| | Проблемы современной экономики, N 4 (60), 2016 | | ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНОВ И ОТРАСЛЕВЫХ КОМПЛЕКСОВ | | Киркорова Л. А. зав. кафедрой аграрной экономики Института экономики и управления
Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого,
доктор экономических наук, профессор Тимофеева Р. А. профессор кафедры управления и делового администрирования Института экономики и управления
Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого,
доктор экономических наук
| |
| | В статье анализируется сложившаяся ситуация несбалансированного развития регионов, вскрыты причины сформировавшегося дисбаланса и высокой степени неравномерности регионального социально-экономического развития. Уточнены трактовки понятий устойчивого и сбалансированного развития регионов, даны характеристики категорий статической и динамической стабильности систем, определены их отличительные особенности. Предлагается переход на новую концепцию устойчивого развития, согласно которой человек не объект, а субъект. Предлагается нивелировать территориальные различия при помощи экономической интеграции на основе социальной включённости населения в социально-экономические процессы, как значимого фактора устойчивого сбалансированного развития регионов | Ключевые слова: устойчивое развитие регионов, локальный монополизм, статическая и динамическая стабильность, малый бизнес, государственное регулирование, концепция устойчивого развития | УДК 332.05; ББК 65.04 Стр: 132 - 134 | Рейтинг социально-экономического положения регионов по итогам 2015 г., как и в предыдущем 2014 г. показывает, что лидирующее положение сохраняют экономически сильные субъекты Российской Федерации — города Москва и Санкт-Петербург, Республика Татарстан, Свердловская, Челябинская, Тюменская области, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, Московская область. Они же занимают ведущие позиции и в рейтинге регионов по благосостоянию семей, и, за исключением Ямало-Ненецкого автономного округа, в рейтинге российских регионов по качеству жизни. Свидетельствуют ли данные рейтинги об устойчивости сбалансированного развития регионов? Полагаем, что нет, потому что рейтинги возглавляют города федерального значения и сырьевые регионы, и в случае быстрого развития возобновляемых источников энергии последние могут потерять свои позиции. В экономике России устойчивым стало не сбалансированное развитие регионов, а дисбаланс в их развитии, чему свидетельство количество доноров, число которых в 2015 году составило 15, а остальные это реципиенты [2, 4].
Сложившаяся ситуация приводит к постоянным нерациональным, с точки зрения развития национальной экономики, «перетокам» различных видов ресурсов и, в первую очередь, трудовых. Население уезжает в крупные города, города–миллионники. Несомненно, такова мировая тенденция, но в России она усиливается в связи с некомфортностью проживания на малой родине. Некомфортность проживания — отсутствие работы или наличие работы с низкой (зачастую менее МРОТ) заработной платой, отсутствие дорог или наличие непроезжих грунтовых дорог (только для тракторов), отсутствие возможности получить первую медицинскую помощь или низкий уровень здравоохранения. Понятие экологии является столь же далёким, как экономика знаний. Единственная страна мира, которая хранит в недрах все элементы периодической системы Д.И. Менделеева, имеет высокую степень неравномерного экономического развития. Причины видятся в следующем:
– во-первых, монополизация рынка в регионах-реципиентах;
– во-вторых, неразвитость малого бизнеса;
– в-третьих, коррупция и нецелевое и неэффективное использование бюджетных средств.
Монополизации рынков способствует государственно-монополистическая ментальность социалистической экономики, сохранившая себя в современной России. Распространён локальный монополизм, но не по причине ненасыщенности рынка определённым товаром, выпускаемым предприятием в регионе, а в силу недопущения конкурентов на региональный рынок других производителей, что объясняется необходимостью развития местного производства для целей сохранения налогооблагаемой базы и недопущения роста безработицы. Результатом подобных действий является ценовой и качественный проигрыш потребителя, как априорные следствия любой монополии.
Уровень бедности населения также является одним из факторов развития локального монополизма, ибо товар не местного производителя за счёт транспортных издержек, а не только по причине высокого качества, будет проигрывать в ценовой конкуренции, и может быть не продан или объём продаж минимизирован. Россия находится по уровню бедности на 90–95 месте вместе с Албанией, Боснией и Герцеговиной, Бирмой, Доминиканой и Индией [6]. Рассматривая уровень бедности населения, следует учитывать методологию измерения бедности, которая различна по странам мира. Например, в США доход семьи сравнивают с трёхкратной стоимостью минимального набора продуктов питания, а в России бедными считают граждан, чей доход ниже прожиточного минимума. Кроме того, в США разработаны девятнадцать наборов по разным группам населения. По данным декабрьского опроса, проведённого Всероссийским центром изучения общественного мнения, доля бедных семей за 2015 год выросла в два раза. В 2016 году ряд экспертов прогнозирует достижение уровня в России максимального значения с 2005 года, что ещё в большей степени усилит влияние фактора локального монополизма.
Неразвитость малого бизнеса в России наблюдается 25 лет. Проблемы, по сути, остаются прежними, т.е.
– высокие ставки по кредитам,
– высокие ставки по налогам,
– административное давление,
– нестабильность налогового законодательства,
– неопределённость экономической ситуации,
– непрозрачность госзакупок и другие не менее важные проблемы, такие как недостаток квалифицированных кадров и недостаточный уровень необходимых компетенций у самих предпринимателей.
По мнению представителей малого бизнеса издержки, возникающие при общении с контрольно-надзорными органами, составляют почти половину всех издержек, а целью проверок является пополнение бюджета, а отнюдь не забота о потребителе. При этом ухудшились условия кредитования — принимаются только твёрдые залоги и не принимаются залоги в форме товаров в обороте и прав выручки, к тому же банки в рыночную стоимость залога закладывают риски. В России с 1 января 2016 года вводится закон о «надзорных каникулах» для малого бизнеса, по которому в течение трёх лет объявляется мораторий на проверки малого бизнеса государственными структурами. Закон не распространяется на предпринимателей, допустивших ранее грубые нарушения и на виды деятельности, связанные с опасностью для жизни и здоровья граждан, окружающей среды и иных ценностей, охраняемых законами Российской Федерации. Дальнейшая деятельность малого бизнеса покажет эффективность данного закона, т.е. насколько комфортнее и безопаснее будет вести бизнес и насколько улучшится или ухудшится качество товаров и услуг для потребителя[7].
Одна из причин малого временного промежутка функционирования субъекта малого бизнеса (в России — 3,4% остаются в бизнесе и через три года, в США таковых 34%) — ставка налога: налоги в России составляют более 80% прибыли, в США — 13,3% от чистого дохода. Во всех странах малый бизнес выполняет, прежде всего, социальную функцию, в России это источник бюджета [1].
Коррупция как злоупотребление доверенной властью ради личной выгоды известна со времён Шумерского царства, с ней борются, но не искореняют причины коррупции. Получается, что процесс борьбы с коррупцией требует всё больше финансовых средств, и сам начинает иметь коррупционную составляющую. Закрытость органов исполнительной власти, низкая степень информированности населения, недостаточный уровень экономической свободы превращает процесс борьбы с коррупцией в процесс с отсутствием рациональности и эффективности, т.е. средств тратим много, а цели не достигаем. Целесообразно обратиться к опыту других стран. Например, модель Финляндии, простая и понятная, рассматривающая коррупцию как уголовное преступление. Другая модель — из Швеции, где в своё время Пётр I позаимствовал меркантилизм. Он у нас остался, шведы от него избавились: государственное регулирование построено не на системе запретов и ограничений, а на системе стимулов — налогов, тарифов, льгот, субсидий[5].
В Швеции обеспечен доступ к внутренним государственным документам, и эти документы понятны для граждан, а не являются предметом выражения казуистических способностей чиновников. Нецелевое и неэффективное использование бюджетных средств — братья коррупции, и нередко неэффективное использование наносит больший вред, нежели нецелевое.
Рассматривая причины неравномерного экономического развития регионов важно отметить, что полностью сбалансированного развития регионов добиться нельзя, но нивелировать территориальные различия можно при помощи экономической интеграции, которая базируется в современном мире на социальной интеграции, использующей различные виды коммуникаций для обмена информационными потоками. Социальная включённость населения в экономические процессы региона является значимым фактором устойчивого сбалансированного развития регионов.
Обращает внимание трактовка некоторых авторов термина «устойчивое сбалансированное развитие», которые проводят тождество между устойчивым развитием и сбалансированным развитием, к тому же называя подобное развитие правильным. На наш взгляд, сбалансированное развитие — это согласованное развитие трёх компонент — экономической, социальной, экологической. Устойчивое развитие — это постоянное развитие, несмотря на противодействия и неблагоприятные воздействия различных сил.
Таким образом, устойчивое сбалансированное развитие региона — это постоянное развитие экономической, социальной и экологической региональных подсистем с учётом их согласованного взаимодействия, дающего синергетический эффект для обеспечения динамической стабильности региона (рис.1). | | | Рис. 1. Динамическая стабильность региона | Динамическая стабильность — способность системы в определённый момент времени сохранять себя без изменения внутренней среды при внешнем воздействии. Самосохранение — через самосовершенствование, саморазвитие. Система постоянно работает над собой, она не находится в состоянии покоя, равновесия, неопределённости и риски являются благодатной почвой для новых импульсов и озарений. Система творческая, поэтому она переходит на новый виток развития, приобретает новые характеристики и становится новой, совершенно иной системой, но в определённый момент воздействия её базовые характеристики неизменны. Отличительные особенности систем со статической и динамической стабильностью следующие:
1) организационные структуры статических систем являются относительно постоянными длительное время, динамических — носят переменный характер, причём они не только изменяют себя, но они изменяют своих контрагентов под себя, как хороший маркетолог потребителя;
2) связи и отношения при динамической стабильности переходят из категории устоявшихся в нарастающие, т.е. количественно их большеи они становятся глубже и содержательнее, две-три связи могут дать толчок рождению десяти других связей;
3) реакция на раздражители прямо противоположная, при статической стабильности возникает реакция сопротивления, по типу феномена группового мышления при принятии управленческих решений (всё отвергать, что может потенциально нас дестабилизировать, у нас всё хорошо и все наши идеи правильные); при динамической стабильности в раздражителе ищут выгоду, общие точки соприкосновения (в любом самом противоположном мнении можно найти хотя бы один процент полезного для себя, или поблагодарить, пусть даже внутренне, за то, что не дают стабилизироваться и остановиться);
4) производство при динамической стабильности строится по модульному принципу, т.е. работник или бригада работников отвечают за определённый модуль, а не за отдельную операцию, что повышает значимость работника, способствует развитию его творческих способностей, так как работа становится более разнообразной и построенной на коллективной мудрости;
5) содержание работы при динамической стабильности предъявляет совсем другие характеристики для персонала — не исполнительство, а созидательство;
6) изменение требований к работнику приводит и к трансформации должностных инструкций, в которых вместо перечня обязанностей, порою пошагового регламента, возникают обязанности, сгенерированные на творческой активности, а не на исполнительской пассивности;
7) исполнителям платят за исполнение должностной инструкции, согласно штатному расписанию, в системах динамической стабильности — за результат; в СССР вполне оправданно называли чиновников функционерами, они функционировали в процессе динамической стабильности, результат известен; в современной России чиновников редко называют функционерами, чаще коррупционерами, что тоже имеет основания, так как они выдают результат, вопрос — для кого, но это уже другая тема;
8) Априори оплата труда и продвижение по службе — технологии взаимосвязанные, если платят за результат, то продвигают по службе за творческие способности, которые создали этот результат, но он невозможен без соответствующих условий, которые обеспечивает уже руководитель, т.е. система управления, и как уже было ранее упомянуто, построенная на технологиях управления знаниями;
9) Прибыль — цель любой коммерческой компании, но российские в отличие от других стран пытаются это сделать сразу и быстро, без учёта категории качества, без внимания к потребителям, без соблюдения экологических требований; в системе динамической стабильности прибыль является частью динамического эффекта.
Таким образом, перечисленные характеристики позволяют сделать вывод о сильной жизнеспособности систем динамической стабильности в противоположность системам статической стабильности.
Динамическая стабильность как результат синергетического эффекта, получаемого от согласованного взаимодействия экономической, социальной и экологической подсистем, позволяет региону развиваться в соответствии с концепцией устойчивого развития.
Концепция устойчивого развития противопоставляется традиционной экономике, считающей максимизацию прибыли и удовлетворение потребителей постоянным явлением, условия для выживаемости которого создаёт государство, используя различные регуляторы. Но нет ничего вечного и модель экономики, существующая уже более 500 лет, не справляется с новыми неопределённостями и рисками. Человек в процессе своей интеллектуальной эволюции пришёл к однозначному выводу, что всё-таки главный капитал это он сам, и для его жизни вовсе не требуется наличие огромного объёма имущества и финансов, а требуется чистый воздух, родниковая вода и натуральная пища. Но это не означает, что человек вернулся в основание пирамиды Маслоу, наоборот, он стал более духовным и склонным к саморазвитию, к самопознанию, к самосовершенствованию. Биологически человек остался прежним, но интеллектуально он перешел в состояние, которое можно характеризовать уже как человека совершенно другой системы. Безусловно, новой системе присущи новые экономические интересы. Для Человека становится менее значимым постоянная максимизация прибыли, ему важнее проявить себя как личность, создав что-то новое, чего до него не было. Поэтому всё чаще мы можем наблюдать интерес к инновациям, стартапам и другим конструкциям успеха. Не случайно и появление концепции устойчивого развития, согласно которой человек не объект, а — субъект развития [2].
На наш взгляд, концепция устойчивого развития должна иметь истоки своего воплощения именно в регионах, на малых территориях, как элементах всей социально-экономической системы государства. Например, неиспользуемые, заброшенные, заросшие не только сорной травой, но и кустарниками когда-то пахотные земли. Таких земель немало в северо-западных регионах. Логично было бы отдать их в собственность тем, кто хочет работать на земле, но установить определённый контроль и в случае использования не по назначению или с использованием, приносящим вред природе и человеку, проводить изъятие, несмотря на вложенные средства. Главное условие — надлежащее целевое использование земли. При этом создать максимально комфортные условия для малого бизнеса.
Монополизация рынков там, где необходимо, должна быть сохранена, если она полезна для региона. Сохраняемая монополизация связана с публичными услугами и инновационной индустрией. Публичные услуги, например, городской общественный транспорт, финансируется из городского бюджета, но перевозки в городе осуществляют три автотранспортных предприятия, причём два из них арендуют стоянки и ремонтируют автобусы у одного из трёх. Подобная схема порождает рост трансакционных издержек, неудовлетворительное состояние парка, плохое качество обслуживания. При этом тарифы на перевозки растут с завидной регулярностью. Решение проблемы возможно, если приватизировать государственный автопарк, т.к. остальные два являются частными, но имеются и другие варианты — например, государственно-частное партнёрство. Инновационная индустрия — это, так называемые, скрытые чемпионы, т.е. узкоспециализированные компании с хорошим оборотом высокотехнологичной продукции, отнюдь не гиганты по занимаемым площадям. Они размещаются в небольших городах, которые в силу такой ситуации являются моногородами, и данная монополия только приветствуется.
Монополизации в сфере торговли, услуг, пищевой промышленности априори не должно быть. Это позволит сохранить жёсткий контроль за качеством товаров и услуг и решать экологические вопросы.
Создавая простые и понятные условия для создания субъектов малого предпринимательства, избавляясь от ненужной монополизации, можно решить проблему коррупции. Кроме того, реализация данного подхода будет способствовать решению демографической проблемы, что обеспечит прирост экономически активного населения. Таким образом, будет обеспечиваться устойчивое сбалансированное развитие регионов, а институциональные реформы не будут насаждаться сверху. Граждане, посредством социальной включённости, смогут создавать современную самодостаточную экономику, которую невозможно создать на базе меркантилистского капитализма российского образца. |
| |
|
|