных рисков для обеспечения устойчивости в Союзе.
Реализация протекционистского инструментария в государственном управлении стран-членов ЕАЭС на внутрисоюзном уровне. В 2021 г. ВВП ЕАЭС превысил допандемийный уровень 2019 г. при опережении роста взаимной торговли (18%) по сравнению с ростом торговли с третьими странами (15%). Вместе с тем, объем внутрисоюзной торговли составляет около 15% от совокупного объема внешней торговли государств ЕАЭС [17]. Необходимо отметить, что данный уровень недостаточен для снижения экономической зависимости от третьих стран и обеспечения устойчивости экономики ЕАЭС (объем внутренней торговли в аналогичных интеграциях — порядка 40% и более). С учетом исчерпания первоначального эффекта интеграции Евразийского Экономического Союза [23], снятие внутрисоюзных ограничений представляется необходимым условием развития интеграционного процесса.
В условиях, когда тарифные барьеры в ЕАЭС устранены (что определяется положениями Таможенного кодекса ЕАЭС[12]), для защиты национальных рынков стран-участниц используются нетарифные методы регулирования торговли внутри Союза. В частности, к таким мерам относятся способы технического регулирования, относящегося к национальным требованиям санитарного, фитосанитарного и ветеринарного контроля. В ходе развития ЕАЭС нарастает работа по принятию технических регламентов, а также определены межгосударственные стандарты, что позволило существенно увеличить товарооборот среди государств Союза, особенно на начальном этапе становления. Вместе с тем, сокращающиеся, но существующие пробелы в техническом регулировании позволяют государствам ограничивать импорт товаров союзных стран.
В качестве примера можно привести случающиеся ограничения импорта в Россию белорусской молочной и мясной продукции. В статье Еликбаева К.Н. и Андроновой И.В. меры технического регулирования были сгруппированы в 3 группы [24]:
1) ограничения, связанные с превышением полномочий;
2) ограничения, обусловленные правовыми пробелами Союза;
3). ограничения, вызванные нарастающим недоверием к экспертизам и сертификатам стран-партнеров.
По нашему мнению, третий пункт является недоказательным, поскольку требует отдельного социологического исследования, оценивающего уровень недоверия. Однако следует согласиться с авторами статьи о причине первых двух пунктов — насыщение рынка товарами с высоким уровнем самодостаточности, заключающемся в отношении собственного производства и потребления. Среди мер, предлагаемых в указанной работе, наиболее действенным и целесообразным представляется развитие экспортной инфраструктуры Евразийского экономического союза. На наш взгляд, это позволит реализовывать продукцию, имеющуюся в избытке, на зарубежные рынки.
Протекционизм внутри ЕАЭС также рассматривался в статье Кочергиной Т.Е., где автором выделены основные проблемы, связанные с применением протекционистских мер: ограничение доступа к информации о барьерах; правовые пробелы в законодательстве; рост затрат на ведение предпринимательской деятельности. Для выявления эффекта от реализации государствами защитных мер предлагается использование цифровых средств (работа с базами больших данных, в том числе с применением искусственного интеллекта) [25]. Необходимость создания комплексной методики оценки протекционистских мер и влияния на национальные экономики, бизнес и общество подчеркивается со стороны всех стран, в том или ином ключе [17].
В качестве меры, способной увеличить товарооборот внутри ЕАЭС, а также усилить устойчивость национальных экономик и продовольственную безопасность, рассматривается строительство «Евразийского агроэкспресса». По оценкам правительства РФ, реализация данного проекта сможет повысить уровень торговли сельскохозяйственными товарами как внутри Союза, так и с внешними партнерами за счет обеспечения конкурентоспособных тарифов и скоростей перевозки (последнее особенно актуально для скоропортящейся продукции сельского хозяйства). [26]. Агроэкспресс может быть успешным проектом на пути к построению «евразийского транспортного каркаса» (ЕТК), идею о котором представил Председатель Правительства РФ М.В. Мишустин на площадке Второго Евразийского Конгресса, прошедшего в Москве в декабре 2021 г. ЕТК предполагает формирование объединенной сети транспортной инфраструктуры Евразии, включающей железные и автомобильные дороги, речные, морские и авиационные коридоры [27].Данный проект имеет существенное значение для развития внутренней и внешней торговли Союза. Вместе с тем, большое значение имеет равный доступ для всех участниц к транспортным сетям, в том числе — к морским портам, необходимость которого подчеркивается премьер-министром Казахстана А.А. Смаиловым. [17]. Для развития интеграции следует также, как отмечает премьер-министр Армении Н.В. Пашинян, расширять инструменты государственной поддержки промышленности в странах Союза [17]. Именно создание предпринимательской среды и её развития обеспечивает в конечном счете конкурентоспособность произведенной продукции на внутрисоюзном и зарубежном рынках и устойчивость экономического развития государств.
Выводы. Резюмируя все перечисленное, можно сделать ряд выводов.
На наднациональном уровне («ЕАЭС-мир») происходит усиление протекционистской доминанты государственного управления всех субъектов; при этом весомость регулирования международной торговли смещается от Всемирной Торговой Организации к интеграционным объединениям, что обеспечивает возрастание роли ЕАЭС для стран-членов; ВТО не является универсальным инструментом на фоне растущего числа региональных экономических объединений, выстраивающих торговлю по внутренним правилам.
В долгосрочной перспективе применение протекционистских мер государственного управления может привести к обеспечению устойчивости экономик стран-членов ЕАЭС и снижению зависимости от внешнеэкономических шоков. Наибольший эффект может быть достигнут при анализе и адаптации лучших зарубежных (в т.ч. китайских) практик и отечественного опыта реализации протекционизма и оценки эффекта для национальных экономик.
Санкционное давление со стороны ряда государств Запада на Россию создает вызовы для развития интеграционных процессов в Евразийском экономическом союзе. Для их нивелирования необходимо расширить внедрение цифровых технологий в таможенное оформление товаров и обеспечить полноценный обмен информацией между таможенными органами государств-членов, а также создать надгосударственный инструментарий хеджирования финансовых транзакционных рисков.
Для снижения необходимости внутренних барьеров в торговле внутри ЕАЭС предлагается развивать совместную экспортную инфраструктуру для реализации товаров с высоким уровнем самодостаточности на внешние рынки. Помимо транспортно-логистической инфраструктуры (Евразийский агроэкспресс, Евразийский транспортный каркас), предлагается перекрестно применять маркетинговую инфраструктуру и каналы экономической дипломатии стран-членов за счет возможностей соответствующих структур (например, Российский Экспортный Центр в РФ) и представительств торгово-промышленных палат государств ЕАЭС в зарубежных странах.


Статья поступила в редакцию 30.07.2022.

Список использованных источников:
1. Договор о Евразийском экономическом союзе (Подписан в г. Астане 29.05.2014) (ред. от 15.03.2018) [Электронный ресурс] — режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/ (дата обращения: 05.06.2022).
2. Официальный сайт Всемирной торговой организации [Электронный ресурс] — режим доступа: https://www.wto.org/index.htm (дата обращения: 05.06.2022).
3. ПМЭФ. Интеграция vs. протекционизм: роль институтов развития в формировании единого экономического пространства Большой Евразии [Электронный ресурс] — режим доступа: https://forumspb.com/news/news/integratsija-vs-protektsionizm-rol-institutov-razvitija-v-formirovanii-edinogo-ekonomicheskogo-prostranstva-bolshoj-evrazii (дата обращения: 05.06.2022).
4. ЕЭК. Тигран Саркисян: «Глубокая интеграция экономик стран ЕАЭС должна совершенствоваться с учетом мирового тренда на протекционизм» [Электронный ресурс] — режим доступа: http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/12–09–2018–2.aspx (дата обращения: 05.06.2022).
5. Росконгресс. Современная интеграционная повестка АТР: открытость или протекционизм. Уроки для ЕАЭС [Электронный ресурс] — режим доступа: https://roscongress.org/sessions/eef-2018-sovremennaya-integratsionnaya-povestka-atr-otkrytost-ili-protektsionizm-uroki-dlya-eaes/discussion/ (дата обращения: 05.06.2022).
6. Министерство иностранных дел Республики Беларусь. Присоединение Беларуси к ВТО [Электронный ресурс] — режим доступа: https://mfa.gov.by/export/wto/accession/ (дата обращения: 05.06.2022).
7. Беларусь застряла на пути к ВТО. Белрынок, 09.02.2021 [Электронный ресурс] — режим доступа: https://www.belrynok.by/2021/02/09/belarus-zastryala-na-puti-v-vto/ (дата обращения: 05.06.2022).
8. UNCTADStatistics [Электронный ресурс] — режим доступа: https://unctad.org/statistics(дата обращения: 05.06.2022).
9. International Monetary Fund, World Economic Outlook Databases, April 200 [Электронный ресурс] — режимдоступа: https://www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2022/April (дата обращения: 05.06.2022).
10. Китай сдерживает российский экспорт сильнее, чем ЕС и США [Электронный ресурс] — режим доступа: https://www.gazeta.ru/business/2022/02/17/14542819.shtml (дата обращения: 05.06.2022).
11. В Кремле оценили сроки достижения Россией технологического суверенитета США [Электронный ресурс] — режим доступа: https://www.vedomosti.ru/technology/news/2022/06/27/928530-sozdat-almaznii-fond-tehnologii (дата обращения: 05.06.2022).
12. Таможенный кодекс Евразийского экономического союза (Приложение № 1 к Договору о Таможенном кодексе Евразийского экономического союза) [Электронный ресурс] — режим доступа: http: //www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_215315 (дата обращения: 05.06.2022).
13. Соглашение по субсидиям и компенсационным мерам, ВТО [Электронный ресурс] — режим доступа: http://www.rgwto.com/wto.asp?id=3668&doc_id=2108 (дата обращения: 05.06.2022).
14. Соглашение по защитным мерам, ВТО [Электронный ресурс] — режим доступа: http://www.rgwto.com/wto.asp?id=3668&doc_id=2110 (дата обращения: 05.06.2022).
15. Соглашение по применению статьи VI ГАТТ [Электронный ресурс] — режим доступа: http://www.rgwto.com/wto.asp?id=3668&doc_id=2113 (дата обращения: 05.06.2022).
16. Промкооперация, импортозамещение, продбезопасность: Головченко о ключевых задачах ЕАЭС [Электронный ресурс] — режим доступа: https://www.belta.by/economics/view/promkooperatsija-importozameschenie-prodbezopasnost-golovchenko-o-kljuchevyh-zadachah-eaes-486890–2022/ (дата обращения: 05.06.2022).
17. Официальный информационный ресурс Премьер-Министра Республики Казахстан. Взаимная торговля, прослеживаемость товаров и развитие интеграционного потенциала: как прошло заседание ЕМПС в Нур-Султане [Электронный ресурс] — режим доступа: https://www.primeminister.kz/ru/news/reviews/vzaimnaya-torgovlya-proslezhivaemost-tovarov-i-razvitie-integracionnogo-potenciala-kak-proshlo-zasedanie-emps-v-nur-sultane-2512550 (дата обращения: 05.06.2022).
18. Распоряжение Правительства РФ от 05.03.2022 N 430-р «Об утверждении перечня иностранных государств и территорий, совершающих недружественные действия в отношении Российской Федерации, российских юридических и физических лиц» [Электронный ресурс] — режим доступа: http://government.ru/news/44745/ (дата обращения: 05.06.2022).
19. Приказ Минпромторга России от 19.04.2022 N 1532 «Об утверждении перечня товаров (групп товаров), в отношении которых не применяются положения подпункта 6 статьи 1359 и статьи 1487 Гражданского кодекса Российской Федерации при условии введения указанных товаров (групп товаров) в оборот за пределами территории Российской Федерации правообладателями (патентообладателями), а также с их согласия» (Зарегистрировано в Минюсте России 06.05.2022 N 68421) [Электронный ресурс] — режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_416496/ (дата обращения: 05.06.2022).
20. Бренд складу не хозяин. Коммерсантъ, 29.03.2022 [Электронный ресурс] — режим доступа: https://www.kommersant.ru/doc/5281876 (дата обращения: 05.06.2022).
21. Мечта перекупщиков и кошмар официальных дистрибуторов: как будет работать параллельный импорт. Ведомости, 15.05.2022 [Электронный ресурс] — режим доступа: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2022/05/15/922103-mechta-perekupschikov-parallelnii-import (дата обращения: 05.06.2022).
22. Аналитический меморандум. Международная конференция «Стратегии ЕАЭС в эпоху нового протекционизма». Высшая школа экономики [Электронный ресурс] — режим доступа: https://cceis.hse.ru/data/2020/05/21/1547805735/Меморандум%2012%20мая%20РУС(1).pdf (дата обращения: 05.06.2022).
23. Иванова О.Б. Проблемы обеспечения экономической безопасности государств — членов Евразийского Экономического Союза /О.Б. Иванова, С.А. Хапилин // Вестник Ростовского государственного экономического университета (РИНХ). — 2017. — №1(57). — С. 106–112.
24. Еликбаев К.Н. Технические барьеры в торговле: практика ЕАЭС /К.Н. Еликбаев, И.В. Андронова // Российский внешнеэкономический вестник. — 2021. — №1. — С.29–43. DOI 10.24412/2072–8042–2021–1–29–43
25. Кочергина Т.Е. Барьеры и ограничения во взаимной торговле стран Евразийского экономического союза как объект анализа страновых рисков // Многополярная глобализация и Россия: Материалы VIII Международной научно-практической конференции памяти А.Ю. Архипова, Ростов-на-Дону — Таганрог, 20–22 мая 2021 года. — Ростов-на-Дону — Таганрог: Южный федеральный университет, 2021. — С. 162–167.
26. Правительство России. Заседание Евразийского межправительственного совета в расширенном составе [Электронный ресурс] — режим доступа: http://government.ru/news/44653/ (дата обращения: 05.06.2022).
27. Правительство России. Второй Евразийский Конгресс [Электронный ресурс] — режим доступа: http://government.ru/news/43980/ (дата обращения: 05.06.2022).

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия