|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (89), 2024 | | | | ЭКОНОМИКА, УПРАВЛЕНИЕ И УЧЕТ НА ПРЕДПРИЯТИИ | | | Петров С. В.
аспирант Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
| |
| | | | | В статье рассматривается возможность применения параметра «вызов устойчивого роста» (SGC) компании в качестве универсальной рисковой метрики, интегрирующей в себе оценку экономического и социального развития бизнеса. Доказывается наличие способности данного показателя отражать вероятность угроз нефинансовой составляющей хозяйственной деятельности предприятия, что представляется на основе выявленной эмпирической зависимости с ESG-риском по данным рейтингового агентства Sustainalytics. | | Ключевые слова: ESG-риск, показатель «вызов устойчивого роста» (SGC), темп устойчивого роста (SGR), устойчивое развитие, финансовый риск, эффективность деятельности | | УДК 334.7 Стр: 95 - 98 |
Введение. В настоящее время активное распространение в международной прикладной сфере получают различного рода рейтинги, связанные с оценкой бизнеса. Влияние рейтинговых агентств весьма разнообразно: наиболее очевидным является динамика рыночной капитализации компании, которая возникает в результате смены оценочного суждения того или иного аналитического центра, имеющего определенный вес для деловых кругов. Например, в ряде работ указывается на эмпирические модели, результаты которых обнаруживают положительную зависимость мультипликатора P/BV от ESG-рейтинга [5], [8]. Также, авторы С. Шанаев, Б. Гимире в своей модели демонстрируют прямую зависимость рыночной цены акций от ESG-рейтинга MSCI [7].
Во многом, интерес к такого рода практике обуславливается потребностью среднестатистического инвестора в квалифицированной и непредвзятой диагностике состояния объекта инвестиций. Это особенно важно в рамках тенденции всего цивилизованного мира реализовывать концепцию устойчивого развития, которая в текущий момент не имеет устоявшегося оформления в корпоративной среде, о чем свидетельствуют различного рода несостыковки между теорией и практикой социально-экономического состояния фирмы: к примеру, финансовая и нефинансовая типы отчетности организации имеют крайне низкий уровень сопряжения принципиальных позиций [9, с. 92].
Поэтому, в данной статье, рассматривается возможность использования параметра метрики вызова устойчивого роста (Sustainable Growth Challenge, SGC) в качестве универсального измерителя ESG-развития бизнес-единицы.
Обзор литературных источников. В современной действительности существует огромное количество аналитических подходов к изучению развития бизнеса, одним из которых является оценка показателя устойчивого роста (Sustainable Growth Rate, SGR). Суть данного метода лежит в плоскости расчета агрегированного показателя, который измеряет максимально возможный уровень роста бизнеса без изменений в области корпоративной финансовой политики.
На данный момент существует несколько основных подходов к оценке SGR-метрики, среди которых наиболее часто употребляемым является представленный ниже:
Первый фактор олицетворяет объем капитализированной чистой прибыли, второй — рентабельность продаж, третий — оборачиваемость активов, а четвертый — финансовый леверидж бизнеса [4, с. 627]. Четырёхфакторная модель сводится в общеупотребимый формат, состоящий из двух элементов: доли капитализации и эффективности собственного капитала. Этот подход совпадает с теми материалами, которые представлены в другом научном источнике, что особенно важно, учитывая общий контекст употребления в рамках расчета SGC-метрики, рассматриваемой далее в этой работе [2, с. 8–9]. Также, данная формула аналогична той, что применяется в модели оценки устойчивости корпоративного роста BCG и демонстрируется в труде М.И. Скобеева и Е.А. Земнуховой [13, с. 225].
В разрезе оценки данного показателя присутствуют и иные интерпретации, которые при отражении примерно одинакового ракурса развития компании, имеют некоторые отличия в своих трактовках. Например, в последней из упомянутых работ рассматривается помимо BCG-модели еще пять альтернатив, некоторые из которых имеют сугубо различия в оформлении формулы, не оказывая воздействия на конечный результат, в то время как другие несколько искажают его относительно вышеизложенного выражения.
К числу первых относятся: Коэффициент устойчивости роста (КУР) и модель обеспечения устойчивого роста фирмы (SGR Хиггинса).
Изучение второй группы требует более детального рассмотрения, виду отличительных особенностей, заложенных в её элементы. Модель коэффициента устойчивого развития SGR иллюстрирует развитие бизнеса в ключе двух переменных, а именно прибыли предприятия и его дивидендов за соответствующий период. Данный подход менее удобоварим для расчета показателя устойчивого роста в целях этой работы, ввиду отсутствия возможности иллюстрации неизменности объемов акционерного капитала. Модель достижимого роста SGR (по Дж. Ван Хорну) несколько завышает значение устойчивого роста, рассчитываемое по формуле Хиггинса и схожим с ней иным выражениям первой группы, виду наличия эффекта акселератора, связанного с учётом прироста объектов имущества и, соответственно, их источников. Темп приемлемого роста SGR (по Р. Визванатану), по мнению автора работы, является менее предпочтительным по сравнению с моделями первой группы из-за исключения в модели прямой связи с дивидендами или нормой накопления, что в рамках исследования дивидендной политики является одним из существенных элементов изучения [13, с. 225]. Исследователи А.Н. Бродунов и Н.В. Бушуева используют еще одну разновидность формулы расчёта этого показателя, однако в данном случае следует принять в учет условие о внешнем финансировании [10, с. 26].
Другие авторы расширяют границы изучения SGR-параметра бизнеса, обосновывая его связь не только с экономикой предприятия, но и с ESG-сферой. Исследователи X. Тен и др. в результатах своей работы утверждают зависимость данного параметра от ESG-рисков [3, с. 8]. В исследовании А. Стеблянской и др. используется аналогичная зависимость, в контексте связи с экономическими, экологическими и социальными факторами развития хозяйствующего субъекта. Результаты этого труда частично подтверждают наличие зависимости от данного показателя организации её эффективности в разрезе устойчивого развития [6, с. 240].
Развитием использования SGR-параметра является его преобразование в метрику вызова устойчивого роста (Sustainable Growth Challenge, SGC). Она представляет собой индикатор, в соответствии с которым осуществляется диагностика гармоничности устойчивого роста экономической единицы [Higgins]. В ряде научных источников, авторы употребляют в качестве формулы расчета представленное ниже выражение:
Под TSt и TSt–1 следует понимать объем продаж в текущем и прошлом периодах соответственно.
При изучении исследований, посвященных заданной метрике, становится заметной её взаимосвязь с рисковой составляющей фирмы. Об этом можно судить исходя из утверждений, демонстрируемых в исследованиях Н. Смарта, Б.К. Бриггемана, Дж. Тэка, Э. Перри, а также Р. Пастусяком, М. Соливодой, М. Ясиняк, Я. Ставской, Я. Павловской-Тишко. Обе группы исследователей указывают на наличие дисбаланса устойчивого экономического роста компании при отклонении SGC-значения от нуля [4, с. 628], [2, с. 8]. Особенно важно заметить, что в одном из этих исследований имеются косвенные свидетельства связи не только с экономикой предприятия, но и с его ESG-средой [2, с. 15].
В связи со смысловой нагрузкой обоих ранее представленных показателей становится логичным предположить наличие следующей гипотезы:
H(1): SGC-параметр представляет собой универсальный индикатор риска устойчивого развития бизнеса, который сочетает в себе одновременно реализацию оценки социального и экономического положения субъекта хозяйственных отношений.
Тестирование зависимости вызова устойчивого развития основывается на использовании формульного выражения оценки SGR-показателя фирмы, предлагаемое авторами Р.К. Хиггинсом, Н. Смартом и др. С одной стороны, для этого есть условия, озвученные в работе при обзоре способов оценки заявленного параметра развития бизнеса, а с другой — существуют свидетельства употребления данного способа в контексте оценки SGC-метрики.
Прикладной вопрос применения вызова устойчивого развития коммерческого предприятия лежит в плоскости возможности его использования в качестве метрики, формирующей оценку успешности бизнес-процесса компании. Также данный параметр является крайне удобным с точки зрения классического факторного анализа детерминированных связей. Активное применение причинно-следственной диагностики демонстрируется посредством трёх уровней:
– на первом анализируется двухфакторная аддитивная модель (отдельно показатель динамики выручки и SGR);
– на втором — мультипликативная, которая может выражаться посредством двух- и четырёхфакторных уравнений (см. формула SGR);
– на последнем — кратная, основанная на разложении рентабельности собственного капитала (ROE). Здесь можно использовать модель Дюпона.
База данных и методология. Для проверки гипотетического утверждения, указанного выше, осуществляется построение эконометрической модели, в основе которой SGC-метрика рассматривается в качестве эндогенной переменной, а ESG-параметр — экзогенной.
Информационное обеспечение зависимой переменной основано на формируемой конкретным хозяйствующем субъектом корпоративной отчетности: для её сбора используются, как официальные сайты самих предприятий, так и агрегаторы корпоративной финансовой и нефинансовой информации [14], [16]. Сведения по ESG-рейтингу зарубежных и отечественных организаций в рамках данного исследования используется из базы данных рейтингового подразделения Sustainalytics корпорации Morningstar [15]. Перечень предприятий, отобранных в качестве аналитической базы для данной работы, демонстрируется на официальном сайте Forbes в разделе Топ-2000 [17].
В рамках данной работы задействуются данные международных и отечественных компаний нефинансового сектора. Исключение финансовых организаций обуславливается их существенно иной спецификой подхода к формированию базы активов в своей бизнес-модели, что предполагает возникновение угрозы смещения экономических и социальных аспектов деятельности фирмы при формировании итоговой эмпирической модели. Здесь особенно важно указать на уточнение относительно ESG-составляющей, которое основывается на предпосылке косвенного задействования экологических ресурсов в функционировании финансового сектора, что становится существенным риском искажения общей картины.
Общее количество рассматриваемых предприятий составляет 70 единиц. Для спецификации предприятий, отобранных для проведения аналитических процедур, на рис. 1 и 2 демонстрируется их распределение по отраслевой и страновой принадлежности.
Ограничениями данной работы является малое количество данных, что объясняется ручной обработкой отчетной информации, а также субъективный характер оценки, присущий любому рейтингу. В качестве периода, за который исследуются экономические данные, задействуется 2022 отчетный год, оканчивающийся 31 декабря или не позже 3-х месяцев после. В качестве временного отрезка сбора ESG-сведений признается аналогичный интервал времени.
Полученные результаты на рис. 1 и 2 касательно зарубежных организаций во многом обуславливаются рядом причин, связанных с рейтингом Forbes 2022 The Global 2000, а также излагаемыми выше ограничениями. Для отечественных компаний задействуется требование «одна отрасль — одна фирма». Например, ПАО «ГАЗПРОМ» рассматривается в призме доминирования по добыче природного газа. | | |  | | Рис. 1. Страновая диверсификация хозяйствующих субъектов | | |  | | Рис. 2. Отраслевая диверсификация хозяйствующих субъектов |
Далее, в табл. 1 демонстрируются эндогенные и экзогенные переменные, используемые в процессе доказательства вышеизложенной гипотезы.
Таблица 1
Характеристика параметров эмпирических зависимостей| Переменные | Сущность |
|---|
| SGC | Параметр вызова устойчивого роста. | | RESG | Совокупный ESG-риск бизнеса. | | ROE | Рентабельность собственного капитала. В контексте исследования отражает эффективность собственного капитала. | | CFO_R | Операционный денежный поток, делённый на выручку. Целью его расчёта является оценка качества получаемой выручки [11, с. 4], [12, с. 7]. | | Leverage | Обязательства, деленные на активы. Задействуются для отражения финансового риска компании. |
Все исходные данные, используемые для расчёта представленных выше переменных, в целях предупреждения угрозы несопоставимости количественных сведений, переводятся в миллионы долларов США по курсу на дату 31.12. для 2021 и 2022 годов, в соответствие с конкретным периодом, к которому принадлежат сведения [18].
Результаты. Первоначально осуществляется построение матрицы корреляций Пирсона между переменными, используемыми в качестве регрессоров в моделях, доказывающих наличие связи.
Сначала, необходимым условием для эмпирического исследования становится построение матрицы корреляций Пирсона между всеми переменными, которая демонстрируется в табл. 2.
Далее проводится эконометрическое моделирование уравнений связи, тестирующих выдвинутое гипотетическое утверждение. Наиболее успешные результаты данного процесса демонстрируются в табл. 3.
Таблица 2
Матрица корреляций Пирсона между переменными для зависимой переменной SGC| Переменные | SGC | RESG | ROE | CFO_R | Leverage |
|---|
| SGC | 1.000000 | х | х | х | х | | RESG | 0.055547365 | 1.000000 | х | х | х | | ROE | -0.998935170 | -0.04802702 | 1.000000 | х | х | | CFO_R | -0.050552397 | 0.07768559 | 0.06168737 | 1.000000 | х | | Leverage | 0.198458776 | -0.28756063 | -0.18989306 | -0.36227571 | 1.000000 |
Таблица 3
Модели стохастической зависимости SGC-параметра бизнеса от его ESG-рискаОбъясняющие
переменные | Объясняемая переменная SGC |
|---|
| I | II | III |
|---|
| 1. Значимость оценок коэффициентов | | Intercept | -0.673105
(0.00788)
** | 0.041047
(0.76073) | -0.321702
(0.1676) | | RESG | 0.010583
(0.03062)
* | 0.010343
(0.03558)
* | 0.010131
(0.0503)
. | | ROE | -0.746686
(< 2e-16)
*** | -0.747313
(< 2e-16)
*** | -0.746819
(< 2e-16)
*** | | CFO_R | 0.805711
(0.00314)
** | 0.774974
(0.00439)
** | – | | Leverage | 0.766399
(0.00188)
** | – | 0.511811
(0.0331)
* | | log(Leverage) | – | 0.419050
(0.00310)
** | – | | 2. Характеристика моделей | | F-statistic | 9 611 | 9 476 | 1.136e+04 | | p-value | < 2.2e-16 | < 2.2e-16 | < 2.2e-16 | | Multiple R-squared | 0.9983 | 0.9983 | 0.9981 | | Adjusted R-squared | 0.9982 | 0.9982 | 0.998 | | Residual standard error | 0.3591 | 0.3616 | 0.3813 | | Akaike Information Criterion (AIC) | 62.07135 | 63.05844 | 69.54032 | | Ramsey Regression Equation Specification Error Test | 3.589e-12 | 2.295e-12 | 5.511e-13 | | Breusch-Pagan Test | 0.08256 | 0.2703 | 0.1132 | | Пороги значимости: 0 ‘***’ 0.001 ‘**’ 0.01 ‘*’ 0.05 ‘.’ 0.1 ‘ ’ 1 |
Исходя из данных табл. 3, следует сформировать следующие уравнения связи между изучаемыми параметрами, которые адекватно отражают действительность:
SGC = -0.673105 + 0.010583*RESG – 0.746686*ROE + 0.805711*CFO_R + 0.766399*Leverage (I модель)
SGC = 0.010343*RESG – 0.747313*ROE + 0.774974*CRO_R + Leverage0.41905 (II модель)
SGC = 0.010131*RESG – 0.746819*ROE + 0.511811*Leverage (III модель)
Лучшей моделью является первая, так как информационный критерий Акаике (Akaike Information Criterion (AIC)) среди трёх отобранных функций связи немного меньше. Важно сделать уточнение, что 4-е выражение стохастической связи имеет слабую ценность в разрезе данного исследования из-за низкой вероятности связи между ESG-риском и SGC-параметром.
Таким образом, выдвигаемая гипотеза о том, что SGC-параметр представляет собой универсальный индикатор риска устойчивого развития бизнеса, который сочетает в себе одновременно реализацию оценки социального и экономического положения субъекта хозяйственных отношений подтверждается.
Выводы. В завершение следует сказать, что проникновение ESG-концепции в оценку бизнеса посредством применения метрики корпоративного вызова устойчивого роста, как обобщающего инструмента оценки развития, подтверждается эмпирически для компаний нефинансового сектора, занимающих верхние позиции в The Forbes: The Global 2000–2022 гг. Однако, следует оговориться о весьма слабом учёте влияния устойчивого развития на данный параметр. Это можно объяснить переходным периодом к внедрению ESG-дисциплины в условиях бизнес-структур.
Можно также сделать вывод о том, что SGC-параметр имеет потенциал в контексте оценки совокупного риска фирмы, что объясняется его способностью отражать, как финансовую, так и нефинансовую сторону бизнес-процессов организации. На этом основании, можно выдвинуть гипотезу о возможности применения вызова устойчивого роста в качестве механизма объяснения динамики общего уровня рискованности бизнеса. |
| |
|
|
