|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (87), 2023 | | | | ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА | | | Кульков В. М.
профессор кафедры политической экономии экономического факультета
Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова,
доктор экономических наук
| |
| | | | | В статье анализируется теория экономики предложения, которая имеет свою историю. Раскрываются постулаты традиционной версии этой теории, анализируются ее новые аспекты, причины выросшего внимания. Показана специфика теоретических исследований и практических действий в области новой экономики предложения, проявляющаяся в разных странах (США, КНР, Россия). Фиксируются перспективы применения идей экономики предложения в российских условиях. | | Ключевые слова: экономика предложения, макроэкономика, экономическая политика, российская экономика | | УДК 330.8; ББК 65.01 Стр: 70 - 73 |
Экономика предложения в контексте развития экономической теории. Как известно, экономическая теория в своем развитии прошла ряд этапов, воплотившихся в разных научных школах и направлениях. Не перечисляя их детально, отметим здесь лишь то, что место мейнстрима в теоретическом отражении рыночной экономики по-прежнему занимает неоклассическое направление с его исходной нацеленностью на методологический и практический индивидуализм, на свободу выбора и рациональное поведение индивидов, на преимущества рыночного саморегулирования в экономической жизни. Эти постулаты особенно утвердились в Микроэкономике – той части теории, которая анализирует поведение отдельных экономических субъектов (домашних хозяйств и фирм). И в меньшей степени это относится к Макроэкономике, изучающей экономические процессы в целом. В Макроэкономике изначально (с 30-х годов прошлого века) господствующие позиции заняло кейнсианство, но затем появились новые направления или расширения, дополнения и сочетания прежних течений, так что спектр теоретических направлений в Макроэкономике был заметно обогащен.
В современной Макроэкономике наиболее значимыми являются неоклассика и кейнсианство (или неоклассическая и кейнсианская модели), возникший на основе их интеграции кейнсианско-неоклассический синтез, монетаризм, модель «новых классиков», теория «новых кейнсианцев» (см.: 6, 524-533). «Нервом» споров вокруг структуры макроэкономической теории стало «перетягивание каната» между последователями кейнсианского и неоклассического направлений: стремление расширить свое представительство, взять реванш за уступки, показать новые грани, недоступные конкурентам. Споры касаются не только базовых теоретических основ, но и таких конкретных проблем, как место и роль государства в экономической жизни, приоритетность сферы спроса или предложения, соотношение монетарной (денежно-кредитной) и фискальной (бюджетно-налоговой) политики, временной период (краткосрочный или долгосрочный), гибкость или жесткость цен и др.
Обратим теперь внимание на новую классику, возникшую в процессе эволюции неоклассики и нацеленную на усиление микроэкономических основ макроэкономической теории и практики. Наиболее значимыми направлениями данного течения мысли стали: во-первых, концепция рациональных ожиданий, сделавшая своим акцентом важную роль рационального поведения микроэкономических субъектов в макроэкономических процессах, и, во-вторых, теория экономики предложения (или просто – экономика предложения). Именно последняя и подлежит нашему анализу.
Указанная теория была сформирована по историческим меркам сравнительно недавно (на рубеже 70-80-х годов) и соответствовала той неоклассической волне, которая поднималась в те годы и во многом нашла свое конкретное воплощение в таких формах экономической политики, которые персонализировались в американской «рейганомике» и британском «тэтчеризме». Ее наиболее известными разработчиками явились американские исследователи А. Лаффер (автор знаменитой «кривой Лаффера»), Л. Саммерс, М.Фелдстайн.
Теоретические основы экономики предложения. Данная теория опиралась на ряд традиционных постулатов классики и неоклассики. Наиболее известным из них является вывод о ключевой роли совокупного предложения и его факторов в экономике, наиболее выпукло выраженный в «Законе Сэя» (по имени французского экономиста начала XIX века Ж.-Б.Сэя): «Предложение рождает спрос». Собственно этот ключевой вывод и дал позднее название рассматриваемой теории. К нему примыкают выводы о значимости как долгосрочного, так и краткосрочного периодов, о равенстве сбережений и инвестиций, о приоритетности рыночного саморегулирования экономики, об автоматическом выходе экономики на уровень потенциала.
Экономика предложения противостоит кейнсианским постулатам. Среди последних: приоритет совокупного спроса и нацеленность на достижение «эффективного спроса» (при равенстве совокупных спроса и предложения); несовпадение потенциального и равновесного ВВП, сбережений и инвестиций; воздействие на спрос применительно к короткому временному периоду и, конечно, активная роль государства в управлении спросом (прежде всего, через изменение инвестиционного и государственного спроса). Для экономики предложения, напротив, главным является стимулирование совокупного предложения, поскольку стимулирование спроса приводит к увеличению общего уровня цен и, как следствие, к снижению стимулов к сбережению, уменьшению инвестиционных возможностей и торможению экономического роста. В итоге фиксируется вывод о том, что рост ВВП (причем и в долгосрочном, и в краткосрочном периодах) «определяется темпом роста предложения факторов производства и темпом технологических нововведений» (6, 453). Основные факторы производства (капитал и труд) берутся при этом в «сцепке» с уровнем налогов, с налоговой политикой, а в центр макроэкономической политики выдвигается снижение налоговых ставок применительно как к подоходному налогу для домашних хозяйств, так и к налогу на прибыль для фирм. Снижение налоговых ставок приводит к росту сбережений и инвестиций, а значит – к увеличению предложения капитала как фактора производства и самого совокупного предложения. Что касается труда как другого фактора производства, то его предложение (а, следовательно, и предложение в целом) также вырастет при снижении налогов, так как это приведет к фактическому росту доходов работников и увеличению предложения труда через желание работников больше трудиться.
Кроме того, надо иметь в виду и то, что высокие налоги ведут к сокращению (и даже прекращению) предпринимательской деятельности или уходу части фирм в теневую экономику, что сократит предложение товаров и услуг и снизит налогооблагаемую базу.
В итоге макрополитика, адекватная теории экономики предложения, сводится к тому, что снижение налоговых ставок расширяет налоговую базу за счет роста производства и занятости. Данный процесс сопровождается снижением государственных расходов, в том числе по линии получателей социальных пособий; усилением конкурентных начал и гибкости цены труда на рынке рабочей силы; осуществлением приватизации государственных активов. Реализация указанных направлений ведет к расширению конкуренции, перетоку производственных ресурсов в частный сектор, увеличению предложения факторов производства, расширению базы налогообложения.
Таковы в общем виде теоретические основы экономики предложения.
Причины появления и эволюции экономики предложения. Как уже было отмечено, экономика предложения стала формироваться на рубеже 70-80-х годов прошлого века в рамках «новой классики» как одной из современных ветвей неоклассической теории. Неоклассическая волна того времени активно поднималась в форме «экономического империализма», пытаясь расширить свои владения, обновить и укрепить свои позиции. К тому же обнаружились теоретические и практические слабости кейнсианства как основного конкурента, в целом господствовавшего в 30-70-х годах ХХ века. К ним можно отнести следующие характеристики.
Исходная слабость кейнсианства состоит в отсутствии всеобъемлющей теоретической экономической системы или научной парадигмы, что, как считают многие, ограничивает целостность понимания экономики. В итоге ему приходится идти на всякого рода компромиссы и союзы, что нарушает единство теории: в этом отношении получается, что неоклассика предоставляет более широкие возможности. Кейнсианство ограничивает себя привязкой к краткосрочному периоду, к кризисному состоянию экономики. Оно делает акцент на стимулировании совокупного спроса, что способно вызвать (как это выпукло проявилось в начале XXI века, особенно в период мирового кризиса 2007-2010 годов, хотя признаки этого явления стали обнаруживаться еще раньше) появление и разбухание финансовых, потребительских, ипотечных и прочих «пузырей». Раскручивание государственного спроса может подорвать конкурентные стимулы в экономике, наложить на нее неудобоносимые обременения, подорвать бюджет, вызвать инфляцию. Кейнсианство не имеет в качестве задачи увеличение экономического потенциала в долгосрочной перспективе и проведение модернизации национального хозяйства; оно больше взбадривает экономику, оказавшуюся в неустойчивом, кризисном состоянии, через загрузку замороженных производственных мощностей и вовлечение простаивающих работников в процесс производства. Теоретические и практические достоинства и недостатки кейнсианства подробно разбирались автором в одной из его статей (4, 82-84).
Мировой кризис 70-х годов прошлого века обострил критику кейнсианского направления, усилил внимание к потенциалу неоклассики, к активизации рыночно-конкурентных и предпринимательских начал, к либерализации экономики. «Рейганомика» и «тэтчеризм» практически подтвердили эффективность данного подхода – прежде всего в темпах экономического роста. Произошло возвышение «новой классики» и экономики предложения при всех тех издержках, которыми сопровождались десоциализация и дерегулирование экономики.
Попытки оживления кейнсианства в последующий период (особенно применение политики количественного смягчения, практика разбрасывания «вертолетных денег» и т.п. в целях выхода из кризиса конца первого десятилетия ХХ1 века путем «накачивания» совокупного спроса) не привела к устойчивости экономики, к выходу из состояния турбулентности. Более того, обострились структурные, социальные, экологические, внешнеэкономические и иные проблемы. Это послужило поводом к реанимированию теории и практики экономики предложения. Однако ей надо было ответить на новые проблемы и новые вызовы. Отсюда – «новая или «современная экономика предложения», которая пытается уйти от упрощений прежней концепции и вобрать в себя новые мотивы.
Важно отметить, что новая версия экономики предложения возникла в разных странах, причем довольно сильно отличающихся и по своим экономическим системам, и по научным традициям. Мы имеем в виду подходы, сформулированные в США, КНР и России. Остановимся на них.
Зарубежные подходы к новой (современной) экономике предложения. Американский подход наиболее громко прозвучал из уст министра финансов США Дж. Йеллен в ее выступлении на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2022 г., в котором она отмежевалась как от кейнсианства, так во многом и от традиционной («старой») трактовки экономики предложения. Предлагается обновить, акцентировать и дифференцировать эту теорию, связывая данный подход со структурными, экологическими и прочими острыми вопросами, чего в старой трактовке не было.
««Современная теория предложения» отличается принципиально иными приоритетами. Она нацелена на увеличение рыночного предложения рабочей силы, фокусируется на человеческом капитале, развитии общественной (производственной и социальной) инфраструктуры, НИОКР и инвестициях в устойчивое развитие. Упор на эти направления экономической политики современного американского государства призван обеспечить не только ускорение экономического роста, но и решение долгосрочных структурных проблем, в особенности проблемы неравенства» (9). В центре внимания – рост потенциала экономики на основе роста предложения факторов производства, но с учетом новых аспектов и последствий. Изменения налоговой системы не должны вести к росту дифференциации доходов, к перекладыванию налогового бремени с корпораций на работников, к недофинансированию социальной инфраструктуры (прежде всего, образования и здравоохранения), к снижению качества человеческого потенциала, к ухудшению окружающей среды. ««Современная экономика предложения» направлена на повышение роста путем увеличения предложения рабочей силы, роста производительности труда, при одновременном снижении неравенства и уменьшении непоправимого ущерба экономике. Постулируется простая мысль: стране необходим не сам по себе высокий темп роста, но такой рост, который базируется на инклюзивности и принципах зеленого устойчивого развития» (9). Речь идет и о решении структурных проблем: о стимулировании инвестиций в сферу высоких технологий – в том числе «зеленых» технологий; об инвестициях в инфраструктуру (как в традиционную, так и в новую). Переводится в практическую плоскость решение о недопустимости перетока налоговых средств и инвестиций международных корпораций в страны с льготными налоговыми ставками.
Таким образом, экономика предложения в американском варианте направлена не просто на рост экономики, а на необходимость интеграции количественного экономического роста с качеством этого роста, а именно со структурными, социальными, экологическими и внешнеэкономическими аспектами.
Китайский подход облекается и в теоретические конструкции (особо следует выделить недавно переведенную на русский язык работу исследовательской группы (10) и нашел свое выражение в официальных документах и в практических действиях (особенно в посткризисный период, когда в экономике КНР обнаружились проблемы, приведшие к торможению экономического роста). Реформа предложения стало ответом на то, что «развитие Китая столкнулось с новой средой, новой ситуацией и новыми вызовами» (10, 432). Несмотря на терминологическое сходство, китайская версия экономики предложения отличается от западной (американской) версии и носит, как принято считать в КНР, «уникальный характер».
Уникальность состоит, во-первых, в том, что она твердо увязывается с проблемами развития национальной экономики. Среди них: «сокращение избыточных производственных мощностей, уменьшение избытка предложения на рынке жилой недвижимости, реструктуризации долгов и снижения издержек предприятий ... Реформа также предусматривает «укрепление слабых мест» социально-экономического развития страны, в том числе борьбу с бедностью, технологическое перевооружение, совершенствование инфраструктуры, развитие образования и проведение природоохранных мероприятий» (3). В особой степени структурные изменения должны затронуть промышленный сектор, в котором образовался избыток производственных мощностей, причем низкого качества. Во-вторых, реформа предложения нацелена на формирование модернизированной экономики в Китае. В-третьих, данная реформа не придает снижению налогов того значения, которое оно получило в американской версии: в особой степени это относится к налогам на производителей. Предполагается, что «устойчивый рост, обеспеченный за счет улучшения качества рабочей силы, разумного использования земельных ресурсов и финансовых услуг, а также внедрения инноваций … должен снизить себестоимость производства и повысить производительность труда (3). В-четвертых, в отличие от либеральной американской трактовки важная роль в китайской экономике отводится государственному регулированию, структурной (промышленной) политике государства. В-пятых, с теоретической точки зрения (оттолкнемся здесь от мнения вышеупомянутой исследовательской группы) выводы по экономике предложения формулируются на базе комплекса научных направлений, а именно «теорий традиционной экономики, институциональной экономики, переходной экономики, экономики развития и формирующейся экономики» (10, 9, 25), а также «дается углубленный анализ связи между «предметом» предложения и «человеком»» (10, 9). И, наконец, в последние годы в китайской мысли и практике наметился курс на более органичное сочетание предложения и спроса при сохранении приоритета первого из них. Этот аспект заслуживает некоторого комментария.
В Китае исходят из того, что осуществление реформы предложения предполагает управляемое стимулирование спроса, рост потребления, расширение внутреннего рынка. Признается, что внутреннее потребление меньше подвергается колебаниям по сравнению с экспортом и инвестициями и его рост «снижает негативный эффект воздействия внешних торгово-экономических факторов на китайскую экономику» (3). Впрочем, «другие экономисты говорят, что нельзя игнорировать роль инвестиций, ключевого фактора спроса в Китае. Скорее, необходимо сместить акцент на расходы на «новую экономику», то есть на быстрорастущие отрасли, основанные на технологиях и инновациях, а не на традиционные инвестиции в инфраструктуру и такие отрасли, как сталь, которые страдают от снижения отдачи от инвестиций и … приведут к еще большему обременению местных органов власти большими долгами и … к большим финансовым рискам» (7). Иначе говоря, «для стимулирования спроса нужно создать качественное и инновационное предложение» (7). Предполагается, что при этом произойдет повышение роли налогообложения в перераспределении доходов, понижение налогов, а также возрастание госрасходов и инвестиций, что повысит совокупный спрос. К этому кратко сводятся основные аспекты начавшейся в Китае реформы со стороны спроса.
Таковы в общем виде особенности китайского подхода к теории и практике новой экономики предложения. Как видно, имеются различия в китайском и американском вариантах. Возникает вопрос: актуальна ли данная теория и практика применительно к российским условиям и какой вариант для них ближе?
Россия в контексте экономики предложения. В новой России проблематика экономики предложения периодически затрагивалась, но не приобрела стратегической направленности. В «лихие» 90-е годы возобладал либеральный фундаментализм в духе Вашингтонского консенсуса, что сопровождалось резким сокращением совокупных спроса и предложения. В «тучные» нулевые годы и последовавшее затем турбулентное десятилетие на первый план выдвинулись спросовые рычаги (особенно относящиеся к внешнеэкономическому спросу, а в нулевые годы – и к потребительскому спросу, к другим видам спроса через трансмиссию первого из них). Но кейнсианская модель «эффективного спроса» по-настоящему не заработала, поскольку, во-первых, значительные «спросовые деньги», накопленные в специальных фондах, не направлялись в национальную экономику, а, во-вторых, сама кейнсианская модель не нацеливалась по своему определению на новое качество факторов производства, структурную перестройку экономики, на ее модернизацию. Между тем, отечественная экономика стратегически нуждается в усилении экономического потенциала страны, долгосрочных структурных изменениях, мощном импортозамещении и повышении конкурентоспособности. В этом смысле потребности россиийской экономики переросли возможности кейнсианства. Полезная при решении краткосрочных антикризисных задач, данная модель не может обеспечить качественных сдвигов, глубоких модернизационных изменений экономики России.
Этот вывод можно считать основной причиной усиления внимания к экономике предложения. Ее использование могло бы снять вышеуказанные ограничения и односторонности. Впрочем, для либерально-ориентированных экономистов приоритетным является другой вывод: о правоте неоклассического взгляда на обеспечение экономического роста и на понимание других проблем.
Новый импульс разработке концепции экономики предложения был дан в речи Президента РФ В.В. Путина на Петербургском международном экономическом форуме в июне 2023 г. (8). Были намечены направления развития экономики предложения в России. Среди них: занятость и совершенствование ее структуры; расширение предпринимательской активности (в том числе поддержка бизнеса со стороны государства); обеспечение роста инвестиций; повышение эффективности реального сектора и сферы услуг, увеличение производительности труда; формирование техноэкономики будущего (включая автоматизацию производства и освоение технологий искусственного интеллекта, управление на основе данных, цифровизацию и т.п.). «Такая экономика … предполагает масштабное наращивание производительных сил и сферы услуг, повсеместное укрепление инфраструктурной сети, освоение передовых технологий, создание новых современных индустриальных мощностей и целых отраслей» (8). При этом предполагается важная роль спроса, увязывающего рост экономического потенциала страны с улучшением благосостояния россиян.
Предложена довольно амбициозная экономическая повестка. Российская модель во многом перекликается с концепцией новой экономики предложения, раскрытой выше, и в этом смысле могла бы быть более продвинутой по сравнению с исходной (традиционной) версией. Это касается (в идеале) и нацеленности предложения на высокие технологии, и связи занятости с «экономикой высоких зарплат», и других вышеперечисленных аспектов. Но остаются вопросы, на которые стоит обратить внимание.
Надо изучить опыт и качество составления предыдущих концепций (программ) такого рода, низкую степень их реализации в России и причины этого. Правильная трактовка новой экономики предложения и ее точное применение способны обеспечить сдвиги, аналогичные проведению модернизации. Полезно сопоставить применительно к российским условиям американскую и китайскую (возможно, и другие) модели экономики предложения: китайская, скорее, ближе нам по параметрам участия государства в экономике, связи со структурной перестройкой и др.; американская же – более стилизована, предполагает работающую («здоровую») рыночно-конкурентную среду. При этом надо иметь в виду задачу формирования и наращивания внутреннего спроса, который органично сочетается с суверенной экономикой, объективно необходимой для нашей страны. Необходимо брать российскую модель новой экономики предложения в единстве со всей совокупностью национальных факторов (условий), включая пространственный, природно-климатический, геополитический, «культурный и институциональный» (1, 160) и другие факторы, так чтобы они «работали» на отечественную экономику. Тем более, когда речь идет о роли государственного регулирования в России, которая обусловлена реальными условиями, присущими нашей стране. Последние во многом предопределяют специфику воспроизводства и в России, и в рамках более широкого евразийского пространства (2, 345-370). Указанная модель нуждается в большем целеполагании, поскольку такой набор факторов усложняет взаимосвязь субъектов в России, поднимает высоту барьеров (в частности, в связи с потребностью обеспечения национальной экономической безопасности), делает более сложной экономическую среду. Таким образом, модель экономики предложения должна отразить специфические черты национальной экономики – как экономические, так и неэкономические, историческое состояние страны, национальные цели и интересы. Она может быть вплетена в ткань стратегических целей, а именно «обеспечить экономическую и политическую самостоятельность страны; высокую степень самодостаточности… способность генерировать развитие на основе, прежде всего, внутренних источников; национально оправданную степень открытости (или автаркичности) экономики России» (5, 68).
Важно нацелить на задачи экономического развития финансовый сектор экономики. Как отмечают китайские исследователи, «денежно-кредитная и финансовая политика в традиционном понимании с трудом поддаются адаптации к общим требованиям экономики Китая, вступающей в новый этап развития» (10, 433). Такой подход актуален и для российских условий, имея в виду уже давно наметившийся отрыв финансового сектора от реального сектора экономики и от задач экономического развития страны. В частности, налоговая политика (в числе других форм макроэкономической политики) в России более нацелена на финансовую стабилизацию, нежели на стимулирование экономической активности, на структурную перестройку и модернизацию производства, на обеспечение социальных приоритетов и т.п. Это порождает споры и формирует неопределенность вокруг ряда налоговых проблем, хотя надо отметить, что такое состояние во многом создается и спецификой самой экономической среды (причем необязательно сводимой только к деформациям - например, в виде высокой доли теневой экономики и т.п.).
Наконец, была бы уместной организация научно-практической дискуссии по данной проблеме – тем более, что эта проблема была поднята на высокий уровень. Важно уточнить теоретические координаты теории экономики предложения. Она примет односторонний и узкий характер, если будет закреплена только в мейнстриме, в неоклассической парадигме. Следует задействовать потенциал политической экономии, институциональной теории, переходной экономики, экономики развития, национальной экономики, ряда других направлений гетеродоксальной экономической теории. Такое объединение усилий расширит и обогатит представление об экономических процессах, усилит предпосылки научной интеграции разных подходов, укрепит связи экономической науки и практики.
Таким образом, новая экономика предложения содержит научный и практический потенциал, который при условии необходимой национальной коррекции может быть позитивно реализован в России. |
| |
|
|
