|
| | | | Проблемы современной экономики, N 4 (88), 2023 | | | | ЕВРАЗИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ | | | Хоменко В. В.
вице-президент Академии наук Республики Татарстан,
профессор Казанского (Приволжского) федерального университета,
доктор экономических наук, член-корр. Академии наук Республики Татарстан
| |
| | | | | В статье представлен анализ факторов, условий и ограничений развития евразийской интеграции с позиций интересов Российской Федерации и ее партнеров. Сделаны выводы о возможных направлениях изменения содержания и направлений международной кооперации с целью обеспечения государственной, экономической и технологической безопасности. | | Ключевые слова: интеграционное ядро, евразийская интеграция, ЕАЭС, государственная безопасность, технологическая безопасность, экономическая безопасность, научно-технологическая интеграция | | УДК 339.9;327.7 Стр: 26 - 28 |
Интеграция подчинена законам Адама Смита и Давида Рикардо. На протяжении длительного периода времени мало кто из теоретиков усомнился в логике положений об абсолютной и относительной эффективности. Из этого следует то, что страны, имеющие низкий уровень интеграции имеют и низкий уровень развития. Все модели автаркии показали свою неэффективность.
Мировая интеграция развивается по принципу формирования международных интеграционных центров и региональной периферии, к ним прилегающей. Эти центры меняют в течение времени свое расположение вследствие исчерпания потенциала модельного социально-экономического устройства интеграционного ядра. Соответственно меняется расположение и структура периферии.
В настоящее время интеграционное ядро «раздвоилось» и вторая его часть постепенно перемещается в Азиатско-Тихоокеанский регион. Перемещение вызвано, прежде всего, динамичным развитием экономики Китая, который втягивает в орбиту своего взаимодействия большинство стран мира (табл. 1).
Таблица 1
Крупнейшие интеграционные мировые группировки стран| Название | Экономический потенциал |
|---|
| Европейский союз | 27% мирового ВВП;
Около 18% мировой торговли товарами | Азиатско-Тихоокеанское
экономическое сотрудничество (АТЭС) | 60% мирового ВВП;
47% мировой торговли | Североамериканское соглашение
о свободной торговле (НАФТА) | 20% мировой торговли |
Интеграционный процесс, как и другие социально-экономические процессы, имеет четко выраженные как плюсы, так и минусы. Кроме того, интеграция сопряжена с рядом условий и ограничений. Это приходиться учитывать каждой стране при выработке своей внешнеэкономической политики.
Высокая конкуренция за привлечение капитала на мировом рынке и возможность использования новых технологий приводит страны-реципиенты к необходимости либерализации национальной экономики. Это выражается, в первую очередь, в унификации и приведении в соответствие с требуемыми инвесторами нормами многих национальных институтов (общей правовой среды, в том числе в области соблюдения прав собственности, организации функционирования рынков, банковского законодательства и т.д.).
С одной стороны, унификация институтов приводит к снижению транзакционных издержек как на пути движения капитала в страну, так и расширения участия в мировой торговле.
С другой стороны, видимо, существует некая грань, после которой возможность национальных правительств проводить независимую (от владельцев капитала) политику ослабляется, а экономика страны становится более уязвимой, более открытой для недружественных действий с потерей конкурентоспособности национальных производителей.
Соответственно, практика привела к пониманию реализации в процессе интеграции необходимых нормативов экономической, технологической и политической (государственной) безопасностей.
Реальная интеграция происходит и дает значительный положительный эффект только тогда, когда национальное хозяйство достигает высокой степени технико-экономического и социально-культурного развития. Страны же с низким уровнем технологического развития, как правило, входят в формат «сырьевой интеграции» с более развитыми странами. При этом остальные межрегиональные союзы рядом находящихся низкотехнологичных стран остаются, чаще всего, так называемыми «пустоцветами», политико-правовая форма которых не заполняется реальным интеграционным содержанием. В этом случае происходит лишь формальное декларирование намерений. Примером могут служить союзные соглашения стран зоны Персидского Залива, африканского Магриба. Отчасти этой же причиной можно объяснить и недостаточное развитие интеграции внутри СНГ и ЕАЭС.
Особое внимание как теоретиков, так и практиков, привлекает инвестиционная интеграция. В предшествующие десятилетия либерализация инвестиционных потоков развивалась преимущественно на двусторонней, а не на многосторонней основе. Уже к началу 2000 г. количество двусторонних соглашений в области иностранных инвестиций достигло практически 2000 по сравнению со 180 в начале 80-х годов. Заключая подобные соглашения, страны стремятся избежать излишних рисков, способных нанести ущерб национальной безопасности. Хотя, казалось бы, отсутствие диверсификации повышает уровень риска. Но здесь срабатывает другой принцип, связанный с повышенным уровнем доверия: для многих стран основными инвесторами были (и остаются) страны с близкими культурами, общей историей, языком, национальностью. Так было с инвестициями в Китай из Гонконга, Тайваня, Сингапура; в страны Восточной Европы — из Германии, Франции, Италии; в странах Латинской Америки большую роль играли инвестиции из Испании.
Отдельный принципиальный вопрос вызывают тенденции интеграции в рамках ЕАЭС [1, 2]. Если в соответствии с целевым сценарием развития предполагалось, что за период с 2015 по 2022 год общий удельный вес государств — членов ЕАЭС в мировом ВВП увеличится с 3,7% до 3,9%, в мировой торговле товарами и услугами увеличится с 2,3% до 2,5%, то по обоим показателям произошло снижение до 3,5% и 2,1% соответственно. При этом в динамике экономического развития ЕАЭС существенно уступает быстрорастущим регионам нового центра мировой экономики в Юго-Восточной Азии.
Эти страны находились долгое время в тесной сырьевой интеграции со странами Запада. Изменение с положительным результатом сложившегося глобального вектора за короткий срок оказалось сложной задачей. Так, взрывной рост торговли России с Индией и Китаем в 2022 году не смог компенсировать потерю торговли с западными странами в части высокотехнологичного импорта. Объем экспорта вырос на 19,9% до $591,5 млрд, сохраняя свою сырьевую структуру [5]. Импорт же сократился на 11,7% до $259,1 млрд [4].
Уязвимость экономики стран ЕАЭС от внешних угроз предопределяется их сложившемся в последние десятилетия отставанием в высокотехнологическом развитии и финансовой системой, слабо ориентированной на инновационное развитие. Доля инновационно активных предприятий в государствах ЕАЭС составляет 5–20% по сравнению с 70–80% в передовых странах. Этим определяется низкий уровень влияния НТР на темпы экономического развития данных стран, и, прежде всего, в части новых технологий и машиностроения (табл. 2).
Таблица 2
Вклад отдельных направлений НТР в прирост темпов экономического роста| | Армения | Беларусь | Казахстан | Кыргызстан | Россия |
|---|
| Новые технологии в машиностроении | 0,03 | 0,09 | 0,04 | 0,01 | 0,08 | | Новые транспортные технологии | 0,15 | 0,46 | 0,49 | 0,48 | 0,48 | | Электромобили и смежные технологии | 0,32 | 0,27 | 0,25 | 0,37 | 0,15 | | Биотехнологии, сельское хозяйство и животноводство | 0,49 | 1,20 | 0,20 | 1,46 | 0,18 | | Новые технологии в строительстве | 0,02 | 0,04 | 0,29 | 0,09 | 0,21 | | Цифровизация экономики и ИКТ технологии | 0,29 | 0,71 | 0,12 | 0,84 | 0,10 | | Кооперационные эффекты | 0,01 | 0,52 | 0,02 | 0,65 | 0,01 | | Всего | 1,3 | 3,3 | 1,4 | 3,9 | 1,2 |
Рассчитано и составлено автором
Вероятность ориентации на то, что Китай станет основой для наращивания темпов экономического развития России, в том числе в части высоких технологий, весьма слаба. Экономика современного Китая сформировалась с опорой на технологический потенциал западных стран и их емкий потребительский рынок [3]. Международные идеологические различия и ограничения на завершающем этапе построения современной экономической модели Китая не играли решающей роли. На внешней арене Китай демонстрирует весьма индифферентную позицию к политическому, религиозному, ментальному устройству других стран-партнеров, количество которых превышает 180. Китай делает и дальше, вероятно, будет делать основную ставку на крупнейшие мировые рынки (табл. 3), не переходя «красную линию» возможных разногласий, демонстрируя высочайший уровень прагматизма. Так, внешняя торговля Китая с США выросла до $759 млрд (12% общего товарооборота) по итогам 2022 г., что стало новым историческим рекордом. При этом доля России во внешнеторговом балансе Китая не превышает 3%. В течение 2022 года Китай не инвестировал средства в российский участок проекта «Один пояс. Один путь», ориентируясь на блокировку российских транспортных коридоров западного направления.
Таблица 3
Список крупнейших торговых партнеров Китая в 2022 году (млрд долл. США)
Сказанное отнюдь не говорит о снижении интереса Китая к России. Он в ближайшей перспективе будет развиваться как к сырьевой периферии, имеющей, тем не менее, потенциал решения ряда проблем Китая с точки зрения транспортного транзита. водного и научного обеспечения.
Китай же для России, на фоне блокировки отношений с западными странами, принял статус важнейшего партнера. Товарооборот России и Китая в 2022 году вырос на 29,3% и увеличился до рекордных $190,27 млрд (22% от общего внешнего товарооборота России).
Сказанное позволяет сделать вывод о том, что при низком технологическом уровне страны ЕАЭС обречены на дальнейшую реализацию устоявшейся модели и формат малоэффективной, с точки зрения национальной безопасности, международной интеграции, независимо от присоединения к тому или иному интеграционному блоку. Следовательно, необходимо наращивание внутреннего технологического потенциала стран ЕАЭС на базе мощного государственного стимулирования при параллельной высокотехнологичной интеграции в мировую экономику. Это позволит решить две стратегические задачи. Первая — развитие внутренней интеграции стран ЕАЭС, которая в условиях высокотехнологичной кооперации, как показывает мировой опыт, кратно выше, чем на сырьевой основе. Вторая — создание и на базе ЕАЭС самостоятельного высокотехнологичного интеграционного ядра, способного создавать, в зависимости от мировой конъектуры, «ядерные» высокотехнологичные альянсы» как восточного, так и западного векторов, снижая риски как экономического, так и неэкономического конкурентного давления. |
| |
|
|
