|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (70), 2019 | | | | ЭКОНОМИКА И РЕЛИГИЯ | | | Дудкин В. Л.
аспирант кафедры международного менеджмента
Белорусского государственного университета (г. Минск)
| |
| | | | | В статье рассматривается социально-экономическое учение папы Римского Павла VI, сформулированные в энциклике Populorum Progressio, апостольском письме Octogesima Adveniens, синодальном документе Justitiain Mundo и апостольском увещании Evangelii Nuntiandi и отразившие реакцию Римско-католической Церкви на наступление постиндустриальной эпохи | | Ключевые слова: Павел VI, энциклика, апостольское письмо, апостольское увещание, пастырская конституция о Церкви в современном мире, Populorum Progressio, Octogesima Adveniens, Justitiain Mundo, Evangelii Nuntiandi | | УДК 316.42, 282; ББК 60.524, 86.375 Стр: 243 - 246 |
Джованни Батиста Монтини был избран папой Римским 21 июня 1963 года, всего через три недели после смерти Иоанна XXIII, и взял имя Павла VI. Его выбор в качестве папы считался предсказуемым, даже позволив прессе с некоторой долей уверенности объявить об этом за целых два часа до фактического окончательного голосования. Смысл этой предсказуемости заключался в понимании кардиналами-выборщиками того, что новому папе нужно будет продолжать политику и действия, начатые Иоанном XXIII. Это было особенно важно, поскольку со времени начала II Ватиканского собора прошло еще даже менее года. Так что выбор кардинала Монтини был естественным: он тесно сотрудничал с Иоанном XXIII в подготовке к Собору, принимал непосредственное участие в его работе, имел долгую историю последовательных назначений в курии и репутацию «городского пастыря». Он характеризовался как обладающий навыками и знаниями, необходимыми для руководства Церковью в надвигающемся водовороте реформ. Кроме того, он разделял с Иоанном XXIII неизменную озабоченность проблемами справедливости, мира и деятельности Церкви на социальной арене. Эта озабоченность побудила его присоединиться к другим прогрессивным в смысле социальной проблематики кардиналам в ходе II Ватиканского собора, призывая к более активному диалогу и серьезному отношению к социальным аспектам современного мира. Став папой Римским, Павел VI обратился к социальным проблемам в энциклике Populorum Progressio, апостольском письме Octogesima Adveniens и апостольском увещании Evangelii Nuntiandi, что окончательно привело к смещению от «евроцентричной» направленности Церкви в сторону более глобального взгляда.
В 1965 году на последней сессии II Ватиканского собора под председательством Павла VI была принята пастырская конституция Gaudiumet Spes («О церкви в современном мире»). Это был последний утвержденный документ, но его влияние продолжает проявляться и сегодня, особенно в отношении подхода и деятельности Церкви в социально-экономической сфере.
Название «Церковь в современном мире» свидетельствует о намерении Собора прочно увязать опыт Церкви с опытом человечества. То есть подчеркнуть, что Церковь является частью человеческой истории и не выступает в роли наблюдателя, но воплощена в человеческом опыте [1, §40].
Другим важным моментом было явное усилие со стороны Церкви вступить в диалог с миром. В своем анализе современного мира Собор обнаружил значительные социальные изменения, происходящие притом повсеместно. Эти изменения повлекли за собой как позитивные возможности, так и негативное влияние. Собор утверждал, что эти изменения дали всему человечеству огромные ресурсы и технологии для ведения здоровой и полноценной жизни. Однако, даже при этих возможностях повышения всеобщего благосостояния, значительная часть человечества оставалась в нищете, нужде и незащищенности. Собор призвал в срочном порядке исправить эту неприемлемую реальность.
Первым шагом на пути к решению проблемы, по мнению участников Собора, должно было стать «различение знамений времен и истолкование их в свете Евангелия» [1, §4]. Человечество — не пассивный объект изменений, но может, если оно того пожелает, установить такой социальный порядок, который успешно служил бы ему [1, §9]. Собор рассматривал этот процесс как активное отношение к человеческому благополучию. В продвижении этого благополучия Собор прямо призывает к «построению лучшего мира в истине и справедливости» [1, §55]. Сей процесс предполагает постоянное совершенствование социального порядка, ориентированного на человеческую личность и общество и их «жажду полной и свободной жизни, достойной человека, жажду поставить себе на службу все блага, которые современный мир может предоставить им в таком изобилии» [1, § 9], что требует взаимозависимости, взаимности, уважения, гармонии, единства и равенства, которые пронизывают общественную жизнь на всех уровнях.
Целью Собора в рамках построения «лучшего мира» являлось осознание присущего человеческой личности достоинства как божественного творения. Эта позиция не нова, поскольку она отражает понимание Церкви и толкование ею социальной ситуации человечества на протяжении веков. Тем не менее, это важный принцип для Собора, поскольку он имеет отношение к человеческой совести, социальным отношениям, а также к религиозным верованиям и убеждениям, из чего следовало, что все утверждения Собора имеют решающее значение для совершенствования и улучшения благосостояния человечества.
Хотя в основе «лучшего мира» лежит концепция человеческой личности как индивидуального творения, Собор традиционно считает, что люди являются существами социальными и как таковые образуют человеческие сообщества. Эти сообщества не должны подрывать индивидуальную инициативу, свободу мысли и действий или личные права и обязанности. Они должны быть местом, где люди могут развиваться и реализовывать свое человеческое призвание. Кроме того, уважение и любовь должны распространяться также и на инакомыслящих [1, §28].
В стремлении к созданию «лучшего мира» Собор выделил пять областей «особой срочности», представленных ниже.
● Семья и брак: Собор рассматривает распад института брака и традиционного семейного устройства как угрозу структуре общества. Утверждается, что семьи являются основой общества и что «благо личности, а также человеческого и христианского общества тесно связано с благополучным положением супружеской и семейной общности» [1, § 47].
● Развитие культуры: ее важность уясняется из вступительного предложения раздела: «человек приходит к истинной и полной человечности только через культуру» [1, §53]. Собор понимает культуру как «...все то, благодаря чему человек утончает и развивает различные душевные и телесные дарования...» [1, §53]. Стремительные социальные трансформации, вызванные обилием достижений науки и техники, требуют внимания к процессу развития человеческой культуры. При этом необходимо помнить о древних и традиционных культурах, вступая в диалог с новыми и развивающимися культурами, преследуя цель гармонии и защищая традиционные конструкции, где это необходимо [1, §53].
● Социально-экономическая жизнь: многое из того, что Собор выделяет в этой области, перекликается с традиционными темами, которые рассматривались ранее в социальном учении. Вновь подтверждается мнение о том, что человеческая личность является не просто винтиком в колесах социально-экономического развития, а центром этого развития. Технологии, политическая экономия и прогресс — это средства для развития человека, а не цель, и они должны оставаться под жестким контролем человека. Человек имеет право и обязанность вносить вклад в собственное развитие и развитие человеческого общества.
● Мир: каким бы оптимистичным ни был взгляд Собора на мир, он должен быть неизменно уравновешен трезвой реальностью войны, раздоров и страшного накопления вооружений. Мир понимается не просто как отсутствие войны, достигается не за счет военной мощи государств и не может быть установлен через диктатуру [1, §78]. Он является «предприятием справедливости», достигаемой в деле защиты личного благополучия и в условиях совместного доступа людей к духовным богатствам друг друга [1, §78].
● Учреждение международного сообщества: Собор повторяет предложение Иоанна XXIIIо необходимости «международного авторитета» для содействия всеобщему благу и призывает к новому экономическому порядку, который избавит мир от экономического дисбаланса и удовлетворит нужды человечества.
«Развитие народов»
Первая социальная энциклика папы Павла VI Populorum Progressio («Развитие народов») появилась в 1967 году — менее чем через полтора года после завершения работы II Ватиканского собора и обнародования Gaudiumet Spes. Она была издана в условиях напряженной международной обстановки, вызванной эскалацией напряженности вследствие «холодной войны». Цель публикации энциклики состояла в том, чтобы однозначно утвердить, что развитие должно быть сбалансированным по всему миру.
Прежде чем перейти к аргументации в пользу сбалансированного развития, Павел VI провел социальный анализ мира: «Человеческое общество тяжело больно. Причина этому — не столько в истощении природных ресурсов или в контроле меньшинства над ресурсами мира, сколько в отсутствии братства между людьми и народами» [2, §66]. Павел VI выделил шесть основных областей, которые подтвердили его диагноз.
Первой была борьба новых независимых стран за рост политических свобод с «подходящим автономным ростом» [2, §6]. Этот рост был не только экономическим, но и социальным.
Во-вторых, он указал на постоянно растущий дисбаланс между богатыми и бедными странами. Дисбаланс отражается в производстве продуктов питания. В то время как некоторые страны могут производить излишки для своего населения, другие «мучительно» не имеют такой возможности [2, §8]. Торговые режимы, препятствующие более бедным странам иметь стабильные рынки и доходы для покупки того, чего им недостает, еще более усугубляют проблему.
В-третьих, Павел VI считал, что «социальные конфликты» приобрели общемировое измерение. Он утверждал также, что классовая борьба, которая в значительной степени ограничивалась промышленно развитыми странами, стала охватывать и аграрные экономики [2, § 9].
Четвертой областью было «вопиющее» неравенство в осуществлении власти. Павел VI утверждал, что это неравенство является результатом того, что меньшинство контролирует ресурсы, что делает практически невозможным для большинства обеспечивать себя [2, §9].
В-пятых, он подчеркнул борьбу, которая существует между традиционными ценностями и новыми «более прогрессивными» формами общественной жизни [2, §10]: имеет место значительное подавление традиционного в пользу более современного, что пагубно сказалось на традиционных культурах. Этому процессу слишком часто способствовала Церковь через свою благонамеренную миссионерскую деятельность.
Наконец, Павел VI полагал, что «течение болезни» приводит к насильственным разногласиям, свидетельствующим о «склонности к восстаниям и дрейфе к тоталитарным идеологиям» [2, §11] — весьма серьезная ситуация, которая была «очевидна для всех».
Чтобы противостоять этим серьезным социальным явлениям и смягчать их, Павел VI изложил многоплановый процесс человеческого развития, которое он назвал «подлинным». Этот процесс был основан на следующих фундаментальных концепциях.
● В конечном итоге ответственность за свое развитие несет сам человек.
● Как социальное существо, человек развивается не изолированно, а в более широком социальном контексте.
● Развитие — это не просто экономический рост, его цель — полный трансцендентный гуманизм [2, §15–16] и оно подразумевает переход от «менее гуманных условий к по-настоящему гуманным» [2, §20]. Примерами менее гуманных условий являются отсутствие материальных благ, необходимых для жизни, моральные недостатки, вызванные эгоизмом, репрессивными социальными структурами, эксплуатацией и злоупотреблением властью [2, §21]. Условия, которые считаются по-настоящему гуманными: удовлетворение жизненных потребностей, рост знаний, победа над социальными бедствиями, рост уважения к другим, переход к более простому образу жизни, сотрудничество во имя общего блага, стремление к миру и трансцендентное осознание состояния и экзистенции человека [2, §21].
● Прогресс, рост и развитие — не самоцель, а средства достижения цели, которые помогают человеку реализовать свое человеческое призвание. Стяжание и увеличение собственности не являются конечной целью. Экономический рост следует считать «амбивалентным» [2, §19].
При публикации энциклика подверглась резкой критике со всех сторон. Эта критика варьировалась от «много слов, мало дела» до якобы утверждения энцикликой «ленинской» политики и повторения плана роста и модернизации президента Трумэна. Однако, с точки зрения XXI века становится ясно, что многое из того, что предложил Павел VI в Populorum Progressio, впоследствии легло в основу общепринятой философии человеческого развития.
«Восьмидесятая годовщина»
Второй важный вклад Павла VI в христианскую социальную мысль выражался в апостольском письме на имя главы Папского совета по делам мирян и Папского совета по вопросам справедливости и мира. Письмо Octogesima Adveniens («Восьмидесятая годовщина») было написано в 1971 году в ознаменование восьмидесятой годовщины Rerum Novarum.
Это письмо считается первым официальным документом христианского социального учения, в котором мир социально оценивается в постиндустриальной перспективе. Сознавая, что инструменты оценки, использованные в предыдущих энцикликах, могут быть неадекватными, Павел VI значительно изменил методологию по сравнению с энцикликой Octogesima Adveniens.
Павел VI считал, что хотя христианское социальное учение имеет глобального адресата, разнообразие социальных ситуаций в мире требует действий, адаптированных к конкретным социальным реалиям. По его словам, «перед лицом столь разных ситуаций трудно произнести единое послание и предложить решение, имеющее универсальную силу» [3, §4]. Он уполномочил местные общины анализировать свою социальную ситуацию и соответственно разрабатывать план действий: «Христианские общины должны объективно проанализировать ситуацию, которая присуща их собственной стране, пролить на нее свет неизменных слов Евангелия и вывести принципы рассуждения, направления деятельности и план действий, исходя из социального учения Церкви» [3, § 4].
Новая постиндустриальная среда постоянно создавала новые проблемы для социального устройства человечества и Павел VI начал документ с изложения своей цели «...расширить учение своих предшественников в ответ на новые потребности меняющегося мира» [3, §1]. Он описал эти «новые потребности» в терминах новой социальной проблематики, оказавшей глубокое влияние на благосостояние людей, выделив пять основных областей.
Первой было влияние урбанизации, как на человека, так и на общество. Павел VI утверждал, что это «необратимое» явление в человеческом обществе радикально изменило образ жизни людей и реорганизовало их социальные отношения. Он обнаружил распад традиционных социальных структур и результат для индивида: «человек испытывает новое одиночество ... он чувствует себя чужим» [3, §10].Урбанизация также оказала значительное влияние на все сегменты общества. Павел VI считал, что в «неупорядоченном» росте городской среды «рождается новый пролетариат» [3, §10]. Эти новые группировки рабочего класса жили либо на периферии, либо на нежелательных участках городских районов. Они были жертвами дискриминации и равнодушия, и почти всегда жили в «бесчеловечных» условиях. Беднота была не единственным сегментом, серьезно пострадавшим от урбанизации. Павел VI указал, что и для молодых семей, пар и отдельных лиц было проблематичным приобрести или получить «достойное жилье» [3, §11].
Вторая новая проблема, на которую указал автор, — это разрыв между поколениями. На молодежь негативно влияют стремительные изменения в обществе. Молодые люди не уверены в своем будущем, традиционные ценности и убеждения не имеют большого значения, авторитеты усомневаются, а диалог со старшим поколением сложен, что приводит к конфликтам [3, § 13].
Третий вызов социальному благополучию связан с равными правами женщин. Павел VI утверждал, что существует фундаментальная необходимость признать и защитить независимость женщины как личности и ее равные права на участие в культурной, экономической, социальной и политической жизни [3, § 13].
В-четвертых, Павел VI указал на новый класс маргинализованного человечества, возникающий вследствие быстро меняющихся индустриальных условий и последующей быстрой адаптации, которая требуется для этих новых условий. Он утверждал, что появится много обездоленных рабочих, потому что они не смогут адаптироваться. Появятся новые формы дискриминации и угрозы человеческому достоинству в результате трудовой миграции. Он считал, что уже появляется новый класс бедняков, которые даже не могут начать участвовать в этой высококонкурентной борьбе [3, § 15].
Наконец, Павел VI утверждал, что возникают новые проблемы, связанные с все возрастающим влиянием социальной коммуникации. Несмотря на преимущества достижений массовой коммуникации, обратная сторона оказала пагубное влияние на свободу личности в социальной, экономической, политической и идеологической сферах. И последней проблемой, на которую указал автор, была проблема окружающей среды. По его словам, «человеку внезапно становится известно, что из-за необдуманной эксплуатации природы он рискует разрушить ее и стать в свою очередь жертвой этого разрушения» [3, § 21]. В этой деградации он увидел причину появления новых болезней, «невыносимую» ситуацию для будущих поколений и социальную проблему, которая затронула все человечество.
«Справедливость в мире» и «Евангелизация в современном мире»
Третий и четвертый документы социально-экономического характера во время понтификата Павла VI были ответами на две всемирные встречи католических епископов. Эти «синоды» были санкционированы II Ватиканским собором для продолжения церковной реформы, а также для проведения исследований и консультирования по вопросам, касающимся Церкви.
Подготовленные документы носили внутренний характер и направлялись папе, чьей прерогативой и было их опубликование. Третья из таких встреч прошла в 1971 году, и результаты обсуждений были зафиксированы в документе Justitiain Mundo («Справедливость в мире»), принятом Синодом и скрепленном папской печатью.
Justitiain Mundo следовала за Octogesima Adveniens и находилась под значительным влиянием богословия этой энциклики. Епископы были настолько убеждены в его достоинствах, что в первых параграфах схожим образом утверждали, что человеческий опыт и история содержат трансцендентное откровение, которое необходимо «тщательно изучить» в свете Евангелия, чтобы построить более «справедливый» и более «человечный» мир [4, §1–2].
Вступительные абзацы содержат еще два дополнительных утверждения, которые интересно отметить. Первым было определение справедливости. Епископы решили не давать его, а описать»несправедливость» через ситуационное исследование мира. Они указали на несправедливую «сеть господства, угнетения и злоупотреблений, которые душат свободу и ...препятствуют большей части человечества разделять блага ... более справедливого и более любящего мира» [4, §3]. Они утверждали, что эта «несправедливая сеть», укоренившаяся в человеческом опыте, не является нормальной для человечества — реальность, которая в конечном итоге объединяет и побуждает людей «освобождать себя» [4, § 4].
Вторым важным утверждением во введении был аргумент, что Церковь должна действовать от имени справедливости и активно работать ради социальных изменений, чтобы создать более справедливый мир. Епископы считали, что такое действие было неотъемлемой частью миссии Церкви [4, §6]. Другими словами, проповедь Евангелия является не риторическим процессом, а требует от Церкви активной реализации содержащихся в нем идей, особенно в случае создания лучшего и более справедливого мира.
Помимо введения, в документе рассматриваются вопросы справедливости и несправедливости в мире, справедливости в евангельском контексте, а также правоприменительной практики. Основные моменты соответствующих разделов включают следующее.
● Убедительную иллюстрацию «огромного» парадокса, заключающегося в том, что в мире существует все, что необходимо (идеология, ресурсы, технологии, структуры для единства и т.д.) для полноты человеческого достоинства и благополучия, и в то же время «силы», объединяющиеся против стремления к достоинству и благополучию, «сегодня, кажется, крепнут» [4, § 9].
● Аргумент о том, что для противодействия системному господству и обеспечения справедливости в мире требуется «решительная воля к развитию» — развитию, которое позволит людям, регионам и народам достичь освобождения [4, § 13].
● Глубокое понимание того, что развитие, описанное выше, является основным правом человека и должно не только предусматривать экономический рост, но и учитывать культурные аспекты, быть диалогическим по своему характеру, основанным на участии и коллективном управлении, включать «самопомощь и самоопределение» и прежде всего — основываться на преобразовании сердца [4, § 15].
● Развитие мысли, изначально сформулированной в Quadragesimo Anno, о том, что участники борьбы за справедливость сами должны и быть справедливыми, и восприниматься как таковые. Епископы распространяют эту концепцию на институциональную церковь, полагая, что как подлинный свидетель/поборник справедливости, Церковь должна быть справедливой в словах и в делах [4, §40].
● Утверждение, «что женщины должны иметь свою долю ответственности и участия в жизни общества, а также Церкви» [4, § 42].
● Весьма неоднозначное утверждение о том, что для достижения справедливости в мире необходима система непрерывного образования, чтобы «пробудить осознание» социальных реалий справедливости и несправедливости [4, §51–53].
Четвертая Всемирная епископская конференция прошла в 1974 году. Основное внимание было уделено евангелизации (проповеди Евангелия) в современном мире. Поскольку присутствующие епископы не смогли прийти к консенсусу, они не представили заключительного документа. Вместо этого они попросили Павла VI сопоставить их дискуссии и опубликовать результат, что тот и сделал в 1975 году в форме апостольского увещания к десятой годовщине закрытия II Ватиканского собора. Evangelii Nuntiandi («Евангелизация в современном мире») — в первую очередь богословский трактат, но он также подчеркивает социальную природу евангельского послания и ее важность для евангелизации. Павел VI настойчиво утверждал, что донесение благой вести до всех людей является начинание мне только религиозным/духовным, но и светским. Следовательно, наряду с религиозными/духовными аспектами, Церковь должна уделять внимание социальным, экономическим и личностным измерениям человеческого общества. |
| |
|
|
