|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (91), 2024 | | | | СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВ ЕВРАЗИИ И ДРУГИХ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН | | | Абдукадиров А. М.
первый заместитель директора
Агентства стратегических реформ при Президенте Республики Узбекистан (г. Ташкент),
кандидат экономических наук
| |
| | | | | В статье рассматривается комплекс вопросов, связанных с ростом экономических возможностей Китая, России, стран Юго-Восточной Азии и стран глобального Юга, в результате чего однополярное толкование взаимоотношений стран в мировом устройстве стало все меньше устраивать страны, которые хотели иметь собственный путь развития, вне зависимости от желаний третьих стран. В итоге в Евроазиатском пространстве родились такие международные организации, как Евразийский экономический союз, Шанхайская организация сотрудничества, Организация тюркских государств и другие. Показано, что если на ранних этапах формирования вышеуказанных объединений было больше декларативной, культурно-гуманитарной составляющих, то теперь становится очевидным стремление к экономической, политической и военной кооперации для противостояния однобокому толкованию общепризнанных ценностей и основ демократического управления народами. Наблюдается рождение и метаморфоза альтернативной Вашингтонскому Консенсусу системы ценностей развития народов мира и методов управления миропорядком, новое институциональное обрамление противостояния Запад-Восток/Юг с использованием инноваций в организации глобальной финансовой системы, достижений технологий, а также информационных методов управления массовым сознанием. | | Ключевые слова: ШОС, ЕАЭС, мягкая сила, экономический кризис, кейнсианство, Китай, региональная безопасность, Узбекистан, Центральная Азия, евразийская кооперация | | УДК 339.9; ББК 65.04 Стр: 138 - 141 |
2 июля 2024 года в Астане состоялось очередное заседание Совета глав государств Шанхайской организации сотрудничества в формате «ШОС плюс». Слово «плюс» в данном случае подразумевало участие глав и официальных лиц государств, приглашенных на мероприятия (Катар, ОАЭ, Туркменистан, Турция), а также принятие в полноправные члены организации нового государства — Республики Беларусь.
Для понимания важности кооперации стран Евразии в рамках ШОС необходим анализ причин создания ШОС и глобальных событий, которые привели лидеров КНР и РФ выступить гарантами экономической и политической стабильности в большой Центральной Азии.
В 1989 году английский экономист Джон Уильямсон сформулировал некий свод правил экономической политики для стран Латинской Америки, позднее получивший название Вашингтонский консенсус. Эти правила предполагали активное участие государства и государственных финансовых институтов (посредством применения монетарных, фискальных и регулятивных инструментов, вмешательства в свободную торговлю) в определение перспектив развития развивающихся стран. На самом деле, Вашингтонский консенсус отражал обобщенную позицию [1] администрации США, ведущих американских аналитических центров. а также аффилированных международных финансовых организаций — МВФ и Всемирного банка (штаб-квартиры которых находились в Вашингтоне). И этот Консенсус был отражением и инструментом мягкой силы США по распространению влияния США на развивающиеся страны, в т.ч. в Юго-Восточной Азии. На самом деле идея Консенсуса была научно-практическим и политическим «переосмыслением» идей Дж.М. Кейнса — представителя Кембриджской школы экономической мысли.
Прежде всего, идеи Консенсуса были направлены на поддержку развития стран Латинской Америки, и чуть позднее Юго-Восточной Азии со стороны США. Опираясь на огромные финансовые вливания МВФ и Всемирного банка, руководители стран этих регионов стали реализовывать инвестиционные проекты, требующие больших капитальных затрат, но имеющих слабое экономическое обоснование. Эти финансы также направлялись на проекты по субсидированию различных отраслей экономики, которые, якобы, должны были служить драйверами национальных экономик.
Однако, ввиду роста экономики Китая и активности на сырьевом рынке бывших стран СССР, традиционные статьи экспорта стран Латинской Америки и Юго-Восточной Азии стали терять спрос. Такое изменение конъюнктуры рынка обнажило всю ущербность государственного субсидирования развития различных отраслей экономики, поскольку эти отрасли оказались неконкурентоспособными на международном рынке. Однако, к этому времени эти страны набрали неподъемные портфели внешних долгов, а приватизация государственных активов была так непрозрачна, что не принесла в казну ожидаемых денег.
В августе 1998 года последовал дефолт Российской Федерации, затем цепочка экономических кризисов накрыла страны Юго-Восточной Азии (Таиланд, Индонезию, Южную Корею, Малайзию, Филиппины, Гонконг, Сингапур и другие). К началу 1998 года падение ВВП, а также обменного курса национальных валют стран ЮВА было существенным и повсеместным. К осени 1997 года наметились весьма тревожные тенденции. «Таиландский бат по отношению к доллару обвалился наполовину, южнокорейский вон, который торговался на уровне 900 упал до 1695 за доллар, а к середине 1998 года индонезийская рупия по отношению к доллару подешевела почти в семь раз. При этом, если в 1997 году номинальный ВВП стран АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии) в американских долларах упал на 9,2 млрд, то в 1998 году он просел почти на треть [2], то есть на 218 млрд». Даже в такой ситуации большинство стран ЮВА придерживались рекомендаций МВФ и Всемирного банка по сокращению дефицита бюджета, трансформации управления государственными корпорациями (кроме Малайзии), что на практике не было выходом из ситуации в принципе. Рост объемов производства квазигосударственных предприятий, захвативших практически львиную долю экономики в этих странах, по-прежнему, не подкреплялся нужным спросом на международном рынке и страны были вынуждены эмитировать много денег, чтобы поддержать государственные расходы.
Понятно, что у государств при такой ситуации не было взвешенной социальной политики, защищающей население от потери работы и доходов, что усугубляло социально-экономические потрясения. Во всех странах стремительно росла бедность, сократилась численность представителей среднего класса, что приводило к масштабным социальным проблемам, включая рост социальной напряженности, криминала и суицида среди молодежи. Стали возрастать риски сепаратизма, терроризма и экстремизма, прежде всего, религиозного, поскольку целые группы населения, утратив веру в собственные правительства, стали искать альтернативные пути развития путем обособления и решения вопросов «накопившихся обид».
Кроме мировых экономических проблем в непосредственной близости Китая и РФ политические процессы не отличались стабильностью и предсказуемостью. Не все так очевидно было в политической жизни и соседних стран. События 16 февраля 1999 года в Ташкенте, политическая нестабильность в Кыргызстане, Таджикистане показали, что Исламское движение Восточного Туркестана, (предшественник Исламского движения Узбекистана), расположенное в Афганистане и в других странах Ближнего Востока, могло бросить вызов внутренней стабильности и поднять сепаратистские настроения в Синьцзян-Уйгурском автономном округе Китая. Да и в самой России сепаратизм Ичкерии мог иметь опасный прецедент для Китая.
Именно в ответ на такие глубокие социально-экономические явления, влияющие уже на политический и экономический статус соседних стран, Китаем была предпринята инициатива создания международной организации, выступающей гарантом нераспространения таких опасных явлений, как сепаратизм, терроризм и экстремизм, прежде всего, на ближнем для Китая пространстве бывшего СССР — в Центральной Азии. Таким образом, в китайском Шанхае в 1996 году было положено начало созданию Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), которая с вхождением Узбекистана в состав этой организации, получила свое официальное название 15 июня 2001 года. В декабре 2004 года ШОС получила статус официального наблюдателя на Генеральной Ассамблее ООН.
В Уставе ШОС отмечено, что она является межправительственной организацией, основанной на принципах суверенного равенства, территориальной целостности государств и нерушимости их границ, невмешательство в их внутренние дела и мирное урегулирование споров между государствами-членами путем консультаций и переговоров. ШОС стала главной платформой борьбы против сепаратизма, терроризма и экстремизма, путем укрепления взаимного доверия, дружбы и добрососедства между государствами-членами [3]. Благодаря действенному участию двух крупнейших субъектов международной политики — Китая и Российской Федерации, ШОС играет важную роль во внешней политике обороны и безопасности государств Центральной Азии.
Китай и Россия последовательно подчеркивают важность многосторонних связей между соседними странами, имея ввиду общность географического пространства, близости кода экономического развития, наличие культурно-исторических связей, укрепление которых является основой укрепления доверия и безопасности. ШОС, являясь важным актором международной политики, рассматривает сотрудничество, как инструмент устранения конфронтации, ущемления интересов стран. Ценности ШОС включают в себя достижение безопасности не только путем военно-политического сотрудничества, но и развитием, прежде всего, экономического, технического сотрудничества, в том числе путем использования средств народной дипломатии.
Сегодня членами ШОС являются десять стран, две страны имеют статус наблюдателей (Афганистан, Монголия) и 14 стран являются странами -партнерами. Четыре государства ШОС — Россия, Китай, Индия и Пакистан имеют ядерное оружие, и «ответственность» организации покрывает обширное пространство от Арктики до Индийского океана. Население стран ШОС — это 68% населения Евразийского континента. Две страны организации занимают первую и третью строчки в списке самых крупных стран мира по паритетной платежной способности объема ВВП (Китай и Индия).
Авторитет организации в ее приверженности решению практических задач: в рамках ШОС страны Центральной Азии, России и Китая все пограничные вопросы решают в духе добрососедства. Разработаны институциональные основы борьбы с терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом.
Рождение и реализация инициатив КНР в рамках программы «Один пояс, один путь» привели к укреплению доверия и торгово-экономического сотрудничества между странами-участниками. Например, к началу 2024 года на долю Китая приходится 25% казахстанской добычи нефти и газа, 80% отгрузочного потока из Китая в Европу проходит через территорию Казахстана [4] по железной дороге Алашанькоу-Достык. В 2023 году в Узбекистане объем иностранных инвестиций в основной капитал составил 188 трлн сумов, из которых 25,6% пришлись на долю Китая и 13,4% на долю РФ. Страны ШОС занимают первые три строчки по объему внешней торговли Узбекистана с другими странами. Объем внешней торговли Узбекистана в 2023 году с Китаем составил 13,7 млрд, с РФ — 9,9 млрд, с Казахстаном 4,4 млрд долларов США.
В Узбекистане по состоянию на начало 2024 года действовали [5] 2125 предприятий с участием китайского капитала и 2889 предприятий с участием российского капитала. Общий объем китайских инвестиций в экономику Узбекистана превысил 14 млрд долларов, а Российских инвестиций — более 10 млрд долларов США.
В рамках ШОС Узбекистан развивает проекты по формированию единого пространства для совместной торговли и промышленной кооперации, развитию транспортно-коммуникационных проектов, сотрудничеству по вопросам адаптации к изменениям климата и экологии, развитию туризма, культурного взаимодействия, противодействие терроризму и экстремизму и превращению ШОС в пространство передовых идей и будущих перспективных инициатив. Узбекистану принадлежит инициатива включения Афганистана в перечень стран наблюдателей ШОС.
Узбекистан активно участвует в деятельности таких органов ШОС, как Совет глав государств, Совет глав правительств, Совет министров иностранных дел. Однако, в рамках Совещания руководителей министерств и ведомств, а также в Совете национальных координаторов Узбекистан менее активен. Между тем, именно эти органы призваны заранее готовить фундаментальные вопросы двустороннего и многостороннего сотрудничества, которые составляют повестку дня для обсуждений между главами государств.
Политика Узбекистана в рамках ШОС направлена на взаимное уважение интересов всех сторон и укрепление доверия и сотрудничества между странами. Но, вместе с тем, наша страна весьма трезво представляет последствия создания единого торгового и таможенного пространства в условиях разной степени конкурентоспособности экономик разных стран и растущей торговой экспансии Китая и Индии. Присоединение к организации Индии и Пакистана также существенно изменило содержание сотрудничества между Китаем, Россией и странами Центральной Азии. Несомненно, все большие страны (Китай, Индия, Иран, РФ) будут стараться использовать ШОС как платформу распространения собственной мягкой силы среди стран-членов организации. ШОС создает основы для всех стран-членов всемерно применять принципы невмешательства во внутренние дела, активно содействовать развитию торговли, преобразованию инженерной и городской инфраструктуры, поддерживать добрососедские отношения. В этом и есть суть идей «Шанхайского Консенсуса».
Будучи крупными экспортерами — Китай, Индия, РФ и Иран сталкиваются с проблемой высоких таможенных тарифов среди стран-импортеров членов ШОС, рынки которых они по праву считают самыми перспективными. Китай последовательно ставит на повестку дня вопрос о создании зоны свободной торговли (ЗСТ), к чему остальные страны относятся с некоторой осторожностью. Особенно, когда Китай убедился в несоблюдении требований ВТО самими западными странами, когда речь идет о невозможности открытой конкуренции в некоторых отраслях (автомобилестроение, энергетика). По мнению Китая, создание ЗСТ стимулировало бы развитие экономик всех членов ШОС, повысило бы уровень занятости и благосостояния в регионе. Согласно прогнозам, экспорт среди стран-членов ШОС, благодаря ЗСТ, в среднем вырос бы на 10%-20%. Однако, все другие страны понимают, что этот рост произойдет больше в виде роста экспорта Китая, Индии и Ирана в ущерб роста взаимного экспорта других стран-членов ШОС. Чем крупнее экономика, тем конкурентоспособнее ее участники.
Китай, РФ и Иран в довольно последовательной форме ставят вопрос углубления экономического сотрудничества именно в рамках стран [6] ШОС, ценой сокращения экономических связей с другими странами, прежде всего, Запада. Китай и Индия не скрывают свои амбиции стать главными поставщиками для всего мира, что требует комплексного решения: от стадии проектирования до стадии производства, поставки, монтажа и постмонтажного обслуживания.
Между тем, сейчас у государств-членов появилась возможность использовать потенциал Афганистана, Пакистана и Ирана по выходу на мировые океаны и диверсификацию торговли. И мы наблюдаем очень любопытные перемены в глобальном противостоянии различных полюсов притяжения. Так, 26 июля 2022 года в Пекине Генеральный секретарь ЦК КПК и Председатель Центрального военного совета Китая Си Цзиньпин, выступая на семинаре руководящих кадров [7] провинциального и министерского уровня, заявил, что в условиях ускоренных глобальных перемен, невиданных за столетие, и более сложных рисков, вызовов, противоречий и проблем, фундаментальная задача состоит в том, что «мы должны придерживаться развития страны и нации с опорой на собственные силы и твердо держать судьбу развития и прогресса Китая в своих руках».
Иными словами, Китай предложит более выгодные условия торговли и/или переориентирует свою экономику больше в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона и глобального Юга, в ответ на давление Западом на условия ведения взаимной торговли тарифными и нетарифными методами. По мнению некоторых аналитиков [8], в Пекине принято стратегическое решение о подготовке к масштабному пересмотру экономических связей с США, вплоть до возможного разрыва цепочек поставок и купирование рисков кризиса экономики при сокращающемся внутреннем рынке (во всяком случае эти вопросы были основными темами 3-го Пленума ЦК КПК). При таком развитии событий, глобальному Западу придется противостоять не только Глобальному Востоку, но и Глобальному Югу, поскольку на политику стран этих регионов сильное воздействие будет оказывать Китай, Индия, Иран и РФ, имеющие и экономические, и технические, и людские ресурсы. А это, в свою очередь, может означать для стран ШОС как открытие новых возможностей, так и появление новых вызовов в области привлечения западных инвестиций и технологий.
Задача Узбекистана соблюдая собственные интересы, учитывать противоречия между различными крупными странами в вопросах организации взаимной двусторонней торговли, создания транспортно-логистических коридоров и экспорта энергоносителей. Например, создание транспортных коридоров Север-Юг, Запад-Восток может миновать и Узбекистан, если мы не предпримем энергичные меры по убеждению наших партнеров в целесообразности использования именно территории Узбекистана как наиболее перспективной и безопасной транзитной зоны. Соответственно, для нас в рамках ШОС двусторонние контакты и договоренности, по мнению автора, будут иметь более важное значение, чем многосторонние и потому мы уделяем им первостепенное внимание, пользуясь платформой ШОС, как наиболее привлекательной для выявления позиции каждой страны по отношению к организации многогранных связей с Узбекистаном. Многосторонние отношения дают плоды тогда, когда интересы всех участников безусловно совпадают, что не всегда реалистично для стран с относительно маленьким размером экономики, как Узбекистан. И в этом плане участие Узбекистана в работе ШОС с новыми инициативами, направленными на снижение международной напряженности, укрепление Евразийского сотрудничества будет иметь весьма существенное значение. |
| |
|
|
