|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (93), 2025 | | | | СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ЕВРАЗИЙСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА | | | |
| | Марышев А. А.
консультант отдела таможенных информационных технологий
Департамента таможенной инфраструктуры Евразийской экономической комиссии (г. Москва),
кандидат политических наук
| | | | Евразийский экономический союз в своем развитии прошёл долгий путь и его история начинается не с момента распада Советского Союза и формирования СНГ, а с евразийства, зародившегося более 100 лет назад. Именно евразийство является теоретической основой формирования Евразийского экономического союза. Многие авторы, анализируя историю формирования ЕАЭС, представляют его как экономико-политический проект, забывая о его геополитических основаниях. По мнению автора, именно геополитические основания Евразийского экономического союза определяют его успешность. | | Ключевые слова: Евразийский экономический союз, геополитика, классическое евразийство, успешность интеграции | | УДК 339.924 Стр: 84 - 86 |
Согласно исследованиям, проведенным Евразийской экономической комиссией, Евразийский экономический союз (далее — ЕАЭС) занимает второе место по уровню интеграции [11]. С чем связан такой успех? Можно, конечно, сослаться на экономические показатели ЕЭАС. Так, по итогам 2023 года валовый внутренний продукт вырос на 3,8%, промышленное производство — на 3,7%, объем выполненных строительных работ — на 8,6%, увеличение оборота розничной торговли — на 6,6% [9]. Но этим ли только объясняется успешность Евразийского экономического союза? Вряд ли. Можно сослаться на то, что на всем постсоветском пространстве функционирует единственный наднациональный орган — Евразийская экономическая комиссия (далее — ЕЭК). Может этим объясняется успех ЕАЭС как региональной международной организации? Так, многие авторы критикуют ЕЭК за ее двухуровневую структуру — Коллегию и Совет. Коллегия ЕЭК состоит из членов Коллегии (Министров), которые постоянно работают в штаб-квартире ЕЭК. Именно Коллегия ЕЭК должна обладать функциями наднациональности. Но Совет ЕЭК может отменить решение Коллегии ЕЭК. Кроме того, работа по совершенствованию правового регулирования в ЕАЭС возложена на Совет, а не на Коллегию ЕЭК. Между тем, Совет ЕЭК состоит из заместителей глав правительств государств — членов ЕАЭС и основную свою работу осуществляет в рамках деятельности национальных правительств, собираясь на свои заседания в штаб-квартире ЕЭК 1 раз в квартал. Но и Совет ЕЭК не является наднациальным органом, поскольку Высший Евразийский экономический совет (высший орган управления в Евразийском экономическом союзе) определяет стратегию развития ЕАЭС. А наднациональность, как известно, является одним из политических факторов интеграции. Таким образом, с нашей точки зрения, ни экономические, ни политические факторы интеграции не предопределяют успешность интеграционного взаимодействия в Евразийском экономическом союзе.
Можно, конечно, предположить, что успешность функционирования ЕАЭС объясняется тем, что экономическая интеграция — это, прежде всего, интеграция политическая. В частности, на это указывал Ж. Ро — «экономическая интеграция неотделима от интеграции политической; она предполагает ее наличие и обуславливает ее, так как, устраняя препятствия и порождая совместные интересы, создает, таким образом, фундамент и подготавливает политическое объединение» [14, с.53]. Эту точку зрения также разделял и В. Хальштейн. Для М. Аллэ, экономической интеграции вне связи с политической интеграцией просто не существует, поскольку политический союз должен предшествовать экономическому. При создании наднациональных органов, полагал А. Маршалл, важно иметь в виду, что институты возникают «в значительной степени из фактической ситуации, которая делает их необходимыми... и возможными» [16, с.27]. Но даже взаимосвязь экономических и политических факторов интеграции концептуально не объясняют успешность функционирования Евразийского экономического союза.
Также можно предположить, что успех ЕАЭС заключается в том, что в свое время был успешно запущен Таможенный союз Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации и, что в настоящее время Евразийский экономический союз последовательно устраняет барьеры на внутреннем рынке ЕАЭС и таким образом движется к формированию общего рынка. Как известно, в настоящее время выделяются следующие этапы региональной экономической интеграции:
– зона свободной торговли;
– таможенный союз;
– общий рынок;
– экономический союз;
– политический союз [12, с.174].
Но хотелось бы отметить, что на экспертном уровне, хотя и говорится о введении единой валюты (создание валютного и экономического союза), тем не менее, данный вопрос не стоит в повестке дня ЕАЭС, хотя ранее официально обсуждался в рамках деятельности Евразийского экономического сообщества (предшественника Евразийского экономического союза). Так что успешность Евразийского экономического союза нельзя свести к тому, что он целенаправленно и последовательно проходит все этапы региональной экономической интеграции.
Более того, история Евразийского экономического союза на постсоветском пространстве начинается с формирования в 1995 году Таможенного союза вначале Российской Федерации и Республики Беларусь, а затем и Республики Казахстан. То есть знаменитый Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана был создан не в 2010 году в рамках Евразийского экономического сообщества, а в 1995 году в рамках Содружества Независимых Государств. Причем в Таможенном союзе 1995 года не было собственных органов управления интеграции. Впервые они были созданы в рамках Договора об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях [2], которые обеспечили свое правопреемство и в Евразийском экономическом сообществе. То есть Таможенный союз 1995 года создавался исключительно из политических соображений и не удивительно, что во время его функционирования не удалось согласовать общий (единый) таможенный тариф.
Таким образом, корень успешности функционирования Евразийского экономического союза надо искать не в экономике, не в политике, не в наднациональности, не в прохождении этапов интеграции, и даже не в успешном функционировании Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана. Тогда в чем же заключается успешность функционирования ЕАЭС? Для этого нужно обратиться к истокам евразийской интеграции. Так, теоретической основой Евразийского экономического союза является евразийство, зародившееся более 100 лет назад. Именно в рамках евразийства поднимаются вопросы геополитики. Так, отца-основателя классического евразийства П.Н. Савицкого А. Дугин считает «первым русским геополитиком в полном смысле этого слова» [3]. Более того, сам П.Н. Савицкий часто писал: «как геополитик я предвижу» [8]. Геополитические взгляды П.Н. Савицкого строятся на основе двух основных понятий — «месторазвитие» и «срединность».
Так, месторазвитие есть «единое лоно, в котором живут и движутся народы, от которого они получают импульсы и на которое воздействуют, с которым сливаются в особое историческое и естественно-историческое целое» [4]. Понятие месторазвитие играет ключевую роль в понимании Евразии как особого мира, культуры и судьбы евразийского социума. В месторазвитии происходит процесс противоборства и сотрудничества различных племен, союзов и государств, в результате которого возникает единый культурно-исторический тип. Таким образом, евразийское месторазвитие является интегральной формой существования более мелких (локальных) месторазвитий и представляет собой «особенный исторический и географический мир, простирающийся от границ Польши до Великой китайской стены» [7, с.124]. Концепция месторазвития не является достоянием одного П.Н. Савицкого. Идею месторазвития развивали и дополняли Г.В. Вернадский, Н.Н. Алексеев, К.А. Чхеидзе, П.Н. Милюков и Л.Н. Гумилев.
Другим важным понятием, которое использует П.Н. Савицкий, является понятие «срединности», которое представляет собой самостоятельный мир, особую духовно-историческую реальность, которая называется «Евразия» [6, с.45]. Евразия понимается не как географическое понятие, а как особый тип цивилизации, сложившийся на основе нескольких культур и создает уникальное, «срединное» образование, представляющее собой синтез мировой истории. Геополитический смысл Евразии есть синтез европейского леса и азиатской степи, т.е. Европы и Азии. Евразия превращает в органическое целое всю совокупность культур Старого материка и снимает противоположение между Востоком и Западом. Объединительная и примирительная роль Евразии состоит во взаимодействии с культурами окружающих народов, поскольку для Евразии культура Востока не менее важна, чем культура Запада. В подобной обращенности одновременно к Востоку и Западу — особенность русской культуры и геополитики. Современную трактовку понятия «срединного пространства» предлагает Дж. Паркер, который определяет его как комплексное пространство, включающее в себя географическую, социальную и политические характеристики, претендующего на создание собственного геополитического центра [13].
В конечном счете, геополитические взгляды П.Н. Савицкого сводятся к тому, что Евразия является центром Старого Света [5]. Если устранить этот центр, то все остальные его части, вся система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Индокитай, Китай, Япония) превратится в «рассыпанную храмину». Чтобы этого не случилось, евразийские народы должны своим примером увлечь на эти пути другие народы мира.
В то же время, геополитические взгляды П.Н. Савицкого и его концепция «срединности» совпадает с геополитической концепцией Х. Макиндера «осевого региона», «географической оси истории» или хартленда. Хартленд представляет собой такую географическую ось земли, вокруг которой вращается мировая история. Соответственно, раз эта ось, вокруг которой вращается мировая история, то Х. Макиндер выдвигает свою гипотезу — «тот, кто властвует над Восточной Европой, тот управляет харлендом; кто управляет хартлендом, тот господствует над морскими державами; кто господствует над морскими державами, владычествует во всем мире» [15, с.191]. При этом, под хартлендом Х. Макиндер понимал Евразийский континент или Евразию, как у П.Н. Савицкого. О взаимосвязи геополитических концепций П.Н. Савицкого и Х. Макиндера отмечают, например, А. Козырев и А. Дугин. Действительно, на взгляды П.Н. Савицкого мог повлиять Х. Макиндер, поскольку в 1919–1920 гг. Х. Макиндер был британским Верховным комиссаром на юге России в ставке А.И. Деникина, а П.Н. Савицкий в то время служил в Добровольческой армии А.И. Деникина в Крыму, а также был заместителем министра иностранных дел в правительствах Антона Деникина и Петра Врангеля. 10 января 1920 года Х. Макиндер, находясь на территории России, отправился из Тихорецка в Крым для встречи с А.И. Деникиным и другими лидерами Юга России, а уже 16 января 1920 года отправился назад. Считается, что именно в это время могла произойти встреча П.Н. Савицкого и Х. Макиндера. Но хотелось бы отметить, что, несмотря на внешнюю схожесть геополитических концепций П.Н. Савицкого и Х. Макиндера, есть и принципиальное отличие, которое заключается в том, что Х. Макиндер считает — из хартленда исходит толчок, заставляющий творить историю и культуру, а П.Н. Савицкий утверждает, что сама Евразия (макиндерский хартленд) является синтезом культуры и истории, к тому же еще и развернутым в пространстве и во времени. Кроме того, Х. Макиндер использует такое понятие как «разбойники моря», «колониальные экспедиции», в то время как отмечается миролюбивый характер геополитических взглядов П.Н. Савицкого, который предполагает, прежде всего, правильное обустройство страны и не предполагает решения внутренних проблем государства за счет агрессии с другими странами. Из этого можно сделать вывод о враждебности геополитических взглядов европейских исследователей, направленных на экспансию других территорий или столкновение одних цивилизаций с другими. Тогда геополитическая концепция евразийства П.Н. Савицкого заключается в оборонительном характере своей концепции, в определенном наборе ценностей, которая несет в себе евразийская интеграция.
На взгляд автора статьи, геополитическая составляющая Евразийского экономического союза наиболее полно отражается в международной деятельности ЕАЭС в стремлении выстраивать взаимовыгодные отношения с другими странами и организациями. Практическим воплощением геополитической составляющей Евразийского экономического союза также можно назвать и реализацию концепции Большого Евразийского партнерства (далее — БЕП).
Первоначально с идеей реализовать БЕП в 2015 году выступил Евразийский экономический союз, выпустив соответствующие Директивы (Памятная записка «Евразийский экономический союз — Европейский союз: контуры сотрудничества». Одобрена Евразийским Межправительственным Советом 8 сентября 2015 года в г. Гродно (Беларусь). Документ опубликован не был.), которые были направлены их коллегам из Европейского союза. Хотя реализовать данные Директивы
в то время не удалось, тем не менее, с 2021 года началось техническое взаимодействие двух исполнительных органов интеграционных объединений — Европейского союза и Евразийской экономической комиссии.
Далее БЕП стал расширяться и искать новых участников Партнёрства. Неизменными участники Партнёрства остаются Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Также в состав БЕП включают и Содружество Независимых Государств (СНГ), как региональную интеграционную организацию в целом, так и ее государства — участники, с которыми Евразийский экономический союз активно взаимодействует и сотрудничает. Кроме этого, в состав участников БЕП входят страны БРИКС, а также государства и объединения Центральной Азии и Ближнего Востока.
При этом, идея БЕП не означает создания некой организационной структуры, а предполагает добровольное участие в деятельности Большого Евразийского партнерства. Оно предполагает не только двухстороннее взаимодействие в формате, например, ЕАЭС-АСЕАН или ЕАЭС-ШОС, но также и трехстороннее взаимодействие в формате ЕАЭС-АСЕАН-ШОС.
Проект Большого Евразийского партнерства является логическим продолжением деятельности Евразийского экономического союза, новым этапом в развитии интеграционного взаимодействия в контексте евразийской перспективы. В отличие от других мегапроектов и «интеграции интеграций» — Транстихоокеанского партнерства и Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства, не навязывает своих идей и принципов, что полностью соответствует характеру недискриминационного, открытого проекта.
Хотелось бы также отметить, что идея Большого Евразийского партнерства также коррелируется с понятием «Евразии» П.Н. Савицкого, которое в современных условиях приобретает новый смысл. Нынешняя территория Евразии — это зона сотрудничества и процветания путем установления преференциальных режимов, развития материковой транспортной, информационной и энергетической инфраструктуры, гармонизации национальных планов развития и совершенствования международной производственно-технической кооперации. Также, как и геополитические взгляды П.Н. Савицкого носят «мирный» характер, так и Большое Евразийское Партнерство не предполагает унификацию правовых режимов и международных организаций, бережно относится к вопросу сохранения национальных суверенитетов при интеграционном взаимодействии в рамках Большого Евразийского Партнерства, а совместные проекты и институты носят добровольный характер сотрудничества. Евразийский экономический союз, продвигая идею Большого Евразийского Партнерства, исходит из того, что предлагаемая форма интеграционного взаимодействия может быть разноскоростной и разноуровненной, предоставляя каждому из его участников свободу выбора взятых на себя обязательств.
Таким образом, основой успешности Евразийского экономического союза являются не только и не столько экономические и политические факторы, но, прежде всего, геополитические основания ЕАЭС. Учитывая, что история формирования Евразийского экономического союза начинается с евразийства, зародившегося более 100 лет назад, можно говорить о том, что у ЕАЭС есть все основания стать в перспективе новым центром притяжения на международном уровне, что зафиксировано не только в стратегических направлениях развития евразийской экономической интеграции до 2025 года [10], но и в Декларации об основных задачах и ключевых направлениях дальнейшего развития ЕАЭС до 2030 и на период до 2045 года [1]. |
| |
|
|
|
